на каждом ящике была большая красная буква
"Г" и эльфийская руна "Г".
Конечно, это был знак Гэндальфа, а сам старик был, конечно,
волшебником Гэндальфом, который был известен в Уделе главным образом своим
искусством обращения с огнями, дымами и светом. Его истинное дело было
гораздо труднее и опаснее, но жители Удела ничего не знали об этом. Для
них он был всего лишь одним из "аттракционов" на приеме. Отсюда было и
возбуждение хоббитят.
- Г - значит главный! - кричали они, а старик улыбался. Хоббитята
знали внешность Гэндальфа, хотя он появлялся в Уделе редко и никогда не
оставался надолго; но ни дети, ни их родители никогда не видели фейерверка
- он принадлежал легендарному прошлому.
Когда старик с помощью Бильбо и нескольких гномов закончил разгрузку,
Бильбо раздал несколько пенни, но, к разочарованию зевак, не была взорвана
ни одна шутиха.
- Теперь уходите! - сказал Гэндальф. - Вы получите достаточно, когда
придет время.
И он исчез внутри вместе с Бильбо, и дверь закрылась. Юные хоббиты
некоторое время тщетно смотрели на дверь, а потом разошлись. Им казалось,
что день приема никогда не наступит.
Внутри Бильбо и Гэндальф сидели в маленькой комнате у открытого окна,
выходящего на запад, в сад. Вторая половина летнего дня была яркой и
мирной. Цветы блестели красным и золотым: львиный зев, подсолнечник,
настурция - росли вдоль дерновых стен и заглядывали в круглые окна.
- Как прекрасно выглядит твой сад, - заметил Гэндальф.
- Да, - ответил Бильбо, - я его очень люблю и вообще люблю наш добрый
старый Удел, но мне кажется, что пора взять отпуск.
- Ты хочешь уйти?
- Да. Я задумал это уже давно, и теперь замысел мой окреп.
- Хорошо. Больше говорить об этом не будем. Укрепляйся в своем плане
и это будет к лучшему для тебя и для всех нас.
- Надеюсь. Но во всяком случае я собираюсь повеселиться в четверг и
сыграть свои маленькие шутки.
- А кто же будет им смеяться? - спросил Гэндальф, качая головой.
- Посмотрим, - улыбнулся Бильбо.
На следующий день еще множество повозок поднялись на холм. Вначале
раздавалось ворчание по поводу "местных интересов", но на той же неделе из
Торбы-на-Круче полетели во все концы заказы на различные виды провизии,
товаров, предметов роскоши, которые производились в Хоббитоне, Байуотере
или в любом другом районе. Жители бурно радовались: они начали считать дни
в календаре, и все высматривали почтальонов в надежде получить
приглашение.
Вскоре начали рассылаться приглашения, и почта Хоббитона была
блокирована, а почта Байуотера перегружена, и был объявлен добровольный
набор помощников почтальонов... Постоянный поток их поднимался вскоре по
холму, неся сотни вежливых выражений "спасибо, я обязательно буду".
На воротах Торбы-на-Круче появилось объявление: входить не
разрешается, за исключением занятых на приеме. Но даже те, кто занимался
подготовкой приема, или заявляли это, редко получали разрешение войти. Сам
Бильбо был занят: писал приглашения, распечатывал ответы, подбирал подарки
и делал еще кое-какие приготовления. Со времени прибытия Гэндальфа он
никому не показывался на глаза.
Однажды утром хоббиты обнаружили, что большое поле к югу от входной
двери Бильбо покрыто мотками веревки и столбами навесов и павильонов. В
насыпи, выходящей на дорогу, был проделан особый проход, вырублены широкие
ступени и построены большие белые ворота. Три семейства хоббитов на
Бэгшот-Роу, жившие по соседству с домом были особенно заинтересованы и
чрезвычайно завидовали. Почтенный старик Скромби перестал даже делать вид,
что работает в своем огороде.
Начали подниматься навесы. Был построен особый павильон, такой
большой, что дерево, росшее в поле, оказалось внутри павильона и гордо
стояло в одном его конце, у главного стола. Все его ветви были увешаны
лампами. Самое соблазнительное и многообещающее (с точки зрения хоббитов)
- огромная открытая кухня, в северном углу поля. Прибыл отряд поваров из
всех гостиниц и харчевен, чтобы кормить гномов и другой странный народ,
квартировавший в Торбе-на-Круче. Возбуждение росло.
Небо затянулось облаками. Это было накануне приема, в среду. Все были
обеспокоены. И вот наступил четверг, 22 сентября. Взошло солнце, облака
исчезли, флаги развернулись, и веселье началось.
