Сначала мы обычно узнаем имя того человека, которого мы ищем. Этап этот хоть и длительный, потому, что все нужно делать не торопясь и очень тщательно, но зато один из самых увлекательных. Подготовив весь необходимый инструмент – всего наименований двадцать-двадцать пять, не больше, не буду утруждать тебя подробным перечислением всех этих игл, крючков, крюков, ножей, зажимов, щипцов больших и малых – для каждого органа – свои, фитилей и тому подобного – можно приступать к делу. Чтобы извлечь селезенку у гадального материала, и при этом зафиксировать, в каком положении она находилась на момент обнаружения, приходится медленно и осторожно разрезать и раздвинуть...
– Стой! – шепнул Гагат. – По-моему, он снова распрощался со своим сознанием. Слабонервный материал попался какой-то... Ну, что ты стоишь? Приводи его в себя!
– Как?
– Попробуй снова... этой... вашей... тырью...
– Чем?!.. А-а!.. Один момент!..
– Значит... это такое... точное... гадание?.. – прохрипел Виктор, едва очнувшись, и будучи, видимо, не в силах выслушивать краткий курс юного колдуна далее. Гагат с академическим интересом отметил, что кожа его теперь приобрела интересный оттенок бирюзового, ранее на человеческих существах никем не наблюдавшийся, и это могло бы принести им на черном рынке лишние пять-семь динаров.
– Абсолютно, – с гордостью подтвердил Иудав.
– И вы... все узнаете... если даже я... ничего не скажу?..
– Абсолютно.
– И нет... возможности... помешать... моим внутренностям... это сделать?..
– Абсолютно.
– Ну, тогда... если все равно... не скрыть... – и в голосе у него прозвучал незаданный вопрос.
Оба брата в унисон покачали головами.
– Я скажу... Но после этого... вы меня... не убьете?..
Братья переглянулись.
– Может быть, – ответил Гагат.
Он имел в виду "Может быть, не сразу".
Огранщик понял это по его глазам.
Ни одно живое существо с такими глазами сразу не убивает.
Он отвернулся и уткнулся лбом в стену.
Виктору не хотелось умирать. Особенно теперь, когда цель их путешествия была так близка (если верить старику Шараду). Еще какие-то несколько дней – и его народ будет хоть насильно, хоть под угрозой смерти, но освобожден, извлечен на поверхность земли и получит в дар для начала новой счастливой жизни целый огромный новенький город – "муха не сидела", как выразился бы Сергий Путешественник в свойственной ему цветистой манере – и караван, груженый темными очками в придачу.
Но еще меньше ему хотелось предавать Путешественника на растерзание этим сумасшедшим убийцам. Подумать только – он считал Благодетелей жестокими!.. Вот уж, действительно: век живи – век учись.
Дураком помрешь...
Но что ему оставалось делать?!..
Ведь иначе эти с ним сотворят такое, что Благодетелям бы и в голову не пришло, и что, наверное, только кошмарам снится в кошмарах!..
Что же делать?..
Что делать...
А, может, они меня просто пытаются запугать?.. Люди не могут делать такого с другими людьми!..
Или могут?
Но их гадание... Они всё равно всё узнают...
Сергий обречен.
Из-за меня.
И я никак не могу ему помочь. Он даже не успеет понять, что с ним случится!..
Если они нападут внезапно.
А если нет?.. Если они будут осторожны?
А почему они должны быть осторожны?
Если они будут напуганы.
На прощание я им докажу, что в эту игру могут играть и трое.
А там, глядишь, или они себя чем-нибудь выдадут, или он успеет убежать...
А я...
Всё равно я должен был умереть еще там, в водопаде.
– Я... все скажу... если так... – набравшись решимости, Виктор повернулся в сторону колдунов. – Этот кувшин... который вы ищете... он у моего спутника... могучего мага из... из... из-за границы....
– У старика?
– Н-н... Да. Он старик, конечно, но выглядит как юноша. Ему уже ст... дв... три... четыреста лет... Он вообще может выглядеть так, как хочет!.. Если захочет, он может превращаться в любое животное, насекомое или птицу и... и... и принимать облик любого человека!.. Да-да, все время – только так! Только этим и занимается!.. Бац! – и он похож на меня как брат-близнец!.. Бац! – и на еще кого-нибудь!.. Вот... А еще он может... может... заставить вещи летать!.. Да!.. Только рукой махнет – и – р-раз – и кувшин полетел!.. Р-раз – и сам воду в чашку наливает!.. Раз плюнуть!.. Да он и сам может летать!.. Да. Очень легко даже!.. Вот так вот – как мне пойти пешком, так ему – взять и полететь!.. Р-раз – и все!.. И улетел!.. А потом – р-раз! – и прилетел! А одного его слова слушаются и верблюды, и ящерицы, и собаки!.. А его взгляда не выдерживают даже змеи!.. Он как посмотрит на змею – а она р-раз! – и в обморок!.. А он их потом ест. Живыми. С хвоста. И нахваливает. А еще – когда захочет, он может читать мысли вслух на расстоянии у любого человека, или внушать кому угодно что угодно!.. Посмотрит в глаза – и ка-а-к внушит!.. Ка-а-к внушит!.. У него глаза – как два буравчика! Насквозь тебя видят!.. Вот, например, однажды одному торговцу, который подсунул ему свиную колбасу, он посмотрел в глаза две секунды и внушил, что он – птица, и у того сразу же выросли перья на руках, и он взлетел на крышу своей лавки и...
