Но обычно мы пользуемся той помощью,
которую нам удается получить.
Я заснул, все время просыпаясь, когда Чита выкрикивала новое
указание, куда ехать, но в конце концов не осталось такой необходимости, и
дорога перед нами бесконечно развернулась.
Спустилась ночь, что на Оранжерее наступает довольно рано, поскольку
период обращения у нее только шестнадцать часов, и мы, как призраки,
проскальзывали по лиственным коридорам, а наши фары играли в стволах
деревьев. Пары крохотных глаз сверкали в тени, словно искры в замирающем
огне, они пристально смотрели на нас. Время от времени раздавались звуки
шороха и возни в кустах, ночные вопли зверей разносились эхом в чернильной
тьме за нами. Я дремал, просыпался, снова плыл в сон, просыпался снова, а
пейзаж передо мной был все тот же самый, сон и реальность слились. Я не
знаю, сколько времени мы путешествовали. Тропа превратилась в бесконечную
ленту Мебиуса, замкнутую саму на себя, словно Космострада, проложенная по
поверхности шара.
Космострада. Парадокс. Причинность перевернута... живущие жизни,
любящая любовь, умирающая смерть - все вне своей естественной
последовательности... Мы рождаемся, проходим свои бессмысленные пути к
могиле, но эти тропинки двусторонние... разрежь и наугад соедини линию
жизни и получишь смерть прежде рождения, разочарование прежде надежды,
исполнение до того, как наступило желание, результат прежде причины...
Дорога была долгой, и я ехал по ней, по Ветке Обратного Времени...
назад на Терру, потерянную, голубую искорку в черноте, истощенную планету
пятнадцати биллионов душ - невзирая на постоянный исход лишнего населения
на путину миров, связанных Космострадой... Снова в детство, в вымирающий
полудеревенский город в Северо-восточной Индустрии, некогда Пенсильвании,
Федеративная Демократия Северной Америки... Маленький шахтерский городок,
под названием Брэддок Крик, чьи шахты выдали последние капли битуминозной
смолы примерно в конце четвертого десятилетия века, вскоре после того, как
я родился... город полупризрак. Ряды домов, заколоченных досками,
оставленных на растерзание грабителей и погоды, население, которого почти
не осталось, и это в век переполнения планеты, жертвы Климатического
сдвига... короткие жаркие лета, длинные зимы, от которых стыли щеки, и
почти без сезона плодородия между ними... Карапуз, который проводил теплые
месяцы босиком, играя на кучах каменного мусора возле шахт, горы этого
серо-голубого шлака вечно лежали и дымились от самовозгораний, спекаясь в
так называемого "рыжего пса", шлака, который очень хорошо себя
зарекомендовал при мощении дорог... Мальчик, который плавал в ямах,
наполненных водой и кислотными вымываниями из почвы под шахтами... Мы
никогда не ходили голодными в те дни, потому что отец работал, где только
мог, вымаливая фрукты и овощи у нашего садика на химической основе, когда
у него не было работы. А когда ни одно из его занятий не могло оплатить
счета, он делал таинственные вещи, пока я ждал его, он уходил по ночам, и
тогда я спал на огромной двойной кровати с мамой, но я долго лежал без
сна, прислушиваясь к тому, как в ветреной ночи лают собаки, я ждал, когда
же придет отец, что он делает, думал я. Я ждал его, пока не засыпал, чтобы
проснуться на следующее утро в собственной постели, в своем спальном мешке
на старом матрасе в гостиной, смутно вспоминая, что отец принес меня туда,
поцеловал и подоткнул одеяло... Смутные годы, проведенные в скуке и
беспокойстве, когда я пропускал школу из-за недостатка топлива и
отсутствия денег, дни без мяса, без хлеба, гордые счастливые дни, когда
солнце выходило и согревало все вокруг и я мог визжать, кататься по земле
и орать, играть сколько душе угодно, и не думать о мире, где миллионы,
нет, биллионы голодали, и постоянные пожары в лесах разоряли землю, или
думать о том, что очень здорово, что люди поселились на луне, сумели
провернуть колеса своих повозок в космосе... Я помню, как мой отец говорил
