Серьга свисает с мочки уха под нелепым углом.
Двое дерущихся налетают на Шермана, он пятится. Куигли. Сгибом локтя левой руки Куигли захватил за шею какого-то высокого белого парня, а ладонь правой упер ему в физиономию, словно пытаясь вдавить ему нос назад в череп. Парень мычит и истекает кровью. Вместо носа у него кровавая каша. Куигли шумно кряхтит. Отпускает его шею, и парень падает на пол. Куигли с силой наступает каблуком ему на руку. Отчаянный вскрик. Куигли хватает Шермана за локоть и толкает назад.
— Пошли, Шерм! — Шерм. — Валим отсюда на хрен! Я врезал ему кулаком под дых, он взвыл — Ы-ы! — и рухнул. Последний взгляд на свисающую серьгу…
Куигли толкает его, а Киллиан тянет за руку.
— Пошли! — орет Киллиан. — С ума, что ли, мать твою, спятил?
Жидкое полукружие охранников и Куигли отделяют толпу от группы, состоящей из Шермана, Киллиана, судьи, консультанта и секретаря; толкаясь плечами, теснясь, они протискиваются в дверь, ведущую в судейские покои. Демонстранты уже в полной ярости! Один лезет в дверь… Брюси пытается его остановить и не может… Куигли… В руке — револьвер. Поднимает его. Вплотную придвигается к прорвавшемуся демонстранту.
— Ну ты, пидер! Сделать тебе третью дырку в носу?
Тот замирает, каменеет как статуя. Не из-за револьвера. Выражения лица Куигли ему достаточно.
Им врезали… всего-то пару раз… И хватило. Опоясанный валиком жира пристав открывает дверь персонального судейского лифта. Всех туда запускают — Ковитского, консультанта, секретаря, Киллиана. Спиной вперед заталкивают Шермана, на него валятся Брюси и Куигли. Три пристава остаются наверху, готовые взяться за револьверы. Но толпа выдохлась, утратила решимость. Куигли. Как он на него смотрел. «Ну ты, пидер! Сделать тебе третью дырку в носу?»
Лифт идет вниз. Жарко до невозможности. Все притиснуты друг к другу. Аа-хх, ааа-ххх, ааа-ххххххх, ааа-аааа-хххххххх. Оказывается, это он сам, Шерман, так тяжело дышит — и он, и Куигли, да и Брюси тоже, и тот, другой, толстый. Аааа-хххх, аааа-ххххххх, ааа-ааа-хээсхххххх, аааааа-хххххххххх, ааааа-ххххххххх,
— Шерм! — это Куигли, с трудом проговаривает сквозь одышку:
— Эк ведь ты его… хренососа… Шерм!.. Ну, ты его… лихо уложил! Свалился на пол. Согнувшись пополам. Серьга повисла. Раз — и победа!
Обдает холодом страха — теперь они до меня доберутся! — и сразу же жгучее нетерпение. Еще! Я хочу еще!
— Погодите радоваться. — Это голос Ковитского, строгий, негромкий. — Это ведь полный провал. Вы и не представляете, до чего все скверно. Мне не следовало так сразу закрывать заседание суда. Надо было поговорить с ними. Они же… не понимают. Они даже не понимают, что сами-то натворили.
— Судья, — обратился к нему Брюси, — это еще не все. Демонстрантов полно и в коридорах, и снаружи.
— Где снаружи?
— Главным образом у парадного входа со Сто шестьдесят первой улицы, но есть народ и на Уолтон авеню. Где ваша машина, судья?
— Где обычно. В яме.
— Может быть, кому-нибудь из нас вывести ее оттуда и подогнать со стороны Магистрали?
Ковитский секунду подумал.
— Не хрен. Много чести им будет.
— Они же об этом не узнают, судья. Я не к тому, чтобы пугать вас, но они собрались там… говорят о вас… у них микрофоны, усилители и всякое такое.
— Смотри-ка ты! — сказал Ковитский. — А что бывает, когда препятствуют администрации, они слыхали?
