Ее формы, подчеркнутые этой более чем легкой одеждой, говорили о совершенстве ее фигуры.
Эльфрида Радемахер выпрямилась и вопросительно взглянула на Катера. Девушка не проявила ни особенного удивления, ни стыда.
Она привыкла чувствовать, что мужчины мысленно ее раздевают, и знала, что Катер видит ее сейчас такой, какой он ее уже не раз себе представлял.
— Что вы здесь потеряли? — спросила Эльфрида с показным равнодушием. — Почему вы входите без стука?
— Я хотел вам, Эльфрида, передать приглашение, — ответил он дрожащим голосом, оставшись у порога.
— Я для вас не Эльфрида, а Радемахер, — заявила она отчужденно. — И помимо того, от вас я не приму никаких приглашений. Выйдите, пожалуйста, из комнаты или по крайней мере отвернитесь, пока я не накину пальто.
— По мне, вы можете оставаться такой, как есть. Вы мне не мешаете, — промолвил капитан.
— Но вы мешаете мне, — воскликнула Эльфрида. Она схватила купальный халат и накинула его на себя.
Катер вздохнул. У него возникло большое желание присесть, а может быть, и прилечь, если бы к тому были предпосылки. Но холодный, насмешливо-отталкивающий взгляд Эльфриды не оставлял ему ни малейшей надежды.
— Послушайте, — промолвил сдавленным голосом Катер, который все еще продолжал стоять в дверях, — вы меня не проведете. Я точно знаю, куда вы намерены удрать, и это соответствует также и моим желаниям. Я знаю, вы трезвомыслящая, практичная девушка, и вы мне нравитесь.
— Но вы мне совершенно не нравитесь, — заявила Эльфрида.
Это прозвучало достаточно убедительно, но не для капитана Катера. Он был уверен, что добьется своей цели. Все так поступают, думал он. Вопрос упирается в цену. И он твердо решил не быть чрезмерно мелочным.
— Мы сойдемся, — обещал он. — Приходите около десяти часов ко мне.
— Не подходит! — воскликнула Эльфрида и беззаботно рассмеялась.
— А мне очень хорошо подходит, — промолвил он. — В десять часов нам никто не помешает.
— Я помолвлена, — заявила наконец Эльфрида, — с обер-лейтенантом Крафтом.
— Не имеет значения, — ухмыляясь, промолвил капитан. — Мне это ни в малейшей мере не мешает. Я бы сказал, совсем наоборот. Это даже создает благоприятные условия. Это даже еще в большей мере должно повысить вашу готовность быть ко мне благосклонной. Мне достаточно шевельнуть пальцем — и ваш так называемый жених исчезнет из военной школы и загремит на фронт. Не недооценивайте моих возможностей и дружбы со мною, Эльфрида, и имейте всегда в виду, что я знаю больше, чем многим бы хотелось для личного благополучия. Мне достаточно завтра зайти к генералу и шепнуть ему на ухо несколько деталей. Возможно, вы жаждете, чтобы ваша так называемая помолвка нашла скорый и бесповоротный конец? Итак, в десять часов. И не заставляйте меня слишком долго ожидать, Эльфрида. Я стал несколько нетерпеливым.
— Вам придется слишком долго ждать, — промолвила Эльфрида. — Сегодня вечером я занята, и в следующем месяце, и в следующем году также.
— Все изменится, — пообещал Катер. — Я гарантирую это. Но я пойду вам навстречу. Вы можете вместо себя подослать заместителя, например Ирену Яблонски. Но лучше, если вы придете сами, Эльфрида. Зачем мы будем откладывать то, что так или иначе должно случиться? Не правда ли?
Эльфрида Радемахер сидела напротив зеркала. Она была совершенно спокойна, холодна и неподвижна, как свежевыпавший снег. И она с удивлением размышляла: «Моя кожа стала совершенно иначе выглядеть. Она свежая, гладкая и чистая. Мой мозг работает совершенно иначе, чем раньше. У меня нет безразличия к мужским связям. Я хочу принадлежать только ему одному. Я изменилась, и это настоящий дар. Но существуют ли в жизни подобные дары?»
Однако у нее не было ни времени, ни желания заниматься далее подобными вопросами. Ее ожидали, и более важного для нее сейчас ничего не существовало.
Она быстро оделась, написала записку, в которой сообщала, где она будет находиться, и положила ее на кровать Ирены Яблонски.
Затем она выбежала из дома, прошла по центральной улице казарменного городка и направилась к отдельно стоящему бараку, где располагались отделение «X» и его офицер-воспитатель.
Комната, в которую она вошла, была насквозь прокурена. В ней имелась одна расшатанная полевая койка, к которой вела вытертая дорожка, и на ней стоял Карл Крафт. Он встретил ее нежной улыбкой заждавшегося человека. Уверенность в своих силах, исходившая от его фигуры, сообщилась и ей. Чем объяснить, что с ним она чувствует себя в безопасности?
