Тогда я сейчас первый невидимость опробовать буду! Дай-ка сюда это руководство – что там сказать надо... Ну-ка... Сейчас... Ага, вот, нашел... "Надеть сапоги..." Отдавай, Иван, второй. В одном сапоге стоять – примета плохая.
– Почему плохая?
– Не отдашь – узнаешь. Так, дальше... "Сказать: "Криббль, Круббле, Краббле..." Сказал. А сейчас я еще постреляю. Бе-бе-бе!
А в это время в дверь дома старого Ханса раздался нерешительный стук.
Мудрец, несмотря на то, что ожидал его и боялся вот уже целый день, вздрогнул, ссутулился еще больше, и медленно закрыв огромный полуистлевший том, лежавший перед ним на столе, обреченно кивнул седой косматой головой.
* * *
– Войдите.
Со скрипом тяжелая дверь растворилась, и на пороге показались мэр Ингота и главы гильдий.
– Мудрейший... – дрожащим от слез голосом начал было мастер Холл, но, взглянув на Ханса, понял, что тот уже все знает, и тоненько взвыв, выбежал на улицу.
– Это были его сыновья, – угрюмо проговорил высокий темноволосый меняла. – Они бросились отомстить за гибель сестры, и...
– Я знаю... – скорее почувствовалось, чем прошелестело в воздухе.
– Мудрейший, доколе!!!.. – бросился к нему и сжал своими мясистыми лапами его тонкую, как птичья лапка, руку пекарь. – Ты же волшебник!!! Сделай же что-нибудь!!!.. Помоги!!!
Тонкие, почти нереальные черты лица старого Ханса исказились знакомой болью.
– Я не могу... Мой дар – дар предсказания... Он не может повредить Вертизелю. Я могу только предсказывать новые смерти, – горько прошептал старец. – Зачем вы снова пришли ко мне...
– Мы знаем, знаем это, о мудрый Ханс, – выступил вперед молодой каретник. – Но сделай милость, погадай нам опять... Может, на этот раз высшие силы откроют, кто сможет избавить нас от этого богомерзкого колдуна.
– Или кто умрет следующим... – прошептал старик.
– Погадай нам, пожалуйста, о мудрый Ханс, – склонил лысеющую голову портной.
– Не отнимай у нас надежду...
– Но я гадаю каждый день, и вижу только кровь... Кровь наших родных и друзей...
– Но ты же сам говорил, что когда-нибудь ты сможешь увидеть наше избавление от проклятого колдуна!
– И что если мы пропустим его, другого шанса у нас не будет! А вдруг это будет скоро? Сегодня или завтра?..
– Хорошо, – согласился старец. – Садитесь у стены...
Танцующие, переплетающиеся змеи синего и красного дыма заполнили комнату, повторяя в воздухе символы и руны, начертанные углем на полу. В ноздри ударил пронзительный запах чего-то серого, шевелящегося, что курилось в треножнике в середине декаграммы. Старик вынул из медной шкатулки на столе белый кожаный мешочек, достал из него крошечную щепотку какого-то порошка, и бросил по одной крупинке на каждую из трех свечей вокруг Печати Прозрачности. Тут же вверх, до выжженного до черноты потолка, выметнулось темное пламя, в ноздри ударило серой и корицей, и старик, осторожно, но твердо, положил на Печать обе руки, правую поверх левой, и уставился в неведомые миры незрячими глазами.
Поначалу выражение лица его не менялось, но вдруг, содрогнувшись всем телом, как будто от удара молнии, волшебник прохрипел: "Чужестранец!.. Серый!.. Кот!.. Избавление!..", и упал замертво.
– Мудрый Ханс!
– Старейший!
– Силы небесные, он умер!
– Нет, он дышит!
– Откройте окно – ему нужен свежий воздух!
– Я отнесу его на кровать...
– Что с ним?
– Он что-то Видел!
– Что-то, что поможет нам!
– Он сказал "чужестранец" – наверно, это будет кто-то издалека.
– А что означает "серый"?
– И "кот"?
– Вы тоже это слышали? А то я подумал было, что, может быть, ослышался...
– Ничего, наберитесь терпения – он очнется и сам нам все объяснит.
– Ну, что, мастер Керли, как он?
– Ему лучше?
– Пока нет, мастер Силл. Но, может быть, через полчаса...
Но старец не пришел в сознание ни через полчаса, ни через час, и тогда, оставив с ним мастера Хупса – главу гильдии цирюльников – горожане невеселой толпой направились в трактир.
* * *
– Иванушка, смотри, там вон, слева, город, кажется, какой-то.
– Где?.. А, ну да, город. Городишко, вообще-то, я бы сказал. А что ты предлагаешь?
– Я предлагаю там заночевать, – пожал плечами, удивляясь несообразительности друга, Волк. – Тем более, дождь, вон, опять собирается...
Царевич повернул голову в том направлении, в котором указывал Серый, и присвистнул. – Ничего себе – дождь! Там целая гроза идет!
