Под морду лица ему была подсунута глубокая тарелка с почти прозрачной водой.
– Тем ложки на рыло хватило, – еще раз повторил Серый, макая недоумевающего парнокопытного мордой в чье-то фамильное серебро.
– Ну, Демьян, пей же! – умоляюще заглянул Иван в карие бараньи глаза.
Баран тяжело вздохнул, мекнул и одним глотком опустошил посудину.
Превращение произошло мгновенно. Одну секунду в стойле был баран, другую – белобрысый мордатый купчина растянулся на соломе во весь рост, уткнувшись физиономией в посудину.
– Получилось!!! – как один взревели друзья и стиснули друг друга в объятьях.
– Батюшки! Благодетели!! Родимые!!! – заголосил Демьян, обхватив Ивановы коленки огромными волосатыми ручищами. – Спасители!!! До смерти не забуду!!! Век буду помнить!... – голос его сорвался, и из горла вырвалось рыдание.
– Ну, что ты, Демьян Ерофеевич, будет тебе, полно... Ведь все хорошо же кончилось, не плачь! – Иванушка, присев на корточки рядом с купцом, обнял его неловко.
Тем временем Серый вытащил за шкирку из стойла второго барана, налил ему из ведра в тарелку воды и добавил ложку из заветного кувшина.
– Пей, морда рогатая, – посоветовал он ему.
Через минуту их человеческого полку прибыло еще на одного купца – из Переельского царства. На этот раз Волк на корню пресек всякие изъявления благодарности, отправив Ивана в трактир за тарелками, а купцов – на колодец за водой.
Спасательная операция продолжалась до обеда. По ее окончании число постояльцев "Козьмы Скоробогатого" составило 60 человек (по внешним признакам). По всем остальным – 10, вместе с Серым и Иваном. Оставшиеся – скорее кони, коровы, овцы и прочая домашняя живность, уже не помнящая, что делать с непонятными отростками на передних копытах.
Иван-царевич этого и боялся, и ожидал.
Посовещавшись с остальными братьями по разуму, решили, что поскольку постоялый двор находится на территории Лукоморского царства, конфисковать его в казну за преступления, совершенные владельцем, и передать в управление купцу Епифанову, при условии, что тот будет кормить, содержать и приводить к образу человеческому тех несчастных, которые пробыли в чужой шкуре слишком долго. Договорились, ударили было по рукам, да тут отозвал Серый Иванушку в сторонку и шепнул:
– Не обессудь, Иванушка, но хитрая морда твоего купчишки доверия мне не внушает.
– Да он же купец первой гильдии, известный человек в столице!
– Известный своей честностью?
– Ну...
– Попроси с него бумажку, пусть распишется.
Сказано – сделано.
Заглянув в бумажку, Серый спросил:
– А если он их хлебом да водой кормить будет?
Так на свет появилась вторая расписка, чуть подлиннее.
– А если он их, до ума не доведя, выпроводит?
Была написана третья, почти на страницу.
– А если деньги кончатся?
Четвертая.
– А если пожар? Или разбойники?
Пятая, уже на две страницы.
– А если скажут, что ты права с ним договариваться вообще не имел?
– А если...
– А если...
К вечеру был при свидетелях подписан уговор на десяти страницах в двух экземплярах, начинающийся словами "От имени и по поручению государя нашего императора милостиво повелеть созволили", и кончающийся "Стороны договариваются о признании юридической силы документов, полученных с голубиной почтой".
– Ну, силен твой советник, батюшка Иван-царевич, – уважительно покачал головой купец, пряча уговор в сумку. – Такой уговор дороже денег. Приказчикам своим покажу дома – пусть учатся. Ежели когда расстаться с ним надумаешь, всегда готов его к себе в общество принять. Так ему и передай с нашим почтением. Вот.
– Да что ты, Демьян Ерофеевич, он и грамоте-то едва учен, не то что в коммерции смыслить. – Иванушка засмеялся, замахал руками. – Он больше по... м-м... военной части проходит.
Купец ему почему-то не поверил.
– Как скажешь, батюшка, наше дело – предложить...
* * *
Через два дня, набив переметные сумы деньгами, и сторговав у сельчан лошадей, Иван и Сергий съехали со злополучного постоялого двора и двинулись по направлению к реке Бугр. Там, за Бугром, начинался Вондерланд, конечная цель их путешествия.
– Ты знаешь, Сергий, чем знаменита эта река? – задал вопрос Иванушка, когда они проезжали по мосту.
– Нет. Чем?
– Раньше в этой реке жило громадное чудовище Овир – многорукий, многоротый, многоглазый, а некоторый даже утверждают, что у него были еще и длинные щупальца с когтями и присосками. И оно пожирало каждого, кто пытался перебраться на другой берег. Ну или почти каждого. Редкому счастливчику удавалось пробраться мимо него живым. Но никогда – невредимым.