Эльфрида бросилась к Крафту, как бы ища у него защиты.
— Наконец-то! — воскликнула она. — Наконец!
— Не так бурно, — сказал он, обнимая ее. — У тебя или нечистая совесть, или произошли какие-нибудь неприятности.
— Ко мне пристает Катер, он шантажирует меня! — проговорила она.
— Милая, — сказал он, успокаивая ее, — все его существо — это шантаж и подлость.
— Может он тебе чем-нибудь навредить? — хотела узнать Эльфрида.
— Навредить может даже вошь, — спокойно заметил он. — И не только та вошь, которая переносит сыпной тиф. Обычная вошь может остановить часы.
Эльфрида рассказала Крафту все, что с нею произошло.
— Что мне делать? — спрашивала она. — Может быть, в следующий раз дать ему пощечину?
— Не слушай его, делай вид, что ты его не замечаешь, что он для тебя не существует. Впрочем, ты ведь теперь так называемая дама, Эльфрида, невеста офицера, и ты должна вести себя соответствующим образом.
— Легко у меня это не получится, Карл! Это я могу тебе прямо сказать!
— Ты к этому уже привыкла, — сказал он. — Ты же женщина умная и сможешь примениться к обстановке.
— Это так, — промолвила Эльфрида под влиянием его спокойного, уверенного рассуждения. Она вплотную подошла к нему и обняла за шею. — К тебе, Карл, во всяком случае, — сказала она, — я приноравливаюсь с большой охотой.
Он нежно освободился от ее объятий.
— Ты будешь сейчас иметь возможность потренироваться в роли офицерской дамы. Мы приглашены.
— И мы что, не сможем побыть здесь одни? — разочарованно произнесла она.
— Вначале мы должны пойти к капитану Федерсу и его жене. Оба они хотят с тобою познакомиться. Тебя что, это ни в какой степени не радует? Это же, так сказать, официальное приглашение.
— Первое в моей жизни, — задумчиво произнесла она.
— Нужно же однажды начать что-то совсем новое в жизни.
— И обязательно с визита к капитану Федерсу?
— Ты его знаешь?
— Лично нет, знаю лишь, что говорят о нем. О нем и его жене.
— Забудь это, Эльфрида. Говорят всегда много, в том числе и о нас.
— Тебе нравится этот капитан Федерс, не правда ли? Это чувствуется даже по тому, как ты о нем говоришь. А может быть, тебе нравится его жена?
— Они оба интересуют меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
Эльфрида Радемахер выпрямилась и вопросительно взглянула на Катера. Девушка не проявила ни особенного удивления, ни стыда.
Она привыкла чувствовать, что мужчины мысленно ее раздевают, и знала, что Катер видит ее сейчас такой, какой он ее уже не раз себе представлял.
— Что вы здесь потеряли? — спросила Эльфрида с показным равнодушием. — Почему вы входите без стука?
— Я хотел вам, Эльфрида, передать приглашение, — ответил он дрожащим голосом, оставшись у порога.
— Я для вас не Эльфрида, а Радемахер, — заявила она отчужденно. — И помимо того, от вас я не приму никаких приглашений. Выйдите, пожалуйста, из комнаты или по крайней мере отвернитесь, пока я не накину пальто.
— По мне, вы можете оставаться такой, как есть. Вы мне не мешаете, — промолвил капитан.
— Но вы мешаете мне, — воскликнула Эльфрида. Она схватила купальный халат и накинула его на себя.
Катер вздохнул. У него возникло большое желание присесть, а может быть, и прилечь, если бы к тому были предпосылки. Но холодный, насмешливо-отталкивающий взгляд Эльфриды не оставлял ему ни малейшей надежды.
— Послушайте, — промолвил сдавленным голосом Катер, который все еще продолжал стоять в дверях, — вы меня не проведете. Я точно знаю, куда вы намерены удрать, и это соответствует также и моим желаниям. Я знаю, вы трезвомыслящая, практичная девушка, и вы мне нравитесь.
— Но вы мне совершенно не нравитесь, — заявила Эльфрида.
Это прозвучало достаточно убедительно, но не для капитана Катера. Он был уверен, что добьется своей цели. Все так поступают, думал он. Вопрос упирается в цену. И он твердо решил не быть чрезмерно мелочным.
— Мы сойдемся, — обещал он. — Приходите около десяти часов ко мне.
— Не подходит! — воскликнула Эльфрида и беззаботно рассмеялась.
— А мне очень хорошо подходит, — промолвил он. — В десять часов нам никто не помешает.
— Я помолвлена, — заявила наконец Эльфрида, — с обер-лейтенантом Крафтом.
