– Мы верноподданные его величества короля Георга. Я Мадлен Мари Дево, помолвленная с мистером Блэкхорном из Саванны.
При упоминании имени Блэкхорна глаза индейца неожиданно вспыхнули. Он ткнул себя пальцем в грудь и сказал:
– Я Бешеный Индюк; брат Блэкхорна. Что значит «помолвлена»? – он тщательно произнес это слово.
Под его любопытным испытывающим взглядом Мадлен вспыхнула, отвечая:
– Я направляюсь в Саванну, чтобы выйти замуж за мистера Блэкхорна – стать его женой.
Силы небесные! Квинтин Блэкхорн не только груб и угрюм, он, вдобавок, еще и в родстве с дикими индейцами! В какую семью отец отдает ее?!
– Его женщина? – пробормотал индеец.
Затем он отдал несколько резких команд двум своим сородичам, которые выступили вперед. Не обращая внимания на ее четырех вооруженных сопровождающих, они присели возле бедняги Джемми. После беглого осмотра, произошел еще один быстрый обмен репликами на их странном языке. Затем тот, кто представился как Бешеный Индюк, сказал:
– У парня много повреждений. Вам нужен лекарь. Вы поедете в мой лагерь.
Оцепенев от страха, Мадлен смотрела, как несколько индейцев начали приспосабливать примитивные носилки из невыделанных оленьих шкур, которые они достали из тюка, навьюченного на одну из лошадей.
– Мы едем сейчас, – сказал Бешеный Индюк, указывая на извилистую тропу, исчезающую в густых зарослях дуба.
– Не лучше ли будет послать за помощью и подождать здесь с моим багажом? Все мое приданое в этой повозке, а мой слуга слишком тяжело ранен, чтобы передвигаться.
«Они не собираются причинить нам вреда», – сказала она себе, расправляя зеленые твидовые юбки своего дорожного платья.
Еще несколько приказов были отданы индейцам. Когда они начали вытаскивать сундуки и коробки из повозки и грузить их на своих лошадей, Клайд и Авери вопросительно посмотрели на нее, а Уилл Таррант, похоже, был готов начать угрожать дикарям. Мадлен покачала головой, прошептав Джасперу Олдхэму, который стоял ближе всех к ней:
– Если бы они хотели завладеть нашим багажом, они бы, не раздумывая, убили нас. Мы поедем с ними. До Саванны уже недалеко. Вождь племени пошлет за помощью. Это не займет много времени, я уверена.
– Вы можете верить этим вонючим дикарям, но только не я, – угрюмо сказал Уилл.
Мадлен проигнорировала его и подошла к Джемми. Гулливер побежал за ней. Парень был без сознания, и его положили на приспособленные носилки. Когда Мадлен и ее сопровождающие повели своих лошадей, следуя за индейцами, в черные объятия деревьев, она горячо надеялась, что не совершила грандиозную ошибку, быть может, последнюю в своей жизни.
Июнь 1780 года
Саванна
Городской дом Блэкхорнов стоял на Санкт-Джеймской площади, напротив официальной резиденции губернатора Райта. Как и подобало дому самого известного торговца, плантатора и родовитого дворянина в колонии, здание было выстроено из обожженного кирпича и имело три этажа. В окнах первого мерцали свечи в канделябрах. Сегодня вечером Роберт Блэкхорн и его сын Квинтин принимали у себя старших офицеров личного состава британской армии.
– Жаль, что губернатор Райт не смог прийти. Превосходная мадера, Роберт, – сказал полковник Ашбертон, проглотив добрую порцию густого вина.
– Надеюсь, губернатор не болен. Сейчас малярийный сезон, – сказал Квинтин.
– Ничего подобного. Они с генералом Превостом обсуждают планы по захвату Севера, – ответил майор Оливер, когда слуга поставил перед ним блюдо веджвудского фарфора.
Изысканный, острый аромат черепахового супа наполнил комнату. Потянув носом, майор сказал:
– Ты знаешь, как накрыть великолепный стол, Роберт.
Старший Блэкхорн кивнул головой, позволив едва заметной улыбке слегка смягчить свои аскетические черты. Он не носил парика, и его седые волосы не были напудрены – традиция Джорджии, продиктованная жарой. Но покрой его черного атласного жилета и сюртука был безупречен. Строгий шелковый воротник усиливал впечатление угрюмой властности, окутывающей его личность.
– Даже среди нас, колонистов, Майлз, встречаются такие, кто культивирует тонкости цивилизации.
Глаза Роберта окинули великолепный чиппендейлский стол, накрытый скатертью из дорогого ирландского полотна и уставленный тончайшим фарфором. Массивные серебряные канделябры поддерживали спермацетовые свечи, которые заливали всю комнату золотым светом.