Виктора, не страдавшего никогда в своей жизни красноречием, понесло.
Как неуклюжий серфер, который первый раз в жизни поймал волну и теперь, одурев от счастья и ужаса, несется над пальмами и гостиницами, потому что это волна оказалась цунами, так и он, начав сочинять всемогущему магу Сергию что-нибудь такое этакое для иллюстрации его всемогучести, теперь понял, что не может остановиться, и что под застывшими взглядами гадкой парочки несет такое... такое... ЭТАКОЕ...
– Врет, – хищно оскалившись, не выдержал первым тот, который помладше, после очередного пассажа о сверхъестественных свойствах каждой волосинки из головы великого иностранного волшебника.
Но в голосе его, где-то далеко-далеко, глубоко-глубоко прозвучала тоненькая крохотная нотка испуга, и у Виктора от непрошенной надежды замерло сердце и пропал голос.
– А если нет? Нет шипения без змеи! – встревожено заметил старший.
– Да нет... Врет... наверное...
– А если нет!
– Тогда надо осторожно... Чтобы этот Путешественник раньше времени чего не заподозрил... Если он хоть в десятую часть такой сильный колдун, как расписывает это ничтожество, просто украсть кувшин недостаточно...
– Я уже об этом думал. Двухходовка Садреддина.
– Что?..
– Двухходовка Садреддина. Второй класс. Третья четверть.
– А-а-а-а!..
– Ага.
– Но он не станет с нами ничего пить.
– С нами – нет. С ним – да, – и Гагат кивнул на замершего в своем грязном углу Огранщика.
– Ты думаешь, он будет нам помогать? – туповато уставился Иудав на их пленника.
– Конечно нет!.. Он нам вообще не будет нужен!.. Лично...
– Ты предлагаешь...
– Да. Мы же можем это делать. "Мираж Марраша". Каждый может сделать это!
– Но он дольше нескольких минут не держится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
– Стой! – шепнул Гагат. – По-моему, он снова распрощался со своим сознанием. Слабонервный материал попался какой-то... Ну, что ты стоишь? Приводи его в себя!
– Как?
– Попробуй снова... этой... вашей... тырью...
– Чем?!.. А-а!.. Один момент!..
– Значит... это такое... точное... гадание?.. – прохрипел Виктор, едва очнувшись, и будучи, видимо, не в силах выслушивать краткий курс юного колдуна далее. Гагат с академическим интересом отметил, что кожа его теперь приобрела интересный оттенок бирюзового, ранее на человеческих существах никем не наблюдавшийся, и это могло бы принести им на черном рынке лишние пять-семь динаров.
– Абсолютно, – с гордостью подтвердил Иудав.
– И вы... все узнаете... если даже я... ничего не скажу?..
– Абсолютно.
– И нет... возможности... помешать... моим внутренностям... это сделать?..
– Абсолютно.
– Ну, тогда... если все равно... не скрыть... – и в голосе у него прозвучал незаданный вопрос.
Оба брата в унисон покачали головами.
– Я скажу... Но после этого... вы меня... не убьете?..
Братья переглянулись.
– Может быть, – ответил Гагат.
Он имел в виду "Может быть, не сразу".
Огранщик понял это по его глазам.
Ни одно живое существо с такими глазами сразу не убивает.
Он отвернулся и уткнулся лбом в стену.
Виктору не хотелось умирать. Особенно теперь, когда цель их путешествия была так близка (если верить старику Шараду). Еще какие-то несколько дней – и его народ будет хоть насильно, хоть под угрозой смерти, но освобожден, извлечен на поверхность земли и получит в дар для начала новой счастливой жизни целый огромный новенький город – "муха не сидела", как выразился бы Сергий Путешественник в свойственной ему цветистой манере – и караван, груженый темными очками в придачу.
Но еще меньше ему хотелось предавать Путешественника на растерзание этим сумасшедшим убийцам. Подумать только – он считал Благодетелей жестокими!.. Вот уж, действительно: век живи – век учись.
