чтобы она была тут, рядом.
— Прости, — сказала она, подкрепляя извинения просящим взглядом.
— Нечего извиняться, — сказал он. Он все еще смотрел в потолок, и ему чудилось на нем лицо Марион. — У тебя нет ни малейшей причины извиняться передо мной.
— Ну хорошо, — сказала жена и прошла в соседнюю комнату. — Я повяжу платок.
Она готовила утренний кофе усталыми, привычно механическими движениями. Ее лицо было серым и заспанным. Она увидела через открытую дверь, что Федерс встает. Он подошел к умывальнику и обнажил туловище до пояса. Она рассматривала его крупные, пропорциональные плечи, мощно вылепленную, мускулистую грудь, жилистые, крепкой хватки руки. Она подошла к двери.
— Ты красив, — сказала она.
— Смотри лучше за своим кофе, — проворчал он, не глядя на нее.
— Я люблю тебя.
— Я знаю — как любят картину или мелодию.
Он произнес эти слова с иронической горечью.
— Ты хочешь, чтобы тебе делали больно.
— Кто лезет на рожон, должен уметь сносить боль. Банальная истина. Кстати, вода для кофе закипела. И это сейчас самое важное: мне надо на службу.
— Что ты от меня хочешь? — спросила она с беспокойством.
— В данный момент ничего, кроме завтрака…
— Когда я вас вижу, — говорил капитан Федерс обер-лейтенанту Крафту, — мне становится ясно, что этот мир не так уж мрачен, как казалось вначале. Чем вы меня сегодня порадуете?
— У меня есть особое желание, господин капитан.
— Это уже хуже, — заметил Федерс. — Я ведь не Дед Мороз.
Капитан Федерс стоял у окна в коридоре учебного барака. Курил сигарету и таким образом заполнял обычный перерыв между двумя уроками тактических учений. Фенрихи стояли в приличествующем отдалении группами, размышляя над так называемым маленьким спортивным заданием на соображение. Преподаватель по тактике, чтобы они не скучали в перерыве, занял их маленьким, утонченным вопросом-ловушкой.
— Могу я поприсутствовать на ваших занятиях, господин капитан?
Федерс весело осклабился:
— Уж не хотите ли вы, Крафт, проверить Мои способности и методы?
— Они мне достаточно известны, — сказал обер-лейтенант. — Я намерен лишь поближе разглядеть некоторых наших фенрихов, если разрешите.
— Это стадо баранов вы видите каждодневно, с раннего утра до позднего вечера. Вам этого мало?
— Раз уж я работаю с фенрихами, господин капитан, то я обязан следить за ними и обучать их. Я постепенно выяснил, как они реагируют на меня и на мои методы. Но мне необходимо знать, как они ведут себя у других офицеров.
— И поэтому вы явились именно ко мне, Крафт? Несмотря на то, что я известен вам как противник индивидуальной опеки? У меня любой реагирует так, как я того хочу, а не так, как ему захочется. Но если вам обязательно хочется все пощупать самому — прошу.
— Покорнейше благодарю, господин капитан, — сказал Крафт нарочито почтительно. — Меня вполне удовлетворит, если я смогу пристроиться где-нибудь в уголке.
Капитан Федерс испытующе взглянул на обер-лейтенанта, и глубокая складка прорезала его лоб.
— Очевидно, было бы глупо предполагать, что вы пришли что-либо вынюхать у меня, Крафт. В вашем положении это было бы неразумно. Кроме того, я не дал бы вам такой возможности. Любая глупость, но ни малейшей подлости. И несмотря на все, что вы слыхали от меня или обо мне…
— Если вы желаете такого разговора, господин капитан, то…
— Нет, я такого не хочу. Но и не уклонюсь от него.
— Обо всем, что вы сказали мне недавней ночью, я поразмыслил. И полагаю, что на вашем месте я думал и действовал бы примерно так же, как и вы.
Глубокая поперечная складка на лбу капитана стала заметнее. Он сжал зубы. Но глаза его поблескивали. Он ничего более не сказал, может быть, потому, что мимо прошли несколько фенрихов. Он перевел взгляд на улицу, на грязный снег, по которому бессильно скользили лучи февральского солнца. Наконец он опять повернулся к Крафту и спросил:
— Вы знаете виллу Розенхюгель?
— Нет, господин капитан.
— Я покажу вам ее, Крафт, и тогда вы узнаете обо мне больше. Эта встреча не порадует вас, но будет поучительна. Это я вам обещаю.
— Я всегда охотно воспринимаю все поучительное.
— Это я вижу. Вы познали и нечто очень существенное — вы учитесь даже на примерах подлости и глупости. Однако пойдемте на занятия. У вас есть какие-нибудь особые пожелания? Например, не хотите ли вы посмотреть каких-либо конкретных фенрихов в свободной дрессировке? Не стесняйтесь, можете спокойно назвать имена.