– В этом я с вами сейчас целиком и полностью согласен, – быстро подтвердил снизу шершавый голос. – Заночевать в городе – прекрасная мысль.
– А куда мы тебя денем, если в город пойдем? – почесал в затылке отрок Сергий. – На нас же вся деревня будет пялиться, если мы потащим тебя на себе!
– Должна же быть в жизни справедливость, – как бы между прочим многозначительно заметил ковер.
– Что-то расхотелось мне в этом городе ночевать, – как бы между прочим многозначительно заметил Иван.
– Вы могли бы положить меня в сумку – все-вместимку, – все осознал, и сразу выступил с конструктивным предложением Масдай.
– В сапог, то есть.
– А ведь и верно шерстяная душа говорит! – хмыкнул Серый. – Давай и в самом деле попробуем – только подожди, пока спустимся!
Высмотрев ровное местечко у городских ворот, пока стража то ли спала, то ли гуляла где-то, лукоморцы приземлились, быстро скатали своего тканого друга, после краткого "Краббле, Криббль, Круббле" оказались с абсолютно пустыми руками, и уже налегке вошли в незнакомый городок.
– Да куда же они тут все подевались-то! – в который раз громко возмутился отрок Сергий. – Времени, наверное, одиннадцати нет, а у них кругом все как повымерло! И ставни на окнах закрыты! И фонаря ни одного! Даже собаки молчат! Ну и городишко. Не удивлюсь, если тут и постоялого двора никакого не окажется, и ночевать нам придется в фонтане.
– Причем тут фонтан?
– Притом, что вон он – на площади впереди. По-моему, единственное не запертое строение в этой большой деревне.
– Если там площадь, значит, поблизости должен быть и трактир. Я читал. Во всех книгах так говорится.
– Ну, если в книгах говорится... – неодобрительно пробурчал Волк, но шаг, тем не менее, ускорил.
– Смотри, вон, видишь – сквозь ставни вон того серого дома пробивается свет, а над входом какая-то доска – наверно, это он и есть.
– Ща проверим.
Серый дом, при ближайшем рассмотрении, действительно оказался трактиром, доска над дверью – вывеской, и друзья не преминули воспользоваться гостеприимством этого заведения, или, точнее говоря, тем, что здесь за гостеприимство сходило.
Едва они ступили на порог, головы всех посетителей мгновенно повернулись к ним, а разговор прервался. Если вообще он был в этот вечер. Один из угрюмых мужчин тут же вскочил с места и захлопнул за ними дверь. Лукоморцы почувствовали себя в ловушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
– Почему плохая?
– Не отдашь – узнаешь. Так, дальше... "Сказать: "Криббль, Круббле, Краббле..." Сказал. А сейчас я еще постреляю. Бе-бе-бе!
А в это время в дверь дома старого Ханса раздался нерешительный стук.
Мудрец, несмотря на то, что ожидал его и боялся вот уже целый день, вздрогнул, ссутулился еще больше, и медленно закрыв огромный полуистлевший том, лежавший перед ним на столе, обреченно кивнул седой косматой головой.
* * *
– Войдите.
Со скрипом тяжелая дверь растворилась, и на пороге показались мэр Ингота и главы гильдий.
– Мудрейший... – дрожащим от слез голосом начал было мастер Холл, но, взглянув на Ханса, понял, что тот уже все знает, и тоненько взвыв, выбежал на улицу.
– Это были его сыновья, – угрюмо проговорил высокий темноволосый меняла. – Они бросились отомстить за гибель сестры, и...
– Я знаю... – скорее почувствовалось, чем прошелестело в воздухе.
– Мудрейший, доколе!!!.. – бросился к нему и сжал своими мясистыми лапами его тонкую, как птичья лапка, руку пекарь. – Ты же волшебник!!! Сделай же что-нибудь!!!.. Помоги!!!
Тонкие, почти нереальные черты лица старого Ханса исказились знакомой болью.
– Я не могу... Мой дар – дар предсказания... Он не может повредить Вертизелю. Я могу только предсказывать новые смерти, – горько прошептал старец. – Зачем вы снова пришли ко мне...
– Мы знаем, знаем это, о мудрый Ханс, – выступил вперед молодой каретник. – Но сделай милость, погадай нам опять... Может, на этот раз высшие силы откроют, кто сможет избавить нас от этого богомерзкого колдуна.
– Или кто умрет следующим... – прошептал старик.
– Погадай нам, пожалуйста, о мудрый Ханс, – склонил лысеющую голову портной.
– Не отнимай у нас надежду...
– Но я гадаю каждый день, и вижу только кровь... Кровь наших родных и друзей...
– Но ты же сам говорил, что когда-нибудь ты сможешь увидеть наше избавление от проклятого колдуна!
– И что если мы пропустим его, другого шанса у нас не будет! А вдруг это будет скоро? Сегодня или завтра?..
