Видите ли, мистер Гейл, мне кажется, что я просто понимала Харта Аллена. До войны у этого молодого человека была какая-то незначительная должность в Нью-Йорке. А потом он очутился здесь уже в качестве летчика-истребителя, великолепного воздушного бойца, и оказалось, что все вокруг им восхищаются. Все вскружило ему голову. Аллен стал слишком много пить. В этом нет ничего необычного для молодого человека, особенно если он живет в постоянном напряжении. Конечно, у него было слишком много женщин. Но в этом тоже нет ничего необычного, правда ведь? Женщины его испортили. Во время войны, мистер Гейл, многие женщины вели себя неразумно. Не знаю, склонны ли вы осуждать его за это.
— Нет,— ответил я.— Скорее, я был бы склонен понять его.
— Конечно, его можно было корить за крайнюю неразборчивость в связях,— продолжала она.— Но я считала, что и здесь ему можно помочь. Вот почему я представила его Дениз. Я верила, что у Аллена тонкая душа и что, если он познакомится с порядочными людьми, ну, скажем, с нашей семьей, он сразу изменится к лучшему.
— А вы уверены, что не использовали свою дочь как подсадную утку, миссис Эллерден?
— Что вы хотите этим сказать, мистер Гейл? Ваш вопрос звучит оскорбительно.
— Думайте как хотите. Я не хотел вас оскорбить, но хочу услышать ответ на вопрос.— Я посмотрел на ее лицо, освещенное лунным светом.— Вы очень привлекательная женщина, миссис Эллерден. И вы были бы не первой женщиной средних лет, которая увлеклась молодым американским пилотом. А если бы вы увлеклись Хартом Алленом, вам могло бы прийти в голову использовать Дениз как подсадную утку. Внимание сплетниц было отвлечено на нее, а вы остались бы вне подозрений.
Она вздохнула.
— Вы заблуждаетесь, мистер Гейл. Я сказала вам правду о Харте Аллене. Очень мило, конечно, с вашей стороны, что вы говорите обо мне такие вещи. Но если бы вы лучше разбирались в женщинах, вы бы, очевидно, знали, что мой тип никогда не «увлекается», как вы это назвали, мужчинами вроде Харта Аллена.
— Миссис Эллерден, я плохо разбираюсь в женщинах. Да и кто в них разбирается?
Она улыбнулась.
— Я сначала подумала, что вы. Но, может, я ошиблась.
— Вы помните ужин с танцами в «Экзетере»? — спросил я.— Я попытаюсь напомнить вам тот вечер. Харт Аллен получил очередную награду Союзников за храбрость в боях, и его друзья решили организовать вечеринку, чтобы отметить это событие. Тогда при-
гласили и вас с мужем и Дениз. Вы помните что-нибудь о том вечере? Что-нибудь, что врезалось бы вам в память?
— Да, конечно,— сразу ответила она.— У меня были серьезные основания запомнить тот вечер. Я думаю, что тогда подтвердилась моя теория.
— Какая теория? — спросил я.
— Это была первая вечеринка, когда Харт Аллен оставался трезвым на протяжении почти всего времени. Совершенно понятно, что он начал брать себя в руки,— миссис Эллерден улыбнулась.— Я тешила себя мыслью, что это я, пусть в какой-то степени, оказываю
на него благотворное влияние. Помню, я ему сказала, что он мне гораздо больше нравится, когда не пьет слишком много виски. А он ответил, что и сам устал от этих попоек. И еще я помню, что у Дениз в тот вечер сильно болела голова. Ей нездоровилось, и Харт Аллен отвез ее домой, когда танцы только начинались.
— А больше в тот вечер ничего не произошло?
— Нет,— сказала она.— Танцы продолжались долго, и мы приехали домой только утром. Харт Аллен вернулся на танцы и сказал, что благополучно отвез Дениз домой. Какие еще вопросы, мистер
Гейл?
— Расскажите, пожалуйста, о Трединоре,— попросил я.— Что вы о нем думаете?
— Юстас мне очень нравится. Это замечательный молодой человек. Мы знаем о нем все. Его жизнь — открытая книга. Он участвовал в войне, был награжден орденом за храбрость. После тяжелого ранения демобилизовался и вернулся на свою ферму. Его семья много лет занимается здесь земледелием. Он очень хорошо работает и с любым делом справляется в два счета. Не могу сказать о нем ничего плохого. У него прекрасная репутация. Единственное, что можно добавить,— это о его темпераменте, иногда он бывает чересчур
горяч.
— Что значит «чересчур», миссис Эллерден? — уточнил я.
