Когда Дад в следующий раз приедет
в город за патронами к Джорджу Миддле-
ру, у которого на роже вечно написано
"глядите, какой я правильный!", он как
бы между прочим обронит: "Познакомился
на днях с этим новым малым. С кем? Да
ты знаешь. С тем, что взял дом Марсте-
на. Довольно приятный. По разговору
вроде из немцев-венгерцев."

247
- А привидения в вашем старом до-
ме водятся? - спросил он, поскольку
старикан
- Привидения! - старикан улыбнул-
ся, и в этой улыбке было что-то весьма
тревожное. Так могла бы улыбаться бар-
ракуда.- Нет, никаких привидений.- На
последнем слове он сделал легкое уда-
рение, словно наверху могло водиться
что-то похуже.
- Ну... уже делается поздно, да во-
обще... вам взаправду пора уже двигать,
мистер...
- Но с вами так приятно беседо-
вать,- сказал старикан, в первый раз
поворачиваясь к Даду анфас и загляды-
вая ему в глаза. Его собственные глаза
оказались широко расставленными и еще
сохраняли каемку угрюмого огня свалки.
От них никак нельзя было оторваться,
хоть глазеть и невежливо.- Ничего, ес-
ли мы поговорим еще немножко, а?
- По мне, так ничего,- голос Дада
прозвучал откуда-то издалека. Глаза, в
которые он смотрел, ширились, росли,
пока не превратились в окаймленные
пламенем темные ямы - ямы, куда можно
свалиться и утонуть...
- Благодарю вас,- сказал стари-
кан.- Скажите... горб причиняет вам неу-
добство при работе?
- Нет,- откликнулся Дад, по-преж-
нему как бы издалека. Он вяло подумал:
"Хрен мне в жопу, коли дед меня не
гипнотизирует. Навроде того малого с
Топшэмской ярмарки... как его бишь? Мис-
тера Мефисто. Тот усыпит, да и застав-
ляет проделывать какие хочешь смешные
штуки - вести себя, будто ты цыпленок,
248
или носиться по-собачьи, или рассказы-
вать, что случилось на дне рождения,
когда тебе было шесть. Загипнотизиро-
вал старину Реджи Сойера. Гос-споди,
как же мы хохотали..."
- А может, горб неудобен вам в
других отношениях?
- Нет... ну...- Дад зачарованно гля-
дел незнакомцу в глаза.
- Ну, ну,- деликатно пустился тот
в уговоры.- Мы же друзья, разве не
так? Поговорите со мной, расскажите...
- Ну... девушки... понимаете, девуш-
ки...
- Конечно,- успокоил Дада стари-
кан.- Девушки смеются над вами, пра-
вда? Они ничего не знают о вашей му-
жественности. О силе.
- Верно,- прошептал Дад.- Смеют-
ся. Она смеется.
- Кто это "она"?
- Рути Крокетт. Она.. она...- Мысль
улетела прочь. Дад не препятствовал.
Потеряло значение все, кроме покоя.
Прохладного, полного покоя.
- Что же, она подтрунивает над
вами? Хихикает украдкой? Пихает подру-
жек в бок, если вы идете мимо?
- Да...
- Но вы хотите ее,- настаивал го-
лос.- Разве не так?
- О да...
- Вы получите ее, я уверен.
В этом было что-то... приятное.
Где-то вдалеке Даду слышались приятные
голоса, выпевающие грязные слова. Се-
ребряный перезвон... белые лица... голос
Рути Крокетт. Дад просто видел, как
она прикрывает ладошками грудки, и те
249
выпирают из острого мыса выреза спелы-
ми белоснежными полушариями. Она шеп-
чет: поцелуй их, Дад... укуси их... посо-
си... Ему казалось, что он тонет. Тонет
в окаймленных красным глазах старика.
Незнакомец приблизился. Дад все
понял и приветствовал это, а когда
пришла боль, она оказалась драгоценной
как серебро и неподвижно-зеленой, как
вода в темных глубинах.

9.
Рука дрожала и, вместо того, что-
бы ухватить бутылку, пальцы сшибли ее
со стола. Тяжело стукнув о ковер, бу-
тылка улеглась там, с бульканьем вы-
пуская на зеленый ворс хорошее шот-
ландское виски.
- Срань! - сказал отец Дональд
Каллахэн и потянулся вниз поднять бу-
тылку, пока не все пропало. Собствен-
но, пропадать было особенно нечему.
То, что уцелело, он опять поставил на
стол (на порядочном расстоянии от
края) и убрел на кухню поискать под
раковиной тряпку и бутылочку с чистя-
щей жидкостью. Ни в коем случае нель-
зя, чтобы мисс Корлесс нашла возле
ножки стола в его кабинете пятно от
пролитого виски. Ее добрые сочувствен-
ные взгляды так трудно терпеть в дол-
гие утренние часы, когда чувствуешь
легкое недомогание...
Ты хочешь сказать, похмелье.
Да, отлично - похмелье! Само со-
бой, давайте немного приоткроем прав-

250
ду. Узнай правду - обретешь свободу.
Да шут с ней, с правдой.
Он нашел флакончик чего-то под
названием "Э-Вэп", что сильно напоми-
нало звук мощной рвоты ("Э-Вэп!" -
крякнул старый пьяница, справляя нужду
и одновременно освобождаясь от ленча),
и забрал его в кабинет. Каллахэна не
качало. Почти совсем. "Смори, нач-
чальник: щас я пройдусь до светофора
прям по этой белой линии."
Каллахэн был импозантным мужчиной
пятидесяти трех лет. Тронутые серебром
волосы, ирландские морщинки вокруг
чистых голубых глаз (теперь прошитых
крохотными красными стежками), твердый
рот и еще более твердый, слегка раз-
двоенный подбородок. Иногда, глядя по-
утру в зеркало, он думал: "вот стукнет
шестьдесят - откажусь от сана, подамся
в Голливуд и стану зарабатывать на
жизнь, изображая Спенсера Трейси."
- Отец Флэнаган, где ты, когда ты
нам нужен? - пробормотал он, присел на
корточки возле пятна, прищурившись,
прочел инструкцию на этикетке бутылоч-
ки и вылил на пятно два колпачка "Э-
Вэп". Пятно немедленно побелело и за-
пузырилось. Каллахэн с некоторой тре-
вогой воззрился на это, потом снова
сверился с этикеткой.- Для трудновыво-
димых пятен,- прочел он вслух сочным
раскатистым голосом, сделавшим его
столь желанным в приходе после долгих
странствий в духе отца Хьюма, старого
бедняги, шамкающего вставными зубами:
"разрешите разместиться минуток на
семь-десять".

251
Каллахэн подошел к окну кабинета,
выходившему на улицу Вязов с церковью
Святого Андрея через дорогу.
"Ну, ну,- подумал он,- вон как -
воскресный вечер, и я снова пьян."
Благослови меня, Отче, ибо я гре-
шил.
Если не торопиться и продолжать
работать (долгие одинокие вечера отец
Каллахэн посвящал своим "Заметкам",
над которыми трудился уже без малого
семь лет, предположительно - ради кни-
ги о католической церкви в Новой Анг-
лии, но то и дело к нему закрадывалось
подозрение, что книга эта так и не бу-
дет написана. Собственно говоря, "За-
метки" возникли одновременно с пробле-
мой спиртного. Книга Бытия, 1:1 - "В
начале было виски и отец Каллахэн рек:
"Да будут "Заметки."), то едва ли
осознаешь, что хмель медленно, но вер-
но овладевает тобой все глубже. Можно
выучить руку не сознавать убывающую
тяжесть бутылки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123