– Хорошо, – согласился старец. – Садитесь у стены...
Танцующие, переплетающиеся змеи синего и красного дыма заполнили комнату, повторяя в воздухе символы и руны, начертанные углем на полу. В ноздри ударил пронзительный запах чего-то серого, шевелящегося, что курилось в треножнике в середине декаграммы. Старик вынул из медной шкатулки на столе белый кожаный мешочек, достал из него крошечную щепотку какого-то порошка, и бросил по одной крупинке на каждую из трех свечей вокруг Печати Прозрачности. Тут же вверх, до выжженного до черноты потолка, выметнулось темное пламя, в ноздри ударило серой и корицей, и старик, осторожно, но твердо, положил на Печать обе руки, правую поверх левой, и уставился в неведомые миры незрячими глазами.
Поначалу выражение лица его не менялось, но вдруг, содрогнувшись всем телом, как будто от удара молнии, волшебник прохрипел: "Чужестранец!.. Серый!.. Кот!.. Избавление!..", и упал замертво.
– Мудрый Ханс!
– Старейший!
– Силы небесные, он умер!
– Нет, он дышит!
– Откройте окно – ему нужен свежий воздух!
– Я отнесу его на кровать...
– Что с ним?
– Он что-то Видел!
– Что-то, что поможет нам!
– Он сказал "чужестранец" – наверно, это будет кто-то издалека.
– А что означает "серый"?
– И "кот"?
– Вы тоже это слышали? А то я подумал было, что, может быть, ослышался...
– Ничего, наберитесь терпения – он очнется и сам нам все объяснит.
– Ну, что, мастер Керли, как он?
– Ему лучше?
– Пока нет, мастер Силл. Но, может быть, через полчаса...
Но старец не пришел в сознание ни через полчаса, ни через час, и тогда, оставив с ним мастера Хупса – главу гильдии цирюльников – горожане невеселой толпой направились в трактир.
* * *
– Иванушка, смотри, там вон, слева, город, кажется, какой-то.
– Где?.. А, ну да, город. Городишко, вообще-то, я бы сказал. А что ты предлагаешь?
– Я предлагаю там заночевать, – пожал плечами, удивляясь несообразительности друга, Волк. – Тем более, дождь, вон, опять собирается...
Царевич повернул голову в том направлении, в котором указывал Серый, и присвистнул. – Ничего себе – дождь! Там целая гроза идет!
– В этом я с вами сейчас целиком и полностью согласен, – быстро подтвердил снизу шершавый голос. – Заночевать в городе – прекрасная мысль.
– А куда мы тебя денем, если в город пойдем? – почесал в затылке отрок Сергий. – На нас же вся деревня будет пялиться, если мы потащим тебя на себе!
– Должна же быть в жизни справедливость, – как бы между прочим многозначительно заметил ковер.
– Что-то расхотелось мне в этом городе ночевать, – как бы между прочим многозначительно заметил Иван.
– Вы могли бы положить меня в сумку – все-вместимку, – все осознал, и сразу выступил с конструктивным предложением Масдай.
– В сапог, то есть.
– А ведь и верно шерстяная душа говорит! – хмыкнул Серый. – Давай и в самом деле попробуем – только подожди, пока спустимся!
Высмотрев ровное местечко у городских ворот, пока стража то ли спала, то ли гуляла где-то, лукоморцы приземлились, быстро скатали своего тканого друга, после краткого "Краббле, Криббль, Круббле" оказались с абсолютно пустыми руками, и уже налегке вошли в незнакомый городок.
– Да куда же они тут все подевались-то! – в который раз громко возмутился отрок Сергий. – Времени, наверное, одиннадцати нет, а у них кругом все как повымерло! И ставни на окнах закрыты! И фонаря ни одного! Даже собаки молчат! Ну и городишко. Не удивлюсь, если тут и постоялого двора никакого не окажется, и ночевать нам придется в фонтане.
– Причем тут фонтан?
– Притом, что вон он – на площади впереди. По-моему, единственное не запертое строение в этой большой деревне.
– Если там площадь, значит, поблизости должен быть и трактир. Я читал. Во всех книгах так говорится.
– Ну, если в книгах говорится... – неодобрительно пробурчал Волк, но шаг, тем не менее, ускорил.
– Смотри, вон, видишь – сквозь ставни вон того серого дома пробивается свет, а над входом какая-то доска – наверно, это он и есть.
– Ща проверим.
Серый дом, при ближайшем рассмотрении, действительно оказался трактиром, доска над дверью – вывеской, и друзья не преминули воспользоваться гостеприимством этого заведения, или, точнее говоря, тем, что здесь за гостеприимство сходило.
Едва они ступили на порог, головы всех посетителей мгновенно повернулись к ним, а разговор прервался. Если вообще он был в этот вечер. Один из угрюмых мужчин тут же вскочил с места и захлопнул за ними дверь. Лукоморцы почувствовали себя в ловушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221