их
листья раскрывались, а их сверкающие ветви бросали на изумленных хоббитов
огненные цветы, которые с приятным ароматом исчезали, не долетев до земли.
Фонтаны бабочек летали меж деревьев; поднимались столбы разноцветного огня
и превращались в орлов, или в плывущие корабли, или в стаи летящих
лебедей, красные грозы и желтые дожди, леса серебряных копий, которые
внезапно взлетали в воздух с криком, как победившая армия, и со свистом
падали вниз, как сотни змей. А напоследок в честь Бильбо был сюрприз,
который, как и рассчитывал Гэндальф, поразил хоббитов. Огни погасли. Вверх
поднялось большое облако дыма. Удалившись оно приняло форму горы, а
вершина ее осветилась. Оттуда вырвались зеленые и алые языки пламени. И
вот вылетел красно-золотой дракон, совсем как живой - глаза его сверкали,
из пасти вырывалось пламя, послышался рев, и дракон с высоты обрушился на
толпу. Все пригнулись, многие попадали ничком. Дракон пронесся, как
проходящий поезд, сделал сальто и с оглушительным плеском исчез в водах
Байуотера.
- Это сигнал к ужину, - сказал Бильбо.
Тревога сразу исчезла, и лежащие хоббиты сразу вскочили на ноги. Для
всех был приготовлен ужин, для всех приглашенных, кроме тех, которые были
приглашены на особый семейный прием. Он состоялся в большом павильоне с
деревом. Было роздано двенадцать дюжин приглашений (это число хоббиты
называют одним гроссом). Гости были избраны из всех семей, с которыми
Бильбо и Фродо находились в родственных отношениях, с прибавлением
нескольких друзей-неродственников, таких, как Гэндальф. Большинство
молодых хоббитов привели с собой детей, так как собирались сидеть долго,
да и рассчитывали покормить их бесплатным обедом.
Здесь было множество Торбинсов и Булкинсов, а также много Кролов и
Брендизайков: и были различные Граббы (родственники бабушки Бильбо
Торбинса) и различные Чаббы (по линии его деда Крола); и набор Бероузов,
Болдеров, Брейсгирдлей, Брокхаузов, Гудбоди, Хорнблауэров и Длинноногов.
Некоторые из них были в очень отдаленном родстве с Бильбо, а некоторые
даже никогда раньше не бывали в Хоббитоне, так как жили в отдаленных
районах Удела. Не были забыты и Лякошель-Торбинсы. Присутствовали Отто и
его жена Любелия. Они не любили Бильбо и ненавидели Фродо, но так волшебна
была власть пригласительного билета, написанного золотыми чернилами, что
они не могли отказаться. К тому же их кузен Бильбо много лет
специализировался в приготовлении пищи, а его стол пользовался высочайшей
репутацией.
Все 144 гостя ожидали приятного праздника, хотя несколько опасались
послеобеденной речи хозяина (впрочем, речи неизбежной). Бильбо был склонен
к тому, что он называл поэзией; иногда, особенно после стакана или двух,
рассказывал об удивительных приключениях во время своего знаменитого
путешествия. Гости не были разочарованы: праздник получился весьма
приятным, богатым, обильным, разнообразным и длительным. В последующие
недели цена продовольствия во всем районе весьма сильно упала, но
поскольку праздники Бильбо истощили запасы всех складов, погребов,
кладовых на мили вокруг, это не имело большого значения.
После еды наступила очередь речи. Большинство из собравшихся были
теперь, впрочем, в терпимом настроении, в том приятном состоянии, которое
они называют "заполнить все углы". Они пили свои любимые напитки, ели свои
любимые лакомства, и страхи их были забыты. Они готовы были слушать и
приветствовать кого угодно.
- Мои дорогие гости! - начал Бильбо, поднимаясь с места.
- Слушайте! Слушайте! Слушайте! - закричали гости и повторяли это
хором, казалось, не желая следовать собственному совету. Бильбо сошел со
своего места и взобрался на стул под иллюминированным деревом. Свет ламп
падал на его круглое лицо; золотые пуговицы сверкали на его шелковом
костюме. Все видели, как он стоит, помахивая в воздухе рукой, в то время
как другая была в кармане брюк.
- Мои дорогие Торбинсы и Булкинсы, - начал он снова, - мои дорогие
Кроли и Брендизайки, Граббы и Чаббы, Бероузы и Хорнблауэры, Болдеры и
Брейсгирдли, Гудбоди и Брокхаузы, Длинноноги...
- Длинноноги! - завопил престарелый хоббит в конце павильона. Это,
конечно, была его фамилия, и он вполне оправдывал ее: ноги его были
большие, заросшие шерстью, и обе лежали на столе.
