В сравнении с ней Мадлен чувствовала себя очень молодой и неискушенной. «Неудивительно, что я его не привлекаю».
– А, вот и вы, моя дорогая. Иди же, мальчик, представь нашим гостям свою невесту, – Роберт прошел через гостиную с бокалом вина в руке, поклонился ей, затем бросил вызывающий взгляд на своего сына.
Квинтин стоял молча, взглядом вбирая в себя мягкий и нежный персиковый шелк. Она выглядела невинной и очаровательной, как первый день весны. Оставив Серену, Квинт медленно пошел навстречу Мадлен. Он ощущал, как взгляд Серены пронзал его спину, как удар меча. «Сука». Но, по крайней мере, это общеизвестный факт, и ему не нужно жениться на ней. Он остановился рядом со своим отцом и взял тонкую руку Мадлен, словно принимая вызов отца.
Равнодушно поцеловав ей кончики пальцев, он позволил своему взгляду подняться к ее лицу. Большие золотистые глаза смотрели на него с упреком, наполненные смесью шока и боли, которые она быстро прикрыла гневным блеском.
– Прошу прощения за опоздание, но я вижу, вы прекрасно проводили время в мое отсутствие, – сказала она мягко, но с язвительными нотками в голосе.
– Ах, да, Серена. Позвольте мне представить нашу… э… кузину.
Медленная улыбка приподняла уголки его губ, когда он вел ее через гостиную к Серене. «Избалованная малышка так же ревнива, как и Серена!»
Эндрю стоял, наблюдая за появлением нареченной своего кузена, прищурив глаза. Квинтин всегда клялся, что женится на некрасивой, робкой женщине, которая будет безвыездно жить на плантации и посвятит себя домашним делам. Эта пламенная маленькая красавица казалась кем угодно, но не простушкой и домоседкой. И Серена, глупая корова, была взбешена, но она сама виновата, что все испортила. Он направился к ним, в то время как двух враждебно настроенных женщин представляли друг другу.
– Значит, это твоя невеста, Квинтин. Какой свежей и невинной она выглядит. – Глаза Серены вспыхнули белым пламенем. Она взглянула на него, словно разделяя какую-то тайную шутку.
– Качества, которые ты утратила еще в школьные годы, Серена. – На лице Квинтина отразилось угрюмое веселье.
Она изогнула одну изящную черную бровь и игриво ударила его веером по руке.
– Как нелюбезно с твоей стороны напоминать вдове о ее потерях.
Мадлен почувствовала себя лишней. Затем Роберт представил своего племянника Эндрю. Это был высокий, довольно худой мужчина с редкими песочными волосами и длинным угловатым лицом, слегка отмеченным оспинными шрамами. Когда он поклонился и улыбнулся ей, его светло-карие глаза были теплыми, а улыбка заразительно дружеской, что преображая вначале показавшееся некрасивым лицо в чрезвычайно приятное.
– Для меня огромное удовольствие познакомиться с вами, госпожа Дево. Могу я сказать, что вы будете прекрасным дополнением к семье Блэкхорн? Добро пожаловать в Саванну.
– Благодарю вас, мистер Блэкхорн, – Мадлен тепло ответила на его улыбку.
– Мистеров Блэкхорнов так много. Будьте так добры, называйте меня «кузен Эндрю».
Она просияла:
– Да, конечно, кузен Эндрю, если вы будете называть меня кузиной Мадлен.
Наконец-то она нашла друга в этой странной семье!
Обед был великолепен и состоял из изысканнейших блюд: пряного черепахового супа, изобилия свежих овощей, речной форели, зажаренного молочного поросенка и чудесных пирогов с начинкой из голубиного мяса, оленины и утятины. К каждому блюду был большой выбор вин, в основном мадеры и портвейнов. Серена пила больше, чем подобало леди, хотя это не нанесло видимого ущерба ее язвительному остроумию. Мадлен отпивала маленькими глотками из своего бокала и не позволяла вновь наполнять его.
Вначале беседа не клеилась, ибо враждебность между двумя женщинами была очевидна для всех. Роберта и Квинтина, казалось, это забавляло, но Эндрю любезно принял сторону Мадлен.
– Когда прибудет ваш отец, кузина Мадлен? Странно, что он не смог сопровождать вас в вашем путешествии сюда.
– У него срочные дела в Чарлстоне. Мы ожидаем его к концу недели.
– В противном случае свадьба может быть отложена, – промурлыкала Серена. – Насколько я поняла, дорогая, на пути в Саванну вы попали в руки к дикарям.
Мадлен поставила свой бокал и улыбнулась женщине:
– Квинтин и его кузен Девон приехали, чтобы выручить меня, хотя не было никакой реальной опасности. Крики – верные союзники его величества. Они были очень гостеприимны.
– Я бы не смогла вынести и секунды с этими дурно пахнущими существами, – Серена изящно передернула плечами и сделала еще один глоток вина.
