Он действительно был самым верным слугой императора. Всегда. Он, а не епископ, не Никабар, не Бовейдин или еще кто-то из членов Железного Круга. Только он был таким преданным и постоянным. Только он любил Аркуса как отца.
Но на этот раз он невольно подумал, что все отцы когда-нибудь умирают. И сыновьям приходится жить одним, без любви и заботы. У Бьяджио имелась жена и куча родственников, но они были ему не ближе, чем его родной отец, которого он убил. Он услышал призыв Аркуса, и этот призыв подействовал на него словно вера. Это придало его жизни смысл. А теперь, когда он наблюдал за угасанием великого правителя, ему казалось, что жизнь его становится скучной и бессмысленной.
— Величайший, — тихо вымолвил он.
— Что?
— Я делаю для вас все, что в моих силах. Вы это знаете, правда?
Наступило долгое, томительное молчание. В конце концов император неохотно кивнул.
— Ты пытаешься, — слабым голосом произнес он. — Я это знаю.
— Лиссцы — настоящие дьяволы, милорд. Если б не они, я уже захватил бы весь Люсел-Лор. И вы не страдали бы от такой боли. Но все пройдет, Великий. Я клянусь. Люсел-Лор будет наш, а вы снова станете здоровым.
Но Бьяджио еще не успел договорить, как почувствовал лживость своего обещания. Однако он нуждался в этой лжи не меньше, чем Аркус. Она утешала их обоих.
— Я тут думал, мой друг. — Слова давались Аркусу с трудом. Он судорожно глотнул и продолжал: — Что мне сделать в первую очередь после того, как я поправлюсь? Кто первый должен почувствовать мою месть? Лисс?
— Никабару это понравилось бы, — сказал Бьяджио. — Ему не терпится снова приняться за их родину.
— Так мы и сделаем. Да, сделаем! Когда я поправлюсь, а Люсел-Лор будет моим, я сам поплыву в Лисс и убью их короля. Ты поедешь со мной, Ренато. Это будет великолепно!
— Великолепно, господин мой.
Аркус удовлетворенно вздохнул. Бьяджио показалось, будто ослепшие глаза его повелителя устремлены в прошлое. Интересно, куда именно попал в эту минуту Аркус?
— И тот мальчишка Вентран, — шептал Аркус. — Я хочу, чтобы его ко мне доставили. Немедленно. Я хочу видеть, как он будет качаться на виселице, Ренато. Мы устроим публичную казнь.
— Я буду рад.
— Значит, ты об этом позаботишься? Доставишь его сюда?
Бьяджио замялся.
— Мы стараемся, Величайший. Как я сказал…
— Немедленно, Ренато! Неужели ты не можешь сделать это для меня? Неужели я, прошу невозможного? Это же всего один человек.
— Хорошо, да. Если таково ваше желание, мой господин, мы приложим все усилия, чтобы привезти его сюда.
Аркус поднял руку и провел дрожащим пальцем по щеке графа.
— Ренато, я умираю.
— Нет, о Величайший! Вы не можете умереть. Никогда!
— Возможно. Но может случиться так, что этого уже ничем не остановишь. Так что я обращаюсь к тебе с последней просьбой. Найди Ричиуса Вентрана и доставь его ко мне. Я должен увидеть его смерть, прежде чем уйду. А теперь дай мне слово.
— Да, — с трудом выдавил из себя Бьяджио. — Обещаю. Клянусь моими глазами, я привезу вам сюда Вентрана.
Рука Аркуса бессильно упала.
— Хорошо, — прошептал он. — Хорошо.
— Величайший, — мягко промолвил Бьяджио, — можно мне задать вам один вопрос?
— Сколько угодно, мой друг.
Бьяджио облизал губы, стараясь подавить страх.
— Если вы умрете — но это только если — что будет с нами?
У Аркуса напряглись черты.
— О чем ты меня спрашиваешь?
— Это пустое, — поспешно отмахнулся Бьяджио от своего вопроса.
— Ты считаешь, что я умираю, Ренато? — с укором осведомился Аркус.
— Величайший, вы же сами сказали…
— Я не ждал, что ты со мной согласишься. Ты же должен меня спасать! — Аркуса начала бить дрожь. — Боже всемогущий, как ты можешь так со мной говорить? Я страдаю, а ты занят только собственным честолюбием!
— Нет, милорд, я думаю о Наре, о вашем Черном Ренессансе! Если вы умрете, Эррит будет бороться со мной за трон. Если только…
— Что?
— Если вы не назовете своего преемника.
Дело сделано. Он произнес это слово. Император грустно, протяжно вздохнул.
— Ты — мой самый верный слуга, Ренато, — ласково произнес Аркус. — Тебе этого мало?
— О нет, мой повелитель, мне этого достаточно! Мое единственное желание — служить вам.
— Тогда почему ты заговорил со мной о смерти?
— Ради Нара, Великий. И это все…
— Я не умру! — взорвался Аркус. — Не умру! Ни сейчас, ни потом!