— Думаю, они знают только, как устраивать беспорядки, но это они умеют хорошо.
— Что ж, спасибо, Брюси, — улыбнулся Ковитский. И обернулся к Киллиану:
— Помните, как я гнал вас из своего лифта? Даже забыл теперь, почему вы в нем оказались.
Киллиан улыбнулся и кивнул.
— Вы не хотели выходить, и я сказал, что оштрафую вас за неуважение. А вы сказали: «Неуважение к чему? К лифту?» Помните?
— Я-то помню, судья, это уж вы не сомневайтесь, только я надеялся, что вы забыли.
— А знаете, что меня разозлило? Что вы были правы. Это меня и разозлило.
Еще прежде чем лифт дошел до первого этажа, в нем уже слышался мощный ЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫНННЬ ЗЗЗЫНННННЬ сигнала тревоги.
— Гос-споди, Какой болван тревогу-то включил? — пробормотал Брюси. — Кого они собираются поднимать? Весь личный состав и так уже на ногах.
Ковитский вновь помрачнел. Покачал головой. Какой все же он маленький — этот костлявый лысый старичок в необъятной черной мантии, стиснутый в душном лифте.
— Они не понимают, что натворили. Ни хрена не понимают… Я же им друг, единственный, кто им друг!..
Когда дверь лифта открылась, сигнал тревоги — этот ЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫННННННННННЬ — стал оглушительным. Все вышли в небольшой вестибюльчик. Одна дверь вела на улицу. Другая — в коридор первого этажа островной цитадели.
— Как думаете отсюда выбираться? — крикнул Шерману Брюси.
Ответил Куигли:
— У нас машина, правда, где она, бог знает. Этот, блядь, шофер, блядь, так испугался, что еще, блядь, на подъезде чуть со страху не помер.
— И где он должен вас ждать теперь? — спросил Брюси.
— У входа с Уолтон авеню, но насколько я знаю этих лидеров, он не иначе как уже на полпути в Канди.
— В Канди?
— Это, блядъ, город такой на Цейлоне, откуда он родом, город Канди. Чем ближе мы, блядь, подъезжали к зданию, тем упорней он, блядь, распространялся об этом своем Канди. Это, блядь, город так называется.
В этот миг Брюси, выпучив глаза, заорал:
— Э-э! Судья!
Ковитский направлялся к двери, которая вела в коридор.
— Судья! Не ходите туда! Их там полно!
Вот! Еще! Еще! Шерман рванулся к двери и побежал за удаляющейся фигурой в черном. Голос Киллиана:
— Шерман! Куда, к дьяволу, вас несет!
Голос Куигли:
— Шерм! Господи боже мой!
Шерман был уже посреди широкого мраморного коридора, который полнился звоном тревоги. Ковитский шагал впереди, полы его мантии раздувались. Он походил на ворона, набирающего высоту. Чтобы догнать его, Шерману пришлось перейти на рысь. Кто-то бегом опередил его. Брюси.
— Судья! Судья!
Поравнявшись с Ковитским, Брюси попытался ухватить его за левый локоть. Шерман был уже рядом. Ковитский сердито стряхнул руку пристава.
— Судья, куда же вы! Что вы делаете!
— Надо им объяснить! — отозвался Ковитский.
— Судья! Они же убьют вас!
— Надо им объяснить!
Оказалось, что и другие устремились следом, бегут с обеих сторон, догоняют… и жирный пристав… и Киллиан… и Куигли… Все, кто был в коридоре, остановились, смотрят, не могут понять, что происходит, почему так разъярился этот низенький судья в черной мантии и почему его спутники бегут за ним и кричат: «Судья! Не надо, не надо!»
Послышались выкрики:
— Это он!. Хааа! Гад, тот самый!..
ЗЗЗЫННННЬЗЗЗЫНННННЬЗЗЗЫННННННННННЬ!.. Звон тревоги бил по ушам всех без разбора.
Брюси вновь попытался удержать Ковитского.
