Однажды здесь в грязи валялись сотни серебряных ножей,
вилок и ложек. Как-то раз всплыли два комплекта рыцарских доспехов. Но
самой странной вещью из всех, какие он обнаружил, было грязное чучело
лошади, выглядевшей так, будто она все еще бежит на скачках. На ее боках
были глубокие раны, оставленные, по-видимому, шпорами.
Нью остановился, чтобы поднять посохом обрывки шелковой сорочки.
Затем он бросил лохмотья обратно в воду. После того, как все закончилось и
он вышел из больницы, он обнаружил, что его гнев исчез. Натан был отомщен,
а Страшила мертв. Жадный Желудок покоится где-то в грязи развалин. Он
надеялся, что Король Горы в конце концов обрел покой. А он был главой
дома, и он должен был жить дальше. Он изо всех сил старался помириться с
матерью, и теперь она собирала и читала выпуски "Демократа", под которым
стояло и его имя - имя разносчика.
Сначала, когда он вернулся домой из больницы, она была против того,
чем он хочет заняться, но в конце концов согласилась.
Позади дома, по бокам отцовской могилы, они похоронили Короля Горы и
кости его сестры.
Он остановился посмотреть на стаю черных дроздов, летящую над озером.
Теперь тут не было Лоджии, о которую они разбивались. Дрозды и утки
возвращались обратно.
Он пристально посмотрел на остров и провел пальцами по посоху. В
посохе была сила, которую он еще не мог понять. Иногда он думал, что
утонул бы в том туннеле, но посох непонятным образом дал ему силы
выбраться.
Часто ему было трудно держать себя в руках, но над этим он тоже
работал. Однажды он щелкнул задиру Викерса за то, что тот ударил в школе
более слабого мальчика. Задира так и не понял, что его ударило. Но обычно
Нью следил за собой. Иногда занятнее было работать в свое удовольствие.
Как в "Демократе". Рейвен говорила, что его английский так хорошо
прогрессирует, что скоро он сможет писать статьи.
Но магия все еще была в нем. И всегда будет. Надо лишь придумать как
и где ее использовать.
Мальчик посмотрел на прекрасную зеленую тарелку, наполовину
погруженную в грязь. Он нагнулся, чтобы ее поднять, и обнаружил черных
пиявок, кишащих под ней. Нью запустил тарелку по поверхности озера, и она
погрузилась в воду.
От холода у него покраснели щеки. Он посмотрел на остров и
прислушался.
Иногда, когда стихал ветер и молчали птицы, ему казалось, что он
слышит тихий шепот, идущий из руин. Но он не был в этом уверен. Это было
что-то, что приходило и уходило, когда он и не прислушивался.
Он пошел было дальше и вдруг остановился как вкопанный.
В пяти футах от берега среди бурых водорослей плавала серая,
забрызганная грязью, кепи.
Нью ждал, что кепи подплывет к берегу, но оно застряла в траве. Он
зашел на несколько футов в прохладную воду, протянул руку с посохом и
потянул кепи из воды.
Но когда он поднял его, из-под воды встало нечто. Это был грязный,
гниющий труп, одетый в серую куртку с серебряными пуговицами, на каждой из
которых была голова ревущего льва.
Нью закричал и попытался отступить, но ил сомкнулся вокруг его
ботинок и не пускал его.
Скелет - то, что осталось от Страшилы - отбил посох в сторону,
протянул длинные руки, с которых стекала вода, и сомкнул их на горле Нью,
сжимая его с демонической силой.
Нью судорожно втянул воздух и сел на кровати.
За окном было еще темно. Его лицо было мокрым от пота, и он сидел на
кровати до тех пор, пока приступ дрожи не прошел.
Тот же самый сон, думал он. Снова тот же самый сон!
Мать спала, и он не хотел ее будить. Но он встал с кровати, взял
посох, прислоненный к стене в углу, и вышел из комнаты в переднюю. В
камине еще мерцали последние угольки. Снаружи неугомонный ветер гулял по
Бриатопу со звуками чего-то темного, одинокого и страждущего.
Тот же самый сон. Почему я продолжаю видеть один и тот же сон,
спрашивал себя мальчик.
Нью стоял у окна, прислушиваясь к пронзительному вою ветра.
Поставленная мистером Эшером изоляция удерживала в доме тепло. Завтра ему
предстоял беспокойный день в школе, и нужно было отдохнуть, но он все
стоял, прислушиваясь, и на его лице отражалось невысказанное беспокойство.
Закончилось ли это, гадал он. Может ли это когда-нибудь закончиться?
Или зло примет новые формы и возвратится еще более сильным - возможно,
чтобы найти его?
Если так, то он должен быть готов.
Его руки стиснули посох.
Ветер сменил направление и тон. Он стих до низкого стона и сотрясал
домик в странном устойчивом ритме.
Нью прислушался.
И ему показалось, что там, в темноте, он слышит звук маятника,
качающегося вперед и назад... вперед и назад...
Он надеялся, что это ему только показалось.
