В этой главе мы
обсудим правомерность утверждений эмпиристов с точки зре-
ния как логических рассуждений, так и имеющихся эмпириче-
ских данных.
ВОСПРИЯТИЕ ФОРМЫ: ВРОЖДЕННОЕ ИЛИ ПРИОБРЕТЕННОЕ?
Восприятие, узнавание
и идентификация
Прежде, чем начать обсуждение проблем этой главы, необхо-
димо обратить внимание на часто упускаемые аспекты воспри-
ятия, неразличение которых приводит к серьезным недоразу-
мениям. Когда мы смотрим на предмет, скажем молоток, одни
аспекты нашего перцептивного опыта следовало бы отличать от
других. Во-первых, мы воспринимаем определенную форму (см.
рис. 8-1). Даже если мы видим молоток в первый раз, мы, веро-
ятно, воспринимаем его как имеющий ту же самую форму,
какую он имеет в данный момент. Во-вторых, молоток выгля-
дит знакомым, мы узнаем его как нечто виденное нами ранее.
Даже если мы никогда не видели, как пользуются молотком, и
не подозреваем о его функциях, он все равно выглядит как
знакомый предмет. И последнее, нам также кажется, что эта
вещь может быть каким-то образом использована. Иными сло-
вами, мы идентифицируем его и, видимо, воспринимаем также
его функцию или значение.
Рис. 8-1
Все эти аспекты присутствуют в нашем сознании непосред-
ственно и одновременно в тот самый момент, когда мы видим
молоток. Тем не менее следует различать содержание феноме-
нального опыта и функциональные события, которые ведут к
этому опыту. Поэтому, хотя мы и одновременно воспринимаем
знакомый и значимый объект данной формы, но коль скоро
речь идет о происхождении этих компонентов, то логические
соображения заставляют нас провести определенное различе-
ние. Знакомость объекта, т. е. узнаем мы его или нет, по
определению связана с прошлым опытом. Сходство, идентифи-
кация являются результатом предшествующего обучения. Но
феноменальная форма объекта не обязательно основана на
прошлом опыте.
Когда эмпирист говорит, что восприятие определяется про-
шлым опытом, он, вероятно, ведет разговор о таком качестве,
как форма, а не о таких качествах, как знакомость или значе-
ние. Мы вскоре рассмотрим основания для такого утверждения,
а пока полезно более подробно проанализировать сделанное
нами различение. Если прошлый опыт может иметь какое-то
влияние на последующее восприятие (или поведение, что в дан-
ном случае все равно), он должен оставлять в нервной системе
некоторую устойчивую репрезентацию - след в памяти.
Можно было бы думать, что всякий перцептивный опыт остав-
ляет след в памяти, который некоторым, еще неизвестным
образом может репрезентировать свойства и характеристики
воспринимаемых объектов и событий. Следовательно, если
узнавание означает впечатление знакоместа, впечатление того,
что объект уже видели, вполне резонно предположить, что это
обусловливается определенным соотнесением настоящего вос-
приятия с сформированными ранее следами в памяти.
Это подводит нас к интригующей проблеме, а именно поче-
му соотнесение осуществляется именно с нужными следами,
т. е. со следами, репрезентирующими воспринимаемый в дан-
ный момент объект? В конечном счете если предположить, что
следы в памяти сохраняются в течение длительного времени, то
в нервной системе хранится огромное число следов различных
объектов и событий, воспринимавшихся в течение всей жизни.
Узнавание чего-либо означает, что возбуждаются релевантные
следы этого объекта. Мы не понимаем, как происходит этот
удивительный и почти мгновенный выбор, но мы знаем, что в
этом процессе сходство между актуальным восприятием и сле-
дом в памяти решает все. Некоторые авторы полагают, что
имеет место что-то вроде быстрого поиска (сканирования) всех
следов памяти и, когда находится след, похожий на стимул,
поиск заканчивается. Однако чудовищность этой задачи и ско-
рость узнавания, по мнению других, свидетельствуют об отсут-
ствии времени для осуществления поиска. В противовес выдви-
гается предположение, что верный след выбирается на основе
принципа резонанса, аналогичного резонансу звуковых колеба-
ний (пропевание определенного тона, например <до> средней
октавы, приводит к вибрации соответствующей струны рояля).
Точно так же селективно в силу того, что он похож на акту-
альное восприятие, активируется след памяти. Как бы это ни
происходило, узнавание, судя по всему, предполагает, что акту-
альное восприятие оценивается как похожее на определенный
след или набор следов памяти.