- Длинноноги, - повторил Бильбо. - А так же мои добрые
Лякошель-Торбинсы, которых я наконец-то приветствую в Торбе-на-Круче.
Сегодня мне исполнилось сто одиннадцать лет.
- Ура! Ура! Многая лета! - закричали они и забарабанили по столам.
Бильбо выступил блистательно. Именно такие речи они любили: короткие и
ясные.
- Надеюсь, вы все так же рады, как и я?
Оглушительные вопли. Крики "Да!" ("Нет" - тоже). Звуки труб и рогов,
дудок и флейт, и других музыкальных инструментов. Как уже было сказано,
тут присутствовало множество юных хоббитов. В руках у них были десятки
дудок и трещоток. На большинстве их стояла марка Дейла: для большинства
хоббитов это ничего не говорило, но все соглашались, что дудки отличные.
Это были маленькие, но превосходно сделанные инструменты, с отличным
звучанием. В одном углу молодые Кроли и Брендизайки, решив, что дядюшка
Бильбо уже кончил свою речь, поскольку он сказал все необходимое,
организовали импровизированный оркестр и начали веселый танец. Мастер
Эвард Крол и мисс Мелилот Брендизайк встали из-за стола и с колокольчиками
в руках начали танцевать "высокий круг" - танец веселый, но несколько
излишне энергичный.
Но Бильбо еще не кончил. Взяв у стоящего рядом хоббитенка рог, он
протрубил в него трижды. Шум прекратился.
- Я не задержу вас долго, - воскликнул он. - Я созвал вас с целью...
Тон, каким он произнес это, произвел впечатление. Наступила тишина, а
один или два Крола насторожились.
- Даже с тремя целями! Во-первых, чтобы сказать вам, что я вас всех
очень люблю и что сто одиннадцать лет - слишком короткий срок жизни среди
таких великолепных и положительных хоббитов...
Громовой взрыв одобрения.
- Я не знаю и половины из вас так, как мне хотелось бы, и половина из
вас нравится мне меньше, чем вы того заслуживаете.
Это было неожиданно и несколько затруднительно. Послышалось несколько
отрывочных аплодисментов, но большинство старались переработать услышанное
и понять, в чем же заключается комплимент.
- Во-вторых, чтобы отметить свой день рождения. - Вновь
приветственные крики гостей. - Вернее наш день рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
листья раскрывались, а их сверкающие ветви бросали на изумленных хоббитов
огненные цветы, которые с приятным ароматом исчезали, не долетев до земли.
Фонтаны бабочек летали меж деревьев; поднимались столбы разноцветного огня
и превращались в орлов, или в плывущие корабли, или в стаи летящих
лебедей, красные грозы и желтые дожди, леса серебряных копий, которые
внезапно взлетали в воздух с криком, как победившая армия, и со свистом
падали вниз, как сотни змей. А напоследок в честь Бильбо был сюрприз,
который, как и рассчитывал Гэндальф, поразил хоббитов. Огни погасли. Вверх
поднялось большое облако дыма. Удалившись оно приняло форму горы, а
вершина ее осветилась. Оттуда вырвались зеленые и алые языки пламени. И
вот вылетел красно-золотой дракон, совсем как живой - глаза его сверкали,
из пасти вырывалось пламя, послышался рев, и дракон с высоты обрушился на
толпу. Все пригнулись, многие попадали ничком. Дракон пронесся, как
проходящий поезд, сделал сальто и с оглушительным плеском исчез в водах
Байуотера.
- Это сигнал к ужину, - сказал Бильбо.
Тревога сразу исчезла, и лежащие хоббиты сразу вскочили на ноги. Для
всех был приготовлен ужин, для всех приглашенных, кроме тех, которые были
приглашены на особый семейный прием. Он состоялся в большом павильоне с
деревом. Было роздано двенадцать дюжин приглашений (это число хоббиты
называют одним гроссом). Гости были избраны из всех семей, с которыми
Бильбо и Фродо находились в родственных отношениях, с прибавлением
нескольких друзей-неродственников, таких, как Гэндальф. Большинство
молодых хоббитов привели с собой детей, так как собирались сидеть долго,
да и рассчитывали покормить их бесплатным обедом.
Здесь было множество Торбинсов и Булкинсов, а также много Кролов и
Брендизайков: и были различные Граббы (родственники бабушки Бильбо
Торбинса) и различные Чаббы (по линии его деда Крола); и набор Бероузов,
Болдеров, Брейсгирдлей, Брокхаузов, Гудбоди, Хорнблауэров и Длинноногов.