мне, что помнил, как при нем открыли первый портал на Плутоне, его открыл
робот, и я тогда подумал: зачем они его построили, этот портал, на таком
отдалении, на самом краю солнечной системы?.. Я смотрел видеопрограммы о
том, как это произошло, слушал, как комментаторы говорили, какая это
великая тайна: кто построил это все? Когда? Зачем? - годы пронеслись прочь
слишком скоро, потому что, невзирая на лишения, это было детство не хуже и
не лучше многих, обычное детство... А однажды отец рассказал нам, что надо
бы переехать, что он подал заявление на эмиграцию, и что его приняли, и
что как-то скопил 500.000 Новых Долларов, которые полагались всем
североамериканским резидентам, как плата за эмиграцию, потому что
экономически этот регион все еще считался одним из неплохих, если
сравнивать с остальными... Путешествие гидросамолетом в Индию, невероятные
массы народа там, мертвые тела на улицах, тела, которые еще не совсем
умерли, но уже умирали, положенные, словно дрова, посыпанные каким-то
химическим порошком, который делал их похожими на поленницу под первым
снегом... Порт челночных кораблей в Кендрапаре на Бенгальском Заливе,
окруженный палаточным городком брошенных там эмигрантов... Громовой полет
на челночном корабле, моя первая звездная тошнота и вид ослепительной
Терры, которая уменьшалась под нами... Потом путешествие на борту "Максима
Горького", корабля дальних перелетов, который достигал Плутона за
восемнадцать месяцев. Я провел эти месяцы по большей части вместе с
остальными пассажирами в полусне, электрически созданных сумерках
полусознания, которые делали путешествие переносимым... Примерно час мы
провели на Плутоне, прежде чем сели на автобус, который Космострадой
перевез нас на звезду Бернарда, а оттуда на Сигни-А-2, оттуда на
Струве-2398, оттуда на Сигму Дракона-4, которую звали Вишну, где я провел
остаток своего детства на ферме в долине, которая зеленела благодаря воде,
которая вытекала из расселин в скалах, работая так, как я никогда не
работал - ни прежде, ни потом. Где я наконец стал взрослым мужчиной -
слишком скоро, когда моя мать умерла, рожая моего брата Дональда -
мертворожденного...
...Пока меня не разбудила очередная выбоина, и я увидел, что дорога
выскочила из джунглей на полосу в десять метров шириной с каждой стороны
автострады, где никакая растительность не могла существовать, кроме
низенькой травки.
Сэм ждал, когда ему можно будет влиться в движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
которую нам удается получить.
Я заснул, все время просыпаясь, когда Чита выкрикивала новое
указание, куда ехать, но в конце концов не осталось такой необходимости, и
дорога перед нами бесконечно развернулась.
Спустилась ночь, что на Оранжерее наступает довольно рано, поскольку
период обращения у нее только шестнадцать часов, и мы, как призраки,
проскальзывали по лиственным коридорам, а наши фары играли в стволах
деревьев. Пары крохотных глаз сверкали в тени, словно искры в замирающем
огне, они пристально смотрели на нас. Время от времени раздавались звуки
шороха и возни в кустах, ночные вопли зверей разносились эхом в чернильной
тьме за нами. Я дремал, просыпался, снова плыл в сон, просыпался снова, а
пейзаж передо мной был все тот же самый, сон и реальность слились. Я не
знаю, сколько времени мы путешествовали. Тропа превратилась в бесконечную
ленту Мебиуса, замкнутую саму на себя, словно Космострада, проложенная по
поверхности шара.
Космострада. Парадокс. Причинность перевернута... живущие жизни,
любящая любовь, умирающая смерть - все вне своей естественной
последовательности... Мы рождаемся, проходим свои бессмысленные пути к
могиле, но эти тропинки двусторонние... разрежь и наугад соедини линию
жизни и получишь смерть прежде рождения, разочарование прежде надежды,
исполнение до того, как наступило желание, результат прежде причины...
Дорога была долгой, и я ехал по ней, по Ветке Обратного Времени...