Граф с ужасом наблюдал, как император заливается слезами. Он закрыл ослепшие глаза и отвернулся. Он дрожал и шептал проклятия. Бьяджио взял его за руку и стал ждать конца истерики. Он понял, что никогда не получит ответа на свой вопрос. Аркус слишком сильно боялся смерти, чтобы передать свой свой трон другому.
— Я хочу уснуть, — наконец объявил император. — Побудь со мной, Ренато. Я боюсь снов. Разбуди меня, если я закричу.
— Я здесь, Величайший. — Бьяджио поцеловал высохший лоб императора. — Спите.
Спустя несколько мгновений Аркус погрузился в беспокойную дремоту. Граф Бьяджио встал и направился к двери. В последний раз взглянув на своего повелителя и убедившись, что он проснется не скоро, покинул спальню и вызвал своих Ангелов Теней.
41
— Вот, Дьяна, — сказала Наджир. — Тебе нужны такие листья.
Дьяна посмотрела через плечо женщины. Листья были небольшие, но толстенькие, покрытые мягким пушком. Наджир сорвала один листик с куста и разломила пополам. Из разъединенных половинок потянулись липкие нити сока.
— Видишь? Как я тебе говорила. Это ему поможет.
Дьяна ткнула пальцем в нити — они порвались словно паутинки. На ощупь они оказались прохладными. У Дьяны немного отлегло от сердца: наконец она сможет помочь Ричиусу. Четыре дня он лежал, парализованный болью, и вот теперь появилась надежда на какое-то облегчение.
— Сколько нам понадобится? — спросила Дьяна, обрывая листья с куста.
— Не спеши, — предупредила ее Наджир. — Не мни листья, иначе сок вытечет. И не обрывай куст целиком. Лекарство сохраняется недолго, оно понадобится нам и для других.
«Конечно, — подумала Дьяна, — и для других».
Их уже насчитывались десятки, у многих ожоги были такими же тяжелыми, как у Ричиуса. Однако Наджир говорила, что это растение не единственное. Вот и прекрасно. Тогда эти целебные листья будут отданы Ричиусу. Под наблюдением Наджир она обрывала их и складывала в корзинку. К счастью, им не пришлось уходить далеко от замка. Значит, свежие листья сразу же пойдут в дело. Наджир присоединилась к ней. Ее руки двигались размеренно, листья аккуратно ложились в корзинку. Дьяна улыбнулась.
— Спасибо тебе большое, Наджир. Ты не пожалеешь.
Женщина смущенно кивнула.
— Я делаю только то, чего хочет мой муж, — ответила она. — Он велел, чтобы я помогла тебе ухаживать за Кэлаком. Я так и делаю.
Дьяна с трудом сдержалась от грубого ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Но на этот раз он невольно подумал, что все отцы когда-нибудь умирают. И сыновьям приходится жить одним, без любви и заботы. У Бьяджио имелась жена и куча родственников, но они были ему не ближе, чем его родной отец, которого он убил. Он услышал призыв Аркуса, и этот призыв подействовал на него словно вера. Это придало его жизни смысл. А теперь, когда он наблюдал за угасанием великого правителя, ему казалось, что жизнь его становится скучной и бессмысленной.
— Величайший, — тихо вымолвил он.
— Что?
— Я делаю для вас все, что в моих силах. Вы это знаете, правда?
Наступило долгое, томительное молчание. В конце концов император неохотно кивнул.
— Ты пытаешься, — слабым голосом произнес он. — Я это знаю.
— Лиссцы — настоящие дьяволы, милорд. Если б не они, я уже захватил бы весь Люсел-Лор. И вы не страдали бы от такой боли. Но все пройдет, Великий. Я клянусь. Люсел-Лор будет наш, а вы снова станете здоровым.
Но Бьяджио еще не успел договорить, как почувствовал лживость своего обещания. Однако он нуждался в этой лжи не меньше, чем Аркус. Она утешала их обоих.
— Я тут думал, мой друг. — Слова давались Аркусу с трудом. Он судорожно глотнул и продолжал: — Что мне сделать в первую очередь после того, как я поправлюсь? Кто первый должен почувствовать мою месть? Лисс?
— Никабару это понравилось бы, — сказал Бьяджио. — Ему не терпится снова приняться за их родину.
— Так мы и сделаем. Да, сделаем! Когда я поправлюсь, а Люсел-Лор будет моим, я сам поплыву в Лисс и убью их короля. Ты поедешь со мной, Ренато. Это будет великолепно!
— Великолепно, господин мой.
Аркус удовлетворенно вздохнул. Бьяджио показалось, будто ослепшие глаза его повелителя устремлены в прошлое. Интересно, куда именно попал в эту минуту Аркус?
— И тот мальчишка Вентран, — шептал Аркус. — Я хочу, чтобы его ко мне доставили. Немедленно. Я хочу видеть, как он будет качаться на виселице, Ренато. Мы устроим публичную казнь.
— Я буду рад.
— Значит, ты об этом позаботишься? Доставишь его сюда?
Бьяджио замялся.