– Смею заметить, у нас в доме есть любая роскошь, которую только можно найти в домах английского высшего света, и все, что от нас требуется, – работать на это. – Квинтин бросил вызывающий взгляд в сторону Роберта.
– Совершенно верно. Почти как нам, беднягам военным, служащим его величеству в этой чертовой кампании, вот только наша оплата всегда задерживается, – миролюбиво сказал полковник Ашбертон, делая еще один глоток прекрасной мадеры и не ощущая напряжения между отцом и сыном.
– Кстати, о кампании… Я слышал: вы скоро передислоцируетесь в Августу, – заметил Квинтин, зачерпнув ложку супа.
– Мы отправляемся через неделю, королевская милиция вместе с несколькими моими регулярными частями, – ответил Ашбертон.
– Надеюсь, вы загоните этих негодяев мятежников в реку и утопите, – сказал Роберт с горячностью.
– За взятие Августы!
– Правильно, правильно, – в один голос отозвались полковник и майор.
Все четверо мужчин подняли бокалы.
– Послушай, Квинтин, твой кузен все еще в верховье с индейцами из племени криков? – спросил майор. – Они будут полезными союзниками, когда мы захватим дальние территории, чтобы стереть этих мятежников с лица земли.
– Девон может быть где угодно. У него ветер в голове. Не то, что его старший брат Эндрю, который надежен, как скала, – ответил Роберт.
Квинтин нахмурился.
– Девон удерживает мускогов, или криков, как ты их называешь, преданными британским властям, преподнося им подарки от его величества, но что до использования их в войне… – На мгновение он залюбовался золотистыми каплями мадеры, играющими на свету. – Думаю, это весьма неразумно.
Лицо Роберта стало похоже на грозовую тучу, но ответил не он, а полковник Ашбертон:
– Как так, Квинтин? Они свирепые воины.
– Да, свирепые. Вы когда-нибудь были в глубине страны и видели резню? Всем, кто родился в этой колонии, хорошо известно, что индейцы могут сделать, когда выйдут на тропу войны, уверяю вас.
– Но дикари находятся под началом британской регулярной армии, сэр. Я протестую, – возразил полковник.
Квинтин усмехнулся.
– Если дать им волю, никто не сможет удержать мускогов под контролем. А они не остановятся, чтобы спросить, принадлежит ли семья к тори или вигам, прежде чем скальпировать их.
– Это едва ли говорит в пользу таких людей, как ваш кузен-полукровка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
При упоминании имени Блэкхорна глаза индейца неожиданно вспыхнули. Он ткнул себя пальцем в грудь и сказал:
– Я Бешеный Индюк; брат Блэкхорна. Что значит «помолвлена»? – он тщательно произнес это слово.
Под его любопытным испытывающим взглядом Мадлен вспыхнула, отвечая:
– Я направляюсь в Саванну, чтобы выйти замуж за мистера Блэкхорна – стать его женой.
Силы небесные! Квинтин Блэкхорн не только груб и угрюм, он, вдобавок, еще и в родстве с дикими индейцами! В какую семью отец отдает ее?!
– Его женщина? – пробормотал индеец.
Затем он отдал несколько резких команд двум своим сородичам, которые выступили вперед. Не обращая внимания на ее четырех вооруженных сопровождающих, они присели возле бедняги Джемми. После беглого осмотра, произошел еще один быстрый обмен репликами на их странном языке. Затем тот, кто представился как Бешеный Индюк, сказал:
– У парня много повреждений. Вам нужен лекарь. Вы поедете в мой лагерь.
Оцепенев от страха, Мадлен смотрела, как несколько индейцев начали приспосабливать примитивные носилки из невыделанных оленьих шкур, которые они достали из тюка, навьюченного на одну из лошадей.
– Мы едем сейчас, – сказал Бешеный Индюк, указывая на извилистую тропу, исчезающую в густых зарослях дуба.
– Не лучше ли будет послать за помощью и подождать здесь с моим багажом? Все мое приданое в этой повозке, а мой слуга слишком тяжело ранен, чтобы передвигаться.
«Они не собираются причинить нам вреда», – сказала она себе, расправляя зеленые твидовые юбки своего дорожного платья.
Еще несколько приказов были отданы индейцам. Когда они начали вытаскивать сундуки и коробки из повозки и грузить их на своих лошадей, Клайд и Авери вопросительно посмотрели на нее, а Уилл Таррант, похоже, был готов начать угрожать дикарям. Мадлен покачала головой, прошептав Джасперу Олдхэму, который стоял ближе всех к ней:
– Если бы они хотели завладеть нашим багажом, они бы, не раздумывая, убили нас. Мы поедем с ними. До Саванны уже недалеко. Вождь племени пошлет за помощью. Это не займет много времени, я уверена.
