Ты слышишь – обязательно! Это значит, что я вернусь в свой родной Пасифий с золотым руном, и узурпатор отдаст мне трон моего отца! Я так рад, Ликандр, так рад! Как будто уже жезл власти в моих руках! Забыты годы скитаний и лишений! Я стану царем. Сифии никогда не ошибаются! А как обрадуется моя сестра!.. А моя мать! Она будет просто счастлива, узнав о таком благоприятном предсказании!.. Постой, что ж это я – все о себе, да о себе... Какой я эгоист! Каков же был ответ на твой вопрос? У тебя ведь, по-моему, пропал друг? Что тебе сказала сифия?
– Кто такая... Медуза... Гордона? – с трудом припомнил отрок Сергий причудливое имя.
– Горгона? – переспросил Язон.
– Отойдите, не стойте на дороге, – из выходных ворот выкатилась очередная волна удовлетворенных просителей и, обтекая собеседников с обеих сторон, покатилась дальше.
– Ну, может, и Горгона... Не запомнил я, чья она. А кто такой, этот Горгон?
– А что случилось? – встревожился стеллиандр. – Она похитила твоего друга?
– Нет. Хотя, наверное, было бы лучше, если бы да. Я хоть бы знал, где его искать...
– Что ты, что ты!.. Не говори так! Ты сам не знаешь, что сказал! – испуганно замахал руками царевич. – Если бы Медуза Горгона похитила бы его – ему бы уже ничего не помогло! Ты знаешь, кто такая эта Медуза?
– Так поэтому я тебя и спрашиваю! – не выдержал Волк.
– А, ну да... Медуза Горгона – отвратительное, мерзкое чудовище. У нее медное тело, железные крылья, а вместо волос на голове – ядовитые змеи! Один ее взгляд превращает все живое в камень! Их три сестры – три Горгоны. Старшая – Голотурия, средняя – Актиния, и Медуза – младшая сестра. Старшие сестры бессмертные, смертная одна Медуза.
– Ну, и что? – недоуменно нахмурился Волк. – Зачем сифии медузина голова?
– Да как ты не поймешь! – воскликнул Язон. – Это же так просто! Голова Горгоны – мечта любого! С такой вещью ты становишься непобедимым – ведь, говорят, и мертвая голова Горгоны сохраняет все свойства живой, а это значит, что все твои враги превратятся в камень, не успев и глазом моргнуть!
– И это обнадеживает, – кисло поджал губы Волк. – Значит, я принесу эту башку сюда только для того, чтобы одни стеллиандры превращали в камень других... Ну, что ж... Если ты говоришь, что предсказания этих ваших сифий действительно верны, и что без этого мне приятеля моего не сыскать...
– Абсолютно верны!.. – горячо подтвердил Язон.
– Тогда подскажи мне, пожалуйста, где мне эту Медузу найти, – подытожил Серый, погладив нежно рукоять нового меча.
– Не знаю, – коротко ответил тот.
– А кто знает? – терпеливо вздохнул Волк.
– Грайи.
– Кто-о?
– Грайи. Горгоньи тетки. Говорят, они живут на самой высокой вершине Северных гор. И туда редко кто добирался. А обратно – еще реже.
"Слишком много "говорят" во всем этом", – угрюмо подумал Волк, но, опасаясь новой лекции о том, как верны все предсказания, точны все слухи и аккуратны все сплетни, вслух спросил:
– Северные горы – где это?
– На севере, – пояснил Язон, но увидев выражение лица собеседника, поспешил добавить: – Днях в пяти отсюда, если идти пешком. От Северных ворот Ванадия в ту сторону идет дорога, но потом сворачивает. Туда дороги нет.
– Ну, на "нет" и суда нет, – хлопнул по плечу стеллиандра Волк. – Спасибо за совет. Желаю успеха в твоем походе, а мне тоже пора.
– Как, ты уже пошел? А разве мы не посидим в харчевне, не...
– Пропустите, не загораживайте... – выплеснулась из выходных ворот еще одна волна искателей предсказаний.
– Нет. Не обессудь, Язон – тороплюсь я. Раньше сядешь – раньше выйдешь! Счастливо! – и, махнув на прощанье рукой, Серый скрылся за поворотом.
– А как же... – в беспомощном недоумении протянул ему вслед руки юноша. – Я же думал, что мы вместе пойдем...
– Извините, но с вами вместе пойду я, – раздался у него за спиной незнакомый голос.
– Кто ты? – с недоумением оглядел Язон незнакомца с ног до головы.
– Это царевич Ион, – рядом с первым неизвестным появился второй.
"Какие педилы..." – усмехнулся про себя Язон.
– Мне сифия сказала идти с первым встречным, – набычив голову и глядя исподлобья, не терпящим возражения тоном заявил царевич Ион. – Это – мое предсказание, как найти потерянного друга, и я буду за вами ходить, чего бы это мне не стоило.