– И что с ним стало? Тоже пал жертвой легендарного Елисея?
Иван неодобрительно покосился на друга, но, вовремя вспомнив, что слово "ирония" в лексиконе Серого сроду не обитало, продолжил:
– Нет. Этого подвига среди приключений королевича Елисея не было. Возможно, потому, что он не успел до него добраться.
– А кто успел?
– Никто. Оно издохло само.
– От чего же? – по-настоящему заинтересовался Серый, наверняка не без задней практической мысли.
– Во время последней религиозной войны в Вондерланде целые толпы беженцев устремились во всех направлениях, в том числе, и в Лукоморье...
– Понятно. Оно обожралось.
– Ну, можно назвать это и так.
– А как еще? – хмыкнул Волк. – А из-за чего была война?
– Ну, как всегда – из-за дискуссии по важному теологическому вопросу, способному оказать долгосрочное влияние на всю общественно-политическую...
– А короче?
– Еще короче?
– Если можно.
– Да, конечно... Видишь ли, в Священной Книге Памфамира-Памфалона было сказано, что во время Стодневной проповеди на нем была синяя туника.
– Ну и что? По-моему, все предельно ясно. Не вижу тут повода даже для мало-мальской драки, не говоря уже о войне.
– Это тебе ясно. Но дело в том, что вондерландцы – народ крайне приверженный моде, и вообще всему красивому, яркому, нарядному, и как следствие этого, например, в их языке имеется тридцать два отдельных слова только для обозначения оттенков синего. Понимаешь?
Волк ненадолго задумался, кивнул.
– Теперь понимаю. Если бы оттенков синего в вондерландском было хотя бы двадцать, Овир остался бы жив.
– Ну, в общем-то, да.
– И кто победил?
– Маджента.
– А-а... Э-э-э... М-м-м...
– Да, к синему это имеет весьма отдаленное отношение, но это были еретики, про которых в пылу сражений правоверные забыли, а, по-видимому, когда вспомнили – было уже поздно. Если, конечно, еще было кому вспоминать.
– И какие же далеко идущие последствия имела их победа для Вондерланда?
– Теперь балахон их первосвященника цвета маджента.
– И все?!
– И Овир сдох. В жутких конвульсиях.
– Стоило оно того... – фыркнул Серый. – Я о балахоне.
Царевич пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
– Тем ложки на рыло хватило, – еще раз повторил Серый, макая недоумевающего парнокопытного мордой в чье-то фамильное серебро.
– Ну, Демьян, пей же! – умоляюще заглянул Иван в карие бараньи глаза.
Баран тяжело вздохнул, мекнул и одним глотком опустошил посудину.
Превращение произошло мгновенно. Одну секунду в стойле был баран, другую – белобрысый мордатый купчина растянулся на соломе во весь рост, уткнувшись физиономией в посудину.
– Получилось!!! – как один взревели друзья и стиснули друг друга в объятьях.
– Батюшки! Благодетели!! Родимые!!! – заголосил Демьян, обхватив Ивановы коленки огромными волосатыми ручищами. – Спасители!!! До смерти не забуду!!! Век буду помнить!... – голос его сорвался, и из горла вырвалось рыдание.
– Ну, что ты, Демьян Ерофеевич, будет тебе, полно... Ведь все хорошо же кончилось, не плачь! – Иванушка, присев на корточки рядом с купцом, обнял его неловко.
Тем временем Серый вытащил за шкирку из стойла второго барана, налил ему из ведра в тарелку воды и добавил ложку из заветного кувшина.
– Пей, морда рогатая, – посоветовал он ему.
Через минуту их человеческого полку прибыло еще на одного купца – из Переельского царства. На этот раз Волк на корню пресек всякие изъявления благодарности, отправив Ивана в трактир за тарелками, а купцов – на колодец за водой.
Спасательная операция продолжалась до обеда. По ее окончании число постояльцев "Козьмы Скоробогатого" составило 60 человек (по внешним признакам). По всем остальным – 10, вместе с Серым и Иваном. Оставшиеся – скорее кони, коровы, овцы и прочая домашняя живность, уже не помнящая, что делать с непонятными отростками на передних копытах.
Иван-царевич этого и боялся, и ожидал.
Посовещавшись с остальными братьями по разуму, решили, что поскольку постоялый двор находится на территории Лукоморского царства, конфисковать его в казну за преступления, совершенные владельцем, и передать в управление купцу Епифанову, при условии, что тот будет кормить, содержать и приводить к образу человеческому тех несчастных, которые пробыли в чужой шкуре слишком долго. Договорились, ударили было по рукам, да тут отозвал Серый Иванушку в сторонку и шепнул:
– Не обессудь, Иванушка, но хитрая морда твоего купчишки доверия мне не внушает.