Обер-лейтенант Крафт мгновение помедлил. Затем вынул из обшлага пару листков и написал на них восемь имен. Потом прибавил к ним девятое. И передал капитану.
Федерс быстро взглянул на листки и расхохотался. Он посмотрел на Крафта с удивлением, но дружески:
— Это похоже на вас, Крафт. Ну точь-в-точь, как я вас себе представляю. Вы пытаетесь остановить крылья ветряка?
— Я пытаюсь изловить крыс, это более точно.
— Вы — Дон Кихот, — упрямо продолжал Федерс. — Но такие мне всегда нравились. Ну ладно, пошли, я подую на крылья вашего ветряка.
— Внимание! — прорычал командир учебного отделения.
Капитан Федерс вошел в помещение, словно полководец поднялся на холм, где стоит его шатер. Он махнул рукой еще до доклада командира отделения. Фенрихи сели. Федерс предложил обер-лейтенанту Крафту свое место. Закаленным в неприятностях кандидатам в офицеры даже не пришло в голову удивиться присутствию на занятиях офицера-воспитателя. Федерс уже отвлек их внимание первым вопросом:
— Крамер, какое задание было дано?
Тот вскочил, как ужаленный осой, и заорал:
— Рота располагается по квартирам. В глубоком тылу на своей территории или на местах проведения маневров. В каком месте должен расположиться офицер?
— Вздор, — коротко бросает Федерс. — Раскройте ваши уши, пожалуйста, пошире. Мы здесь не на курсах по обслуживанию гостиниц. Здесь не комнаты заказываются, здесь квартиры — они занимаются, отводятся, реквизируются.
Так с самого начала был разделан под орех командир учебного отделения — испытанный, бывалый унтер-офицер. Но, казалось, никто не был удивлен разносом. Крафт почувствовал это совершенно определенно. Каждый фенрих был занят самим собой. Все сидели, готовые мгновенно вскочить по приказу, и почти на всех лицах можно было прочитать, что они ожидали вызова, как прыжка в неизвестность. Насколько оправдана была эта предопределенная судьбой безнадежность фенрихов, Крафт узнал буквально через несколько минут.
— Ну-ка, Амфортас, какую квартиру займете вы, как офицер? При условии, конечно, что вы вообще когда-нибудь станете офицером. Ну, отвечайте — какую квартиру?
— Ту, которую мне предоставят.
— Дикая чепуха, Амфортас! — произнес Федерс с уничтожающей резкостью, но не повышая голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
— Прости, — сказала она, подкрепляя извинения просящим взглядом.
— Нечего извиняться, — сказал он. Он все еще смотрел в потолок, и ему чудилось на нем лицо Марион. — У тебя нет ни малейшей причины извиняться передо мной.
— Ну хорошо, — сказала жена и прошла в соседнюю комнату. — Я повяжу платок.
Она готовила утренний кофе усталыми, привычно механическими движениями. Ее лицо было серым и заспанным. Она увидела через открытую дверь, что Федерс встает. Он подошел к умывальнику и обнажил туловище до пояса. Она рассматривала его крупные, пропорциональные плечи, мощно вылепленную, мускулистую грудь, жилистые, крепкой хватки руки. Она подошла к двери.
— Ты красив, — сказала она.
— Смотри лучше за своим кофе, — проворчал он, не глядя на нее.
— Я люблю тебя.
— Я знаю — как любят картину или мелодию.
Он произнес эти слова с иронической горечью.
— Ты хочешь, чтобы тебе делали больно.
— Кто лезет на рожон, должен уметь сносить боль. Банальная истина. Кстати, вода для кофе закипела. И это сейчас самое важное: мне надо на службу.
— Что ты от меня хочешь? — спросила она с беспокойством.
— В данный момент ничего, кроме завтрака…
— Когда я вас вижу, — говорил капитан Федерс обер-лейтенанту Крафту, — мне становится ясно, что этот мир не так уж мрачен, как казалось вначале. Чем вы меня сегодня порадуете?
— У меня есть особое желание, господин капитан.
— Это уже хуже, — заметил Федерс. — Я ведь не Дед Мороз.
Капитан Федерс стоял у окна в коридоре учебного барака. Курил сигарету и таким образом заполнял обычный перерыв между двумя уроками тактических учений. Фенрихи стояли в приличествующем отдалении группами, размышляя над так называемым маленьким спортивным заданием на соображение. Преподаватель по тактике, чтобы они не скучали в перерыве, занял их маленьким, утонченным вопросом-ловушкой.
— Могу я поприсутствовать на ваших занятиях, господин капитан?
Федерс весело осклабился:
— Уж не хотите ли вы, Крафт, проверить Мои способности и методы?
— Они мне достаточно известны, — сказал обер-лейтенант. — Я намерен лишь поближе разглядеть некоторых наших фенрихов, если разрешите.
— Это стадо баранов вы видите каждодневно, с раннего утра до позднего вечера. Вам этого мало?
