- Может быть, конечно, это вызовет у вас шок, но не экономические или политические мотивы послужили причиной гибели Земли. Причина другая - религия. Она способствовала развязыванию тысяч локальных войн, фанатичных по своему характеру, обусловила и терроризм, расцветший пышным цветом задолго до того, как начали сказываться последствия экономических неурядиц. Религия, разодравшая всё и вся, любое общество и на востоке, и на западе.
- Это случилось очень давно, - перебил его Куцко, но за его желанием поддержать меня в этой словесной схватке проглядывала его неуверенность и потаённые сомнения. Ведь и он вырос в условиях постоянного вдалбливания в голову все той же, характерной для Патри, версии Решающей Революции.
- Вы не можете обвинять...
- Кого? Смотрителей? - отрезал Айкман. - Скажите это людям из Бриджуэя, жившим в условиях правления Аарона Валаама дар Мопина и его Бога. Они-то знают, что происходит, когда религия перестает быть чем-то вроде хобби.
Я почувствовал, что во мне закипает ярость. Сравнить религию с хобби!
Усилием воли я подавил возмущение.
Злоба убивает бездушных, и ярость становится причиной гибели глупцов...
- Так уж получилось, мистер Айкман, что мне уже приходилось слышать эту теорию, и не раз, - заявил я. - Это даёт и Патри, и колониям очень хороший способ объяснить неприязнь, которую они питают к религии, и даже оправдать преследования на религиозной почве. А теперь объясните, почему вы лично ненавидите меня.
Выражение его лица мгновенно стало жёстким, и на несколько секунд в помещении наступила полная, жуткая тишина.
- Вы не нуждаетесь в моих объяснениях, - ответил он очень тихим голосом.
- Вы постоянно демонстрируете мне свою ненависть, каждый раз, как только я вынужден находиться с вами в одном помещении, - не унимался я.
- Потому, что он лучше понимает людей, чем вы, Айкман, - поддразнил Куцко.
Айкман смерил его презрительным взглядом.
- Скажите мне, Стражник, так здорово разбирающийся в законах, вам когда-нибудь приходилось читать «Патрийский билль о правах и морали»? Именно читать, а не слышать о нём?
- Да, - жестко ответил Куцко.
- Вы не помните, о чем говорит статья девятая? Право против самообвинения? Хорошо. А теперь припомните, пожалуйста, как подобное право может осуществляться при наличии Смотрителя?
Лоб Куцко покрылся морщинами.
- Этим правом руководствуется система судебных органов и судопроизводство...
- А вот и нет! - воскликнул Айкман. - Это самое главное, основное право человека - право на тайну мыслей. - Он вперил в меня горящий взгляд. - У вас нет права на то, чем вы занимаетесь, Смотритель. А если точно следовать букве законов Патри, у вас нет и права появления в обществе. - Он поднял свой валик, нацелив его на меня, словно игломет. - И коль я уж не наделен такой властью, чтобы навеки упрятать вас за решетку, то сделаю все от меня зависящее, чтобы оградить от вас жителей Солитэра.
Выпалив это мне в лицо, он обошел стоящего неподвижно Куцко и направился к выходу.
- А что же насчет Каландры? - спросил я. - Разве она не имеет права на жизнь, если невиновна?
- Мертвецы не имеют прав, - отпарировал он, - а зомби - это уже мертвецы.
Я непроизвольно сжал зубы, ощутив ужас, рвущийся наружу. Когда жизнь Каландры висела на волоске, я не мог позволить себе сидеть взаперти на этом «Вожаке», вдали от людей, которые могли бы мне помочь. Но существовал лишь один способ остановить его, и это только подлило бы масла в огонь его ненависти к Смотрителям.
Будь что будет.
- Мистер Айкман, - обратился я к нему, когда он уже открыл дверь, - если вы всё же отправите этот документ куда собираетесь, я расскажу мистеру Келси-Рамосу о том, что вы делали сегодня вечером.
Он застыл на пороге, заговорив не сразу.
- И что же это может быть? - не оборачиваясь, спросил он.
- Это вы, а не «Эйч-ти-ай» позвонили в особняк губернатора и проинформировали их о том, что мы придем с Каландрой.
Он всё ещё стоял спиной ко мне, но не было нужды вглядываться в его лицо. Задеревеневшие мышцы спины и затылка служили достаточным доказательством, что моя догадка оказалась верной.
- Вы сказали, что Каландра тоже прибудет, - продолжал я. - Как и то, что она - Смотрительница, приговоренная к смертной казни.
- Она и есть преступница, приговоренная к смертной казни, - злобно бросил он через плечо. - У нее нет законных прав покидать пределы своей камеры, не говоря уж о том, чтобы уходить с корабля.
- Сомневаюсь, чтобы мистер Келси-Рамос был того же мнения, - предупредил я. - Он расценит это как вмешательство в ход его миссии по сбору информации о положении здесь... и в этом случае может объявить ваше присутствие на борту «Вожака» нежелательным до конца нашего визита.
И снова его напряженные, как камень, мышцы указали мне на то, что я - у цели. Боковым зрением я видел, как напряженно следит за происходящим Куцко, не замечая реакции Айкмана.
- А ведь вы на это не пойдете, не можете пойти, - продолжил я атаку. - Ведь «Эйч-ти-ай» желает, чтобы кто-нибудь из их людей находился на борту и следил за всем, что делает мистер Келси-Рамос, и этот единственный человек - вы.
- Доктор Де Монт имеет возможность остаться здесь, - возразил он, разыгрывая равнодушное пренебрежение. - Вы не имеете права пользоваться «Пультом Мертвеца» без юридического представителя от Патри.
- На Камео хоть пруд пруди юридических представителей, - напомнил я. - И многие их них не имеют никакого отношения к «Эйч-ти-ай».
Айкман продолжал молчать. Куцко, шагнув к нему, протянул руку, и он без слов опустил валик в раскрытую ладонь шефа охраны.
- Это неважно, - проговорил он, так и не повернувшись ко мне. Через неделю она - мертва. И ни вы, и никто другой ничегошеньки не смогут предпринять, чтобы остановить это.
- Посмотрим, - ответил я, пытаясь вложить в это слово больше уверенности, чем у меня было.
Вероятно, он понял это, почувствовал, а может быть - просто лучше понимал действительное положение вещей, чем я, ввязавшийся в такую рискованную игру.
- Она умрёт, как миленькая. - Он словно стрелял словами, его уверенность в которых была столь же неподдельной, как и злорадство. - А вы, если не уберётесь с моего пути, можете с моей помощью оказаться в свидетелях, понимаете, официальных свидетелях при приведении приговора в исполнение. И помните об этом, когда вздумаете в следующий раз копаться в моих мыслях, чтобы нарушить их тайну.
С этими словами он ушел.
- Пусть идёт, дай Бог ему здоровья, - сухо прокомментировал его отбытие Куцко.
Но за этим сарказмом и сухостью скрывалось нечто большее... За всем этим показным скрывалась неуверенность. Доселе мне не приходилось видеть его таким.
- Официальные представители часто бывают такие, - пожал я плечами, решив не заострять внимания на его неуверенности, ибо, если он задет моим поведением, то сможет об этом сам рассказать, выбрав момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109