Решающая роль сходства, а не идентичности доказывается
тем, что для возникновения узнавания нет необходимости
предъявлять идентичный объект. Наблюдатель может отда-
вать, а может и не отдавать себе отчет в том, что объект не тот
же самый. Если он не замечает этого, мы имеем дело с ошибкой
узнавания, как в случае, когда мы ошибочно принимаем при-
ближающегося к нам человека за нашего знакомого. Если он
замечает это, возникает впечатление каких-то изменений, как,
например, когда мы видим друга, отрастившего себе усы. Таким
44
ВОСПРИЯТИЕ ФОРМЫ: ВРОЖДЕННОЕ ИЛИ ПРИОБРЕТЕННОЕ?
образом, вопрос о выборе следа памяти зависит от факторов,
которые определяют сходство. Некоторые из этих факторов
обсуждались в гл. 7. Если внутренняя геометрия, ориентация и
бросающиеся в глаза признаки не меняются или меняются не
слишком сильно (как, например, при транспозиции размера), то
объект обычно узнается.
Мы также должны допустить, что в следах памяти как-то
сохраняется и значение. В примере с молотком мы можем пред-
ставить, что ребенок видит, как отец работает с ним. У него
формируются следы памяти - молоток, движущийся вверх и
вниз, и с характерным стуком ударяющий по шляпке гвоздя,
который все глубже погружается в древесину. Эти следы ассо-
циируются со следами памяти, в которых содержится информа-
ция о форме молотка. Если, когда ребенок вновь видит молоток,
возбуждается вся система следов, это могло бы служить осно-
вой для идентификации молотка, для осознания того, что он
собой представляет и для чего используется. Но эти следы, т. е.
следы, содержащие информацию о движении, забивании гвоз-
дя и т.д., сами по себе не сходны с формой молотка, так что они
не могут непосредственно возбуждаться на основе сходства с
вновь увиденным молотком. Лишь след, оставленный формой
молотка, похож на видимый теперь молоток. Следовательно,
процесс идентификации должен осуществляться в три этапа, а
именно:
1. Восприятие формы вновь увиденного молотка (А на рис.
8-2).
2. Выбор следа формы молотка (А), осуществляемый на ос-
нове сходства с вновь воспринимаемым молотком (А ).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
обсудим правомерность утверждений эмпиристов с точки зре-
ния как логических рассуждений, так и имеющихся эмпириче-
ских данных.
ВОСПРИЯТИЕ ФОРМЫ: ВРОЖДЕННОЕ ИЛИ ПРИОБРЕТЕННОЕ?
Восприятие, узнавание
и идентификация
Прежде, чем начать обсуждение проблем этой главы, необхо-
димо обратить внимание на часто упускаемые аспекты воспри-
ятия, неразличение которых приводит к серьезным недоразу-
мениям. Когда мы смотрим на предмет, скажем молоток, одни
аспекты нашего перцептивного опыта следовало бы отличать от
других. Во-первых, мы воспринимаем определенную форму (см.
рис. 8-1). Даже если мы видим молоток в первый раз, мы, веро-
ятно, воспринимаем его как имеющий ту же самую форму,
какую он имеет в данный момент. Во-вторых, молоток выгля-
дит знакомым, мы узнаем его как нечто виденное нами ранее.
Даже если мы никогда не видели, как пользуются молотком, и
не подозреваем о его функциях, он все равно выглядит как
знакомый предмет. И последнее, нам также кажется, что эта
вещь может быть каким-то образом использована. Иными сло-
вами, мы идентифицируем его и, видимо, воспринимаем также
его функцию или значение.
Рис. 8-1
Все эти аспекты присутствуют в нашем сознании непосред-
ственно и одновременно в тот самый момент, когда мы видим
молоток. Тем не менее следует различать содержание феноме-
нального опыта и функциональные события, которые ведут к
этому опыту. Поэтому, хотя мы и одновременно воспринимаем
знакомый и значимый объект данной формы, но коль скоро
речь идет о происхождении этих компонентов, то логические
соображения заставляют нас провести определенное различе-
ние. Знакомость объекта, т. е. узнаем мы его или нет, по
определению связана с прошлым опытом. Сходство, идентифи-
кация являются результатом предшествующего обучения. Но
феноменальная форма объекта не обязательно основана на
прошлом опыте.