Некоторые из них были в очень отдаленном родстве с Бильбо, а некоторые
даже никогда раньше не бывали в Хоббитоне, так как жили в отдаленных
районах Удела. Не были забыты и Лякошель-Торбинсы. Присутствовали Отто и
его жена Любелия. Они не любили Бильбо и ненавидели Фродо, но так волшебна
была власть пригласительного билета, написанного золотыми чернилами, что
они не могли отказаться. К тому же их кузен Бильбо много лет
специализировался в приготовлении пищи, а его стол пользовался высочайшей
репутацией.
Все 144 гостя ожидали приятного праздника, хотя несколько опасались
послеобеденной речи хозяина (впрочем, речи неизбежной). Бильбо был склонен
к тому, что он называл поэзией; иногда, особенно после стакана или двух,
рассказывал об удивительных приключениях во время своего знаменитого
путешествия. Гости не были разочарованы: праздник получился весьма
приятным, богатым, обильным, разнообразным и длительным. В последующие
недели цена продовольствия во всем районе весьма сильно упала, но
поскольку праздники Бильбо истощили запасы всех складов, погребов,
кладовых на мили вокруг, это не имело большого значения.
После еды наступила очередь речи. Большинство из собравшихся были
теперь, впрочем, в терпимом настроении, в том приятном состоянии, которое
они называют "заполнить все углы". Они пили свои любимые напитки, ели свои
любимые лакомства, и страхи их были забыты. Они готовы были слушать и
приветствовать кого угодно.
- Мои дорогие гости! - начал Бильбо, поднимаясь с места.
- Слушайте! Слушайте! Слушайте! - закричали гости и повторяли это
хором, казалось, не желая следовать собственному совету. Бильбо сошел со
своего места и взобрался на стул под иллюминированным деревом. Свет ламп
падал на его круглое лицо; золотые пуговицы сверкали на его шелковом
костюме. Все видели, как он стоит, помахивая в воздухе рукой, в то время
как другая была в кармане брюк.
- Мои дорогие Торбинсы и Булкинсы, - начал он снова, - мои дорогие
Кроли и Брендизайки, Граббы и Чаббы, Бероузы и Хорнблауэры, Болдеры и
Брейсгирдли, Гудбоди и Брокхаузы, Длинноноги...
- Длинноноги! - завопил престарелый хоббит в конце павильона. Это,
конечно, была его фамилия, и он вполне оправдывал ее: ноги его были
большие, заросшие шерстью, и обе лежали на столе.
- Длинноноги, - повторил Бильбо. - А так же мои добрые
Лякошель-Торбинсы, которых я наконец-то приветствую в Торбе-на-Круче.
Сегодня мне исполнилось сто одиннадцать лет.
- Ура! Ура! Многая лета! - закричали они и забарабанили по столам.
Бильбо выступил блистательно. Именно такие речи они любили: короткие и
ясные.
- Надеюсь, вы все так же рады, как и я?
Оглушительные вопли. Крики "Да!" ("Нет" - тоже). Звуки труб и рогов,
дудок и флейт, и других музыкальных инструментов. Как уже было сказано,
тут присутствовало множество юных хоббитов. В руках у них были десятки
дудок и трещоток. На большинстве их стояла марка Дейла: для большинства
хоббитов это ничего не говорило, но все соглашались, что дудки отличные.
Это были маленькие, но превосходно сделанные инструменты, с отличным
звучанием. В одном углу молодые Кроли и Брендизайки, решив, что дядюшка
Бильбо уже кончил свою речь, поскольку он сказал все необходимое,
организовали импровизированный оркестр и начали веселый танец. Мастер
Эвард Крол и мисс Мелилот Брендизайк встали из-за стола и с колокольчиками
в руках начали танцевать "высокий круг" - танец веселый, но несколько
излишне энергичный.
Но Бильбо еще не кончил. Взяв у стоящего рядом хоббитенка рог, он
протрубил в него трижды. Шум прекратился.
- Я не задержу вас долго, - воскликнул он. - Я созвал вас с целью...
Тон, каким он произнес это, произвел впечатление. Наступила тишина, а
один или два Крола насторожились.
- Даже с тремя целями! Во-первых, чтобы сказать вам, что я вас всех
очень люблю и что сто одиннадцать лет - слишком короткий срок жизни среди
таких великолепных и положительных хоббитов...
Громовой взрыв одобрения.
- Я не знаю и половины из вас так, как мне хотелось бы, и половина из
вас нравится мне меньше, чем вы того заслуживаете.
Это было неожиданно и несколько затруднительно. Послышалось несколько
отрывочных аплодисментов, но большинство старались переработать услышанное
и понять, в чем же заключается комплимент.
- Во-вторых, чтобы отметить свой день рождения. - Вновь
приветственные крики гостей. - Вернее наш день рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141