— Не имеет значения, — ухмыляясь, промолвил капитан. — Мне это ни в малейшей мере не мешает. Я бы сказал, совсем наоборот. Это даже создает благоприятные условия. Это даже еще в большей мере должно повысить вашу готовность быть ко мне благосклонной. Мне достаточно шевельнуть пальцем — и ваш так называемый жених исчезнет из военной школы и загремит на фронт. Не недооценивайте моих возможностей и дружбы со мною, Эльфрида, и имейте всегда в виду, что я знаю больше, чем многим бы хотелось для личного благополучия. Мне достаточно завтра зайти к генералу и шепнуть ему на ухо несколько деталей. Возможно, вы жаждете, чтобы ваша так называемая помолвка нашла скорый и бесповоротный конец? Итак, в десять часов. И не заставляйте меня слишком долго ожидать, Эльфрида. Я стал несколько нетерпеливым.
— Вам придется слишком долго ждать, — промолвила Эльфрида. — Сегодня вечером я занята, и в следующем месяце, и в следующем году также.
— Все изменится, — пообещал Катер. — Я гарантирую это. Но я пойду вам навстречу. Вы можете вместо себя подослать заместителя, например Ирену Яблонски. Но лучше, если вы придете сами, Эльфрида. Зачем мы будем откладывать то, что так или иначе должно случиться? Не правда ли?
Эльфрида Радемахер сидела напротив зеркала. Она была совершенно спокойна, холодна и неподвижна, как свежевыпавший снег. И она с удивлением размышляла: «Моя кожа стала совершенно иначе выглядеть. Она свежая, гладкая и чистая. Мой мозг работает совершенно иначе, чем раньше. У меня нет безразличия к мужским связям. Я хочу принадлежать только ему одному. Я изменилась, и это настоящий дар. Но существуют ли в жизни подобные дары?»
Однако у нее не было ни времени, ни желания заниматься далее подобными вопросами. Ее ожидали, и более важного для нее сейчас ничего не существовало.
Она быстро оделась, написала записку, в которой сообщала, где она будет находиться, и положила ее на кровать Ирены Яблонски.
Затем она выбежала из дома, прошла по центральной улице казарменного городка и направилась к отдельно стоящему бараку, где располагались отделение «X» и его офицер-воспитатель.
Комната, в которую она вошла, была насквозь прокурена. В ней имелась одна расшатанная полевая койка, к которой вела вытертая дорожка, и на ней стоял Карл Крафт. Он встретил ее нежной улыбкой заждавшегося человека. Уверенность в своих силах, исходившая от его фигуры, сообщилась и ей. Чем объяснить, что с ним она чувствует себя в безопасности?
Эльфрида бросилась к Крафту, как бы ища у него защиты.
— Наконец-то! — воскликнула она. — Наконец!
— Не так бурно, — сказал он, обнимая ее. — У тебя или нечистая совесть, или произошли какие-нибудь неприятности.
— Ко мне пристает Катер, он шантажирует меня! — проговорила она.
— Милая, — сказал он, успокаивая ее, — все его существо — это шантаж и подлость.
— Может он тебе чем-нибудь навредить? — хотела узнать Эльфрида.
— Навредить может даже вошь, — спокойно заметил он. — И не только та вошь, которая переносит сыпной тиф. Обычная вошь может остановить часы.
Эльфрида рассказала Крафту все, что с нею произошло.
— Что мне делать? — спрашивала она. — Может быть, в следующий раз дать ему пощечину?
— Не слушай его, делай вид, что ты его не замечаешь, что он для тебя не существует. Впрочем, ты ведь теперь так называемая дама, Эльфрида, невеста офицера, и ты должна вести себя соответствующим образом.
— Легко у меня это не получится, Карл! Это я могу тебе прямо сказать!
— Ты к этому уже привыкла, — сказал он. — Ты же женщина умная и сможешь примениться к обстановке.
— Это так, — промолвила Эльфрида под влиянием его спокойного, уверенного рассуждения. Она вплотную подошла к нему и обняла за шею. — К тебе, Карл, во всяком случае, — сказала она, — я приноравливаюсь с большой охотой.
Он нежно освободился от ее объятий.
— Ты будешь сейчас иметь возможность потренироваться в роли офицерской дамы. Мы приглашены.
— И мы что, не сможем побыть здесь одни? — разочарованно произнесла она.
— Вначале мы должны пойти к капитану Федерсу и его жене. Оба они хотят с тобою познакомиться. Тебя что, это ни в какой степени не радует? Это же, так сказать, официальное приглашение.
— Первое в моей жизни, — задумчиво произнесла она.
— Нужно же однажды начать что-то совсем новое в жизни.
— И обязательно с визита к капитану Федерсу?
— Ты его знаешь?
— Лично нет, знаю лишь, что говорят о нем. О нем и его жене.
— Забудь это, Эльфрида. Говорят всегда много, в том числе и о нас.
— Тебе нравится этот капитан Федерс, не правда ли? Это чувствуется даже по тому, как ты о нем говоришь. А может быть, тебе нравится его жена?
— Они оба интересуют меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190