У нас была последняя ночь. Возможно, самая последняя в нашей жизни.
– Ну что ж, он, без сомнения, оставил бесценный сувенир, – улыбнувшись, сказала Барбара, позвонив кухарке. – Сейчас время чая, а тебе просто необходимо иметь немного мяса на этих птичьих косточках, моя дорогая.
Мадлен слабо рассмеялась.
– Мы, Дево, может быть и маленькие, но выносливые. Со мной будет все в порядке, Барбара. Доктор Уизерспун уверяет меня, что аппетит скоро вернется ко мне.
– Чепуха, что мужчины понимают? Я хочу, чтобы ты выпила немного горячего очень сладкого чая, – сказала она, откалывая кусочки от сахарной головы, которую служанка положила передними. Чайный поднос был наполнен всевозможными пирожными, пудингами и кремами. – Ешь! – Она положила на тарелку сладостей и ждала, как мать, балующая своего ребенка, пока Мадлен не откусила.
Несколько минут, они сосредоточенно жевали, затем Барбара спросила:
– Ты хочешь ребенка Квинтина, Мадлен? Янтарные глаза Мадлен уставились в чашку, словно ища там ответа на вопрос.
– Это странно, но, несмотря на его грубости, оскорбления, измену нашему делу, – да, я безумно хочу его ребенка. Быть может, это все, что останется у меня от него, когда закончится эта проклятая война.
– Ты любишь его, верно? Нет, нет, не возражай. Я понимаю лучше, чем ты думаешь, как можно полюбить человека, с которым тебя разделяет пропасть. – Выражение бесконечной грусти появилось на ее лице, когда она подумала о Девоне.
– Значит, ты была влюблена?
Это была тема, которую прямолинейная и любящая пошутить леди Барбара еще никогда не затрагивала с Мадлен.
– О, десятки раз, но не настолько серьезно, чтобы решиться на брак, – ответила она, умалчивая о своей глубоко запрятанной боли. У Мадлен сейчас достаточно своих неприятностей, чтобы взвалить на нее еще этот груз. – Представляю как эта новость обрадовала старого Роберта, – добавила Барбара, желая сменить тему.
Лицо Мадлен стало каменным.
– Я могла полюбить мужчину, который не отвечает на мои нежные чувства, по мне по-прежнему ненавистна идея быть племенной кобылой славного имени Блэкхорнов. Все, что волнует Роберта, – его внук.
– Сделай назло ему, роди ему внучку, – сказала Барбара, вытирая рот салфеткой.
Мадлен улыбнулась:
– Да, это доконало бы его. С тех пор как Квинт сбежал и за его голову назначили цену, Роберт неизменно пребывает в состоянии рычащей злости. Даже Эндрю не удается успокоить его.
– Это едва ли удивительно, – пробормотала Барбара себе под нос.
Но Мадлен услышала и почувствовала себя обязанной защитить его.
– Я не понимаю, почему ты так неприязненно реагируешь всякий раз, когда упоминается имя Эндрю. И когда он заходит, ты бываешь с ним открыто груба. Он, в конце концов, лучший друг Монти.
– Да, Эндрю Блэкхорн просто образец совершенства. Я удивлена, что старый Роберт не сделал его своим наследником, когда Квинт убежал к мятежникам. Монти не раз упоминал об этом. Вот ты мучаешься вопросом, кто мог выдать твоего мужа, Мадлен. Кто от этого больше выигрывает, как не дорогой кузен Эндрю?
– Барбара! Это ужасно. – Мадлен со стуком поставила свою чашку.
– Разве?
– Да, – сердито ответила Мадлен. – А кроме того, как он мог сделать это? Он ничего не знал о плане спасения Соломона Торреса. В те дни он даже не приближался к нашему городскому дому. Барбара прикусила губу от досады:
– Мы знаем наверняка, что ты не делала этого.
– Я узнала о плане в тот вечер, когда был бал у губернатора Райта. – Спокойные, янтарные глаза твердо встретились с глазами Барбары.
– Ты все время знала, что он шпион мятежников, и молчала? Бог мой, нет сомнений, что ты любишь его.
– Довольно безнадежно, не так ли? Изменница по доверенности, если хочешь.
– Ты просто любящая женщина, а любовь не знает политики.
– Роберт живет и дышит политикой. О, Барбара, его просто гложет ненависть. Я, как ты, удивлена, что он не лишил Квинта наследства.
Барбару передернуло.
– Не могу себе представить, как можно жить с этим старым мерзавцем. Как ты выносишь его.
– Временами бывает нелегко, но новость о ребенке немного смягчила его.
В этот момент открылась дверь и вошел Монти, великолепный в своей красной униформе.
– А, очаровательная госпожа Блэкхорн. Я хотел засвидетельствовать вам свое почтение, прежде чем покину вас на вечер. – Он церемонно прикоснулся губами к руке Мадлен, затем поцеловал сестру в щеку. Не жди меня, киска. Я вернусь поздно. Славная игра намечается сегодня у майора Саутли.
