Женщины поймали взгляд друг друга, брат по оружию признал брата, несмотря на то, что оба они оказались сестрами, и идентичные лукавые улыбки скользнули по их губам.
– Ступор после несчастного случая, – ответила за себя и за горгону молодая волшебница. – С полной последующей потерей памяти.
– Я уверена, что с лошадьми не случилось ничего необратимого, – добавила от себя Мими.
Озадаченный Язон постучал согнутым пальцем по спине изваяния.
– Хм-м... Когда его товарищи сегодня утром сказали, что у него каменное сердце, я не думал, что это распространится по всему организму так быстро... Как горгона над ним пролетела...
Медуза захотела было что-то сказать, но Серый быстро подал ей тайный знак молчания (наступил ей на ногу и исподтишка показал кулак).
– А, кстати, Ликандр, смотри, как забавно – еще месяц назад я никогда не слыхал такого имени, как твое, а сегодня знаю уже о двух людях с таким именем!
– Да? – вежливо поинтересовался Волк.
– Да. Это, во-первых, ты, а во-вторых, наш чудесный царевич Ион, который согласно полученному от одной колдуньи предсказанию уплыл сейчас с друзьями на осаду Трилиона, ищет человека с таким именем!
– ИОН?!
– Ну, да. А...
– Такой мечтательный, культурный, с большим старинным серебряным кольцом с нефритом на правой руке?
– Ну, да. А откуда ты его знаешь?
– ГДЕ НАХОДИТСЯ ЭТОТ МИЛЛИОН?

* * *
– Корабли приближаются! Корабли приближаются!
– Видим, не слепые.
– Сколько их?
– Пять... Шесть... Шесть!
– Клянусь Дифенбахием, это наши доски!
– Да уж пора бы! Чем раньше начнем, тем теплее будет зимой!
– Десятый год подряд в палатках на ветру продуваться! Дудки!
– А ты доспехи не снимай!
– Умный какой нашелся! Сам не снимай! Даром что всего пятый год тут воюешь – а уже в доспехах, небось, только малину собирать ходишь!
– Да сам-то!.. Сам-то!..
– Ну, хватит вам! Приготовились разгружать!
– ... да и где она, малина-то... Три года назад последнюю вытоптали... Хоть какое-то развлечение было... А сейчас одна радость – если Семафор с Одесситом подерутся – ставки делать...
– Трилионцы ведут себя нечестно!
– Если ты украл чужую жену – поступай как порядочный человек! Защищайся! Делай вылазки, карательные экспедиции, назначай сражения, поливай осаждающих кипятком, бросай в них гнезда диких пчел, горящие бочки со смолой!.. Делай же что-нибудь!..
– Правильно! Они нас ни во что не ставят! – Три тысячи человек ожидают их уже десять лет – а им хоть бы что!..
– Пользуются тем, что мы не можем достать их там!..
– Трусы! Спрятались за стенами – и думают, что им это сойдет с рук!
– Так сходит ведь...
– Но есть справедливые боги! Рано или поздно наша все равно возьмет!
– Возьмет, возьмет... Возьмет и уйдет... Посидев тут еще лет сорок...
– Брюзга!
– Дурак!
– Сам дурак!
– От дурака слышу!
– Эх, досочки наши хорошенькие!.. Такие дома отгрохаем – хоть еще десять лет под этим треклятым Трилионом сиди, хоть пятьдесят!..
– Типун тебе на язык!..
– Дома!.. Бабские нежности!
– Никогда бы не поверил, что чтобы отрубить голову одной неверной жене надо десять лет времени и три тысячи войска!
– И еще не все...
– И еще не все. Если уж ему так приспичило – Меганемнон мог бы уже тридцать раз жениться, обзавестись рогами и тридцать раз спокойно избавиться от изменщиц! А тут сидит, одну столько времени караулит...
– Любовь... Что поделаешь...
– Кончай трепаться! Как бабы!.. Цепочкой строй-ся!
– Эй, на судне! Давай концы!
– Отдашь тут концы...
– Хлорософ, в ухо получишь!
– Молчу, молчу...
– Ребята, не зевай!..
Набежала и отступила тяжелая волна, оставив на широкой полосе прибрежной гальки тяжелые туши шести сухогрузов. Солдаты, сразу бросив пререкаться, хрустя сандалиями по камешкам, не спеша, потрусили помогать выгружать долгожданный стройматериал.
Если уж упрямству их предводителей не было никакого разумного предела, и они желали, во что бы то ни стало, продолжать осаду Триллиона до победного конца, то второй десяток лет рядовые воины хоть разменяют в удобных деревянных казармах. А через год, глядишь, еще один бунт – и им разрешат привезти их жен, детей, собак, коз; разведут виноградники, посадят пшеницу и оливковые деревья взамен сожженных сгоряча в первый день осады десять лет назад... Жены потребуют построить библиотеку, театр, стадион, бани, ипподром... Будут приезжать на гастроли самые известные трагики Стеллы. Проводить чемпионаты Мирра. Да мало ли еще чего!.. И отчего бы тогда не поосаждать в таких условиях?.. И вот тогда эти трилионцы сами попросят разрешения открыть ворота и выйти к ним, да только кому они тогда будут интересны!.. Ну, разве только обманутому Мегамемнону...
Командир сотни Криофил Твердолобый решительно направил свои стопы к самому большому кораблю, на носу которого стояли и, судя по всему, готовились к высадке какие-то люди.
– Эй, вы, там, на корабле!.. Кто такие? Чего тут надо? Здесь идет война, и посторонним тут не место!..
Но, не обращая ни малейшего внимания на грозную тираду Криофила, на камни мягко спрыгнул плечистый молодой воин. На руках у него, нервно ухватившись за кряжистую шею, примостился маленький старичок.
Шагнув на сухую гальку, воин бережно опустил свою тщедушную ношу.
– А, Термостат, рад видеть тебя, бродяга, рад видеть! Ты не забыл, что только ради тебя я проделал весь этот путь в душной каюте на двоих с самой страшной морской болезнью, когда-либо испытываемой простым смертным!.. Дай-ка я обниму тебя, мальчик мой... Как ты вырос... Как изменился... Твой прадед гордился бы тобой сейчас, клянусь Меркаптаном!
И дедок, украдкой смахнув набежавшую слезу в взъерошенную бороду, нежно обхватил Криофила в районе бронированной талии.
Праздный наблюдатель, каковых поблизости было в изобилии, мог бы лицезреть в этот момент на лице сержанта целый калейдоскоп самого обширного ассортимента чувств с тех пор, как человеческие чувства вообще были изобретены.
Отвращение, высокомерие, гнев, непонимание, изумление, озарение, восторг, восхищение, благоговение, смущение, раскаяние, стыд... Пожалуй, список можно было бы продолжать и продолжать, и закончить как раз к предполагаемому завершению осады, лет, эдак, через ...цать, или даже ...сят, но тут вмешался Хлорософ.
Он подбежал, брызжа мелкими камушками и осколками ракушек, и со всего размаху, не заботясь о тормозном пути, хлопнулся на колени перед старичком.
– Демофон! О, милостивые боги Мирра!!! Это же сам Демофон!!! Этого не может быть!!! Ребята, бросайте все – скорее сюда!!! К нам приехал Демофон!!!.. Великий Демофон!!! Непревзойденный Демофон!!! Сюда!!! Бегом!!! Смотрите!!!..
Как железные опилки к магниту на листе бумаги в известном опыте, со всех сторон, куда долетал трубный глас Хлорософа, к месту высадки странного пассажира устремился стеллийский народ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221