— Видите ли, предки Юстаса были испанцами, и он унаследовал их горячий нрав. Его очень трудно вывести из терпения. Но если уж он разойдется...— она улыбнулась каким-то воспоминаниям,— его очень трудно остановить. Хотя у этого недостатка есть и свои плюсы.
— Какие плюсы? — я остановился.
Миссис Эллерден тоже остановилась и посмотрела на меня.
— Немногие на его месте настаивали бы на женитьбе после того, как в газете появилась эта проклятая клевета. Но Юстас не колебался ни секунды. Он знал, что это ложь. Для него не имело значения даже то, что вся округа неделями перемывала косточки ему и его невесте. Это ничуть не изменило его отношения к Дениз.
— Его отношение не менялось потому, что все клевета? — спросил я.
— Конечно. Невозможно себе представить, чтобы Дениз влюбилась в такого человека, как Харт Аллен.
Я молчал.
— Мистер Гейл,— спросила через минуту миссис Эллерден,— я не понимаю, куда вы клоните. Что у вас на уме?
Я посмотрел на нее.
— Признаюсь вам, себе и этой беседке, миссис Эллерден,— я и сам не знаю. Приехав сюда, я оказался перед рассыпанной мозаикой целостной картины, и все это время пытаюсь соединить эти кусочки. Пока что я нашел два-три фрагмента, которые могут сойтись между собой. И все.
— Может, я смогу вам помочь? Расскажите мне, что это за кусочки, которые сошлись.
Я покачал головой.
— Нет, я еще не уверен.
— Вы виделись с моим мужем?
— Пока нет,— ответил я.— Мне еще нечего ему сообщить.
— И вы намерены довести дело до конца, что бы ни произошло?
— Миссис Эллерден,— решительно ответил я,— я должен довести дело до конца.
— Какие бы новые несчастья ни свалились на нас? — в голосе ее звучала горечь.— Вы будете вести дело, даже если это еще больше повредит моей бедной девочке?
— Наоборот. Даже мысль о том, что я могу хоть как-то повредить ей, мучительна для меня. Думаю, вы нисколько не удивитесь, если узнаете, как беспокоит меня ее судьба и как я хочу предотвратить нечто ужасное!
— Боже мой! Вы считаете, что может случиться еще что-нибудь?
— Я не считаю, я знаю это. И если я не смогу помешать, это произойдет довольно скоро. Беда лишь в том, что я пока не знаю, с чего начать.
— Понимаю,— задумчиво ответила миссис Эллерден. Она посмотрела на меня и неожиданно улыбнулась.— Хотите верьте, хотите нет, мистер Гейл, но вы мне нравитесь. В вас чувствуется внутренняя порядочность.
Я ответил ей одной из лучших своих улыбок.
— О чем это вы, миссис Эллерден?
— Мне кажется, что вы человек, которому можно довериться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Нет,— ответил я.— Скорее, я был бы склонен понять его.
— Конечно, его можно было корить за крайнюю неразборчивость в связях,— продолжала она.— Но я считала, что и здесь ему можно помочь. Вот почему я представила его Дениз. Я верила, что у Аллена тонкая душа и что, если он познакомится с порядочными людьми, ну, скажем, с нашей семьей, он сразу изменится к лучшему.
— А вы уверены, что не использовали свою дочь как подсадную утку, миссис Эллерден?
— Что вы хотите этим сказать, мистер Гейл? Ваш вопрос звучит оскорбительно.
— Думайте как хотите. Я не хотел вас оскорбить, но хочу услышать ответ на вопрос.— Я посмотрел на ее лицо, освещенное лунным светом.— Вы очень привлекательная женщина, миссис Эллерден. И вы были бы не первой женщиной средних лет, которая увлеклась молодым американским пилотом. А если бы вы увлеклись Хартом Алленом, вам могло бы прийти в голову использовать Дениз как подсадную утку. Внимание сплетниц было отвлечено на нее, а вы остались бы вне подозрений.
Она вздохнула.
— Вы заблуждаетесь, мистер Гейл. Я сказала вам правду о Харте Аллене. Очень мило, конечно, с вашей стороны, что вы говорите обо мне такие вещи. Но если бы вы лучше разбирались в женщинах, вы бы, очевидно, знали, что мой тип никогда не «увлекается», как вы это назвали, мужчинами вроде Харта Аллена.
— Миссис Эллерден, я плохо разбираюсь в женщинах. Да и кто в них разбирается?
Она улыбнулась.
— Я сначала подумала, что вы. Но, может, я ошиблась.
— Вы помните ужин с танцами в «Экзетере»? — спросил я.— Я попытаюсь напомнить вам тот вечер. Харт Аллен получил очередную награду Союзников за храбрость в боях, и его друзья решили организовать вечеринку, чтобы отметить это событие. Тогда при-
гласили и вас с мужем и Дениз. Вы помните что-нибудь о том вечере? Что-нибудь, что врезалось бы вам в память?
