Они сидели за столиком, придвинутым к стене, а раковина и остальные три стола были заставлены грязной посудой. Но это не имело значения.
Лучше всего было то, что он не налил себе и капли «Уайлд Тёрки» или чего-нибудь еще, чем он раньше любил промочить горло в праздник. Это были тяжелые времена. И сейчас она поняла, почему. Насколько она помнила, он пил много, вероятно, с тех самых пор, как выяснил, что она в действительности не его дочь, но, с Другой стороны, после того случая, когда он по ошибке застрелил мальчишку, он пристрастился к бутылке... Она помнила ссоры родителей, каждый праздник превращался в настоящую битву. Другие дети с нетерпением ждали Рождества, но она чувствовала, как нарастает напряжение, и, когда ей еще не исполнилось тринадцати, хотела, чтобы всех этих праздников не было. И затем погибла Дженнифер. Рик бросил пить навсегда. Кристи считала, что он заслужил пятерку за свои старания.
Они уже почти закончили есть горячее, когда он завел речь обо всех неприятных темах одновременно.
- Ты уже разговаривала с Джеем?
Кристи потыкала вилкой в раздавленную картошку.
- Да. По телефону. Мы поссорились.
- Ты ему объяснила, что происходит?
- Вообще-то нет. - Она сейчас не хотела думать о Джее.
- А тебе не кажется, что следовало бы?
- Объясню, когда буду готова, хорошо? - обиженно ответила она. Заметив, как приподнялись его брови, она вздохнула и положила вилку на стол. - Я повидаюсь с ним завтра или в субботу. Я не хотела скандалов в День благодарения. К чему портить праздник?
Морщины на лбу ее отца стали еще глубже, но он кивнул, очевидно, решив не давить на нее.
- Ты права. И мне не стоит вмешиваться.
- Хорошая мысль. - Она ткнула в его сторону вилкой. - Но я поговорю с ним до отъезда. - Она съела еще несколько кусочков и решила, что пора завести речь о Брайане. Отец все равно узнает. - Мне кажется, тебе нужно знать, что я кое с кем встречаюсь.
- Кое с кем. Я думал, ты встречаешься с кучей разных парней. - Он отрезал кусочек индейки и наколол его на вилку.
- Ну-у-у... Я же вроде как должна была выйти замуж за Джея.
- Вроде как.
- Поэтому я особо никого и не искала, но этот парень, он помощник преподавателя, и не тревожься из-за того, что он немного старше.
- Немного - это насколько? - Бенц прекратил есть и пристально смотрел на нее.
Может, ей следовало помалкивать.
- На несколько лет, и это несерьезно, да.
- Надеюсь. Я не знал, что помощникам преподавателей разрешено встречаться со студентками.
- Это осуждается, если помощник преподавателя назначен в твой класс, и да, я могу угадать твой следующий вопрос, папа. Брайан назначен в мой класс, но поверь, это никак не повлияло на мою оценку по философии. По правде, ты, наверное, подумал обратное.
Бенц нахмурился сильнее. Надо же, она откровенничает!
- Боже мой, даже не думай об этом, папа, у меня хорошие оценки, а не блестящие. И предмет Заростера трудный. Философия религии. Господи, и зачем я только на него записалась? Но в действительности у меня нет ни одного легкого предмета. Там не так, как в школе. Заростер, Саттер и Нортрап - трое самых трудных преподавателей на кампусе, и я занимаюсь у всех троих.
- Это не так уж плохо, - заметил он, снова принимаясь за сырую начинку. - Трудные - это хорошо.
- А что насчет странных? Готова поклясться, что мне достались самые странные преподаватели в этом колледже. Даже госпожа Уайлдер, математичка, довольно странная. Могу поспорить, что она держит двенадцать кошек и вяжет для них маленькие свитера. - Кристи засмеялась своей шутке, надеясь развеселить своего отца, но из этого, конечно, ничего не вышло. Он даже не улыбнулся.
- Почему ты считаешь своих преподавателей странными? - спросил он и на этот раз отложил вилку в сторону.
- Не знаю. Просто они странные. Представь себе людей, которые всю свою жизнь поглощены одним предметом и являются частью мира науки. Они просто обречены быть немного того. - Она пожала плечами. - Ладно, хватит меня допрашивать. Оценки у меня будут хорошими. Давай не будем сейчас об этом думать. Сегодня День благодарения.
Он собирался что-то добавить, но передумал.
- Да, наверное. - Один уголок его рта приподнялся. - Я рад, что ты дома.
- Что ж, я рада, что приехала, хотя должна признать, что некоторое время это было на волоске. Когда ты опаздывал, я подумала: «К черту все это, я останусь в колледже».
- Из-за помощника преподавателя? Брайана?
- Он имел к этому некоторое отношение.
- У него есть фамилия?
