— Хорошо.
— Бывали здесь раньше?
— Нет.
— Самое большое судебное здание Нью-Йорка. Видите вон тех двух мужиков? — Он указал на двух белых мужчин в пиджаках и при галстуках, прогуливающихся между группами черных. — Адвокаты. Клиентов ловят.
— Не понял?
— Да очень просто. Высмотрят, подойдут и предлагают: «Эй, адвокат не нужен?»
— Авось, на его счастье, подвернется человек в беде?
— Вот именно. А вон стоит мужик, видите? — Он указал на человека в пестроклетчатой куртке возле лифтов. — Его зовут Мигуэль Эскзльеро, по прозвищу Микки Лифтер. Тоже адвокат. Стоит у лифтов с утра и до обеда, и как проходит кто-нибудь по виду испаноговорящий и понесчастнее, он сразу спрашивает: «necessita usted un abogack» <Адвокат не нужен? (исп.)>? Если тот ответит, что у него на адвоката денег нет, интересуется: «Сколько у тебя в кармане?» Полсотни долларов наберешь — и пожалуйста тебе адвокат.
— Что же он делает за полсотни? — поинтересовался Шерман.
— Доводит только до прений сторон. Если надо выступать на процессе, то уже не берется. И слышать не хочет. Узкий специалист. Ну, так как ваши дела?
Шерман рассказал о своих неудачных попытках связаться с Марией.
— Чует мое сердце, что она обзавелась адвокатом, — говорит Киллиан.
А сам, прикрыв глаза, крутит шеей, как боксер перед началом поединка. Шерман находит это невежливым, но проглатывает.
— И адвокат не велит ей разговаривать со мной?
— Я бы первым делом ей это посоветовал, будь она моя клиентка. Не обращайте внимания. Это я вчера делал мостик с нагрузкой. Похоже, повредил малость шею.
Шерман посмотрел на него с удивлением.
— Раньше я занимался легкой атлетикой, — говорит Киллиан. — Да вот допрыгался до компрессии. Так что теперь езжу в Нью-Йоркский атлетический клуб поднимать тяжести. Ну, вижу, там все делают мостик с нагрузкой, и я за ними. Наверно, в моем возрасте уже нельзя. Я, пожалуй, сам попробую ее поймать, — заключил он и перестал вращать головой.
— Каким образом?
— Придумаю что-нибудь. Половина моей практики состоит в том, чтобы разговаривать с людьми, которым этого не хочется.
— По правде сказать, — признается Шерман, — меня это очень удивляет. Мария… Мария не из тех, кто осторожничает. Она скорее авантюристка. Любит риск. Девчонка из южного захолустья, которая докарабкалась до дома номер девятьсот шестьдесят два по Пятой авеню… Прямо не знаю… Вероятно, это наивно с моей стороны, но я думаю, что она искренне… испытывает ко мне… Я думаю, что она меня любит.
— Ну, дом-то номер девятьсот шестьдесят два по Пятой авеню она тоже любит, ручаюсь, — сказал Киллиан. — И вполне может статься, что она решила больше не рисковать.
— Может быть, — согласился Шерман. — Но вот так взять и исчезнуть?.. Правда, ее нет всего два дня.
— Если на то пошло, от нашей конторы работает частный сыщик. Бывший следователь по особо крупным делам в полиции. Но не будем пока что влезать без нужды в лишние расходы. Думаю, что и не понадобится. У них на вас никаких материалов нет. Я разговаривал с Берни Фицгиббоном, помните, я вам говорил, у меня знакомый в Отделе особо опасных преступлений Окружной прокуратуры Бронкса?
— Вы с ним уже связались?
— Ну да. Пресса оказывает давление, вот они и взялись проверять автомобили. Только и всего. А так у них никаких материалов нет.
— Почему вы в этом уверены?
— То есть как это?
— Откуда вы знаете, что он сказал вам правду?
— Ну, может, и не всю правду, но врать мне он не будет. Вводить в заблуждение.
— Почему?
Киллиан устремил взгляд в дальний конец вестибюля дома № 100 по Сентр-стрит. Потом посмотрел на Шермана. И спросил:
— Вы ничего не слышали про Банк взаимных услуг?
— Банк взаимных услуг? Нет.
— Ну так вот. Вся работа в этом здания и вообще в системе уголовного судопроизводства города Нью-Йорка основана на принципе взаимных услуг. Все оказывают друг другу услуги, то есть делают вклады в банк. Раз, когда я только начинал в должности прокурорского помощника, мне досталось вести одно дело, и против меня был адвокат постарше, поопытнее. Он меня просто в бараний рог скрутил. Еврей один. Я ума не приложу, как к нему подступиться. Потолковал с прокурором, а прокурор был ирландец, как и я. Смотрю, он уже тащит меня в приемную к судье. Судья тоже был ирландец, старик, убеленный сединой. Помирать буду, не забуду. Входим, а он стоит у стола и играет в комнатный гольф, знаете, гоняешь мяч по ковру, а взамен лунок — чашки такие с выгнутыми краями. Вошли, а он даже головы не поднял, примеряется, как лучше ударить. Мой начальник ушел, я остался, стою. Судья говорит: «Томми…» Но смотрит только на мяч. Называет меня Томми, хоть я его вижу в первый раз, живого, а так — только в суде. «Томми, — говорит, — ты, похоже, хороший парень. Я слышал, один подлый еврей портит тебе жизнь». Я прямо рот разинул. Это же против правил, чтоб… Ну, словом, вы понимаете. Стою, не знаю, как ответить. А он говорит: «Можешь об этом больше не беспокоиться, Томми». На меня так и не взглянул. Ну, я ему: «Спасибо, судья», и ушел. Но после этого уже не адвокат меня, а судья адвоката в бараний рог гнет. Я не успею выговорить: «Протестую!» — а судья уже: «Протест принят!» Полный триумф. Так вот, это был в чистом виде взнос в Банк взаимных услуг. Я тогда еще ничем не мог отслужить судье. Взнос в Банк взаимных услуг — это не то что «ты мне, я тебе». Это — накопление про черный день. В Уголовном кодексе есть много скользких областей, где иногда приходится действовать, но стоит чуть оступиться, и не оберешься самых серьезных неприятностей, тут сразу нужна подмога, экстренная помощь. Вот поглядите на этих жучков, — он указал на рыщущих между неграми адвокатов и на Микки Лифтера. — Их по закону могут арестовать. И если бы не Банк взаимных услуг, тут бы им и конец. Но если ты исправно делал взносы в Банк взаимных услуг, тогда можно заключить контракт, это когда нужна крупная услуга. А заключил контракт, так уж не выполнить нельзя.
— Почему?
— Потому что у судейских есть такая пословица: «Что покатится, то и прикатится». То есть не позаботишься обо мне сегодня ты, тогда завтра и на меня не рассчитывай. Кто не слишком полагается на собственные силы, для того это довольно страшная угроза.
— И вы предложили вашему другу Фицгиббону заключить контракт? Правильно я выражаюсь?
— Да нет, просто он оказал мне заурядную любезность. О контракте пока речи нет. И по моей наметке, вообще до этого не дойдет. В настоящее время, на мой взгляд, непредсказуемый фактор — это ваша приятельница миссис Раскин.
— Я думаю, она не сегодня-завтра объявится.
— Если позвонит, сделайте следующее: назначьте встречу и свяжитесь со мной. Я никогда не отлучаюсь от телефона дольше чем на полчаса, даже в выходные. Мое мнение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213