- Он взглянул на Монтойю. - Где они, черт возьми?
- Едут.
Бенц большими шагами подошел к патрульной машине, где под несколькими зонтами стояли дети, обнаружившие трупы, и женщина лет сорока. Мальчики были одеты в свитера, джинсы и туристские ботинки и казались напуганными до смерти.
- Кении и Донни Сотелл, - представил Монтойя, - и Их мать Линда. А это детектив Бенц. - Монтойя сделал жест в сторону старшего из двух братьев. - Почему бы тебе не рассказать детективу Бенцу, что произошло?
Ребята, старшему из которых было лет двенадцать были бледны как полотно. Их в равной степени тревожил разговор с полицейскими и отвратительные сцены, которые они видели. В основном говорил Кении, старший, а Донни, главным образом кивая, подтверждал его слова. Рассказ был очень простым. Мальчики, живущие примерно в трех милях вдоль главной дороги, тайком от мамы отправились на охоту. Взяв ружье и следуя за своей собакой Роско, они пошли по следам оленя через лес к старой мельнице, где они, не посмотрев на знак «Вход воспрещен», пролезли через дыру в заборе. Роско что-то почуял, поэтому они вломились в здание, считая, что оно окажется «клевой» крепостью или тайным убежищем. Затем они до смерти перепугались, прибежали домой, рассказали обо всем маме, и Линда вызвала местные власти.
- Вы бывали здесь раньше? - спросил Бенц, и оба паренька энергично покачали головой. Несмотря на зонтик и капюшоны, у них по носу стекали капли дождя.
- Мы раньше никогда не переходили через эту дорогу, - сказал Кении, и Донни кивнул. - Уж по крайней мере, досюда мы не доходили...
- Никогда не крутились возле старой мельницы?
- Нет, сэр.
- Значит, вы никого здесь не видели, никаких машин или грузовиков, может быть, каких-нибудь незнакомых или все-таки что-то видели? - Ребята снова в унисон покачали головой. Бенц поднял брови. - А вы? - спросил он у их мамы.
- Никогда. Я редко езжу в эту сторону. На работу и за ребятами в школу я еду другой дорогой. - Ее волосы начали завиваться от дождя, и она приобняла обоих сыновей за плечи. Будто боялась, что он заберет их обоих за нарушение неприкосновенности частного владения. - Я обычно езжу в южном или восточном направлении, а не в северном. И даже если приходится выезжать на главную дорогу, я здесь не проезжаю.
Бенц ей верил. Боковая дорога к мельнице находилась в четверти мили от проселочной дороги, которая отходила от главной магистрали. Мельница была так далеко от большой дороги, что, вероятно, никто, кроме местных старожилов, о ней не знал.
Не считая убийцы. Каким-то образом он узнал о жилище старого Кайлера и дважды воспользовался им для свершения своих жутких дел.
- Мы вам еще для чего-нибудь нужны? - спросила миссис Сотелл. - Отец этих ребят вот-вот будет дома, и мне пора подавать ужин. И он, конечно, захочет поговорить с Кении и Донни о том, что они взяли собаку и оружие. - Она бросила на каждого из сыновей осуждающий взгляд и крепче сжала пальцами их плечи.
- Нет, спасибо, больше от вас ничего не требуется. - Он вытащил из бумажника свою визитку. - Если вы что-нибудь вспомните, - он показал пальцем на одного мальчика, потом на другого, - позвоните мне.
- Хорошо, - пообещала Линда и повела их к пикапу, стоящему возле ворот.
- Ну, что думаешь? - спросил Монтойя.
- Мальчишки говорят правду. Они были напуганы до смерти.
- Я попытаюсь выяснить насчет владельца этой мельницы, а ведомство шерифа уже опрашивает соседей. Если кто-нибудь что-нибудь видел, мы об этом узнаем.
- Но когда? - подумал Бенц вслух.
- Думаешь, он будет убивать все чаше и чаще?
- Да, - ответил Бенц, пристально глядя на мельницу, напоминающую крепость. - Мне кажется, в этом можно не сомневаться.
Глава 28
- Говорю вам, я ничего не знаю о младенце, которого отдали на усыновление. - Рэмси Джон Додд был непреклонен.
- Моя бабушка ничего об этом не говорила? - спросила Оливия, растягивая телефонный провод так чтобы она могла наполнить водой миску Хайри С. Этот проходимец вполне мог бесстыдно солгать.
- Мне - нет.
- Я понимаю, что вы слишком молоды, чтобы непосредственно в этом участвовать, - сказала Оливия, поворачивая кран, - но я подумала, может, она говорила вам что-нибудь о ребенке или назвала вам имя адвоката, услугами которого она пользовалась, прежде чем наняла вас.
- Я не знаю, был ли у нее раньше адвокат. - Голос Рэмси Джона был невероятно приятным и дружелюбным. - Но вот что я вам скажу. Я обязательно просмотрю все свои папки, и если что, сразу вам сообщу.
