Он хвастался ею, а она, нарушив клятву своего отца, лишила его выбора. И он пошел по ее следу.
Этой ночью он снова шел по ее следу. Теперь она была его женой, и это означало, что она ему принадлежит. Если б его тело позволило, он мог бы принудить ее к близости в любой миг, когда бы он ни пожелал. Но он больше не желал этого. Возможно, это и было любовью.
В том же коридоре живет ее прислуга и нянька, напомнил себе Тарн. Он старался подойти к ее двери как можно тише. Сунув палку под мышку, осторожно взялся за ручку двери. Она никогда не запирала свою дверь, потому что он не требовал этого — в отличие от многих мужей. Он надеялся, что Дьяна оценила сей мелкий знак его доверия. Больная рука медленно повернула ручку двери — и наконец она начала открываться. Петли протяжно заскрипели, свет его свечи проник в комнату.
Тарн опасливо вошел, закрыв дверь плечом. Замок тихо защелкнулся. Он осмотрел спальню. Лунное сияние проникало сквозь окна, освещая кроватку Шани. Малышка тихо спала, закутанная в одеяла. Кровать Дьяны стояла у дальней стены. Он увидел, как мирно она дремлет, не замечая его вторжения. Руки ее были обнажены, волосы разметались по подушке. Он ощутил нестерпимую боль в груди. Огонек свечи мерцал на ее белой коже, демонстрируя ее безупречность.
Он стоял, смущенный и по-детски растерянный, словно любопытный мальчишка, которого навсегда лишили возможности стать взрослым. Он медлил. Он не мог покинуть ее и снова вспомнил Ричиуса Вентрана, тоже оказавшегося жертвой этого очарования. Но Дьяна — его жена, и это дает ему право и власть. Несмотря на его изломанное тело, она навсегда принадлежит ему. Тары мрачно гадал, что она являет собою: награду за избавление им страны от иноземцев или еще одну жестокую шутку покровительствующих ему богов.
Он бесшумно прошел к кровати. Дьяна зашевелилась и заморгала: огонек свечи ее потревожил. Искусник поспешно заслонил свечу ладонью. Ему показалось, будто она опять погрузилась в сон — но в эту секунду ее глаза вдруг широко открылись. Тарн отпрянул назад. Дьяна тихо вскрикнула и села, прижавшись спиной к изголовью кровати.
— Нет, — прошептал Тарн, — не надо пугаться, Дьяна. Это я.
Она прищурилась и робко произнесла:
— Муж, это вы?
— Да. — Тарн еще более смутился. — Извини, что я тебя напугал.
— В чем дело? — спросила Дьяна, выпрямившись. — Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось, — успокоил ее Тарн.
Увидев ее недоумение, он вновь приблизился к кровати. Она смотрела на него, ошеломленная, недоумевающая. Тарн невольно подумал, что в этом сумраке должен казаться особенно отвратительным. Дьяна закуталась в простыню, не отрывая от него глаз.
— Муж, в чем дело?
Тарн не мог говорить. Храбрость, приведшая его в эту комнату, мгновенно испарилась, и он снова оказался во власти ребяческих тревог, что всегда одолевали его в присутствии жены.
— Ничего, — сказал он наконец. — Я просто хотел увидеть тебя перед отъездом. Будь здорова, Дьяна.
Когда он направился к выходу, она окликнула его.
— Муж мой, подождите! — взмолилась она. — Скажите мне, что случилось.
Тарн застыл у двери, глядя в невообразимую глубину ее глаз. Он поставил подсвечник на стол и медленно вернулся к кровати. Дьяна уже не казалась испуганной.
«Она тревожится», — подумал Тарн.
Ричиус так ему и говорил.
— Утром я уезжаю, — промолвил он. — В Чандаккар.
Дьяна неуверенно кивнула.
— Знаю.
— Я — твой муж, — сказал Тарн. У него задрожала нижняя губа. — Я был неплохим мужем, Дьяна?
— Да. — Она жестом велела ему подойти ближе и взяла за руку. — Больше, чем просто неплохим. Вы были добрым мужем.
Тарн нахмурился. В эту ночь он надеялся на большее.
— И ты здесь счастлива? — спросил он. — И малышка счастлива?
— Я счастлива, — ответила Дьяна. В ее тоне было столько печали, что он понял: это неправда. — Шани здорова и быстро растет. Да, муж, нам обеим хорошо.
— Утром я уеду, — повторил он с отчаянием. — Может быть, надолго. Дорога до Чандаккара трудная…
Дьяна смотрела на него, явно озадаченная этими словами.
— Вам следует заботиться о себе. Будьте начеку. Слушайтесь ваших искусников и не делайте слишком долгих переездов. Отдыхайте чаще.
— Я буду по тебе скучать, — с трудом выговорил он. — Мне будет жаль, что я не могу тебя видеть. Ты прекрасна, Дьяна. Я говорил тебе это?
— Нет, — натянуто ответила она, отведя взгляд. — Я рада, что вам нравлюсь.
— О да, — грустно подтвердил Тарн, — очень.