– Вы можете верить этим вонючим дикарям, но только не я, – угрюмо сказал Уилл.
Мадлен проигнорировала его и подошла к Джемми. Гулливер побежал за ней. Парень был без сознания, и его положили на приспособленные носилки. Когда Мадлен и ее сопровождающие повели своих лошадей, следуя за индейцами, в черные объятия деревьев, она горячо надеялась, что не совершила грандиозную ошибку, быть может, последнюю в своей жизни.
Июнь 1780 года
Саванна
Городской дом Блэкхорнов стоял на Санкт-Джеймской площади, напротив официальной резиденции губернатора Райта. Как и подобало дому самого известного торговца, плантатора и родовитого дворянина в колонии, здание было выстроено из обожженного кирпича и имело три этажа. В окнах первого мерцали свечи в канделябрах. Сегодня вечером Роберт Блэкхорн и его сын Квинтин принимали у себя старших офицеров личного состава британской армии.
– Жаль, что губернатор Райт не смог прийти. Превосходная мадера, Роберт, – сказал полковник Ашбертон, проглотив добрую порцию густого вина.
– Надеюсь, губернатор не болен. Сейчас малярийный сезон, – сказал Квинтин.
– Ничего подобного. Они с генералом Превостом обсуждают планы по захвату Севера, – ответил майор Оливер, когда слуга поставил перед ним блюдо веджвудского фарфора.
Изысканный, острый аромат черепахового супа наполнил комнату. Потянув носом, майор сказал:
– Ты знаешь, как накрыть великолепный стол, Роберт.
Старший Блэкхорн кивнул головой, позволив едва заметной улыбке слегка смягчить свои аскетические черты. Он не носил парика, и его седые волосы не были напудрены – традиция Джорджии, продиктованная жарой. Но покрой его черного атласного жилета и сюртука был безупречен. Строгий шелковый воротник усиливал впечатление угрюмой властности, окутывающей его личность.
– Даже среди нас, колонистов, Майлз, встречаются такие, кто культивирует тонкости цивилизации.
Глаза Роберта окинули великолепный чиппендейлский стол, накрытый скатертью из дорогого ирландского полотна и уставленный тончайшим фарфором. Массивные серебряные канделябры поддерживали спермацетовые свечи, которые заливали всю комнату золотым светом.
– Смею заметить, у нас в доме есть любая роскошь, которую только можно найти в домах английского высшего света, и все, что от нас требуется, – работать на это. – Квинтин бросил вызывающий взгляд в сторону Роберта.
– Совершенно верно. Почти как нам, беднягам военным, служащим его величеству в этой чертовой кампании, вот только наша оплата всегда задерживается, – миролюбиво сказал полковник Ашбертон, делая еще один глоток прекрасной мадеры и не ощущая напряжения между отцом и сыном.
– Кстати, о кампании… Я слышал: вы скоро передислоцируетесь в Августу, – заметил Квинтин, зачерпнув ложку супа.
– Мы отправляемся через неделю, королевская милиция вместе с несколькими моими регулярными частями, – ответил Ашбертон.
– Надеюсь, вы загоните этих негодяев мятежников в реку и утопите, – сказал Роберт с горячностью.
– За взятие Августы!
– Правильно, правильно, – в один голос отозвались полковник и майор.
Все четверо мужчин подняли бокалы.
– Послушай, Квинтин, твой кузен все еще в верховье с индейцами из племени криков? – спросил майор. – Они будут полезными союзниками, когда мы захватим дальние территории, чтобы стереть этих мятежников с лица земли.
– Девон может быть где угодно. У него ветер в голове. Не то, что его старший брат Эндрю, который надежен, как скала, – ответил Роберт.
Квинтин нахмурился.
– Девон удерживает мускогов, или криков, как ты их называешь, преданными британским властям, преподнося им подарки от его величества, но что до использования их в войне… – На мгновение он залюбовался золотистыми каплями мадеры, играющими на свету. – Думаю, это весьма неразумно.
Лицо Роберта стало похоже на грозовую тучу, но ответил не он, а полковник Ашбертон:
– Как так, Квинтин? Они свирепые воины.
– Да, свирепые. Вы когда-нибудь были в глубине страны и видели резню? Всем, кто родился в этой колонии, хорошо известно, что индейцы могут сделать, когда выйдут на тропу войны, уверяю вас.
– Но дикари находятся под началом британской регулярной армии, сэр. Я протестую, – возразил полковник.
Квинтин усмехнулся.
– Если дать им волю, никто не сможет удержать мускогов под контролем. А они не остановятся, чтобы спросить, принадлежит ли семья к тори или вигам, прежде чем скальпировать их.
– Это едва ли говорит в пользу таких людей, как ваш кузен-полукровка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109