* * *
Когда вечером Волк дохромал до своего тайника, ковер исчез.
Не веря своим глазам, Серый переворошил все кусты, заглянул под все ветки, камни и чуть ли не под все травинки, потом вышел обратно на дорогу, чтобы проверить, не ошибся ли он местом, хотя и без того знал, что не ошибся, что ветки, набросанные им поверх Масдая, раскиданы во все стороны, и что ковер бесследно пропал.
Бросив на траву мешок с котелком, ложкой, овощами и солью, которыми он по пути затарился во встречных лавках – базар так поздно уже не работал – он устало опустился на землю и стал развязывать злосчастные сандалии, выменянные им, видно, в недобрый час. Под ремешками уже виднелись красные потертости и кровавые пузыри мозолей.
"Зато не жарко," – слабо попробовал он найти ложку меда в бочке дегтя, но подобное утешение звучало неубедительно даже для него. Или в первую очередь для него.
"Эх, ножки мои ножки, ножки-хорошки, и за что же это вас так... Ведь правду говорят – дурная голова ногам покоя не дает... Сапоги менять голова додумалась, а досталось ногам... Нет в жизни справедливости. А интересно, подорожник у них тут растет? Надо посмотреть. А потом из плаща портянки нарежу. Вот и пригодился такой тонкий – а я еще брать не хотел – а так бы тоже сперли, как и ковер... Раз сперли – значит, скорее всего, горожанин какой-нибудь. Раз ворует – значит бедный. Был бы богатый – прислугу бы послал. Раз бедный – значит продавать понесет. Раз продавать – значит самому богатому, потому, что таких диковин у них тут, видать, не водится – вон, эти двое – Ирак с царем, как там его... неважно... как увидели Масдая – так все изохались. А раз диковина – значит, хорошую цену за него получить можно. Значит, богатею понесет... Ладно, ладно... А подорожника тут у них нет... Очень жалко. Придется так наматывать. А ведь ноги-то у меня не казенные. Ну, перекупщик – берегись. На натертых ногах теперь тебя еще искать сколько... И чем дольше – тем берегись."
Закончив переобувание, Волк потянулся не глядя за мешком с утварью и замер – пальцы его натолкнулись на гладкое холодное чешуйчатое что-то.
– Ах, ты дармоед! – с несправедливым упреком повернулся он к Меке. – Я тебе доверил, охранять оставил – а ты!.. Опять за бабочками гонялся! Стрекозел!
Химерик (ибо это был именно он) виновато понурил белобрысую голову с подросшими явно за эти несколько дней рожками и попытался поджать хвост.
– Эх, ты... Холера... Химера...
– М-ме...
– Вот тебе и "ме"... – со вздохом поднялся он, подхватив мешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
– Кто такая... Медуза... Гордона? – с трудом припомнил отрок Сергий причудливое имя.
– Горгона? – переспросил Язон.
– Отойдите, не стойте на дороге, – из выходных ворот выкатилась очередная волна удовлетворенных просителей и, обтекая собеседников с обеих сторон, покатилась дальше.
– Ну, может, и Горгона... Не запомнил я, чья она. А кто такой, этот Горгон?
– А что случилось? – встревожился стеллиандр. – Она похитила твоего друга?
– Нет. Хотя, наверное, было бы лучше, если бы да. Я хоть бы знал, где его искать...
– Что ты, что ты!.. Не говори так! Ты сам не знаешь, что сказал! – испуганно замахал руками царевич. – Если бы Медуза Горгона похитила бы его – ему бы уже ничего не помогло! Ты знаешь, кто такая эта Медуза?
– Так поэтому я тебя и спрашиваю! – не выдержал Волк.
– А, ну да... Медуза Горгона – отвратительное, мерзкое чудовище. У нее медное тело, железные крылья, а вместо волос на голове – ядовитые змеи! Один ее взгляд превращает все живое в камень! Их три сестры – три Горгоны. Старшая – Голотурия, средняя – Актиния, и Медуза – младшая сестра. Старшие сестры бессмертные, смертная одна Медуза.
– Ну, и что? – недоуменно нахмурился Волк. – Зачем сифии медузина голова?
– Да как ты не поймешь! – воскликнул Язон. – Это же так просто! Голова Горгоны – мечта любого! С такой вещью ты становишься непобедимым – ведь, говорят, и мертвая голова Горгоны сохраняет все свойства живой, а это значит, что все твои враги превратятся в камень, не успев и глазом моргнуть!
– И это обнадеживает, – кисло поджал губы Волк. – Значит, я принесу эту башку сюда только для того, чтобы одни стеллиандры превращали в камень других... Ну, что ж... Если ты говоришь, что предсказания этих ваших сифий действительно верны, и что без этого мне приятеля моего не сыскать...
– Абсолютно верны!.. – горячо подтвердил Язон.