— Раз уж я работаю с фенрихами, господин капитан, то я обязан следить за ними и обучать их. Я постепенно выяснил, как они реагируют на меня и на мои методы. Но мне необходимо знать, как они ведут себя у других офицеров.
— И поэтому вы явились именно ко мне, Крафт? Несмотря на то, что я известен вам как противник индивидуальной опеки? У меня любой реагирует так, как я того хочу, а не так, как ему захочется. Но если вам обязательно хочется все пощупать самому — прошу.
— Покорнейше благодарю, господин капитан, — сказал Крафт нарочито почтительно. — Меня вполне удовлетворит, если я смогу пристроиться где-нибудь в уголке.
Капитан Федерс испытующе взглянул на обер-лейтенанта, и глубокая складка прорезала его лоб.
— Очевидно, было бы глупо предполагать, что вы пришли что-либо вынюхать у меня, Крафт. В вашем положении это было бы неразумно. Кроме того, я не дал бы вам такой возможности. Любая глупость, но ни малейшей подлости. И несмотря на все, что вы слыхали от меня или обо мне…
— Если вы желаете такого разговора, господин капитан, то…
— Нет, я такого не хочу. Но и не уклонюсь от него.
— Обо всем, что вы сказали мне недавней ночью, я поразмыслил. И полагаю, что на вашем месте я думал и действовал бы примерно так же, как и вы.
Глубокая поперечная складка на лбу капитана стала заметнее. Он сжал зубы. Но глаза его поблескивали. Он ничего более не сказал, может быть, потому, что мимо прошли несколько фенрихов. Он перевел взгляд на улицу, на грязный снег, по которому бессильно скользили лучи февральского солнца. Наконец он опять повернулся к Крафту и спросил:
— Вы знаете виллу Розенхюгель?
— Нет, господин капитан.
— Я покажу вам ее, Крафт, и тогда вы узнаете обо мне больше. Эта встреча не порадует вас, но будет поучительна. Это я вам обещаю.
— Я всегда охотно воспринимаю все поучительное.
— Это я вижу. Вы познали и нечто очень существенное — вы учитесь даже на примерах подлости и глупости. Однако пойдемте на занятия. У вас есть какие-нибудь особые пожелания? Например, не хотите ли вы посмотреть каких-либо конкретных фенрихов в свободной дрессировке? Не стесняйтесь, можете спокойно назвать имена.
Обер-лейтенант Крафт мгновение помедлил. Затем вынул из обшлага пару листков и написал на них восемь имен. Потом прибавил к ним девятое. И передал капитану.
Федерс быстро взглянул на листки и расхохотался. Он посмотрел на Крафта с удивлением, но дружески:
— Это похоже на вас, Крафт. Ну точь-в-точь, как я вас себе представляю. Вы пытаетесь остановить крылья ветряка?
— Я пытаюсь изловить крыс, это более точно.
— Вы — Дон Кихот, — упрямо продолжал Федерс. — Но такие мне всегда нравились. Ну ладно, пошли, я подую на крылья вашего ветряка.
— Внимание! — прорычал командир учебного отделения.
Капитан Федерс вошел в помещение, словно полководец поднялся на холм, где стоит его шатер. Он махнул рукой еще до доклада командира отделения. Фенрихи сели. Федерс предложил обер-лейтенанту Крафту свое место. Закаленным в неприятностях кандидатам в офицеры даже не пришло в голову удивиться присутствию на занятиях офицера-воспитателя. Федерс уже отвлек их внимание первым вопросом:
— Крамер, какое задание было дано?
Тот вскочил, как ужаленный осой, и заорал:
— Рота располагается по квартирам. В глубоком тылу на своей территории или на местах проведения маневров. В каком месте должен расположиться офицер?
— Вздор, — коротко бросает Федерс. — Раскройте ваши уши, пожалуйста, пошире. Мы здесь не на курсах по обслуживанию гостиниц. Здесь не комнаты заказываются, здесь квартиры — они занимаются, отводятся, реквизируются.
Так с самого начала был разделан под орех командир учебного отделения — испытанный, бывалый унтер-офицер. Но, казалось, никто не был удивлен разносом. Крафт почувствовал это совершенно определенно. Каждый фенрих был занят самим собой. Все сидели, готовые мгновенно вскочить по приказу, и почти на всех лицах можно было прочитать, что они ожидали вызова, как прыжка в неизвестность. Насколько оправдана была эта предопределенная судьбой безнадежность фенрихов, Крафт узнал буквально через несколько минут.
— Ну-ка, Амфортас, какую квартиру займете вы, как офицер? При условии, конечно, что вы вообще когда-нибудь станете офицером. Ну, отвечайте — какую квартиру?
— Ту, которую мне предоставят.
— Дикая чепуха, Амфортас! — произнес Федерс с уничтожающей резкостью, но не повышая голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190