- Да, есть... - Она колебалась, но решила, что отец со своими связями в полиции все равно сумеет раскопать нужные сведения. - Томас. А теперь пообещай. Поклянись, что не будешь пробивать его по компьютеру на работе. Ему не нужно, чтобы вторгались в его частную жизнь. Хватает и того, что в мою вторгаются.
- Не...
- Да, папа, вторгаются, и не только потому, что ты мой отец, а потому что ты параноик-полицейский и родитель-одиночка.
- Параноик? - Зазвонил телефон, и Кристи дернулась.
Она думала о Брайане, которому дала свой номер. Хотя, с другой стороны, это мог быть Джей. Она подняла трубку и быстро произнесла:
- Алло?
После небольшой паузы прозвучало:
- Кристи?
- Да?
- Это дядя... это Джеймс.
Ей стало тошно. Ее биологический отец. Священник. Брат ее папы. Она бросила взгляд на отца. Бенц пристально смотрел на нее.
- Привет, - выдавила она. - Как поживаешь?
- Я просто хотел пожелать тебе счастливого Дня благодарения.
- О, да. Тебе тоже, - сказала она, и мысли закружились у нее в голове. Как ей отделаться от разговора? Она не хотела с ним говорить. Никогда. Вот черт! И подумать... Она не хотела продолжать мысль. Когда-то она ему доверяла. Когда она считала его «дядей Джеймсом» и не понимала неприязненного отношения Бенца к своему брату, ревности, мелькавшей в его глазах. А теперь она все знала и не хотела разговаривать с ним. Никогда. Для нее Бенц всегда был ее отцом. И точка. Он всегда заботился о ней. Всегда. Даже когда у него были тяжелые запойные периоды, она никогда не сомневалась, что он любит ее. О, он сводил ее с ума, конечно, но разве не все отцы изводят своих детей? Этот парень - Джеймс - он козел и настоящий подонок. Она никогда не хотела больше его видеть. Но вот он позвонил и говорит таким спокойным невозмутимым голосом, что ее тянуло блевать.
- Я бы хотел увидеть тебя, - сказал он. - Я на днях говорил с твоим отцом - моим братом, - и он предложил, чтобы я не навязывался, но я действительно хочу сказать, что я думаю о тебе и о нем. Мои молитвы с вами.
- Хорошо. Спасибо. - Она быстро повесила трубку и заметила, что у нее вспотели ладони, сердце сильно колотилось, и, мельком взглянув на себя в зеркало, она увидела, что ее кожа стала белой как мел.
- Джей? - спросил Бенц, и она покачала головой, садясь на стул.
- Отец Джеймс Маккларен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Лучше всего было то, что он не налил себе и капли «Уайлд Тёрки» или чего-нибудь еще, чем он раньше любил промочить горло в праздник. Это были тяжелые времена. И сейчас она поняла, почему. Насколько она помнила, он пил много, вероятно, с тех самых пор, как выяснил, что она в действительности не его дочь, но, с Другой стороны, после того случая, когда он по ошибке застрелил мальчишку, он пристрастился к бутылке... Она помнила ссоры родителей, каждый праздник превращался в настоящую битву. Другие дети с нетерпением ждали Рождества, но она чувствовала, как нарастает напряжение, и, когда ей еще не исполнилось тринадцати, хотела, чтобы всех этих праздников не было. И затем погибла Дженнифер. Рик бросил пить навсегда. Кристи считала, что он заслужил пятерку за свои старания.
Они уже почти закончили есть горячее, когда он завел речь обо всех неприятных темах одновременно.
- Ты уже разговаривала с Джеем?
Кристи потыкала вилкой в раздавленную картошку.
- Да. По телефону. Мы поссорились.
- Ты ему объяснила, что происходит?
- Вообще-то нет. - Она сейчас не хотела думать о Джее.
- А тебе не кажется, что следовало бы?
- Объясню, когда буду готова, хорошо? - обиженно ответила она. Заметив, как приподнялись его брови, она вздохнула и положила вилку на стол. - Я повидаюсь с ним завтра или в субботу. Я не хотела скандалов в День благодарения. К чему портить праздник?
Морщины на лбу ее отца стали еще глубже, но он кивнул, очевидно, решив не давить на нее.
- Ты права. И мне не стоит вмешиваться.
- Хорошая мысль. - Она ткнула в его сторону вилкой. - Но я поговорю с ним до отъезда. - Она съела еще несколько кусочков и решила, что пора завести речь о Брайане. Отец все равно узнает. - Мне кажется, тебе нужно знать, что я кое с кем встречаюсь.
- Кое с кем. Я думал, ты встречаешься с кучей разных парней. - Он отрезал кусочек индейки и наколол его на вилку.
- Ну-у-у... Я же вроде как должна была выйти замуж за Джея.
- Вроде как.
- Поэтому я особо никого и не искала, но этот парень, он помощник преподавателя, и не тревожься из-за того, что он немного старше.
- Немного - это насколько? - Бенц прекратил есть и пристально смотрел на нее.