О Боже, он _н_а_д_е_я_л_с_я_.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
вилок и ложек. Как-то раз всплыли два комплекта рыцарских доспехов. Но
самой странной вещью из всех, какие он обнаружил, было грязное чучело
лошади, выглядевшей так, будто она все еще бежит на скачках. На ее боках
были глубокие раны, оставленные, по-видимому, шпорами.
Нью остановился, чтобы поднять посохом обрывки шелковой сорочки.
Затем он бросил лохмотья обратно в воду. После того, как все закончилось и
он вышел из больницы, он обнаружил, что его гнев исчез. Натан был отомщен,
а Страшила мертв. Жадный Желудок покоится где-то в грязи развалин. Он
надеялся, что Король Горы в конце концов обрел покой. А он был главой
дома, и он должен был жить дальше. Он изо всех сил старался помириться с
матерью, и теперь она собирала и читала выпуски "Демократа", под которым
стояло и его имя - имя разносчика.
Сначала, когда он вернулся домой из больницы, она была против того,
чем он хочет заняться, но в конце концов согласилась.
Позади дома, по бокам отцовской могилы, они похоронили Короля Горы и
кости его сестры.
Он остановился посмотреть на стаю черных дроздов, летящую над озером.
Теперь тут не было Лоджии, о которую они разбивались. Дрозды и утки
возвращались обратно.
Он пристально посмотрел на остров и провел пальцами по посоху. В
посохе была сила, которую он еще не мог понять. Иногда он думал, что
утонул бы в том туннеле, но посох непонятным образом дал ему силы
выбраться.
Часто ему было трудно держать себя в руках, но над этим он тоже
работал. Однажды он щелкнул задиру Викерса за то, что тот ударил в школе
более слабого мальчика. Задира так и не понял, что его ударило. Но обычно
Нью следил за собой. Иногда занятнее было работать в свое удовольствие.
Как в "Демократе". Рейвен говорила, что его английский так хорошо
прогрессирует, что скоро он сможет писать статьи.
Но магия все еще была в нем. И всегда будет. Надо лишь придумать как
и где ее использовать.
Мальчик посмотрел на прекрасную зеленую тарелку, наполовину
погруженную в грязь. Он нагнулся, чтобы ее поднять, и обнаружил черных
пиявок, кишащих под ней. Нью запустил тарелку по поверхности озера, и она
погрузилась в воду.
От холода у него покраснели щеки. Он посмотрел на остров и
прислушался.
Иногда, когда стихал ветер и молчали птицы, ему казалось, что он
слышит тихий шепот, идущий из руин. Но он не был в этом уверен. Это было
что-то, что приходило и уходило, когда он и не прислушивался.
Он пошел было дальше и вдруг остановился как вкопанный.
В пяти футах от берега среди бурых водорослей плавала серая,
забрызганная грязью, кепи.
Нью ждал, что кепи подплывет к берегу, но оно застряла в траве. Он
зашел на несколько футов в прохладную воду, протянул руку с посохом и
потянул кепи из воды.
Но когда он поднял его, из-под воды встало нечто. Это был грязный,
гниющий труп, одетый в серую куртку с серебряными пуговицами, на каждой из
которых была голова ревущего льва.
Нью закричал и попытался отступить, но ил сомкнулся вокруг его
ботинок и не пускал его.
Скелет - то, что осталось от Страшилы - отбил посох в сторону,
протянул длинные руки, с которых стекала вода, и сомкнул их на горле Нью,
сжимая его с демонической силой.
Нью судорожно втянул воздух и сел на кровати.
За окном было еще темно. Его лицо было мокрым от пота, и он сидел на
кровати до тех пор, пока приступ дрожи не прошел.
Тот же самый сон, думал он. Снова тот же самый сон!
Мать спала, и он не хотел ее будить. Но он встал с кровати, взял
посох, прислоненный к стене в углу, и вышел из комнаты в переднюю. В
камине еще мерцали последние угольки. Снаружи неугомонный ветер гулял по
Бриатопу со звуками чего-то темного, одинокого и страждущего.
Тот же самый сон. Почему я продолжаю видеть один и тот же сон,
спрашивал себя мальчик.
Нью стоял у окна, прислушиваясь к пронзительному вою ветра.
Поставленная мистером Эшером изоляция удерживала в доме тепло. Завтра ему
предстоял беспокойный день в школе, и нужно было отдохнуть, но он все
стоял, прислушиваясь, и на его лице отражалось невысказанное беспокойство.
Закончилось ли это, гадал он. Может ли это когда-нибудь закончиться?
Или зло примет новые формы и возвратится еще более сильным - возможно,
чтобы найти его?
Если так, то он должен быть готов.
Его руки стиснули посох.
Ветер сменил направление и тон. Он стих до низкого стона и сотрясал
домик в странном устойчивом ритме.
Нью прислушался.
И ему показалось, что там, в темноте, он слышит звук маятника,
качающегося вперед и назад... вперед и назад...
Он надеялся, что это ему только показалось.
О Боже, он _н_а_д_е_я_л_с_я_.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130