- Я была бы вам очень признательна, - ответила Оливия и представила адвоката, откинувшегося на спинку потертого стула и положившего ноги на стол в этой своей конуре, которую он называл офисом. - Спасибо, Р.Д. - Она закрыла кран.
- Не стоит благодарности. Всегда рад служить. - Он повесил трубку, и Оливия поставила собачью миску на пол. Если у тебя есть брат, это еще не означает, что он убийца. По теории Бенца, убийца - кто-то из близких тебе людей, какой-то родственник, но это лишь теория.
Она потерла шею.
Хотя, с другой стороны, это может быть правдой.
Пока она так и не выяснила, жив ли ее брат.
Кому бы могла довериться ее бабушка? Если не адвокату, то кому? Сестре? Они все были мертвы. Оливия забарабанила пальцами по столу. Бернадетт заявила, что понятия не имеет о том, что случилось с ее сыном. Реджи предположительно вообще не знает о его существовании. Однако... это было не так... разве он не сказал, что она единственный оставшийся его ребенок и что он потерял остальных? Знает ли он, что случилось с младенцем? Сумеет ли она побороть свою гордость и снова поговорить с донором спермы?
Судя по разговору с матерью, нет никаких публичных записей о рождении; никаких больничных записей, но это было единственной имеющейся у нее нитью.
Поэтому тебе лучше позвонить Бенцу. Он полицейский. Он раздобудет информацию быстрее, чем ты.
Она протянула руку к трубке, но гордость не позволила ей поднять ее. Ведь прошли считаные часы с того момента, как он отверг ее в этой самой кухне. Одна ночь любви... грустная улыбка тронула ее губы, когда она вспомнила, как лежала в его объятьях, чувство тепла и безопасности, которое она так мимолетно ощутила, когда он обнял ее и она услышала его ровное дыхание и сильное биение его сердца.
Что ж, все кончено. Он ясно дал это понять.
Она взяла швабру и принялась подметать пол. Зазвонил телефон, и она, выметая шелуху из-под клетки Чиа, сумела снять трубку и зажать ее между плечом и ухом.
- Это Бенц. - Голос холодный и профессиональный. У нее слегка екнуло сердце, прежде чем она отставила швабру в сторону. Судя по шуму двигателя и потрескиванию полицейской рации, он говорил по сотовому. - Я подумал, вам будет интересно узнать, что мы нашли этих жертв.
О господи.
- Так скоро? Подождите, жертв?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- Едут.
Бенц большими шагами подошел к патрульной машине, где под несколькими зонтами стояли дети, обнаружившие трупы, и женщина лет сорока. Мальчики были одеты в свитера, джинсы и туристские ботинки и казались напуганными до смерти.
- Кении и Донни Сотелл, - представил Монтойя, - и Их мать Линда. А это детектив Бенц. - Монтойя сделал жест в сторону старшего из двух братьев. - Почему бы тебе не рассказать детективу Бенцу, что произошло?
Ребята, старшему из которых было лет двенадцать были бледны как полотно. Их в равной степени тревожил разговор с полицейскими и отвратительные сцены, которые они видели. В основном говорил Кении, старший, а Донни, главным образом кивая, подтверждал его слова. Рассказ был очень простым. Мальчики, живущие примерно в трех милях вдоль главной дороги, тайком от мамы отправились на охоту. Взяв ружье и следуя за своей собакой Роско, они пошли по следам оленя через лес к старой мельнице, где они, не посмотрев на знак «Вход воспрещен», пролезли через дыру в заборе. Роско что-то почуял, поэтому они вломились в здание, считая, что оно окажется «клевой» крепостью или тайным убежищем. Затем они до смерти перепугались, прибежали домой, рассказали обо всем маме, и Линда вызвала местные власти.
- Вы бывали здесь раньше? - спросил Бенц, и оба паренька энергично покачали головой. Несмотря на зонтик и капюшоны, у них по носу стекали капли дождя.
- Мы раньше никогда не переходили через эту дорогу, - сказал Кении, и Донни кивнул. - Уж по крайней мере, досюда мы не доходили...
- Никогда не крутились возле старой мельницы?
- Нет, сэр.
- Значит, вы никого здесь не видели, никаких машин или грузовиков, может быть, каких-нибудь незнакомых или все-таки что-то видели? - Ребята снова в унисон покачали головой. Бенц поднял брови. - А вы? - спросил он у их мамы.
- Никогда. Я редко езжу в эту сторону. На работу и за ребятами в школу я еду другой дорогой. - Ее волосы начали завиваться от дождя, и она приобняла обоих сыновей за плечи. Будто боялась, что он заберет их обоих за нарушение неприкосновенности частного владения. - Я обычно езжу в южном или восточном направлении, а не в северном. И даже если приходится выезжать на главную дорогу, я здесь не проезжаю.
