Кровь покрывала их тела, а одежда свисала лохмотьями, разрезанная острыми краями отточенной стали, наносящей удары с безжалостной настойчивостью.
Дев видел, что Барбара борется с Сереной за пистолет, и молил, чтобы сообщница брата не причинила вреда его возлюбленной. Мак-Гилви самодовольно ухмыльнулся:
– На этот раз англичанка не помешает мне прикончить тебя. – Он подождал, когда взгляд Дева на мгновение метнулся к Барбаре и Серене, и сделал выпад для смертельного удара.
Но Девон отскочил как раз в тот момент, когда лезвие ножа разрезало его рубашку. Он, в свою очередь, обрушил удар с незащищенной стороны Мак-Гилви и вонзил ему нож в низ живота, распоров слева направо.
Мак-Гилви испустил крик отчаяния и удивления, лезвие Дева сверкнуло снова, на этот раз точно войдя в сердце ренегата. Дев наблюдал, как Мак-Гилви упал на колени, с отблеском смерти в глазах, затем повалился лицом вперед, сжимая живот, и рухнул на пол безжизненной грудой.
Барбара ударила Серену в челюсть и снова повалила ее на пол, где та осталась лежать без сознания. Схватив пистолет, она поднялась на ноги и бросилась в объятия Девона.
– Как, ради всего святого, ты наткнулась на Мак-Гилви? Разве твоя первая встреча с ним ничему тебя не научила?
– Я твоя женщина. И ты только что подтвердил это, – сказала Барбара, в то время как ее рука ласкала его лицо, стирая кровь со щеки. – О, Дев, обними меня. Она крепко обвилась руками вокруг его талии.
– Я думал, ты уплыла со своим братом. Ты, наверное, сошла с ума, если осталась.
– Так же сказал Монти. Но, видишь ли, я больше не собираюсь жить так, как жила в Лондоне. Мадлен и Квинт предложили мне свой дом, пока я не решу, что буду делать дальше.
– И что ты будешь делать? – Его руки погрузились в ее серебристо-золотистые пряди, он упивался сладким женственным запахом ее кожи.
Барбара взглянула на него.
– Как наследник Аластера Блэкхорна, со временем и при упорном труде, ты мог бы сделать его имения прибыльными. А я учусь усердно трудиться, Дев. – Мы могли бы сделать это вместе… если ты захочешь. – Она помолчала, но он не ответил. – Если нет, что ж, я открою магазин для дам. В конце концов, кто разбирается в моде лучше англичанки?
Он почувствовал, как теплая, безумная радость забурлила внутри него, растекаясь волнами, лишив его дара речи от немыслимого блаженства момента. Он крепко держал Барбару и легонько покусывал ее шею, пока она лепетала о своем салоне модистки. Овладев своим голосом, он, наконец, произнес:
– И как же ты собираешься финансировать такое предприятие?
– Кузен Квинт даст мне заем, я уверена. Мадлен позаботится об этом, – добавила она, не удержавшись.
– Полагаю, он в долгу перед тобой, учитывая тот факт, что ты собиралась выйти замуж за Веймоута, чтобы спасти Квинта от расстрела.
Дев почувствовал, как ее передернуло от отвращения.
– Я никогда не выйду замуж за человека, которого не люблю.
– Значит, не выйдешь? Полагаю, ваша светлость, это означает, что мне придется жениться на вас, чтобы спасти от перспективы остаться старой девой.
Она взвизгнула от радости и приблизила свои губы к его губам для глубокого жадного поцелуя. Они не заметили, да и не встревожились, когда Серена выползла из беседки и исчезла в своем доме.
Блэкхорн-Хилл
Квинт пробежал глазами торопливую записку от Девона. Мадлен сидела напротив него за обеденным столом. Курьер прервал их вечернюю трапезу, прибыв с новостями о смерти Мак-Гилви. Квинт едва успел прочитать письмо, когда Мадлен выхватила его и тоже стала читать.
– Полагаю, мне лучше поехать в город, чтобы выступить в качестве посредника с властями. Положение еще нестабильно, учитывая тот факт, что Дев – королевский рейнджер, а Барбара англичанка, они могут не поладить с такими, как Абель Кичнер или Адам Мансель. – Квинтин положил салфетку и начал подниматься, но Мадлен положила ладонь на его руку, останавливая.
– Подозреваю, что худшее, чего им следует сейчас опасаться, это то, что Серена Фаллоуфилд может проникнуть в наш городской дом и попытаться отомстить им.
– Я уверен, что Серену мы больше не увидим. Дев говорит, что она бесследно исчезла. Забрала драгоценности и оставила целое состояние в неоплаченных счетах. Все портные, все лавочники и сапожники готовы разорвать ее на части. У нее есть родственники в Южной Каролине. Держу пари, очень скоро они окажутся обремененными самой нежелательной гостьей.