— Пустите, БЫЛЛЯДЬ, МОЮ РУКУ! — рявкнул Ковитский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
Двое дерущихся налетают на Шермана, он пятится. Куигли. Сгибом локтя левой руки Куигли захватил за шею какого-то высокого белого парня, а ладонь правой упер ему в физиономию, словно пытаясь вдавить ему нос назад в череп. Парень мычит и истекает кровью. Вместо носа у него кровавая каша. Куигли шумно кряхтит. Отпускает его шею, и парень падает на пол. Куигли с силой наступает каблуком ему на руку. Отчаянный вскрик. Куигли хватает Шермана за локоть и толкает назад.
— Пошли, Шерм! — Шерм. — Валим отсюда на хрен! Я врезал ему кулаком под дых, он взвыл — Ы-ы! — и рухнул. Последний взгляд на свисающую серьгу…
Куигли толкает его, а Киллиан тянет за руку.
— Пошли! — орет Киллиан. — С ума, что ли, мать твою, спятил?
Жидкое полукружие охранников и Куигли отделяют толпу от группы, состоящей из Шермана, Киллиана, судьи, консультанта и секретаря; толкаясь плечами, теснясь, они протискиваются в дверь, ведущую в судейские покои. Демонстранты уже в полной ярости! Один лезет в дверь… Брюси пытается его остановить и не может… Куигли… В руке — револьвер. Поднимает его. Вплотную придвигается к прорвавшемуся демонстранту.
— Ну ты, пидер! Сделать тебе третью дырку в носу?
Тот замирает, каменеет как статуя. Не из-за револьвера. Выражения лица Куигли ему достаточно.
Им врезали… всего-то пару раз… И хватило. Опоясанный валиком жира пристав открывает дверь персонального судейского лифта. Всех туда запускают — Ковитского, консультанта, секретаря, Киллиана. Спиной вперед заталкивают Шермана, на него валятся Брюси и Куигли. Три пристава остаются наверху, готовые взяться за револьверы. Но толпа выдохлась, утратила решимость. Куигли. Как он на него смотрел. «Ну ты, пидер! Сделать тебе третью дырку в носу?»
Лифт идет вниз. Жарко до невозможности. Все притиснуты друг к другу. Аа-хх, ааа-ххх, ааа-ххххххх, ааа-аааа-хххххххх. Оказывается, это он сам, Шерман, так тяжело дышит — и он, и Куигли, да и Брюси тоже, и тот, другой, толстый. Аааа-хххх, аааа-ххххххх, ааа-ааа-хээсхххххх, аааааа-хххххххххх, ааааа-ххххххххх,
— Шерм! — это Куигли, с трудом проговаривает сквозь одышку:
— Эк ведь ты его… хренососа… Шерм!.. Ну, ты его… лихо уложил! Свалился на пол. Согнувшись пополам. Серьга повисла. Раз — и победа!
Обдает холодом страха — теперь они до меня доберутся! — и сразу же жгучее нетерпение. Еще! Я хочу еще!
— Погодите радоваться. — Это голос Ковитского, строгий, негромкий. — Это ведь полный провал. Вы и не представляете, до чего все скверно. Мне не следовало так сразу закрывать заседание суда. Надо было поговорить с ними. Они же… не понимают. Они даже не понимают, что сами-то натворили.
— Судья, — обратился к нему Брюси, — это еще не все. Демонстрантов полно и в коридорах, и снаружи.
— Где снаружи?
— Главным образом у парадного входа со Сто шестьдесят первой улицы, но есть народ и на Уолтон авеню. Где ваша машина, судья?
— Где обычно. В яме.
— Может быть, кому-нибудь из нас вывести ее оттуда и подогнать со стороны Магистрали?
Ковитский секунду подумал.
— Не хрен. Много чести им будет.
— Они же об этом не узнают, судья. Я не к тому, чтобы пугать вас, но они собрались там… говорят о вас… у них микрофоны, усилители и всякое такое.
— Смотри-ка ты! — сказал Ковитский. — А что бывает, когда препятствуют администрации, они слыхали?
— Думаю, они знают только, как устраивать беспорядки, но это они умеют хорошо.
