Ты была в отключке. Оливия пыталась разбудить тебя... А, ладно... что толку спорить? Все уже кончено. Занимайся чем хочешь, только не вини Ливви. И если она говорит, что у нее бывают видения, я ей верю.
- Она просто хочет тебе угодить. Это бредни, и я не хочу, чтобы она слышала об этом, понимаешь? - настойчиво спросила Бернадетт. - Ты знаешь, как ужасно расти, когда тебя называют дочерью сумасшедшей? Знаешь? Ребенок, мать которого может предсказывать будущее за какие-то вшивые два бакса. Люди думают, что ты помешанная, и я не хочу, чтобы моя дочь подвергалась тому же. Перестань забивать ей голову всеми этими глупостями, перестань.
- Тогда начни вести себя как мать. Заботься о ней. Перестань бегать за каждым мужчиной, который посмотрит в твою сторону.
- Я не собираюсь больше этого слушать.
- И не раздвигай ноги.
- Мама!
Повисла пауза. Оливия с такой силой вцепилась в перила, что у нее болели пальцы.
- Просто береги Оливию, - сказала бабушка, перемешивая вилкой бекон с луком. - Держи ее подальше от Реджи. Не позволяй ему появляться здесь.
- Он и не появится. Мы в разводе.
- И ты помолвлена с другим; тебе лучше не забывать этого. - Оливия представила, как ее бабушка показывает почерневшими остриями вилки с костяной ручкой на свою дочь. - Я буду делать то, что считаю лучшим для Ливви. До тех пор, пока ты не докажешь, что ты достойная мать.
Молча вытирая слезы тыльной стороной руки, Оливия медленно поднялась наверх и зарылась в свою постель.
После этого она ни разу не видела отца. Да и мать она видела не слишком часто после того, как та снова вышла замуж.
Так почему же Бернадетт сегодня искала ее, подумала теперь Оливия.
Вымыв посуду, она свистнула Хайри С и поднялась во вторую спальню, ту, где спала в детстве. Единственная кровать с отвисшим матрасом все еще стояла на месте под наклонным потолком. Диван-кровать, на котором спала ее мать, когда жила здесь, стоял напротив. Комод с круглым зеркалом находился между дверью в коридор и нишей. Письменный стол был у единственного окна возле книжного шкафа. Это был письменный стол, которым Оливия пользовалась, когда росла, и с добавлением картотечного шкафа он теперь стал местом ее лэптопа и принтера.
Она села за компьютер, намереваясь позаниматься; утром у нее два занятия, последние перед Днем благодарения, но, вытащив один из своих учебников из маленького книжного шкафа, она ощутила холод глубоко внутри себя, тот самый ужасающий холод, который она почувствовала в ночь, когда умерла та девушка. И на днях.
О господи, неужели он снова взялся за свое? Так скоро? Она поборола страх и выглянула в окно в темноту. Тонкий серп месяца, видимый через голые ветки деревьев, висел низко в небе. Может, она ошиблась... вообще-то она ничего не «видела», нет, это было просто чувство, мрачное ощущение, от которого по коже бежали мурашки. Движение. Вот в чем дело. Она почувствовала его. Он двигался.
Снова вышел на охоту.
Он был окружен темнотой, и его чувства обострились, словно у ночного зверя. Стали более восприимчивыми. Избранник слышал биение своего сердца, чувствовал аромат духов и затхлого дыма в сыром воздухе, ощущал, как его обуревает жажда крови.
Найди ее. Возьми ее... время пришло.
Он бесшумно пересек вприпрыжку влажную траву кампуса и услышал звуки джаза, исходящие из открытого окна в одном из общежитий. Кое-где кучковались студенты, и по темным дорожкам разносился сладкий запах марихуаны. Он завернул за угол к более уединенной части кампуса, к задней дорожке, по которой учащиеся иногда спешили в город.
Он засунул руку в карман, нащупал кончиками пальцев лежащее там оружие, и по его лицу скользнула улыбка. Электрошокер. Бесшумный и быстрый. Но не смертельный. Идеально подходит при похищении. Он знал, что она должна пройти здесь. Он слышал ее разговор в классе.
Но убийство не может произойти здесь... нет... Ему требуется уединение и время, чтобы исполнить ритуал. При этой мысли у него пересохло во рту, и он ощутил напряжение в промежности, эрекция наступила даже во время бега. Одна лишь мысль об этом... наблюдать, как она молит о пощаде, упрашивает его, когда он знает, что ее судьба уже окончательно решена.
Он увидел ее на расстоянии.
Одну.
Из-за дождя и ветра она шла, наклонив голову.
Он обхватил пальцами свое маленькое оружие и начал красться в тени, ожидая наиболее удобного момента. Он облизал губы и напомнил себе, что надо проявлять терпение. Этой ночью он не имел права на ошибку. Только не сегодня.
Никогда.
Ведь у него договор с богом.
При его приближении она подняла взгляд. Узнав его, улыбнулась. Начала говорить. Он же тем временем вытащил оружие из кармана, дал ей разряд. Она открыла рот от удивления. Сумочка упала на землю. Он схватил ее, успев при этом подхватить и саму девушку. Ее капюшон соскользнул, и черные волосы обрамляли мертвенно-бледное лицо.
- Что?.. - хрипло прошептала она. - Нет... - Она едва могла перевести дух.
Он усмехнулся и, с легкостью взяв ее на руки, понес к машине.
- Тихо, Кэтрин, - прошептал он, - а не то мне снова придется наказать тебя.
- Нет... я не...
Он опустил ее и дал ей еще один долгий жесткий разряд. Она вскрикнула, но он снова взял ее на руки.
- Я серьезно. Веди себя хорошо. - Теперь она хныкала. Напугана. Того и гляди намочит ему весь багажник.
Он открыл замок, и крышка распахнулась. Она пыталась сопротивляться, напрягая все свои малочисленные силы, но это лишь делало его более жестоким. Он подумал, что на этот раз может позволить себе насладиться ею, но знал, что бог этого не одобрит.
Ему нужно помнить о своей миссии.
- Не надо, - крикнула она, и он дал ей еще один разряд в последний раз, испытывая к ней вожделение, когда тело девушки тряслось в конвульсиях, и была видна ее белая шея. Она прекрасно подходила для жертвоприношения. Он захлопнул багажник.
Господь будет доволен.
- Слушай, ты когда-нибудь ездишь домой? - спросил Монтойя, проходя мимо кабинета Бенца и надевая кожаную куртку. - Сегодня воскресенье, и уже вечер.
- А ты? - Рик откинулся на спинку стула, и тот протестующе скрипнул. Окно в кабинете было распахнуто, и в него проникал шум города: гудки автомобилей, голоса людей и скорбная мелодия саксофона.
На лице Монтойи мелькнула его сногсшибательная улыбка, он вошел в кабинет и прислонился бедром к углу стола Бенца.
- Нет, если мне есть куда поехать. Женщинам трудно передо мной устоять.
- Тебе, наверное, нравится так думать.
- Эй, я это знаю.
Самонадеянный сукин сын. Строит тут из себя. Надо просто подождать. Монтойя хороший полицейский, но он еще слишком зелен и думает, что может изменить мир, что его действия имеют большое значение и что справедливость всегда будет восстановлена. Он был умным, толковым парнем. Проблема заключалась в том, что он помешан на сексе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116