– Тогда нет никакой непосредственной опасности. Власти не сообщили Деву, что у него или Барбары будут какие-нибудь неприятности. Видит бог, мятежники ненавидели Мак-Гилви даже больше, чем роялисты. Давай сегодня дадим им возможность побыть вдвоем, Квинт. Завтра будет достаточно времени, чтобы поехать в город.
– Полагаю, ты права, – сказал он с ослепительной улыбкой, удивленно покачав головой. – Кто бы мог поверить – мой сумасбродный мускогский кузен и английская аристократка.
– Барбара обожает его, Квинт. Именно поэтому я не могла позволить ей выйти замуж за Веймоута, чтобы освободить тебя.
– Я бы сказал, Дев тоже весьма заинтересован в том, чтобы вытащить ее из этой сделки. Не приходится и говорить, как я благодарен Барбаре и Деву… и тебе. Особенно тебе, Мадлен. – Он взял ее руку и прижал к своим губам.
– Думаю, сегодня вечером мы могли бы найти себе занятие, подобное тому, чем будут заниматься Барбара и Дев… если ты согласен.
Квинт поднялся, отодвинув стул, и подхватил ее на руки. Мадлен обвила руками его шею и целовала, пока он нес ее наверх по лестнице.
Саванна
Дев сидел на кровати и наблюдал, как Барбара расчесывала свои золотистые волосы, затем начала заплетать их.
– Пожалуйста, оставь их распущенными – сказал он, поднимаясь и протягивая руку за гребенкой. Барбара подала ее, и он легонько провел по сверкающим локонам.
– Вы так прекрасны, ваша светлость, – прошептал он, положив гребенку и поворачивая девушку к себе лицом. Выражение любви, светящееся в его глазах, лишило его дыхания.
Барбара покачала головой.
– Нет, больше не ваша светлость. Скоро я буду женой саваннского купца, госпожой Блэкхорн – титул, который я предпочитаю куда больше.
Он осыпал поцелуями ее шею, щеки и веки, и прошептал:
– Для меня ты всегда будешь вашей светлостью, любимая.
– Я буду Утренней Зарей для мускогов и просто Барбарой для твоей матери. Ты должен послать за ней, Дев. Я так надеюсь, что понравлюсь ей.
– Она будет обожать тебя, как и я, не бойся. – Он продолжал целовать ее, держа, словно хрупкую вещь из тончайшего фарфора. – Я до сих пор не могу поверить… ты здесь, со мной, или… – он печально усмехнулся, – что я здесь, в спальне Роберта Блэкхорна, беру с собой в постель титулованную английскую племянницу.
Барбара засмеялась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Дев видел, что Барбара борется с Сереной за пистолет, и молил, чтобы сообщница брата не причинила вреда его возлюбленной. Мак-Гилви самодовольно ухмыльнулся:
– На этот раз англичанка не помешает мне прикончить тебя. – Он подождал, когда взгляд Дева на мгновение метнулся к Барбаре и Серене, и сделал выпад для смертельного удара.
Но Девон отскочил как раз в тот момент, когда лезвие ножа разрезало его рубашку. Он, в свою очередь, обрушил удар с незащищенной стороны Мак-Гилви и вонзил ему нож в низ живота, распоров слева направо.
Мак-Гилви испустил крик отчаяния и удивления, лезвие Дева сверкнуло снова, на этот раз точно войдя в сердце ренегата. Дев наблюдал, как Мак-Гилви упал на колени, с отблеском смерти в глазах, затем повалился лицом вперед, сжимая живот, и рухнул на пол безжизненной грудой.
Барбара ударила Серену в челюсть и снова повалила ее на пол, где та осталась лежать без сознания. Схватив пистолет, она поднялась на ноги и бросилась в объятия Девона.
– Как, ради всего святого, ты наткнулась на Мак-Гилви? Разве твоя первая встреча с ним ничему тебя не научила?
– Я твоя женщина. И ты только что подтвердил это, – сказала Барбара, в то время как ее рука ласкала его лицо, стирая кровь со щеки. – О, Дев, обними меня. Она крепко обвилась руками вокруг его талии.
– Я думал, ты уплыла со своим братом. Ты, наверное, сошла с ума, если осталась.
– Так же сказал Монти. Но, видишь ли, я больше не собираюсь жить так, как жила в Лондоне. Мадлен и Квинт предложили мне свой дом, пока я не решу, что буду делать дальше.
– И что ты будешь делать? – Его руки погрузились в ее серебристо-золотистые пряди, он упивался сладким женственным запахом ее кожи.
Барбара взглянула на него.
– Как наследник Аластера Блэкхорна, со временем и при упорном труде, ты мог бы сделать его имения прибыльными. А я учусь усердно трудиться, Дев. – Мы могли бы сделать это вместе… если ты захочешь. – Она помолчала, но он не ответил. – Если нет, что ж, я открою магазин для дам. В конце концов, кто разбирается в моде лучше англичанки?