— Мы стараемся, Величайший. Как я сказал…
— Немедленно, Ренато! Неужели ты не можешь сделать это для меня? Неужели я, прошу невозможного? Это же всего один человек.
— Хорошо, да. Если таково ваше желание, мой господин, мы приложим все усилия, чтобы привезти его сюда.
Аркус поднял руку и провел дрожащим пальцем по щеке графа.
— Ренато, я умираю.
— Нет, о Величайший! Вы не можете умереть. Никогда!
— Возможно. Но может случиться так, что этого уже ничем не остановишь. Так что я обращаюсь к тебе с последней просьбой. Найди Ричиуса Вентрана и доставь его ко мне. Я должен увидеть его смерть, прежде чем уйду. А теперь дай мне слово.
— Да, — с трудом выдавил из себя Бьяджио. — Обещаю. Клянусь моими глазами, я привезу вам сюда Вентрана.
Рука Аркуса бессильно упала.
— Хорошо, — прошептал он. — Хорошо.
— Величайший, — мягко промолвил Бьяджио, — можно мне задать вам один вопрос?
— Сколько угодно, мой друг.
Бьяджио облизал губы, стараясь подавить страх.
— Если вы умрете — но это только если — что будет с нами?
У Аркуса напряглись черты.
— О чем ты меня спрашиваешь?
— Это пустое, — поспешно отмахнулся Бьяджио от своего вопроса.
— Ты считаешь, что я умираю, Ренато? — с укором осведомился Аркус.
— Величайший, вы же сами сказали…
— Я не ждал, что ты со мной согласишься. Ты же должен меня спасать! — Аркуса начала бить дрожь. — Боже всемогущий, как ты можешь так со мной говорить? Я страдаю, а ты занят только собственным честолюбием!
— Нет, милорд, я думаю о Наре, о вашем Черном Ренессансе! Если вы умрете, Эррит будет бороться со мной за трон. Если только…
— Что?
— Если вы не назовете своего преемника.
Дело сделано. Он произнес это слово. Император грустно, протяжно вздохнул.
— Ты — мой самый верный слуга, Ренато, — ласково произнес Аркус. — Тебе этого мало?
— О нет, мой повелитель, мне этого достаточно! Мое единственное желание — служить вам.
— Тогда почему ты заговорил со мной о смерти?
— Ради Нара, Великий. И это все…
— Я не умру! — взорвался Аркус. — Не умру! Ни сейчас, ни потом!
Граф с ужасом наблюдал, как император заливается слезами. Он закрыл ослепшие глаза и отвернулся. Он дрожал и шептал проклятия. Бьяджио взял его за руку и стал ждать конца истерики. Он понял, что никогда не получит ответа на свой вопрос. Аркус слишком сильно боялся смерти, чтобы передать свой свой трон другому.
— Я хочу уснуть, — наконец объявил император. — Побудь со мной, Ренато. Я боюсь снов. Разбуди меня, если я закричу.
— Я здесь, Величайший. — Бьяджио поцеловал высохший лоб императора. — Спите.
Спустя несколько мгновений Аркус погрузился в беспокойную дремоту. Граф Бьяджио встал и направился к двери. В последний раз взглянув на своего повелителя и убедившись, что он проснется не скоро, покинул спальню и вызвал своих Ангелов Теней.
41
— Вот, Дьяна, — сказала Наджир. — Тебе нужны такие листья.
Дьяна посмотрела через плечо женщины. Листья были небольшие, но толстенькие, покрытые мягким пушком. Наджир сорвала один листик с куста и разломила пополам. Из разъединенных половинок потянулись липкие нити сока.
— Видишь? Как я тебе говорила. Это ему поможет.
Дьяна ткнула пальцем в нити — они порвались словно паутинки. На ощупь они оказались прохладными. У Дьяны немного отлегло от сердца: наконец она сможет помочь Ричиусу. Четыре дня он лежал, парализованный болью, и вот теперь появилась надежда на какое-то облегчение.
— Сколько нам понадобится? — спросила Дьяна, обрывая листья с куста.
— Не спеши, — предупредила ее Наджир. — Не мни листья, иначе сок вытечет. И не обрывай куст целиком. Лекарство сохраняется недолго, оно понадобится нам и для других.
«Конечно, — подумала Дьяна, — и для других».
Их уже насчитывались десятки, у многих ожоги были такими же тяжелыми, как у Ричиуса. Однако Наджир говорила, что это растение не единственное. Вот и прекрасно. Тогда эти целебные листья будут отданы Ричиусу. Под наблюдением Наджир она обрывала их и складывала в корзинку. К счастью, им не пришлось уходить далеко от замка. Значит, свежие листья сразу же пойдут в дело. Наджир присоединилась к ней. Ее руки двигались размеренно, листья аккуратно ложились в корзинку. Дьяна улыбнулась.
— Спасибо тебе большое, Наджир. Ты не пожалеешь.
Женщина смущенно кивнула.
— Я делаю только то, чего хочет мой муж, — ответила она. — Он велел, чтобы я помогла тебе ухаживать за Кэлаком. Я так и делаю.
Дьяна с трудом сдержалась от грубого ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233