Он дергал ногами, инстинктивно пытаясь оказаться как можно дальше от того, что было внутри.
По залу прокатилась волна движения. Кронин поднял жиктар. Ангел Теней напрягся, готовясь к удару. Тарн заковылял к Ричиусу, вытянув парализованную руку. Люсилер заглянул в сундук.
Едва узнаваемое лицо смотрело на него оттуда. Оно было покрыто пятнами тления и обрамлено массой светлых спутанных волос. Голубые глаза, открывшиеся в последнем взгляде смерти, были полны ужаса. Люсилер почувствовал приступ тошноты. Схватив крышку сундука, он захлопнул его и проревел Кронину:
— Убей его!
Жиктар Кронина блеснул молнией. Голова Ангела Теней, увенчанная шлемом, скатилась с плеч. А крики Ричиуса все нe смолкали.
Когда Ричиус наконец замолчал и Люсилер увел его из банкетного зала, Тарн подошел к обезглавленному телу нарского солдата и с усилием наклонился, чтобы поднять с пола жуткое письмо. Кронин и его воины с любопытством смотрели на него: они не меньше своего повелителя хотели узнать его содержание. Красные глаза Тарна сощурились, и он едва разобрал корявые буквы.
Нарскому Шакалу.
Девушка оправдала мои надежды. Спи чутко. Мы едем за тобой.
С великой ненавистью, барон Блэквуд Гейл, правитель провинции Арамур.
ВОЕНАЧАЛЬНИКИ
Из дневника Ричиуса Вентрана
Мы венчались в церкви, в которую оба не верили, в зимний, но прекрасный день. Сабрина была самой красивой невестой во всей империи. Белое платье сшили для нее специально к свадьбе портнихи графини Эллианн, и стоило ей только войти в храм, как все в нее влюбились. В тот день счастье переполняло меня. Она была безупречна. Но я так никогда ей этого не сказал.
Граф Бьяджио выступал в роли посаженного отца. Я помню, как он был горд. Не знаю, есть ли у него дети, но Сабрина не возражала, и казалось, это доставило Бьяджио огромное удовольствие. Мы все решили, что нам необходимо заручиться его расположением. Аркус на свадьбе не присутствовал, и мне это пришлось по душе. Если не считать Бьяджио, его жены и епископа, свидетелями церемонии были только мои друзья. Петвин все время находился рядом со мной, и хотя мне не хватало Динадина, я был рад присутствию Петвина.
После свадьбы Сабрина сказала мне: ей жаль, что ее отец не явился на свадьбу. Не знаю, почему она так любила этого холодного подлеца, но его отсутствие больно ее ранило. И, конечно, она была права. Ему следовало присутствовать на свадьбе дочери. А теперь он больше никогда ее не увидит.
Я пытаюсь понять, как Аркус объяснит все это отцу Сабрины. Он не такой уж влиятельный герцог, и Горкней не занимает в империи важного места. Возможно, Аркус просто ничего не скажет. А может, ее отцу вообще будет все равно. Он не обращал на нее внимания, пока она была жива, и сомневаюсь, чтобы ее смерть подействовала на него удручающе. Но неужели у Аркуса вовсе нет совести, чтобы осознать то, что он творит? Отчего-то вопрос этот ставит меня в тупик. Теперь я потрясен его жестокостью. Он перестал быть для меня человеком.
Но меня погубил не Аркус. Мог бы я поверить в это прежде? Теперь мне все кажется настолько очевидным! Я содрогаюсь, вспоминая свою слепоту. Рассказ Джоджастина всегда казался мне странным, но, наверное, я слишком его любил, чтобы усомниться в его словах. Он говорил, что калитка сада была закрыта и что убийца отца перелез через стену. Но калитка сада никогда не запиралась! Отец на это никогда не пошел бы. С его точки зрения, сад принадлежал всем. Он хотел, чтобы туда могли приходить и прислуга замка, и конюхи. Даже угроза подосланных дролами убийц не заставила бы его запереть эту калитку.
И в качестве подозреваемого у меня остался только Джоджастин. Только он посмел бы рассказать о моей поездке сюда. Только он так любил Арамур, чтобы увидеть в моей любви предательство. Только он любил Арамур настолько, чтобы убить его короля. Я возненавидел бы его за это, если бы смог, но, кажется, во мне уже не осталось ненависти. Мы все убивали ради глупых идеалов, и все наши убийства приносили нам только новые страдания. Если Джоджастин еще жив, то он уже получил наказание более сильное, чем все, что я мог бы для него придумать. Он живет в том Арамуре, которого всегда так страшился, — в Арамуре, которым правят Гейлы.
И все же я могу в нем ошибаться. Милый Джоджастин, неужели ты мог сотворить со мной такое?
