- Я заеду за вами... вы ведь в Крамер-холле, да?
- Как вы узнали?..
- Мы на кафедре теологии знаем все, - шутливо ответил он. - Все на подвластной богу территории.
- Конечно, - передразнила она.
- Вообще-то у меня есть право доступа. Я заглянул в ваше личное дело. Вы член «ДГ».
- Да, я вступила в «Дельта Гамму», - признала она но он знал больше, чем следовало, и это ее беспокоило. Может, ей должно было польстить, что он рылся в ее личном деле, но это было не так. - Я, гм, думала, что это закрытая информация.
- Так и есть, но мы, привилегированные, знаем коды.
- Да? - Он даже не был преподавателем. Это настораживало. - Вы один из привилегированных? - О, похоже, он самовлюбленный. И застенчивый, подумала она. Тут ей пришло в голову, что, может, это даже и не Брайан говорил с ней по телефону, а какой-нибудь придурок, который узнал, что она запала на него. Брайан всегда казался более спокойным.
Так кто это может быть и почему у него доступ к твоему личному делу?
- До встречи в семь. - Он был так уверен в себе.
- Хорошо...
Звонивший повесил трубку, и она откинулась на постель с улыбкой до ушей. Она не могла поверить, что он действительно звонил. Он казался таким сдержанным на занятиях. Серьезным. Но по телефону...
Она бросила взгляд на доску для заметок, прикрепленную к стене над ее письменным столом. В одном углу была ее фотография с Джеем. Снятая в прошлом году на выпускном балу в школе. Она была одета в длинное черное платье, на нем был смокинг. Он наклонил ее назад, одна ее нога была поднята, а в зубах она держала розу с длинным стеблем. В тот вечер она поклялась ему в любви. И она действительно любила. Или она... но он остался в Новом Орлеане, где планировал со временем унаследовать кровельный бизнес своего отца. Сейчас он работал в бригаде, покрывая гудроном крыши и прибивая рубероидную кровельную плитку. Начинал простым бочим. Он хотел, чтобы она бросила колледж и вышла за него замуж, но она попросила его подождать, зная, что еще слишком молода для семейной жизни.
С этого момента их отношения изменились.
Она подумывала о том, чтобы порвать с ним, но все как-то не находила сил, не была уверена, что это правильный шаг.
Но этот утренний звонок все изменил.
Она отбросила постельное белье и заметила, что ее соседка по комнате, Лукреция, уже ушла, верхняя койка была свободна. Как обычно. Лукреция была настоящим книжным червем, всегда сходила с ума то из-за одного теста, то из-за другого. Когда она не была в библиотеке, она сидела здесь, штудируя книги. Она никогда не гуляла. Никогда. Была словно в тюрьме.
Потягиваясь, Кристи подумала о том, чтобы сходить в бассейн перед выполнением обязанностей в студенческом клубе, затем она действительно должна засесть за книги; у нее была задолженность - письменная работа у Саттера, и она не осмеливалась опоздать с ее сдачей - он был слишком требовательным; иногда она замечала, как он пристально смотрит на нее, словно она была головоломкой, психологической загадкой. Это было почти то же самое, что с доктором Нортрапом. Теперь этот препод стал настоящим чудаком. Он тоже наблюдал за ней. Словно рассчитывал подловить ее на какой-нибудь проделке. От этого у нее бежали мурашки по коже. Она застонала, потому что сегодня на занятии у Нортрапа будет тест. Но потом... Она снова взглянула на часы и усмехнулась. Через девять часов она будет на седьмом небе от счастья.
Верный своему слову, Бенц появился около двух часов дня. Оливия сметала птичьи перья и семечки, когда услышала, как вдруг Хайри С залился лаем. Прислонив веник и совок к задней двери, она прошла через кухню и выглянула в окно. По дорожке ехал джип Бенца, поднимая в воздух листья. Облака над деревьями разошлись, и светило солнце. Пес не умолкал ни на секунду.
- Тихо! - велела она, но Хайри С прыгнул на входную дверь и залаял пуще прежнего, когда Бенц выключил двигатель и вылез из машины. Оливия едва узнала его. Слаксы, накрахмаленная белая рубашка, галстук и куртка исчезли. Вместо этого на нем были поношенные джинсы, свитер и спортивная обувь. Ветер трепал его волосы, и он больше походил на отца, идущего на футбольный матч сына, чем на уставшего от жизни полицейского.
Когда Бенц поднялся по двум ступенькам на переднее крыльцо, Оливия сгребла лающего и рычащего Хайри С, затем открыла дверь.
- Он когда-нибудь успокаивается? - спросил Бенц.
- Нет - пока не привыкнет. - Глаза пса были устремлены на Бенца, и он с лаем и рычанием дергался как сумасшедший, словно желая разорвать детектива Бенца на части.
- И сколько на это потребуется времени?
- Больше, чем пара дней. Как и Чиа, поэтому я бы не советовала наклоняться к ее клетке. - Хайри С продолжал лаять. - А ну уймись! - велела она, и пес немного успокоился, ограничиваясь теперь лишь неодобрительным рычанием. Оливия велела ему сесть, и он принялся обнюхивать джинсы Бенца. - Он лает, но не кусается.
- Чего не скажешь о птице.
Оливия улыбнулась.
- Можете проверить, если хотите.
- Думаю, я поверю вам на слово.
- Наверное, это разумное решение. Ну и как, вы закончили со стиркой? - спросила она, не в силах отказать себе в удовольствии поддеть его.
- Да. - На его лице мелькнула улыбка - одна из тех редких и искренних, которые оживляли его глаза. - Мне даже удалось разгрузить посудомоечную машину. Но черт возьми, у меня не было времени добраться до пылесоса.
- Очень смешно.
- Я тоже так думал.
Она не смогла удержаться от улыбки в ответ.
- Я удивлена, что вы не нашли более интересного занятия.
- Думаю, я уже перечислил все, чем можно было заняться.
- А как насчет рыбалки, охоты или гольфа... Вы говорили, что собираетесь смотреть футбол...
- Я слушал репортаж по пути сюда. Команде Луизианского университета нужна помощь.
- А разве она не всегда им нужна?
- О-о-о. Вы говорите с их самым преданным фанатом.
- Буду иметь это в виду. Проходите. - Они вошли на кухню, и в доме она почувствовала себя с ним свободнее. Может, это из-за того, что он был одет по-простому, или потому, что его визит был неофициальным, или она просто постепенно привыкала к нему. Трудно было представить, что менее чем сорок восемь часов назад он для нее был лишь именем в газете. А теперь он... новый человек в ее жизни.
Э-э-э, опомнись. Он же полицейский и выполняет свою работу. Хватит об этом.
- Итак... где надпись? - спросил он, прислоняясь бедром к столу.
- Ах да. У меня в комнате. Одну секундочку. - Она поспешила в спальню. Вечно преданный Хайри С понесся впереди. Из ящика тумбочки она вытащила два листа бумаги: один со списком всех ее знакомых в радиусе пятидесяти миль, который она составила накануне вечером, другой она вынула из принтера в последнюю ночь тех снов, когда она, проснувшись, узнала, что бабушка Джин умерла. На нем она записала странные надписи, которые видела во сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116