назад на Терру, потерянную, голубую искорку в черноте, истощенную планету
пятнадцати биллионов душ - невзирая на постоянный исход лишнего населения
на путину миров, связанных Космострадой... Снова в детство, в вымирающий
полудеревенский город в Северо-восточной Индустрии, некогда Пенсильвании,
Федеративная Демократия Северной Америки... Маленький шахтерский городок,
под названием Брэддок Крик, чьи шахты выдали последние капли битуминозной
смолы примерно в конце четвертого десятилетия века, вскоре после того, как
я родился... город полупризрак. Ряды домов, заколоченных досками,
оставленных на растерзание грабителей и погоды, население, которого почти
не осталось, и это в век переполнения планеты, жертвы Климатического
сдвига... короткие жаркие лета, длинные зимы, от которых стыли щеки, и
почти без сезона плодородия между ними... Карапуз, который проводил теплые
месяцы босиком, играя на кучах каменного мусора возле шахт, горы этого
серо-голубого шлака вечно лежали и дымились от самовозгораний, спекаясь в
так называемого "рыжего пса", шлака, который очень хорошо себя
зарекомендовал при мощении дорог... Мальчик, который плавал в ямах,
наполненных водой и кислотными вымываниями из почвы под шахтами... Мы
никогда не ходили голодными в те дни, потому что отец работал, где только
мог, вымаливая фрукты и овощи у нашего садика на химической основе, когда
у него не было работы. А когда ни одно из его занятий не могло оплатить
счета, он делал таинственные вещи, пока я ждал его, он уходил по ночам, и
тогда я спал на огромной двойной кровати с мамой, но я долго лежал без
сна, прислушиваясь к тому, как в ветреной ночи лают собаки, я ждал, когда
же придет отец, что он делает, думал я. Я ждал его, пока не засыпал, чтобы
проснуться на следующее утро в собственной постели, в своем спальном мешке
на старом матрасе в гостиной, смутно вспоминая, что отец принес меня туда,
поцеловал и подоткнул одеяло... Смутные годы, проведенные в скуке и
беспокойстве, когда я пропускал школу из-за недостатка топлива и
отсутствия денег, дни без мяса, без хлеба, гордые счастливые дни, когда
солнце выходило и согревало все вокруг и я мог визжать, кататься по земле
и орать, играть сколько душе угодно, и не думать о мире, где миллионы,
нет, биллионы голодали, и постоянные пожары в лесах разоряли землю, или
думать о том, что очень здорово, что люди поселились на луне, сумели
провернуть колеса своих повозок в космосе... Я помню, как мой отец говорил
мне, что помнил, как при нем открыли первый портал на Плутоне, его открыл
робот, и я тогда подумал: зачем они его построили, этот портал, на таком
отдалении, на самом краю солнечной системы?.. Я смотрел видеопрограммы о
том, как это произошло, слушал, как комментаторы говорили, какая это
великая тайна: кто построил это все? Когда? Зачем? - годы пронеслись прочь
слишком скоро, потому что, невзирая на лишения, это было детство не хуже и
не лучше многих, обычное детство... А однажды отец рассказал нам, что надо
бы переехать, что он подал заявление на эмиграцию, и что его приняли, и
что как-то скопил 500.000 Новых Долларов, которые полагались всем
североамериканским резидентам, как плата за эмиграцию, потому что
экономически этот регион все еще считался одним из неплохих, если
сравнивать с остальными... Путешествие гидросамолетом в Индию, невероятные
массы народа там, мертвые тела на улицах, тела, которые еще не совсем
умерли, но уже умирали, положенные, словно дрова, посыпанные каким-то
химическим порошком, который делал их похожими на поленницу под первым
снегом... Порт челночных кораблей в Кендрапаре на Бенгальском Заливе,
окруженный палаточным городком брошенных там эмигрантов... Громовой полет
на челночном корабле, моя первая звездная тошнота и вид ослепительной
Терры, которая уменьшалась под нами... Потом путешествие на борту "Максима
Горького", корабля дальних перелетов, который достигал Плутона за
восемнадцать месяцев. Я провел эти месяцы по большей части вместе с
остальными пассажирами в полусне, электрически созданных сумерках
полусознания, которые делали путешествие переносимым... Примерно час мы
провели на Плутоне, прежде чем сели на автобус, который Космострадой
перевез нас на звезду Бернарда, а оттуда на Сигни-А-2, оттуда на
Струве-2398, оттуда на Сигму Дракона-4, которую звали Вишну, где я провел
остаток своего детства на ферме в долине, которая зеленела благодаря воде,
которая вытекала из расселин в скалах, работая так, как я никогда не
работал - ни прежде, ни потом. Где я наконец стал взрослым мужчиной -
слишком скоро, когда моя мать умерла, рожая моего брата Дональда -
мертворожденного...
...Пока меня не разбудила очередная выбоина, и я увидел, что дорога
выскочила из джунглей на полосу в десять метров шириной с каждой стороны
автострады, где никакая растительность не могла существовать, кроме
низенькой травки.
Сэм ждал, когда ему можно будет влиться в движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98