Он почувствовал, как теплая, безумная радость забурлила внутри него, растекаясь волнами, лишив его дара речи от немыслимого блаженства момента. Он крепко держал Барбару и легонько покусывал ее шею, пока она лепетала о своем салоне модистки. Овладев своим голосом, он, наконец, произнес:
– И как же ты собираешься финансировать такое предприятие?
– Кузен Квинт даст мне заем, я уверена. Мадлен позаботится об этом, – добавила она, не удержавшись.
– Полагаю, он в долгу перед тобой, учитывая тот факт, что ты собиралась выйти замуж за Веймоута, чтобы спасти Квинта от расстрела.
Дев почувствовал, как ее передернуло от отвращения.
– Я никогда не выйду замуж за человека, которого не люблю.
– Значит, не выйдешь? Полагаю, ваша светлость, это означает, что мне придется жениться на вас, чтобы спасти от перспективы остаться старой девой.
Она взвизгнула от радости и приблизила свои губы к его губам для глубокого жадного поцелуя. Они не заметили, да и не встревожились, когда Серена выползла из беседки и исчезла в своем доме.
Блэкхорн-Хилл
Квинт пробежал глазами торопливую записку от Девона. Мадлен сидела напротив него за обеденным столом. Курьер прервал их вечернюю трапезу, прибыв с новостями о смерти Мак-Гилви. Квинт едва успел прочитать письмо, когда Мадлен выхватила его и тоже стала читать.
– Полагаю, мне лучше поехать в город, чтобы выступить в качестве посредника с властями. Положение еще нестабильно, учитывая тот факт, что Дев – королевский рейнджер, а Барбара англичанка, они могут не поладить с такими, как Абель Кичнер или Адам Мансель. – Квинтин положил салфетку и начал подниматься, но Мадлен положила ладонь на его руку, останавливая.
– Подозреваю, что худшее, чего им следует сейчас опасаться, это то, что Серена Фаллоуфилд может проникнуть в наш городской дом и попытаться отомстить им.
– Я уверен, что Серену мы больше не увидим. Дев говорит, что она бесследно исчезла. Забрала драгоценности и оставила целое состояние в неоплаченных счетах. Все портные, все лавочники и сапожники готовы разорвать ее на части. У нее есть родственники в Южной Каролине. Держу пари, очень скоро они окажутся обремененными самой нежелательной гостьей.
– Тогда нет никакой непосредственной опасности. Власти не сообщили Деву, что у него или Барбары будут какие-нибудь неприятности. Видит бог, мятежники ненавидели Мак-Гилви даже больше, чем роялисты. Давай сегодня дадим им возможность побыть вдвоем, Квинт. Завтра будет достаточно времени, чтобы поехать в город.
– Полагаю, ты права, – сказал он с ослепительной улыбкой, удивленно покачав головой. – Кто бы мог поверить – мой сумасбродный мускогский кузен и английская аристократка.
– Барбара обожает его, Квинт. Именно поэтому я не могла позволить ей выйти замуж за Веймоута, чтобы освободить тебя.
– Я бы сказал, Дев тоже весьма заинтересован в том, чтобы вытащить ее из этой сделки. Не приходится и говорить, как я благодарен Барбаре и Деву… и тебе. Особенно тебе, Мадлен. – Он взял ее руку и прижал к своим губам.
– Думаю, сегодня вечером мы могли бы найти себе занятие, подобное тому, чем будут заниматься Барбара и Дев… если ты согласен.
Квинт поднялся, отодвинув стул, и подхватил ее на руки. Мадлен обвила руками его шею и целовала, пока он нес ее наверх по лестнице.
Саванна
Дев сидел на кровати и наблюдал, как Барбара расчесывала свои золотистые волосы, затем начала заплетать их.
– Пожалуйста, оставь их распущенными – сказал он, поднимаясь и протягивая руку за гребенкой. Барбара подала ее, и он легонько провел по сверкающим локонам.
– Вы так прекрасны, ваша светлость, – прошептал он, положив гребенку и поворачивая девушку к себе лицом. Выражение любви, светящееся в его глазах, лишило его дыхания.
Барбара покачала головой.
– Нет, больше не ваша светлость. Скоро я буду женой саваннского купца, госпожой Блэкхорн – титул, который я предпочитаю куда больше.
Он осыпал поцелуями ее шею, щеки и веки, и прошептал:
– Для меня ты всегда будешь вашей светлостью, любимая.
– Я буду Утренней Зарей для мускогов и просто Барбарой для твоей матери. Ты должен послать за ней, Дев. Я так надеюсь, что понравлюсь ей.
– Она будет обожать тебя, как и я, не бойся. – Он продолжал целовать ее, держа, словно хрупкую вещь из тончайшего фарфора. – Я до сих пор не могу поверить… ты здесь, со мной, или… – он печально усмехнулся, – что я здесь, в спальне Роберта Блэкхорна, беру с собой в постель титулованную английскую племянницу.
Барбара засмеялась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109