Теперь у меня не осталось верных друзей. Я видел, как Аркус создает свою империю. Я знаю: те, кто не захотел отречься от меня, убиты. Скорее всего Петвин погиб первым. Он всегда был предан до крайности, и я не сомневаюсь, он сделал все возможное, чтобы спасти Сабрину. Что касается Джильяма и других, то подозреваю, что их казнили. И слуг, наверное, тоже — если у них не хватило ума от меня отвернуться. Если Бог милосерден, то я надеюсь, он подсказал им это. Не считая Дженны. Женщинам в Талистане живется плохо, и ей лучше умереть, чем оказаться в грязной постели Гейла.
И, наверное, это пугает меня больше всего. По крайней мере я знаю, что Сабрина мертва. Какие бы ужасы ни творил над ней Гейл, все уже позади. Но я могу только догадываться о тех муках, что сейчас приходится испытывать остальным моим людям. Будь то от Джоджастина или от какого-то иного подлеца, но Аркус узнал о моем отъезде. Он знает: та же болезнь, которая поразила моего отца, сделала и меня неподходящим для Нара. На этот раз он не будет так снисходителен к Арамуру. Отдав Арамур роду Гейлов, он нас уничтожил. Возможно, навсегда. Единственный защитник Арамура — это я, а я не в состоянии бороться. И теперь им предстоит терпеть жестокое правление Блэквуда Гейла — именно то, чего так отчаянно пытался избежать Джоджастин. Мы оба подвели свою страну — и будем за это прокляты.
Я не видел Дьяну с того дня. Я не могу заставить себя встретиться с ней. Если б я не был так глупо влюблен в нее, то не отправился бы в эту поездку, и Сабрина была бы жива. Дьяна пыталась связаться со мной через Люсилера. Она хочет говорить со мной — наверное, утешать. Но теперь все это представляется мне таким бессмысленным! Мне не следовало приезжать в Фалиндар, и теперь, когда я застрял здесь, я даже не понимаю, каково мое положение. Тарн был очень любезен. Он разрешил мне остаться в цитадели, сказал, что я могу жить здесь столько, сколько захочу. На данный момент я не вижу альтернативы. Мне некуда возвращаться, и хотя мне претит его гостеприимство, я стал человеком без родины. Если я покину его величественный кров, то стану бродягой. Я превратил отцовский трон в посмешище, и теперь вместо меня на нем восседает наш враг. Возможно, когда-нибудь мне удастся изгнать Гейла, но этот день далеко, и у меня больше нет армии, которая помогла бы мне это сделать. Сегодня Гейл — победитель.
Но я отомщу талистанскому барону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
По залу прокатилась волна движения. Кронин поднял жиктар. Ангел Теней напрягся, готовясь к удару. Тарн заковылял к Ричиусу, вытянув парализованную руку. Люсилер заглянул в сундук.
Едва узнаваемое лицо смотрело на него оттуда. Оно было покрыто пятнами тления и обрамлено массой светлых спутанных волос. Голубые глаза, открывшиеся в последнем взгляде смерти, были полны ужаса. Люсилер почувствовал приступ тошноты. Схватив крышку сундука, он захлопнул его и проревел Кронину:
— Убей его!
Жиктар Кронина блеснул молнией. Голова Ангела Теней, увенчанная шлемом, скатилась с плеч. А крики Ричиуса все нe смолкали.
Когда Ричиус наконец замолчал и Люсилер увел его из банкетного зала, Тарн подошел к обезглавленному телу нарского солдата и с усилием наклонился, чтобы поднять с пола жуткое письмо. Кронин и его воины с любопытством смотрели на него: они не меньше своего повелителя хотели узнать его содержание. Красные глаза Тарна сощурились, и он едва разобрал корявые буквы.
Нарскому Шакалу.
Девушка оправдала мои надежды. Спи чутко. Мы едем за тобой.
С великой ненавистью, барон Блэквуд Гейл, правитель провинции Арамур.
ВОЕНАЧАЛЬНИКИ
Из дневника Ричиуса Вентрана
Мы венчались в церкви, в которую оба не верили, в зимний, но прекрасный день. Сабрина была самой красивой невестой во всей империи. Белое платье сшили для нее специально к свадьбе портнихи графини Эллианн, и стоило ей только войти в храм, как все в нее влюбились. В тот день счастье переполняло меня. Она была безупречна. Но я так никогда ей этого не сказал.
Граф Бьяджио выступал в роли посаженного отца. Я помню, как он был горд. Не знаю, есть ли у него дети, но Сабрина не возражала, и казалось, это доставило Бьяджио огромное удовольствие. Мы все решили, что нам необходимо заручиться его расположением. Аркус на свадьбе не присутствовал, и мне это пришлось по душе. Если не считать Бьяджио, его жены и епископа, свидетелями церемонии были только мои друзья. Петвин все время находился рядом со мной, и хотя мне не хватало Динадина, я был рад присутствию Петвина.