Дураком помрешь...
Но что ему оставалось делать?!..
Ведь иначе эти с ним сотворят такое, что Благодетелям бы и в голову не пришло, и что, наверное, только кошмарам снится в кошмарах!..
Что же делать?..
Что делать...
А, может, они меня просто пытаются запугать?.. Люди не могут делать такого с другими людьми!..
Или могут?
Но их гадание... Они всё равно всё узнают...
Сергий обречен.
Из-за меня.
И я никак не могу ему помочь. Он даже не успеет понять, что с ним случится!..
Если они нападут внезапно.
А если нет?.. Если они будут осторожны?
А почему они должны быть осторожны?
Если они будут напуганы.
На прощание я им докажу, что в эту игру могут играть и трое.
А там, глядишь, или они себя чем-нибудь выдадут, или он успеет убежать...
А я...
Всё равно я должен был умереть еще там, в водопаде.
– Я... все скажу... если так... – набравшись решимости, Виктор повернулся в сторону колдунов. – Этот кувшин... который вы ищете... он у моего спутника... могучего мага из... из... из-за границы....
– У старика?
– Н-н... Да. Он старик, конечно, но выглядит как юноша. Ему уже ст... дв... три... четыреста лет... Он вообще может выглядеть так, как хочет!.. Если захочет, он может превращаться в любое животное, насекомое или птицу и... и... и принимать облик любого человека!.. Да-да, все время – только так! Только этим и занимается!.. Бац! – и он похож на меня как брат-близнец!.. Бац! – и на еще кого-нибудь!.. Вот... А еще он может... может... заставить вещи летать!.. Да!.. Только рукой махнет – и – р-раз – и кувшин полетел!.. Р-раз – и сам воду в чашку наливает!.. Раз плюнуть!.. Да он и сам может летать!.. Да. Очень легко даже!.. Вот так вот – как мне пойти пешком, так ему – взять и полететь!.. Р-раз – и все!.. И улетел!.. А потом – р-раз! – и прилетел! А одного его слова слушаются и верблюды, и ящерицы, и собаки!.. А его взгляда не выдерживают даже змеи!.. Он как посмотрит на змею – а она р-раз! – и в обморок!.. А он их потом ест. Живыми. С хвоста. И нахваливает. А еще – когда захочет, он может читать мысли вслух на расстоянии у любого человека, или внушать кому угодно что угодно!.. Посмотрит в глаза – и ка-а-к внушит!.. Ка-а-к внушит!.. У него глаза – как два буравчика! Насквозь тебя видят!.. Вот, например, однажды одному торговцу, который подсунул ему свиную колбасу, он посмотрел в глаза две секунды и внушил, что он – птица, и у того сразу же выросли перья на руках, и он взлетел на крышу своей лавки и...
Виктора, не страдавшего никогда в своей жизни красноречием, понесло.
Как неуклюжий серфер, который первый раз в жизни поймал волну и теперь, одурев от счастья и ужаса, несется над пальмами и гостиницами, потому что это волна оказалась цунами, так и он, начав сочинять всемогущему магу Сергию что-нибудь такое этакое для иллюстрации его всемогучести, теперь понял, что не может остановиться, и что под застывшими взглядами гадкой парочки несет такое... такое... ЭТАКОЕ...
– Врет, – хищно оскалившись, не выдержал первым тот, который помладше, после очередного пассажа о сверхъестественных свойствах каждой волосинки из головы великого иностранного волшебника.
Но в голосе его, где-то далеко-далеко, глубоко-глубоко прозвучала тоненькая крохотная нотка испуга, и у Виктора от непрошенной надежды замерло сердце и пропал голос.
– А если нет? Нет шипения без змеи! – встревожено заметил старший.
– Да нет... Врет... наверное...
– А если нет!
– Тогда надо осторожно... Чтобы этот Путешественник раньше времени чего не заподозрил... Если он хоть в десятую часть такой сильный колдун, как расписывает это ничтожество, просто украсть кувшин недостаточно...
– Я уже об этом думал. Двухходовка Садреддина.
– Что?..
– Двухходовка Садреддина. Второй класс. Третья четверть.
– А-а-а-а!..
– Ага.
– Но он не станет с нами ничего пить.
– С нами – нет. С ним – да, – и Гагат кивнул на замершего в своем грязном углу Огранщика.
– Ты думаешь, он будет нам помогать? – туповато уставился Иудав на их пленника.
– Конечно нет!.. Он нам вообще не будет нужен!.. Лично...
– Ты предлагаешь...
– Да. Мы же можем это делать. "Мираж Марраша". Каждый может сделать это!
– Но он дольше нескольких минут не держится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221