– Пожалуйста, будь немного осмотрительнее в игре, Монти, – мягко сказала Барбара.
Он снисходительно усмехнулся:
– Горшок котел сажей корил. Мне кажется, я припоминаю, как наша дорогая мамочка что-то писала мне о тебе и нескольких игорных домах в Лондоне…
Брат и сестра обменялись сдержанными взглядами, затем Монтгомери Карузерс, седьмой барон Рушкрофт, официально поклонился обеим дамам и вышел из комнаты.
– По сравнению с его долгами мои просто пустяк, и к тому нее я заставляла раскошеливаться нашу дорогую мамочку. Здесь же для нашего фамильного состояния, кажется, наступили тяжелые времена.
– Он по-прежнему настаивает, чтобы ты была повнимательнее к полковнику Веймоуту?
Мадлен знала, что брат Барбары подталкивает ее в направлении самого подходящего холостяка в Саванне.
– Виконт Лейсестер каждое утро поет мне дифирамбы. Бог мой, мне больше нет нужды слушать заутрени в церкви, – смущенно сказала Барбара. – Полагаю, с практической точки зрения мы бы прекрасно подошли друг другу. Он богат, скоро продаст свой патент и возвращается в Лондон, где сотни девушек из знатных семейств будут, без сомнения, из кожи вон лезть, чтобы заполучить его. Он в самом деле находит меня восхитительной.
– И если ты выйдешь за него замуж, решится проблема с долгами Монти?
Мадлен видела ответ на гордом, прекрасном лице Барбары. Какую боль, должно быть, доставляет ей слабость брата.
– Я этого, конечно, не сделаю. Я хорошо видела, к чему привел брак моих родителей. Ах, какая выгодная партия! Он соответствовал всем требованиям – политическим, экономическим и общественным… Они ненавидели друг друга.
Мадлен почувствовала, как боль железным обручем сжала ей сердце. Ей слишком хорошо было известно, к какой ненависти и страданию может привести брак по расчету. Она ласково похлопала сжатые кулаки Барбары.
– Тебе не обязательно выходить замуж за Веймоута, Барбара.
Внезапно Барбара поняла, что говорит Мадлен, и осознала свой ужасный эгоизм.
– Ради бога, прости меня, мой друг. Я заговорила о вещах, давно погребенных в моем прошлом, и причинила тебе боль. Давай-ка забудем обо всех неприятностях на этот вечер и немного поиграем в вист.
Глаза ее весело заблестели, когда она подвела Мадлен к карточному столику, расположенному в другом конце комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Ну что ж, он, без сомнения, оставил бесценный сувенир, – улыбнувшись, сказала Барбара, позвонив кухарке. – Сейчас время чая, а тебе просто необходимо иметь немного мяса на этих птичьих косточках, моя дорогая.
Мадлен слабо рассмеялась.
– Мы, Дево, может быть и маленькие, но выносливые. Со мной будет все в порядке, Барбара. Доктор Уизерспун уверяет меня, что аппетит скоро вернется ко мне.
– Чепуха, что мужчины понимают? Я хочу, чтобы ты выпила немного горячего очень сладкого чая, – сказала она, откалывая кусочки от сахарной головы, которую служанка положила передними. Чайный поднос был наполнен всевозможными пирожными, пудингами и кремами. – Ешь! – Она положила на тарелку сладостей и ждала, как мать, балующая своего ребенка, пока Мадлен не откусила.
Несколько минут, они сосредоточенно жевали, затем Барбара спросила:
– Ты хочешь ребенка Квинтина, Мадлен? Янтарные глаза Мадлен уставились в чашку, словно ища там ответа на вопрос.
– Это странно, но, несмотря на его грубости, оскорбления, измену нашему делу, – да, я безумно хочу его ребенка. Быть может, это все, что останется у меня от него, когда закончится эта проклятая война.
– Ты любишь его, верно? Нет, нет, не возражай. Я понимаю лучше, чем ты думаешь, как можно полюбить человека, с которым тебя разделяет пропасть. – Выражение бесконечной грусти появилось на ее лице, когда она подумала о Девоне.
– Значит, ты была влюблена?
Это была тема, которую прямолинейная и любящая пошутить леди Барбара еще никогда не затрагивала с Мадлен.
– О, десятки раз, но не настолько серьезно, чтобы решиться на брак, – ответила она, умалчивая о своей глубоко запрятанной боли. У Мадлен сейчас достаточно своих неприятностей, чтобы взвалить на нее еще этот груз. – Представляю как эта новость обрадовала старого Роберта, – добавила Барбара, желая сменить тему.
Лицо Мадлен стало каменным.
– Я могла полюбить мужчину, который не отвечает на мои нежные чувства, по мне по-прежнему ненавистна идея быть племенной кобылой славного имени Блэкхорнов. Все, что волнует Роберта, – его внук.
– Сделай назло ему, роди ему внучку, – сказала Барбара, вытирая рот салфеткой.
