– Там, – раздраженно ткнул пальцем себе под ноги Волк. – Хоть где. Найди ровное место и сядь. Привязался на мою голову!
– Ах, привязался... Ну, хорошо, – пробормотал ковер и сделал все, как ему было сказано – быстро нашел превосходно ровную поляну и сел.
Не остановило его даже присутствие на месте посадки маленькой избушки.
Хлоп. Бух. Шмяк.
– Хррр...
– Ах ты, тряпкин сын!!!
Серый вскочил, яростно вращая глазами и потирая отбитый бок.
С двускатной крыши, откуда они только что двое и скатились, как черкасское седло со спины тощей коровы свисал их ковер. И если бы Серый мог поверить в это, он бы сказал, что тот удовлетворенно ухмылялся.
– Ну, я тебе еще покажу, одеяло лоскутное! – и, взмахнув многообещающе кулаком и перепрыгнув через поверженную трубу, помчался на храп искать царевича.
Долго разыскивать того не пришлось – он лежал у противоположной стены домика, под крошечным окошком, на маленькой аккуратненькой клумбочке, аккурат посредине, подложив ладошки под щеку, и чему-то счастливо улыбался во сне.
Не долго думая, Волк стукнул в стекло.
– Эй, дома есть кто?
Молчание было ему ответом.
– Эй, хозяева! Не бойтесь! Это мы тут нечаянно!
От второго стука стекло, глухо хрупнув, сломалось.
– Еще лучше... – мрачно пробурчал Серый, осторожно вынимая осколки из рамы. – Теперь только стену повалить осталось – и... и...
Пальцы стали липкими.
Озадаченный разбойник оглядел их со всех сторон – крови, вроде, нет – и, на всякий случай, лизнул.
Барбарис? Дюшес?
Мятная!
Он лизнул еще. На этот раз – стекло.
Так и есть. Леденец. В мармеладной раме. С карамельным наличником. И стены – из пряников "Белочка" с паклей из сахарной ваты между коврижками. Траля – ляля – ляля. А я сошла с ума. Какая досада.
Серый изо всех сил зажмурился, потряс головой, снова растопырил глаза – ничего, и даже хуже. Теперь на краю опушки показалась еще и маленькая старушка в черном.
"Шоколадная, наверно. С апельсиновой начинкой," – истерично хохотнул про себя Волк, последним отчаянным усилием протирая рукавами очи.
Не помогло.
– А, вот и гости ко мне пожаловали, как с неба свалились, – улыбнулась старушка, и удивительно легко для ее возраста ступая, уверенно зашагала к путешественникам.
– Извините, пожалуйста, – беспомощно развел руками Серый. – Мы тут на ваш торт маленько упали...
– На мое... что?
"Старческая тугоухость", – мгновенно поставил диагноз Волк и проорал:
– МЫ ТУТ НА ВАШ ТОРТИК ПРИЗЕМЛИЛИСЬ НЕЧАЯННО!
– И незачем так кричать, молодой человек, – обиженно заявила бабулька. – Во-первых, я не глухая, а во-вторых, это не мой тортик...
– А чей?
– ЭТО НЕ МОЙ ТОРТИК, ЭТО МОЙ ДОМ, К ВАШЕМУ СВЕДЕНИЮ!
– Ну все равно, по-моему, ничего серьезного тут не сломано, чего нельзя было бы поправить за месяц-два ремонта, – вежливо выразил надежду отрок Сергий.
– А что это такое там на крыше? Очень веселенькая расцветочка, конечно, но...
– Не волнуйтесь, сейчас все исправим! – засуетился Серый и дернул ковер за свисающие почти до окошка кисти.
Раздалось шершавое "Ой!", и ковер с грохотом и остатком трубы обрушился на землю, прикрыв собой Ивана.
– Ой, – повторил за ковром Волк и развел руками. – Но не волнуйтесь, сейчас все исправим!..
– Не надо! – испуганно пискнула старушка. – Не надо. Я сама. Потом. Когда вас провожу.