– Но они вовсе не дурно пахнущие. Они купаются каждое утро. – Мадлен чувствовала, что должна защитить своих гостеприимных хозяев.
– Скажите, ради бога, вы присоединились к ним? – спросил Квинтин.
– Честно говоря, это был большой соблазн. Было так жарко, а ручей был такой прохладный.
Роберт засмеялся:
– Хорошо сказано, моя дорогая.
Потягивая мадеру из бокала, он уставился на Квинтина.
Эндрю снова вмешался, меняя тему:
– Послушайте, что вы думаете о том, что генерал Клинтон вручает судьбу южных колоний в руки этого Корнуоллиса? Что, мятеж скоро будет подавлен?
– Едва ли, учитывая тот факт, что «Сыны Свободы» и меткие стрелки повстанческой милиции бродят по всей округе от Виргинии до самой флоридской границы, – ответил Квинтин.
– Мы им покажем. Они нуждаются еще в одном-двух таких уроках, какие полковник Тарлетон преподал им у Уоксхауса, – сказал Роберт. – Тогда они бросятся врассыпную, как трусливый сброд, чем они и являются.
– Не думаю, что это разумно, отец. Такая жестокая расправа с пленными сделала имя Тарлетона ненавистным на всем Юге и привела многих нейтральных в лагерь мятежников.
– Насколько я понимаю, со стороны мятежников жестокости ничуть не меньше. Разве не называли они здесь убийство пленных роялистов «освобождением Джорджии»? – спросила Мадлен Квинтина.
Лицо Квинтина потемнело.
– Обе стороны виновны в варварских действиях. Гражданские войны – самые отвратительные из всех. Один очень мудрый человек как-то сказал, что не бывает хорошей войны или плохого мира.
– По мне это звучит как заявление труса, – буркнул Роберт в свой бокал. Он сделал знак слуге вновь наполнить его.
– И кто же этот кладезь мудрости? – поинтересовалась Мадлен.
На мгновение рот Квинтина смягчился, когда он отвечал:
– Один из этих чертовых мятежников, но не трус. Бен Франклин.
– В самом деле, кузен, тебе следует быть осторожнее с такими сантиментами, в противном случае тебя самого могут обвинить в сочувствии мятежу, – предостерег Эндрю.
– Не обязательно разделять политические убеждения человека, чтобы восхищаться его здравым смыслом. Кроме того, кузен, поскольку я служу в королевской милиции и участвовал в осаде Саванны, не думаю, что моя преданность его величеству может оказаться под вопросом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– А, вот и вы, моя дорогая. Иди же, мальчик, представь нашим гостям свою невесту, – Роберт прошел через гостиную с бокалом вина в руке, поклонился ей, затем бросил вызывающий взгляд на своего сына.
Квинтин стоял молча, взглядом вбирая в себя мягкий и нежный персиковый шелк. Она выглядела невинной и очаровательной, как первый день весны. Оставив Серену, Квинт медленно пошел навстречу Мадлен. Он ощущал, как взгляд Серены пронзал его спину, как удар меча. «Сука». Но, по крайней мере, это общеизвестный факт, и ему не нужно жениться на ней. Он остановился рядом со своим отцом и взял тонкую руку Мадлен, словно принимая вызов отца.
Равнодушно поцеловав ей кончики пальцев, он позволил своему взгляду подняться к ее лицу. Большие золотистые глаза смотрели на него с упреком, наполненные смесью шока и боли, которые она быстро прикрыла гневным блеском.
– Прошу прощения за опоздание, но я вижу, вы прекрасно проводили время в мое отсутствие, – сказала она мягко, но с язвительными нотками в голосе.
– Ах, да, Серена. Позвольте мне представить нашу… э… кузину.
Медленная улыбка приподняла уголки его губ, когда он вел ее через гостиную к Серене. «Избалованная малышка так же ревнива, как и Серена!»
Эндрю стоял, наблюдая за появлением нареченной своего кузена, прищурив глаза. Квинтин всегда клялся, что женится на некрасивой, робкой женщине, которая будет безвыездно жить на плантации и посвятит себя домашним делам. Эта пламенная маленькая красавица казалась кем угодно, но не простушкой и домоседкой. И Серена, глупая корова, была взбешена, но она сама виновата, что все испортила. Он направился к ним, в то время как двух враждебно настроенных женщин представляли друг другу.
– Значит, это твоя невеста, Квинтин. Какой свежей и невинной она выглядит. – Глаза Серены вспыхнули белым пламенем. Она взглянула на него, словно разделяя какую-то тайную шутку.
– Качества, которые ты утратила еще в школьные годы, Серена. – На лице Квинтина отразилось угрюмое веселье.
Она изогнула одну изящную черную бровь и игриво ударила его веером по руке.
– Как нелюбезно с твоей стороны напоминать вдове о ее потерях.