Бильбо Торбинс назвал его приемом, но на самом деле началась целая
цепь развлечений. Практически все живущие поблизости были приглашены. Лишь
некоторые были случайно пропущены, но они все равно пришли, так что это не
имело никакого значения. Было приглашено так же множество народа из других
районов Удела: было даже несколько из-за границы. Бильбо лично встречал
гостей у новых белых ворот. Всем без исключения он вручал подарки, даже
тем, кто выходил и вновь входил в ворота. Хоббиты обычно дают гостям
подарок в свой день рождения. Не очень дорогие, как правило, но и не такие
щедрые, как в этом случае, но это хорошая система. В сущности в Хоббитоне
и Байуотере ежедневно отмечали чей-нибудь день рождения, так что каждый
хоббит имел основания надеяться на получение подарка по крайней мере раз в
неделю. Но хоббиты никогда не уставали получать и дарить подарки.
Но в этом случае подарки были необыкновенно хороши. Хоббитята были
так возбуждены, что на некоторое время забыли о еде. В их руках были
невиданные игрушки, все прекрасные, а некоторые из них явно волшебные.
Большинство из этих игрушек были заказаны год назад и прибывали сюда весь
год из Дейла и с гор; они и в самом деле были изготовлены гномами.
Когда прибыли все гости и прошли в ворота, начались песни, танцы,
музыка, игры и, конечно, еда и питье. Трижды официально приглашали к
столу: на ленч, чай и на обед (или на ужин). Но ленч и чай отличаются
главным образом тем, что гости ели сидя за столами. В другое время всегда
находилось много желающих поесть, и они ели и пили постоянно - с
одиннадцати до шести тридцати, когда начался фейерверк.
Фейерверк был делом Гэндальфа: он не только привез все необходимое,
но и сам придумал и подготовил. В особых случаях он сам запускал ракеты и
зажигал огни. Но и помимо этого здесь было огромное количество петард,
шутих, хлопушек, бенгальских огней, факелов, фонарей, огненных фонтанов,
гоблинских пистолетов с ударом грома. Все они были превосходны. Искусство
Гэндальфа со временем все улучшалось.
Некоторые ракеты были похожи на сверкающих летающих птиц, поющих
сладкими голосами. Были зеленые деревья со стволами из темного дыма:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
"Г" и эльфийская руна "Г".
Конечно, это был знак Гэндальфа, а сам старик был, конечно,
волшебником Гэндальфом, который был известен в Уделе главным образом своим
искусством обращения с огнями, дымами и светом. Его истинное дело было
гораздо труднее и опаснее, но жители Удела ничего не знали об этом. Для
них он был всего лишь одним из "аттракционов" на приеме. Отсюда было и
возбуждение хоббитят.
- Г - значит главный! - кричали они, а старик улыбался. Хоббитята
знали внешность Гэндальфа, хотя он появлялся в Уделе редко и никогда не
оставался надолго; но ни дети, ни их родители никогда не видели фейерверка
- он принадлежал легендарному прошлому.
Когда старик с помощью Бильбо и нескольких гномов закончил разгрузку,
Бильбо раздал несколько пенни, но, к разочарованию зевак, не была взорвана
ни одна шутиха.
- Теперь уходите! - сказал Гэндальф. - Вы получите достаточно, когда
придет время.
И он исчез внутри вместе с Бильбо, и дверь закрылась. Юные хоббиты
некоторое время тщетно смотрели на дверь, а потом разошлись. Им казалось,
что день приема никогда не наступит.
Внутри Бильбо и Гэндальф сидели в маленькой комнате у открытого окна,
выходящего на запад, в сад. Вторая половина летнего дня была яркой и
мирной. Цветы блестели красным и золотым: львиный зев, подсолнечник,
настурция - росли вдоль дерновых стен и заглядывали в круглые окна.
- Как прекрасно выглядит твой сад, - заметил Гэндальф.
- Да, - ответил Бильбо, - я его очень люблю и вообще люблю наш добрый
старый Удел, но мне кажется, что пора взять отпуск.
- Ты хочешь уйти?
- Да. Я задумал это уже давно, и теперь замысел мой окреп.
- Хорошо. Больше говорить об этом не будем. Укрепляйся в своем плане
и это будет к лучшему для тебя и для всех нас.
- Надеюсь. Но во всяком случае я собираюсь повеселиться в четверг и
сыграть свои маленькие шутки.
- А кто же будет им смеяться? - спросил Гэндальф, качая головой.
- Посмотрим, - улыбнулся Бильбо.