— Да, конечно,— сразу ответила она.— У меня были серьезные основания запомнить тот вечер. Я думаю, что тогда подтвердилась моя теория.
— Какая теория? — спросил я.
— Это была первая вечеринка, когда Харт Аллен оставался трезвым на протяжении почти всего времени. Совершенно понятно, что он начал брать себя в руки,— миссис Эллерден улыбнулась.— Я тешила себя мыслью, что это я, пусть в какой-то степени, оказываю
на него благотворное влияние. Помню, я ему сказала, что он мне гораздо больше нравится, когда не пьет слишком много виски. А он ответил, что и сам устал от этих попоек. И еще я помню, что у Дениз в тот вечер сильно болела голова. Ей нездоровилось, и Харт Аллен отвез ее домой, когда танцы только начинались.
— А больше в тот вечер ничего не произошло?
— Нет,— сказала она.— Танцы продолжались долго, и мы приехали домой только утром. Харт Аллен вернулся на танцы и сказал, что благополучно отвез Дениз домой. Какие еще вопросы, мистер
Гейл?
— Расскажите, пожалуйста, о Трединоре,— попросил я.— Что вы о нем думаете?
— Юстас мне очень нравится. Это замечательный молодой человек. Мы знаем о нем все. Его жизнь — открытая книга. Он участвовал в войне, был награжден орденом за храбрость. После тяжелого ранения демобилизовался и вернулся на свою ферму. Его семья много лет занимается здесь земледелием. Он очень хорошо работает и с любым делом справляется в два счета. Не могу сказать о нем ничего плохого. У него прекрасная репутация. Единственное, что можно добавить,— это о его темпераменте, иногда он бывает чересчур
горяч.
— Что значит «чересчур», миссис Эллерден? — уточнил я.
— Видите ли, предки Юстаса были испанцами, и он унаследовал их горячий нрав. Его очень трудно вывести из терпения. Но если уж он разойдется...— она улыбнулась каким-то воспоминаниям,— его очень трудно остановить. Хотя у этого недостатка есть и свои плюсы.
— Какие плюсы? — я остановился.
Миссис Эллерден тоже остановилась и посмотрела на меня.
— Немногие на его месте настаивали бы на женитьбе после того, как в газете появилась эта проклятая клевета. Но Юстас не колебался ни секунды. Он знал, что это ложь. Для него не имело значения даже то, что вся округа неделями перемывала косточки ему и его невесте. Это ничуть не изменило его отношения к Дениз.
— Его отношение не менялось потому, что все клевета? — спросил я.
— Конечно. Невозможно себе представить, чтобы Дениз влюбилась в такого человека, как Харт Аллен.
Я молчал.
— Мистер Гейл,— спросила через минуту миссис Эллерден,— я не понимаю, куда вы клоните. Что у вас на уме?
Я посмотрел на нее.
— Признаюсь вам, себе и этой беседке, миссис Эллерден,— я и сам не знаю. Приехав сюда, я оказался перед рассыпанной мозаикой целостной картины, и все это время пытаюсь соединить эти кусочки. Пока что я нашел два-три фрагмента, которые могут сойтись между собой. И все.
— Может, я смогу вам помочь? Расскажите мне, что это за кусочки, которые сошлись.
Я покачал головой.
— Нет, я еще не уверен.
— Вы виделись с моим мужем?
— Пока нет,— ответил я.— Мне еще нечего ему сообщить.
— И вы намерены довести дело до конца, что бы ни произошло?
— Миссис Эллерден,— решительно ответил я,— я должен довести дело до конца.
— Какие бы новые несчастья ни свалились на нас? — в голосе ее звучала горечь.— Вы будете вести дело, даже если это еще больше повредит моей бедной девочке?
— Наоборот. Даже мысль о том, что я могу хоть как-то повредить ей, мучительна для меня. Думаю, вы нисколько не удивитесь, если узнаете, как беспокоит меня ее судьба и как я хочу предотвратить нечто ужасное!
— Боже мой! Вы считаете, что может случиться еще что-нибудь?
— Я не считаю, я знаю это. И если я не смогу помешать, это произойдет довольно скоро. Беда лишь в том, что я пока не знаю, с чего начать.
— Понимаю,— задумчиво ответила миссис Эллерден. Она посмотрела на меня и неожиданно улыбнулась.— Хотите верьте, хотите нет, мистер Гейл, но вы мне нравитесь. В вас чувствуется внутренняя порядочность.
Я ответил ей одной из лучших своих улыбок.
— О чем это вы, миссис Эллерден?
— Мне кажется, что вы человек, которому можно довериться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52