– Да он же купец первой гильдии, известный человек в столице!
– Известный своей честностью?
– Ну...
– Попроси с него бумажку, пусть распишется.
Сказано – сделано.
Заглянув в бумажку, Серый спросил:
– А если он их хлебом да водой кормить будет?
Так на свет появилась вторая расписка, чуть подлиннее.
– А если он их, до ума не доведя, выпроводит?
Была написана третья, почти на страницу.
– А если деньги кончатся?
Четвертая.
– А если пожар? Или разбойники?
Пятая, уже на две страницы.
– А если скажут, что ты права с ним договариваться вообще не имел?
– А если...
– А если...
К вечеру был при свидетелях подписан уговор на десяти страницах в двух экземплярах, начинающийся словами "От имени и по поручению государя нашего императора милостиво повелеть созволили", и кончающийся "Стороны договариваются о признании юридической силы документов, полученных с голубиной почтой".
– Ну, силен твой советник, батюшка Иван-царевич, – уважительно покачал головой купец, пряча уговор в сумку. – Такой уговор дороже денег. Приказчикам своим покажу дома – пусть учатся. Ежели когда расстаться с ним надумаешь, всегда готов его к себе в общество принять. Так ему и передай с нашим почтением. Вот.
– Да что ты, Демьян Ерофеевич, он и грамоте-то едва учен, не то что в коммерции смыслить. – Иванушка засмеялся, замахал руками. – Он больше по... м-м... военной части проходит.
Купец ему почему-то не поверил.
– Как скажешь, батюшка, наше дело – предложить...
* * *
Через два дня, набив переметные сумы деньгами, и сторговав у сельчан лошадей, Иван и Сергий съехали со злополучного постоялого двора и двинулись по направлению к реке Бугр. Там, за Бугром, начинался Вондерланд, конечная цель их путешествия.
– Ты знаешь, Сергий, чем знаменита эта река? – задал вопрос Иванушка, когда они проезжали по мосту.
– Нет. Чем?
– Раньше в этой реке жило громадное чудовище Овир – многорукий, многоротый, многоглазый, а некоторый даже утверждают, что у него были еще и длинные щупальца с когтями и присосками. И оно пожирало каждого, кто пытался перебраться на другой берег. Ну или почти каждого. Редкому счастливчику удавалось пробраться мимо него живым. Но никогда – невредимым.
– И что с ним стало? Тоже пал жертвой легендарного Елисея?
Иван неодобрительно покосился на друга, но, вовремя вспомнив, что слово "ирония" в лексиконе Серого сроду не обитало, продолжил:
– Нет. Этого подвига среди приключений королевича Елисея не было. Возможно, потому, что он не успел до него добраться.
– А кто успел?
– Никто. Оно издохло само.
– От чего же? – по-настоящему заинтересовался Серый, наверняка не без задней практической мысли.
– Во время последней религиозной войны в Вондерланде целые толпы беженцев устремились во всех направлениях, в том числе, и в Лукоморье...
– Понятно. Оно обожралось.
– Ну, можно назвать это и так.
– А как еще? – хмыкнул Волк. – А из-за чего была война?
– Ну, как всегда – из-за дискуссии по важному теологическому вопросу, способному оказать долгосрочное влияние на всю общественно-политическую...
– А короче?
– Еще короче?
– Если можно.
– Да, конечно... Видишь ли, в Священной Книге Памфамира-Памфалона было сказано, что во время Стодневной проповеди на нем была синяя туника.
– Ну и что? По-моему, все предельно ясно. Не вижу тут повода даже для мало-мальской драки, не говоря уже о войне.
– Это тебе ясно. Но дело в том, что вондерландцы – народ крайне приверженный моде, и вообще всему красивому, яркому, нарядному, и как следствие этого, например, в их языке имеется тридцать два отдельных слова только для обозначения оттенков синего. Понимаешь?
Волк ненадолго задумался, кивнул.
– Теперь понимаю. Если бы оттенков синего в вондерландском было хотя бы двадцать, Овир остался бы жив.
– Ну, в общем-то, да.
– И кто победил?
– Маджента.
– А-а... Э-э-э... М-м-м...
– Да, к синему это имеет весьма отдаленное отношение, но это были еретики, про которых в пылу сражений правоверные забыли, а, по-видимому, когда вспомнили – было уже поздно. Если, конечно, еще было кому вспоминать.
– И какие же далеко идущие последствия имела их победа для Вондерланда?
– Теперь балахон их первосвященника цвета маджента.
– И все?!
– И Овир сдох. В жутких конвульсиях.
– Стоило оно того... – фыркнул Серый. – Я о балахоне.
Царевич пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221