Мадлен почувствовала себя лишней. Затем Роберт представил своего племянника Эндрю. Это был высокий, довольно худой мужчина с редкими песочными волосами и длинным угловатым лицом, слегка отмеченным оспинными шрамами. Когда он поклонился и улыбнулся ей, его светло-карие глаза были теплыми, а улыбка заразительно дружеской, что преображая вначале показавшееся некрасивым лицо в чрезвычайно приятное.
– Для меня огромное удовольствие познакомиться с вами, госпожа Дево. Могу я сказать, что вы будете прекрасным дополнением к семье Блэкхорн? Добро пожаловать в Саванну.
– Благодарю вас, мистер Блэкхорн, – Мадлен тепло ответила на его улыбку.
– Мистеров Блэкхорнов так много. Будьте так добры, называйте меня «кузен Эндрю».
Она просияла:
– Да, конечно, кузен Эндрю, если вы будете называть меня кузиной Мадлен.
Наконец-то она нашла друга в этой странной семье!
Обед был великолепен и состоял из изысканнейших блюд: пряного черепахового супа, изобилия свежих овощей, речной форели, зажаренного молочного поросенка и чудесных пирогов с начинкой из голубиного мяса, оленины и утятины. К каждому блюду был большой выбор вин, в основном мадеры и портвейнов. Серена пила больше, чем подобало леди, хотя это не нанесло видимого ущерба ее язвительному остроумию. Мадлен отпивала маленькими глотками из своего бокала и не позволяла вновь наполнять его.
Вначале беседа не клеилась, ибо враждебность между двумя женщинами была очевидна для всех. Роберта и Квинтина, казалось, это забавляло, но Эндрю любезно принял сторону Мадлен.
– Когда прибудет ваш отец, кузина Мадлен? Странно, что он не смог сопровождать вас в вашем путешествии сюда.
– У него срочные дела в Чарлстоне. Мы ожидаем его к концу недели.
– В противном случае свадьба может быть отложена, – промурлыкала Серена. – Насколько я поняла, дорогая, на пути в Саванну вы попали в руки к дикарям.
Мадлен поставила свой бокал и улыбнулась женщине:
– Квинтин и его кузен Девон приехали, чтобы выручить меня, хотя не было никакой реальной опасности. Крики – верные союзники его величества. Они были очень гостеприимны.
– Я бы не смогла вынести и секунды с этими дурно пахнущими существами, – Серена изящно передернула плечами и сделала еще один глоток вина.
– Но они вовсе не дурно пахнущие. Они купаются каждое утро. – Мадлен чувствовала, что должна защитить своих гостеприимных хозяев.
– Скажите, ради бога, вы присоединились к ним? – спросил Квинтин.
– Честно говоря, это был большой соблазн. Было так жарко, а ручей был такой прохладный.
Роберт засмеялся:
– Хорошо сказано, моя дорогая.
Потягивая мадеру из бокала, он уставился на Квинтина.
Эндрю снова вмешался, меняя тему:
– Послушайте, что вы думаете о том, что генерал Клинтон вручает судьбу южных колоний в руки этого Корнуоллиса? Что, мятеж скоро будет подавлен?
– Едва ли, учитывая тот факт, что «Сыны Свободы» и меткие стрелки повстанческой милиции бродят по всей округе от Виргинии до самой флоридской границы, – ответил Квинтин.
– Мы им покажем. Они нуждаются еще в одном-двух таких уроках, какие полковник Тарлетон преподал им у Уоксхауса, – сказал Роберт. – Тогда они бросятся врассыпную, как трусливый сброд, чем они и являются.
– Не думаю, что это разумно, отец. Такая жестокая расправа с пленными сделала имя Тарлетона ненавистным на всем Юге и привела многих нейтральных в лагерь мятежников.
– Насколько я понимаю, со стороны мятежников жестокости ничуть не меньше. Разве не называли они здесь убийство пленных роялистов «освобождением Джорджии»? – спросила Мадлен Квинтина.
Лицо Квинтина потемнело.
– Обе стороны виновны в варварских действиях. Гражданские войны – самые отвратительные из всех. Один очень мудрый человек как-то сказал, что не бывает хорошей войны или плохого мира.
– По мне это звучит как заявление труса, – буркнул Роберт в свой бокал. Он сделал знак слуге вновь наполнить его.
– И кто же этот кладезь мудрости? – поинтересовалась Мадлен.
На мгновение рот Квинтина смягчился, когда он отвечал:
– Один из этих чертовых мятежников, но не трус. Бен Франклин.
– В самом деле, кузен, тебе следует быть осторожнее с такими сантиментами, в противном случае тебя самого могут обвинить в сочувствии мятежу, – предостерег Эндрю.
– Не обязательно разделять политические убеждения человека, чтобы восхищаться его здравым смыслом. Кроме того, кузен, поскольку я служу в королевской милиции и участвовал в осаде Саванны, не думаю, что моя преданность его величеству может оказаться под вопросом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109