А потом Дьяна посмотрела на него — и на ее лице отразилось внезапное понимание. Ужаснувшись, он хотел уйти, но она смотрела на него с безмолвным изумлением, словно догадалась, на что он намекал. Однако в ее глазах не было отвращения — только бесконечное женское милосердие.
— Я твой муж, Дьяна, — пролепетал он. — Ты… ты мне дорога. Я…
Дьяна не дала ему договорить. Она встала с постели и подошла к нему, приложив палец к его губам. Тарн замолчал. Предвкушение прокатилось по его телу, ускорив биение сердца и отдавшись барабанной дробью в висках. Он наблюдал за тем, как ее губы изгибаются в безмятежнейшей улыбке.
— А я ваша жена, — прошептала она.
В ее взгляде не было ужаса — лишь одно спокойное приятие.
— Дьяна, — выдохнул он, — мне страшно!
— Не бойтесь, — ворковала она, беря его за руку. — Ничто вам не причинит зла. Больше не будет боли, муж мой.
Он сел на кровать и потрясенно смотрел на озаренную мерцающим огоньком свечи Дьяну. Она сделала легкий шаг назад и улыбнулась ему — а потом спустила с плеч рубашку. Явление ее гладкого тела вызвало у Тарна головокружение. Во рту пересохло. Она показалась ему чем-то священным — светом небес, нисшедшим на землю. Рубашка скользнула на пол, и она осталась перед ним во всей своей безупречной наготе — прекрасная, возбуждающая… и смертельно опасная для его хрупкого самоуважения.
— Сегодня мы будем вместе, — прошептала она. — И я поблагодарю вас за то, что вы так обо мне заботились.
Но когда она принялась освобождать его от одежд, Тарн поддался панике.
— Нет! — воскликнул он, схватив ее. за руки и отстраняя их. — Дьяна, я… мне страшно.
— Успокойтесь, — мягко сказала она, — я не причиню вам боли.
— Нет-нет! — безнадежно повторил он. — Ты меня не видела. На меня противно смотреть, я чудовище…
— Вы не чудовище, — возразила Дьяна.
Она снова положила руки ему на плечи и начала бережно расстегивать одежду. Тарн закрыл глаза, чувствуя, как с его груди и рук упадает ткань. В следующее мгновение он предстал перед нею со всеми своими гнойниками и истерзанной плотью. И он не смел открыть глаз, чтобы не видеть ужаса в ее взгляде, который, по его убеждению, устремлен на него. Но Дьяна не вскрикнула, не ахнула и не отвернулась. Он почувствовал, как ее теплая ладонь прижимается к его обнаженной груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Этой ночью он снова шел по ее следу. Теперь она была его женой, и это означало, что она ему принадлежит. Если б его тело позволило, он мог бы принудить ее к близости в любой миг, когда бы он ни пожелал. Но он больше не желал этого. Возможно, это и было любовью.
В том же коридоре живет ее прислуга и нянька, напомнил себе Тарн. Он старался подойти к ее двери как можно тише. Сунув палку под мышку, осторожно взялся за ручку двери. Она никогда не запирала свою дверь, потому что он не требовал этого — в отличие от многих мужей. Он надеялся, что Дьяна оценила сей мелкий знак его доверия. Больная рука медленно повернула ручку двери — и наконец она начала открываться. Петли протяжно заскрипели, свет его свечи проник в комнату.
Тарн опасливо вошел, закрыв дверь плечом. Замок тихо защелкнулся. Он осмотрел спальню. Лунное сияние проникало сквозь окна, освещая кроватку Шани. Малышка тихо спала, закутанная в одеяла. Кровать Дьяны стояла у дальней стены. Он увидел, как мирно она дремлет, не замечая его вторжения. Руки ее были обнажены, волосы разметались по подушке. Он ощутил нестерпимую боль в груди. Огонек свечи мерцал на ее белой коже, демонстрируя ее безупречность.
Он стоял, смущенный и по-детски растерянный, словно любопытный мальчишка, которого навсегда лишили возможности стать взрослым. Он медлил. Он не мог покинуть ее и снова вспомнил Ричиуса Вентрана, тоже оказавшегося жертвой этого очарования. Но Дьяна — его жена, и это дает ему право и власть. Несмотря на его изломанное тело, она навсегда принадлежит ему. Тары мрачно гадал, что она являет собою: награду за избавление им страны от иноземцев или еще одну жестокую шутку покровительствующих ему богов.
Он бесшумно прошел к кровати. Дьяна зашевелилась и заморгала: огонек свечи ее потревожил. Искусник поспешно заслонил свечу ладонью. Ему показалось, будто она опять погрузилась в сон — но в эту секунду ее глаза вдруг широко открылись. Тарн отпрянул назад. Дьяна тихо вскрикнула и села, прижавшись спиной к изголовью кровати.
— Нет, — прошептал Тарн, — не надо пугаться, Дьяна. Это я.
Она прищурилась и робко произнесла:
— Муж, это вы?
— Да. — Тарн еще более смутился. — Извини, что я тебя напугал.