Когда эмпирист говорит, что восприятие определяется про-
шлым опытом, он, вероятно, ведет разговор о таком качестве,
как форма, а не о таких качествах, как знакомость или значе-
ние. Мы вскоре рассмотрим основания для такого утверждения,
а пока полезно более подробно проанализировать сделанное
нами различение. Если прошлый опыт может иметь какое-то
влияние на последующее восприятие (или поведение, что в дан-
ном случае все равно), он должен оставлять в нервной системе
некоторую устойчивую репрезентацию - след в памяти.
Можно было бы думать, что всякий перцептивный опыт остав-
ляет след в памяти, который некоторым, еще неизвестным
образом может репрезентировать свойства и характеристики
воспринимаемых объектов и событий. Следовательно, если
узнавание означает впечатление знакоместа, впечатление того,
что объект уже видели, вполне резонно предположить, что это
обусловливается определенным соотнесением настоящего вос-
приятия с сформированными ранее следами в памяти.
Это подводит нас к интригующей проблеме, а именно поче-
му соотнесение осуществляется именно с нужными следами,
т. е. со следами, репрезентирующими воспринимаемый в дан-
ный момент объект? В конечном счете если предположить, что
следы в памяти сохраняются в течение длительного времени, то
в нервной системе хранится огромное число следов различных
объектов и событий, воспринимавшихся в течение всей жизни.
Узнавание чего-либо означает, что возбуждаются релевантные
следы этого объекта. Мы не понимаем, как происходит этот
удивительный и почти мгновенный выбор, но мы знаем, что в
этом процессе сходство между актуальным восприятием и сле-
дом в памяти решает все. Некоторые авторы полагают, что
имеет место что-то вроде быстрого поиска (сканирования) всех
следов памяти и, когда находится след, похожий на стимул,
поиск заканчивается. Однако чудовищность этой задачи и ско-
рость узнавания, по мнению других, свидетельствуют об отсут-
ствии времени для осуществления поиска. В противовес выдви-
гается предположение, что верный след выбирается на основе
принципа резонанса, аналогичного резонансу звуковых колеба-
ний (пропевание определенного тона, например <до> средней
октавы, приводит к вибрации соответствующей струны рояля).
Точно так же селективно в силу того, что он похож на акту-
альное восприятие, активируется след памяти. Как бы это ни
происходило, узнавание, судя по всему, предполагает, что акту-
альное восприятие оценивается как похожее на определенный
след или набор следов памяти.
Решающая роль сходства, а не идентичности доказывается
тем, что для возникновения узнавания нет необходимости
предъявлять идентичный объект. Наблюдатель может отда-
вать, а может и не отдавать себе отчет в том, что объект не тот
же самый. Если он не замечает этого, мы имеем дело с ошибкой
узнавания, как в случае, когда мы ошибочно принимаем при-
ближающегося к нам человека за нашего знакомого. Если он
замечает это, возникает впечатление каких-то изменений, как,
например, когда мы видим друга, отрастившего себе усы. Таким
44
ВОСПРИЯТИЕ ФОРМЫ: ВРОЖДЕННОЕ ИЛИ ПРИОБРЕТЕННОЕ?
образом, вопрос о выборе следа памяти зависит от факторов,
которые определяют сходство. Некоторые из этих факторов
обсуждались в гл. 7. Если внутренняя геометрия, ориентация и
бросающиеся в глаза признаки не меняются или меняются не
слишком сильно (как, например, при транспозиции размера), то
объект обычно узнается.
Мы также должны допустить, что в следах памяти как-то
сохраняется и значение. В примере с молотком мы можем пред-
ставить, что ребенок видит, как отец работает с ним. У него
формируются следы памяти - молоток, движущийся вверх и
вниз, и с характерным стуком ударяющий по шляпке гвоздя,
который все глубже погружается в древесину. Эти следы ассо-
циируются со следами памяти, в которых содержится информа-
ция о форме молотка. Если, когда ребенок вновь видит молоток,
возбуждается вся система следов, это могло бы служить осно-
вой для идентификации молотка, для осознания того, что он
собой представляет и для чего используется. Но эти следы, т. е.
следы, содержащие информацию о движении, забивании гвоз-
дя и т.д., сами по себе не сходны с формой молотка, так что они
не могут непосредственно возбуждаться на основе сходства с
вновь увиденным молотком. Лишь след, оставленный формой
молотка, похож на видимый теперь молоток. Следовательно,
процесс идентификации должен осуществляться в три этапа, а
именно:
1. Восприятие формы вновь увиденного молотка (А на рис.
8-2).
2. Выбор следа формы молотка (А), осуществляемый на ос-
нове сходства с вновь воспринимаемым молотком (А ).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92