– Тогда подскажи мне, пожалуйста, где мне эту Медузу найти, – подытожил Серый, погладив нежно рукоять нового меча.
– Не знаю, – коротко ответил тот.
– А кто знает? – терпеливо вздохнул Волк.
– Грайи.
– Кто-о?
– Грайи. Горгоньи тетки. Говорят, они живут на самой высокой вершине Северных гор. И туда редко кто добирался. А обратно – еще реже.
"Слишком много "говорят" во всем этом", – угрюмо подумал Волк, но, опасаясь новой лекции о том, как верны все предсказания, точны все слухи и аккуратны все сплетни, вслух спросил:
– Северные горы – где это?
– На севере, – пояснил Язон, но увидев выражение лица собеседника, поспешил добавить: – Днях в пяти отсюда, если идти пешком. От Северных ворот Ванадия в ту сторону идет дорога, но потом сворачивает. Туда дороги нет.
– Ну, на "нет" и суда нет, – хлопнул по плечу стеллиандра Волк. – Спасибо за совет. Желаю успеха в твоем походе, а мне тоже пора.
– Как, ты уже пошел? А разве мы не посидим в харчевне, не...
– Пропустите, не загораживайте... – выплеснулась из выходных ворот еще одна волна искателей предсказаний.
– Нет. Не обессудь, Язон – тороплюсь я. Раньше сядешь – раньше выйдешь! Счастливо! – и, махнув на прощанье рукой, Серый скрылся за поворотом.
– А как же... – в беспомощном недоумении протянул ему вслед руки юноша. – Я же думал, что мы вместе пойдем...
– Извините, но с вами вместе пойду я, – раздался у него за спиной незнакомый голос.
– Кто ты? – с недоумением оглядел Язон незнакомца с ног до головы.
– Это царевич Ион, – рядом с первым неизвестным появился второй.
"Какие педилы..." – усмехнулся про себя Язон.
– Мне сифия сказала идти с первым встречным, – набычив голову и глядя исподлобья, не терпящим возражения тоном заявил царевич Ион. – Это – мое предсказание, как найти потерянного друга, и я буду за вами ходить, чего бы это мне не стоило.
* * *
Когда вечером Волк дохромал до своего тайника, ковер исчез.
Не веря своим глазам, Серый переворошил все кусты, заглянул под все ветки, камни и чуть ли не под все травинки, потом вышел обратно на дорогу, чтобы проверить, не ошибся ли он местом, хотя и без того знал, что не ошибся, что ветки, набросанные им поверх Масдая, раскиданы во все стороны, и что ковер бесследно пропал.
Бросив на траву мешок с котелком, ложкой, овощами и солью, которыми он по пути затарился во встречных лавках – базар так поздно уже не работал – он устало опустился на землю и стал развязывать злосчастные сандалии, выменянные им, видно, в недобрый час. Под ремешками уже виднелись красные потертости и кровавые пузыри мозолей.
"Зато не жарко," – слабо попробовал он найти ложку меда в бочке дегтя, но подобное утешение звучало неубедительно даже для него. Или в первую очередь для него.
"Эх, ножки мои ножки, ножки-хорошки, и за что же это вас так... Ведь правду говорят – дурная голова ногам покоя не дает... Сапоги менять голова додумалась, а досталось ногам... Нет в жизни справедливости. А интересно, подорожник у них тут растет? Надо посмотреть. А потом из плаща портянки нарежу. Вот и пригодился такой тонкий – а я еще брать не хотел – а так бы тоже сперли, как и ковер... Раз сперли – значит, скорее всего, горожанин какой-нибудь. Раз ворует – значит бедный. Был бы богатый – прислугу бы послал. Раз бедный – значит продавать понесет. Раз продавать – значит самому богатому, потому, что таких диковин у них тут, видать, не водится – вон, эти двое – Ирак с царем, как там его... неважно... как увидели Масдая – так все изохались. А раз диковина – значит, хорошую цену за него получить можно. Значит, богатею понесет... Ладно, ладно... А подорожника тут у них нет... Очень жалко. Придется так наматывать. А ведь ноги-то у меня не казенные. Ну, перекупщик – берегись. На натертых ногах теперь тебя еще искать сколько... И чем дольше – тем берегись."
Закончив переобувание, Волк потянулся не глядя за мешком с утварью и замер – пальцы его натолкнулись на гладкое холодное чешуйчатое что-то.
– Ах, ты дармоед! – с несправедливым упреком повернулся он к Меке. – Я тебе доверил, охранять оставил – а ты!.. Опять за бабочками гонялся! Стрекозел!
Химерик (ибо это был именно он) виновато понурил белобрысую голову с подросшими явно за эти несколько дней рожками и попытался поджать хвост.
– Эх, ты... Холера... Химера...
– М-ме...
– Вот тебе и "ме"... – со вздохом поднялся он, подхватив мешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221