Может, ей следовало помалкивать.
- На несколько лет, и это несерьезно, да.
- Надеюсь. Я не знал, что помощникам преподавателей разрешено встречаться со студентками.
- Это осуждается, если помощник преподавателя назначен в твой класс, и да, я могу угадать твой следующий вопрос, папа. Брайан назначен в мой класс, но поверь, это никак не повлияло на мою оценку по философии. По правде, ты, наверное, подумал обратное.
Бенц нахмурился сильнее. Надо же, она откровенничает!
- Боже мой, даже не думай об этом, папа, у меня хорошие оценки, а не блестящие. И предмет Заростера трудный. Философия религии. Господи, и зачем я только на него записалась? Но в действительности у меня нет ни одного легкого предмета. Там не так, как в школе. Заростер, Саттер и Нортрап - трое самых трудных преподавателей на кампусе, и я занимаюсь у всех троих.
- Это не так уж плохо, - заметил он, снова принимаясь за сырую начинку. - Трудные - это хорошо.
- А что насчет странных? Готова поклясться, что мне достались самые странные преподаватели в этом колледже. Даже госпожа Уайлдер, математичка, довольно странная. Могу поспорить, что она держит двенадцать кошек и вяжет для них маленькие свитера. - Кристи засмеялась своей шутке, надеясь развеселить своего отца, но из этого, конечно, ничего не вышло. Он даже не улыбнулся.
- Почему ты считаешь своих преподавателей странными? - спросил он и на этот раз отложил вилку в сторону.
- Не знаю. Просто они странные. Представь себе людей, которые всю свою жизнь поглощены одним предметом и являются частью мира науки. Они просто обречены быть немного того. - Она пожала плечами. - Ладно, хватит меня допрашивать. Оценки у меня будут хорошими. Давай не будем сейчас об этом думать. Сегодня День благодарения.
Он собирался что-то добавить, но передумал.
- Да, наверное. - Один уголок его рта приподнялся. - Я рад, что ты дома.
- Что ж, я рада, что приехала, хотя должна признать, что некоторое время это было на волоске. Когда ты опаздывал, я подумала: «К черту все это, я останусь в колледже».
- Из-за помощника преподавателя? Брайана?
- Он имел к этому некоторое отношение.
- У него есть фамилия?
- Да, есть... - Она колебалась, но решила, что отец со своими связями в полиции все равно сумеет раскопать нужные сведения. - Томас. А теперь пообещай. Поклянись, что не будешь пробивать его по компьютеру на работе. Ему не нужно, чтобы вторгались в его частную жизнь. Хватает и того, что в мою вторгаются.
- Не...
- Да, папа, вторгаются, и не только потому, что ты мой отец, а потому что ты параноик-полицейский и родитель-одиночка.
- Параноик? - Зазвонил телефон, и Кристи дернулась.
Она думала о Брайане, которому дала свой номер. Хотя, с другой стороны, это мог быть Джей. Она подняла трубку и быстро произнесла:
- Алло?
После небольшой паузы прозвучало:
- Кристи?
- Да?
- Это дядя... это Джеймс.
Ей стало тошно. Ее биологический отец. Священник. Брат ее папы. Она бросила взгляд на отца. Бенц пристально смотрел на нее.
- Привет, - выдавила она. - Как поживаешь?
- Я просто хотел пожелать тебе счастливого Дня благодарения.
- О, да. Тебе тоже, - сказала она, и мысли закружились у нее в голове. Как ей отделаться от разговора? Она не хотела с ним говорить. Никогда. Вот черт! И подумать... Она не хотела продолжать мысль. Когда-то она ему доверяла. Когда она считала его «дядей Джеймсом» и не понимала неприязненного отношения Бенца к своему брату, ревности, мелькавшей в его глазах. А теперь она все знала и не хотела разговаривать с ним. Никогда. Для нее Бенц всегда был ее отцом. И точка. Он всегда заботился о ней. Всегда. Даже когда у него были тяжелые запойные периоды, она никогда не сомневалась, что он любит ее. О, он сводил ее с ума, конечно, но разве не все отцы изводят своих детей? Этот парень - Джеймс - он козел и настоящий подонок. Она никогда не хотела больше его видеть. Но вот он позвонил и говорит таким спокойным невозмутимым голосом, что ее тянуло блевать.
- Я бы хотел увидеть тебя, - сказал он. - Я на днях говорил с твоим отцом - моим братом, - и он предложил, чтобы я не навязывался, но я действительно хочу сказать, что я думаю о тебе и о нем. Мои молитвы с вами.
- Хорошо. Спасибо. - Она быстро повесила трубку и заметила, что у нее вспотели ладони, сердце сильно колотилось, и, мельком взглянув на себя в зеркало, она увидела, что ее кожа стала белой как мел.
- Джей? - спросил Бенц, и она покачала головой, садясь на стул.
- Отец Джеймс Маккларен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116