— Что ж, спасибо, Брюси, — улыбнулся Ковитский. И обернулся к Киллиану:
— Помните, как я гнал вас из своего лифта? Даже забыл теперь, почему вы в нем оказались.
Киллиан улыбнулся и кивнул.
— Вы не хотели выходить, и я сказал, что оштрафую вас за неуважение. А вы сказали: «Неуважение к чему? К лифту?» Помните?
— Я-то помню, судья, это уж вы не сомневайтесь, только я надеялся, что вы забыли.
— А знаете, что меня разозлило? Что вы были правы. Это меня и разозлило.
Еще прежде чем лифт дошел до первого этажа, в нем уже слышался мощный ЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫНННЬ ЗЗЗЫНННННЬ сигнала тревоги.
— Гос-споди, Какой болван тревогу-то включил? — пробормотал Брюси. — Кого они собираются поднимать? Весь личный состав и так уже на ногах.
Ковитский вновь помрачнел. Покачал головой. Какой все же он маленький — этот костлявый лысый старичок в необъятной черной мантии, стиснутый в душном лифте.
— Они не понимают, что натворили. Ни хрена не понимают… Я же им друг, единственный, кто им друг!..
Когда дверь лифта открылась, сигнал тревоги — этот ЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫНННЬЗЗЗЫННННННННННЬ — стал оглушительным. Все вышли в небольшой вестибюльчик. Одна дверь вела на улицу. Другая — в коридор первого этажа островной цитадели.
— Как думаете отсюда выбираться? — крикнул Шерману Брюси.
Ответил Куигли:
— У нас машина, правда, где она, бог знает. Этот, блядь, шофер, блядь, так испугался, что еще, блядь, на подъезде чуть со страху не помер.
— И где он должен вас ждать теперь? — спросил Брюси.
— У входа с Уолтон авеню, но насколько я знаю этих лидеров, он не иначе как уже на полпути в Канди.
— В Канди?
— Это, блядъ, город такой на Цейлоне, откуда он родом, город Канди. Чем ближе мы, блядь, подъезжали к зданию, тем упорней он, блядь, распространялся об этом своем Канди. Это, блядь, город так называется.
В этот миг Брюси, выпучив глаза, заорал:
— Э-э! Судья!
Ковитский направлялся к двери, которая вела в коридор.
— Судья! Не ходите туда! Их там полно!
Вот! Еще! Еще! Шерман рванулся к двери и побежал за удаляющейся фигурой в черном. Голос Киллиана:
— Шерман! Куда, к дьяволу, вас несет!
Голос Куигли:
— Шерм! Господи боже мой!
Шерман был уже посреди широкого мраморного коридора, который полнился звоном тревоги. Ковитский шагал впереди, полы его мантии раздувались. Он походил на ворона, набирающего высоту. Чтобы догнать его, Шерману пришлось перейти на рысь. Кто-то бегом опередил его. Брюси.
— Судья! Судья!
Поравнявшись с Ковитским, Брюси попытался ухватить его за левый локоть. Шерман был уже рядом. Ковитский сердито стряхнул руку пристава.
— Судья, куда же вы! Что вы делаете!
— Надо им объяснить! — отозвался Ковитский.
— Судья! Они же убьют вас!
— Надо им объяснить!
Оказалось, что и другие устремились следом, бегут с обеих сторон, догоняют… и жирный пристав… и Киллиан… и Куигли… Все, кто был в коридоре, остановились, смотрят, не могут понять, что происходит, почему так разъярился этот низенький судья в черной мантии и почему его спутники бегут за ним и кричат: «Судья! Не надо, не надо!»
Послышались выкрики:
— Это он!. Хааа! Гад, тот самый!..
ЗЗЗЫННННЬЗЗЗЫНННННЬЗЗЗЫННННННННННЬ!.. Звон тревоги бил по ушам всех без разбора.
Брюси вновь попытался удержать Ковитского.
— Пустите, БЫЛЛЯДЬ, МОЮ РУКУ! — рявкнул Ковитский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213