На следующий день еще множество повозок поднялись на холм. Вначале
раздавалось ворчание по поводу "местных интересов", но на той же неделе из
Торбы-на-Круче полетели во все концы заказы на различные виды провизии,
товаров, предметов роскоши, которые производились в Хоббитоне, Байуотере
или в любом другом районе. Жители бурно радовались: они начали считать дни
в календаре, и все высматривали почтальонов в надежде получить
приглашение.
Вскоре начали рассылаться приглашения, и почта Хоббитона была
блокирована, а почта Байуотера перегружена, и был объявлен добровольный
набор помощников почтальонов... Постоянный поток их поднимался вскоре по
холму, неся сотни вежливых выражений "спасибо, я обязательно буду".
На воротах Торбы-на-Круче появилось объявление: входить не
разрешается, за исключением занятых на приеме. Но даже те, кто занимался
подготовкой приема, или заявляли это, редко получали разрешение войти. Сам
Бильбо был занят: писал приглашения, распечатывал ответы, подбирал подарки
и делал еще кое-какие приготовления. Со времени прибытия Гэндальфа он
никому не показывался на глаза.
Однажды утром хоббиты обнаружили, что большое поле к югу от входной
двери Бильбо покрыто мотками веревки и столбами навесов и павильонов. В
насыпи, выходящей на дорогу, был проделан особый проход, вырублены широкие
ступени и построены большие белые ворота. Три семейства хоббитов на
Бэгшот-Роу, жившие по соседству с домом были особенно заинтересованы и
чрезвычайно завидовали. Почтенный старик Скромби перестал даже делать вид,
что работает в своем огороде.
Начали подниматься навесы. Был построен особый павильон, такой
большой, что дерево, росшее в поле, оказалось внутри павильона и гордо
стояло в одном его конце, у главного стола. Все его ветви были увешаны
лампами. Самое соблазнительное и многообещающее (с точки зрения хоббитов)
- огромная открытая кухня, в северном углу поля. Прибыл отряд поваров из
всех гостиниц и харчевен, чтобы кормить гномов и другой странный народ,
квартировавший в Торбе-на-Круче. Возбуждение росло.
Небо затянулось облаками. Это было накануне приема, в среду. Все были
обеспокоены. И вот наступил четверг, 22 сентября. Взошло солнце, облака
исчезли, флаги развернулись, и веселье началось.
Бильбо Торбинс назвал его приемом, но на самом деле началась целая
цепь развлечений. Практически все живущие поблизости были приглашены. Лишь
некоторые были случайно пропущены, но они все равно пришли, так что это не
имело никакого значения. Было приглашено так же множество народа из других
районов Удела: было даже несколько из-за границы. Бильбо лично встречал
гостей у новых белых ворот. Всем без исключения он вручал подарки, даже
тем, кто выходил и вновь входил в ворота. Хоббиты обычно дают гостям
подарок в свой день рождения. Не очень дорогие, как правило, но и не такие
щедрые, как в этом случае, но это хорошая система. В сущности в Хоббитоне
и Байуотере ежедневно отмечали чей-нибудь день рождения, так что каждый
хоббит имел основания надеяться на получение подарка по крайней мере раз в
неделю. Но хоббиты никогда не уставали получать и дарить подарки.
Но в этом случае подарки были необыкновенно хороши. Хоббитята были
так возбуждены, что на некоторое время забыли о еде. В их руках были
невиданные игрушки, все прекрасные, а некоторые из них явно волшебные.
Большинство из этих игрушек были заказаны год назад и прибывали сюда весь
год из Дейла и с гор; они и в самом деле были изготовлены гномами.
Когда прибыли все гости и прошли в ворота, начались песни, танцы,
музыка, игры и, конечно, еда и питье. Трижды официально приглашали к
столу: на ленч, чай и на обед (или на ужин). Но ленч и чай отличаются
главным образом тем, что гости ели сидя за столами. В другое время всегда
находилось много желающих поесть, и они ели и пили постоянно - с
одиннадцати до шести тридцати, когда начался фейерверк.
Фейерверк был делом Гэндальфа: он не только привез все необходимое,
но и сам придумал и подготовил. В особых случаях он сам запускал ракеты и
зажигал огни. Но и помимо этого здесь было огромное количество петард,
шутих, хлопушек, бенгальских огней, факелов, фонарей, огненных фонтанов,
гоблинских пистолетов с ударом грома. Все они были превосходны. Искусство
Гэндальфа со временем все улучшалось.
Некоторые ракеты были похожи на сверкающих летающих птиц, поющих
сладкими голосами. Были зеленые деревья со стволами из темного дыма:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141