— В чем дело? — спросила Дьяна, выпрямившись. — Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось, — успокоил ее Тарн.
Увидев ее недоумение, он вновь приблизился к кровати. Она смотрела на него, ошеломленная, недоумевающая. Тарн невольно подумал, что в этом сумраке должен казаться особенно отвратительным. Дьяна закуталась в простыню, не отрывая от него глаз.
— Муж, в чем дело?
Тарн не мог говорить. Храбрость, приведшая его в эту комнату, мгновенно испарилась, и он снова оказался во власти ребяческих тревог, что всегда одолевали его в присутствии жены.
— Ничего, — сказал он наконец. — Я просто хотел увидеть тебя перед отъездом. Будь здорова, Дьяна.
Когда он направился к выходу, она окликнула его.
— Муж мой, подождите! — взмолилась она. — Скажите мне, что случилось.
Тарн застыл у двери, глядя в невообразимую глубину ее глаз. Он поставил подсвечник на стол и медленно вернулся к кровати. Дьяна уже не казалась испуганной.
«Она тревожится», — подумал Тарн.
Ричиус так ему и говорил.
— Утром я уезжаю, — промолвил он. — В Чандаккар.
Дьяна неуверенно кивнула.
— Знаю.
— Я — твой муж, — сказал Тарн. У него задрожала нижняя губа. — Я был неплохим мужем, Дьяна?
— Да. — Она жестом велела ему подойти ближе и взяла за руку. — Больше, чем просто неплохим. Вы были добрым мужем.
Тарн нахмурился. В эту ночь он надеялся на большее.
— И ты здесь счастлива? — спросил он. — И малышка счастлива?
— Я счастлива, — ответила Дьяна. В ее тоне было столько печали, что он понял: это неправда. — Шани здорова и быстро растет. Да, муж, нам обеим хорошо.
— Утром я уеду, — повторил он с отчаянием. — Может быть, надолго. Дорога до Чандаккара трудная…
Дьяна смотрела на него, явно озадаченная этими словами.
— Вам следует заботиться о себе. Будьте начеку. Слушайтесь ваших искусников и не делайте слишком долгих переездов. Отдыхайте чаще.
— Я буду по тебе скучать, — с трудом выговорил он. — Мне будет жаль, что я не могу тебя видеть. Ты прекрасна, Дьяна. Я говорил тебе это?
— Нет, — натянуто ответила она, отведя взгляд. — Я рада, что вам нравлюсь.
— О да, — грустно подтвердил Тарн, — очень.
А потом Дьяна посмотрела на него — и на ее лице отразилось внезапное понимание. Ужаснувшись, он хотел уйти, но она смотрела на него с безмолвным изумлением, словно догадалась, на что он намекал. Однако в ее глазах не было отвращения — только бесконечное женское милосердие.
— Я твой муж, Дьяна, — пролепетал он. — Ты… ты мне дорога. Я…
Дьяна не дала ему договорить. Она встала с постели и подошла к нему, приложив палец к его губам. Тарн замолчал. Предвкушение прокатилось по его телу, ускорив биение сердца и отдавшись барабанной дробью в висках. Он наблюдал за тем, как ее губы изгибаются в безмятежнейшей улыбке.
— А я ваша жена, — прошептала она.
В ее взгляде не было ужаса — лишь одно спокойное приятие.
— Дьяна, — выдохнул он, — мне страшно!
— Не бойтесь, — ворковала она, беря его за руку. — Ничто вам не причинит зла. Больше не будет боли, муж мой.
Он сел на кровать и потрясенно смотрел на озаренную мерцающим огоньком свечи Дьяну. Она сделала легкий шаг назад и улыбнулась ему — а потом спустила с плеч рубашку. Явление ее гладкого тела вызвало у Тарна головокружение. Во рту пересохло. Она показалась ему чем-то священным — светом небес, нисшедшим на землю. Рубашка скользнула на пол, и она осталась перед ним во всей своей безупречной наготе — прекрасная, возбуждающая… и смертельно опасная для его хрупкого самоуважения.
— Сегодня мы будем вместе, — прошептала она. — И я поблагодарю вас за то, что вы так обо мне заботились.
Но когда она принялась освобождать его от одежд, Тарн поддался панике.
— Нет! — воскликнул он, схватив ее. за руки и отстраняя их. — Дьяна, я… мне страшно.
— Успокойтесь, — мягко сказала она, — я не причиню вам боли.
— Нет-нет! — безнадежно повторил он. — Ты меня не видела. На меня противно смотреть, я чудовище…
— Вы не чудовище, — возразила Дьяна.
Она снова положила руки ему на плечи и начала бережно расстегивать одежду. Тарн закрыл глаза, чувствуя, как с его груди и рук упадает ткань. В следующее мгновение он предстал перед нею со всеми своими гнойниками и истерзанной плотью. И он не смел открыть глаз, чтобы не видеть ужаса в ее взгляде, который, по его убеждению, устремлен на него. Но Дьяна не вскрикнула, не ахнула и не отвернулась. Он почувствовал, как ее теплая ладонь прижимается к его обнаженной груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233