После свадьбы Сабрина сказала мне: ей жаль, что ее отец не явился на свадьбу. Не знаю, почему она так любила этого холодного подлеца, но его отсутствие больно ее ранило. И, конечно, она была права. Ему следовало присутствовать на свадьбе дочери. А теперь он больше никогда ее не увидит.
Я пытаюсь понять, как Аркус объяснит все это отцу Сабрины. Он не такой уж влиятельный герцог, и Горкней не занимает в империи важного места. Возможно, Аркус просто ничего не скажет. А может, ее отцу вообще будет все равно. Он не обращал на нее внимания, пока она была жива, и сомневаюсь, чтобы ее смерть подействовала на него удручающе. Но неужели у Аркуса вовсе нет совести, чтобы осознать то, что он творит? Отчего-то вопрос этот ставит меня в тупик. Теперь я потрясен его жестокостью. Он перестал быть для меня человеком.
Но меня погубил не Аркус. Мог бы я поверить в это прежде? Теперь мне все кажется настолько очевидным! Я содрогаюсь, вспоминая свою слепоту. Рассказ Джоджастина всегда казался мне странным, но, наверное, я слишком его любил, чтобы усомниться в его словах. Он говорил, что калитка сада была закрыта и что убийца отца перелез через стену. Но калитка сада никогда не запиралась! Отец на это никогда не пошел бы. С его точки зрения, сад принадлежал всем. Он хотел, чтобы туда могли приходить и прислуга замка, и конюхи. Даже угроза подосланных дролами убийц не заставила бы его запереть эту калитку.
И в качестве подозреваемого у меня остался только Джоджастин. Только он посмел бы рассказать о моей поездке сюда. Только он так любил Арамур, чтобы увидеть в моей любви предательство. Только он любил Арамур настолько, чтобы убить его короля. Я возненавидел бы его за это, если бы смог, но, кажется, во мне уже не осталось ненависти. Мы все убивали ради глупых идеалов, и все наши убийства приносили нам только новые страдания. Если Джоджастин еще жив, то он уже получил наказание более сильное, чем все, что я мог бы для него придумать. Он живет в том Арамуре, которого всегда так страшился, — в Арамуре, которым правят Гейлы.
И все же я могу в нем ошибаться. Милый Джоджастин, неужели ты мог сотворить со мной такое?
Теперь у меня не осталось верных друзей. Я видел, как Аркус создает свою империю. Я знаю: те, кто не захотел отречься от меня, убиты. Скорее всего Петвин погиб первым. Он всегда был предан до крайности, и я не сомневаюсь, он сделал все возможное, чтобы спасти Сабрину. Что касается Джильяма и других, то подозреваю, что их казнили. И слуг, наверное, тоже — если у них не хватило ума от меня отвернуться. Если Бог милосерден, то я надеюсь, он подсказал им это. Не считая Дженны. Женщинам в Талистане живется плохо, и ей лучше умереть, чем оказаться в грязной постели Гейла.
И, наверное, это пугает меня больше всего. По крайней мере я знаю, что Сабрина мертва. Какие бы ужасы ни творил над ней Гейл, все уже позади. Но я могу только догадываться о тех муках, что сейчас приходится испытывать остальным моим людям. Будь то от Джоджастина или от какого-то иного подлеца, но Аркус узнал о моем отъезде. Он знает: та же болезнь, которая поразила моего отца, сделала и меня неподходящим для Нара. На этот раз он не будет так снисходителен к Арамуру. Отдав Арамур роду Гейлов, он нас уничтожил. Возможно, навсегда. Единственный защитник Арамура — это я, а я не в состоянии бороться. И теперь им предстоит терпеть жестокое правление Блэквуда Гейла — именно то, чего так отчаянно пытался избежать Джоджастин. Мы оба подвели свою страну — и будем за это прокляты.
Я не видел Дьяну с того дня. Я не могу заставить себя встретиться с ней. Если б я не был так глупо влюблен в нее, то не отправился бы в эту поездку, и Сабрина была бы жива. Дьяна пыталась связаться со мной через Люсилера. Она хочет говорить со мной — наверное, утешать. Но теперь все это представляется мне таким бессмысленным! Мне не следовало приезжать в Фалиндар, и теперь, когда я застрял здесь, я даже не понимаю, каково мое положение. Тарн был очень любезен. Он разрешил мне остаться в цитадели, сказал, что я могу жить здесь столько, сколько захочу. На данный момент я не вижу альтернативы. Мне некуда возвращаться, и хотя мне претит его гостеприимство, я стал человеком без родины. Если я покину его величественный кров, то стану бродягой. Я превратил отцовский трон в посмешище, и теперь вместо меня на нем восседает наш враг. Возможно, когда-нибудь мне удастся изгнать Гейла, но этот день далеко, и у меня больше нет армии, которая помогла бы мне это сделать. Сегодня Гейл — победитель.
Но я отомщу талистанскому барону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233