Бенц ей верил. Боковая дорога к мельнице находилась в четверти мили от проселочной дороги, которая отходила от главной магистрали. Мельница была так далеко от большой дороги, что, вероятно, никто, кроме местных старожилов, о ней не знал.
Не считая убийцы. Каким-то образом он узнал о жилище старого Кайлера и дважды воспользовался им для свершения своих жутких дел.
- Мы вам еще для чего-нибудь нужны? - спросила миссис Сотелл. - Отец этих ребят вот-вот будет дома, и мне пора подавать ужин. И он, конечно, захочет поговорить с Кении и Донни о том, что они взяли собаку и оружие. - Она бросила на каждого из сыновей осуждающий взгляд и крепче сжала пальцами их плечи.
- Нет, спасибо, больше от вас ничего не требуется. - Он вытащил из бумажника свою визитку. - Если вы что-нибудь вспомните, - он показал пальцем на одного мальчика, потом на другого, - позвоните мне.
- Хорошо, - пообещала Линда и повела их к пикапу, стоящему возле ворот.
- Ну, что думаешь? - спросил Монтойя.
- Мальчишки говорят правду. Они были напуганы до смерти.
- Я попытаюсь выяснить насчет владельца этой мельницы, а ведомство шерифа уже опрашивает соседей. Если кто-нибудь что-нибудь видел, мы об этом узнаем.
- Но когда? - подумал Бенц вслух.
- Думаешь, он будет убивать все чаше и чаще?
- Да, - ответил Бенц, пристально глядя на мельницу, напоминающую крепость. - Мне кажется, в этом можно не сомневаться.
Глава 28
- Говорю вам, я ничего не знаю о младенце, которого отдали на усыновление. - Рэмси Джон Додд был непреклонен.
- Моя бабушка ничего об этом не говорила? - спросила Оливия, растягивая телефонный провод так чтобы она могла наполнить водой миску Хайри С. Этот проходимец вполне мог бесстыдно солгать.
- Мне - нет.
- Я понимаю, что вы слишком молоды, чтобы непосредственно в этом участвовать, - сказала Оливия, поворачивая кран, - но я подумала, может, она говорила вам что-нибудь о ребенке или назвала вам имя адвоката, услугами которого она пользовалась, прежде чем наняла вас.
- Я не знаю, был ли у нее раньше адвокат. - Голос Рэмси Джона был невероятно приятным и дружелюбным. - Но вот что я вам скажу. Я обязательно просмотрю все свои папки, и если что, сразу вам сообщу.
- Я была бы вам очень признательна, - ответила Оливия и представила адвоката, откинувшегося на спинку потертого стула и положившего ноги на стол в этой своей конуре, которую он называл офисом. - Спасибо, Р.Д. - Она закрыла кран.
- Не стоит благодарности. Всегда рад служить. - Он повесил трубку, и Оливия поставила собачью миску на пол. Если у тебя есть брат, это еще не означает, что он убийца. По теории Бенца, убийца - кто-то из близких тебе людей, какой-то родственник, но это лишь теория.
Она потерла шею.
Хотя, с другой стороны, это может быть правдой.
Пока она так и не выяснила, жив ли ее брат.
Кому бы могла довериться ее бабушка? Если не адвокату, то кому? Сестре? Они все были мертвы. Оливия забарабанила пальцами по столу. Бернадетт заявила, что понятия не имеет о том, что случилось с ее сыном. Реджи предположительно вообще не знает о его существовании. Однако... это было не так... разве он не сказал, что она единственный оставшийся его ребенок и что он потерял остальных? Знает ли он, что случилось с младенцем? Сумеет ли она побороть свою гордость и снова поговорить с донором спермы?
Судя по разговору с матерью, нет никаких публичных записей о рождении; никаких больничных записей, но это было единственной имеющейся у нее нитью.
Поэтому тебе лучше позвонить Бенцу. Он полицейский. Он раздобудет информацию быстрее, чем ты.
Она протянула руку к трубке, но гордость не позволила ей поднять ее. Ведь прошли считаные часы с того момента, как он отверг ее в этой самой кухне. Одна ночь любви... грустная улыбка тронула ее губы, когда она вспомнила, как лежала в его объятьях, чувство тепла и безопасности, которое она так мимолетно ощутила, когда он обнял ее и она услышала его ровное дыхание и сильное биение его сердца.
Что ж, все кончено. Он ясно дал это понять.
Она взяла швабру и принялась подметать пол. Зазвонил телефон, и она, выметая шелуху из-под клетки Чиа, сумела снять трубку и зажать ее между плечом и ухом.
- Это Бенц. - Голос холодный и профессиональный. У нее слегка екнуло сердце, прежде чем она отставила швабру в сторону. Судя по шуму двигателя и потрескиванию полицейской рации, он говорил по сотовому. - Я подумал, вам будет интересно узнать, что мы нашли этих жертв.
О господи.
- Так скоро? Подождите, жертв?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116