Мадлен улыбнулась:
– Да, это доконало бы его. С тех пор как Квинт сбежал и за его голову назначили цену, Роберт неизменно пребывает в состоянии рычащей злости. Даже Эндрю не удается успокоить его.
– Это едва ли удивительно, – пробормотала Барбара себе под нос.
Но Мадлен услышала и почувствовала себя обязанной защитить его.
– Я не понимаю, почему ты так неприязненно реагируешь всякий раз, когда упоминается имя Эндрю. И когда он заходит, ты бываешь с ним открыто груба. Он, в конце концов, лучший друг Монти.
– Да, Эндрю Блэкхорн просто образец совершенства. Я удивлена, что старый Роберт не сделал его своим наследником, когда Квинт убежал к мятежникам. Монти не раз упоминал об этом. Вот ты мучаешься вопросом, кто мог выдать твоего мужа, Мадлен. Кто от этого больше выигрывает, как не дорогой кузен Эндрю?
– Барбара! Это ужасно. – Мадлен со стуком поставила свою чашку.
– Разве?
– Да, – сердито ответила Мадлен. – А кроме того, как он мог сделать это? Он ничего не знал о плане спасения Соломона Торреса. В те дни он даже не приближался к нашему городскому дому. Барбара прикусила губу от досады:
– Мы знаем наверняка, что ты не делала этого.
– Я узнала о плане в тот вечер, когда был бал у губернатора Райта. – Спокойные, янтарные глаза твердо встретились с глазами Барбары.
– Ты все время знала, что он шпион мятежников, и молчала? Бог мой, нет сомнений, что ты любишь его.
– Довольно безнадежно, не так ли? Изменница по доверенности, если хочешь.
– Ты просто любящая женщина, а любовь не знает политики.
– Роберт живет и дышит политикой. О, Барбара, его просто гложет ненависть. Я, как ты, удивлена, что он не лишил Квинта наследства.
Барбару передернуло.
– Не могу себе представить, как можно жить с этим старым мерзавцем. Как ты выносишь его.
– Временами бывает нелегко, но новость о ребенке немного смягчила его.
В этот момент открылась дверь и вошел Монти, великолепный в своей красной униформе.
– А, очаровательная госпожа Блэкхорн. Я хотел засвидетельствовать вам свое почтение, прежде чем покину вас на вечер. – Он церемонно прикоснулся губами к руке Мадлен, затем поцеловал сестру в щеку. Не жди меня, киска. Я вернусь поздно. Славная игра намечается сегодня у майора Саутли.
– Пожалуйста, будь немного осмотрительнее в игре, Монти, – мягко сказала Барбара.
Он снисходительно усмехнулся:
– Горшок котел сажей корил. Мне кажется, я припоминаю, как наша дорогая мамочка что-то писала мне о тебе и нескольких игорных домах в Лондоне…
Брат и сестра обменялись сдержанными взглядами, затем Монтгомери Карузерс, седьмой барон Рушкрофт, официально поклонился обеим дамам и вышел из комнаты.
– По сравнению с его долгами мои просто пустяк, и к тому нее я заставляла раскошеливаться нашу дорогую мамочку. Здесь же для нашего фамильного состояния, кажется, наступили тяжелые времена.
– Он по-прежнему настаивает, чтобы ты была повнимательнее к полковнику Веймоуту?
Мадлен знала, что брат Барбары подталкивает ее в направлении самого подходящего холостяка в Саванне.
– Виконт Лейсестер каждое утро поет мне дифирамбы. Бог мой, мне больше нет нужды слушать заутрени в церкви, – смущенно сказала Барбара. – Полагаю, с практической точки зрения мы бы прекрасно подошли друг другу. Он богат, скоро продаст свой патент и возвращается в Лондон, где сотни девушек из знатных семейств будут, без сомнения, из кожи вон лезть, чтобы заполучить его. Он в самом деле находит меня восхитительной.
– И если ты выйдешь за него замуж, решится проблема с долгами Монти?
Мадлен видела ответ на гордом, прекрасном лице Барбары. Какую боль, должно быть, доставляет ей слабость брата.
– Я этого, конечно, не сделаю. Я хорошо видела, к чему привел брак моих родителей. Ах, какая выгодная партия! Он соответствовал всем требованиям – политическим, экономическим и общественным… Они ненавидели друг друга.
Мадлен почувствовала, как боль железным обручем сжала ей сердце. Ей слишком хорошо было известно, к какой ненависти и страданию может привести брак по расчету. Она ласково похлопала сжатые кулаки Барбары.
– Тебе не обязательно выходить замуж за Веймоута, Барбара.
Внезапно Барбара поняла, что говорит Мадлен, и осознала свой ужасный эгоизм.
– Ради бога, прости меня, мой друг. Я заговорила о вещах, давно погребенных в моем прошлом, и причинила тебе боль. Давай-ка забудем обо всех неприятностях на этот вечер и немного поиграем в вист.
Глаза ее весело заблестели, когда она подвела Мадлен к карточному столику, расположенному в другом конце комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109