– Уже уходим, – поспешил ее успокоить Серый. – Ну, Иванушка, раз-два-взяли! – и он, подхватив царевича под мышки, поволок его с клумбы, сея среди цукатных фиалок и желатиновой травы смерть и разрушение.
– Мои цветы! – отчаянно всплеснула руками бабулька. – Мои узамбарские фиалки! Из самого Узамбара!.. А что это с вашим другом, молодой человек? Он умер?
– Умер?! – Серый в панике заглянул Иванушке в лицо. – Да нет же... Почему вы так решили?
– Да потому, что с больными и ранеными так не обращаются, а спящий... спящий...
– Что – "спящий"? – впился глазами в лицо старушки Волк. – Что – "спящий"? Что вы хотели сказать? Вы что-то знаете?
– Извините, что я вмешиваюсь, конечно, молодой человек, но ваш друг, случайно, не принц?
– Ну, вроде того... Он царевич. А что?
– Тогда все понятно. Он хотел поцеловать принцессу Оливию, не так ли?
Мысль о том, чтобы Иван захотел кого-либо поцеловать, кроме своего коня, Волка изрядно развеселила.
– Нет. Он не хотел ее поцеловать. Точнее, это не он хотел ее поцеловать. Он про нее только вчера вечером первый раз услышал.
– Значит, это вы хотели? – не прекращала расспросы хозяйка.
– Не было печали! – сплюнул Серый.
– Молодой человек, в обществе незнакомых пожилых дам воспитанные молодые люди не должны плеваться, – осуждающе покачала головой старушка.
– Так в чем же дело! Давайте познакомимся! – встрепенулся Волк. – Меня зовут Сергий, прозвание мое Волк, а призвание – бродяга. Но друзья называют меня просто сэр Вульф. А это – царевич Иван Лукоморский, и этим все сказано, – и он сделал что-то среднее между реверансом и книксеном в лучших традициях мюхенвальдского двора.
Старушка то ли неодобрительно поджала губы, то ли попыталась скрыть улыбку.
– Меня зовут мадам Баунти, друзья называют меня тетушкой, а по призванию я – фея.
В мозгу Серого при этом слове тут же звякнул тревожный колокольчик, и разбойник подозрительно покосился на новую знакомую.
– Это какая фея? Одна из тех, поди, еще?
– Одна из каких? – так же подозрительно прищурила левый глаз тетушка Баунти.
– Из тех. Которые эти. Да, поди, еще, та, – пояснил Волк.
– Из тех, которые эти, какие те? – уточнила фея.
– Не те, которые те, а те, которые эти, – любезно разъяснил Сергий.
– Те, которые эти, не могут быть этими, особенно из тех.
– Из тех эти как раз те.
– Как вы могли такое подумать!
– А что? – смутился Волк. – Когда тут такое рассказывают...
– От кого вы вообще услышали эту историю?
– От пострадавшего, конечно. От принца Орландо.
– Орландо?.. Бедняжка... Я надеюсь, ему уже лучше.
– По-моему, ему уже никак.
– То есть как – никак? – снова недопоняла фея.
– То есть никак никак. Последний раз я его видел, когда он пытался добраться до своей принцессы.
– Ну, после этого я его вынесла из заколдованного леса живого, хотя и не совсем здорового – никогда бы не подумала, что он зайдет так далеко. Очень настойчивый молодой человек, этот Орландо.
– Из леса? Как он там оказался? Они же с Иваном залезли на самый верхний балкон самой высокой башни. Что он делал в лесу-то?
– С Иваном? Балкон? Башня? Юноша, что вы говорите – какой Иван, какой балкон – это было вчера – у меня не склероз еще – и он был один и полез в заколдованный лес, чтобы попасть в замок, а не наоборот!
– Бабушка...
– Тетушка, с вашего позволения, молодой человек.
– Да, тетушка. Я помню. Ну, так вот, бабушка. Не далее, как вчера мы нашли его в лесу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221