— Сколько, миссис Эллерден? — спросил я.
Она повернулась ко мне, долго смотрела на меня, потом улыбнулась. Это была легкая понимающая улыбка.
— Я в затруднении, мистер Гейл. Судя по вашей внешности и одежде, вы стоите недешево. Поэтому, если вы не против — чековая книжка у меня в сумочке,— я сейчас выпишу вам чек на пятьсот
фунтов. Договорились?
— Почему бы и нет? Я делаю все, что в моих силах, чтобы клиенты остались довольны.
Я допил виски. Она открыла сумочку и вынула маленькую чековую книжку и авторучку.
— Вы сможете получить деньги завтра утром,— она протянула мне чек, и я спрятал его в карман.
— А теперь мне пора идти,— сказала миссис Эллерден.— Я рада, что мы с вами познакомились, мистер Гейл. Я надеюсь, вы разумный человек.
— Я всегда стараюсь быть разумным, миссис Эллерден.
Я встал. Она попрощалась и вышла. Когда она шла через бальный зал к выходу, я еще раз отметил, какая у нее стройная фигура и грациозная походка.
Я сел за столик и заказал еще виски с содовой.Было уже около полуночи, когда я вышел из гостиницы. Вокруг не было ни души. В ярком свете луны земля казалась серебряной. Только несколько припаркованных у гостиницы автомобилей отбрасывали черные резкие тени. Погода была теплая, воздух благоухал ароматами ночи. Я подумал, что Мэлки уже начинает мне
нравиться.Когда я проходил по внутреннему двору, послышался чей-то голос:
— О, мистер Гейл! — Это был свистящий женский шепот. Я повернулся и увидел человека, вышедшего из тени стоявшего поблизости от автомобиля.
Это оказался молодой мужчина. Выглядел он очень живописно — маленький и очень худой, в однобортном пиджаке очень хорошего покроя, под которым виднелся белый жилет с драгоценными пуговицами. Из жилетного кармана свисала тонкая платиновая цепочка. На нем была белая шелковая рубашка с черным галстуком-бабочкой. Отлично скроенные брюки смотрелись вызывающе над очень уж маленькими изящными туфлями.
О таком лице, как у него, можно было только мечтать — удлиненное, с высокими скулами и приятной улыбкой. Губы были красивыми, как у молодой девушки, а светлые волосы выглядели так, словно их только что завили. А может, они и в самом деле были завиты. В общем, он показался мне чересчур хорошеньким.
— Да,— откликнулся я.— Чем могу быть вам полезен?
— Не столько вы можете быть мне полезны, сколько я могу быть полезен вам. Понимаете?
Он стоял передо мной и улыбался жеманно, как школьница.
— Откуда вы знаете, что меня зовут Гейл, и почему вы решили, что можете мне быть полезны?
На его лице появилось выражение вежливой снисходительности.
— Я умный человек, мистер Гейл, очень умный. К вашему сведению, меня зовут Клод Уипс, хотя приятели меня буквально убивают кличкой Клодетта. Не правда ли — смешно?
— Действительно. Итак, мы узнали, что приятели зовут вас Клодетта, что фамилия ваша Уипс и что вы очень умны. Давайте продолжим с этого места.
— Я занимаюсь антиквариатом и внутренней отделкой помещений,— ухмыльнулся он.— Вообще-то я первоклассный специалист по отделке. Но сейчас важнее быть коммерсантом. Я заключил небольшие сделки со служащими здешних гостиниц, и они сообщают мне о прибытии леди и джентльменов, у которых могут оказаться лишние деньги. Они рассказали и о вашем приезде, вот тогда я кое-что вспомнил...
— Что именно? — перебил я.
— Я вспомнил — у меня жутко хорошая память,— что вскоре после войны газеты писали о первоклассном разведчике, который во время войны делал невероятные вещи. Его звали Николас Гейл. В газетах была его фотография. Это была ваша фотография, мистер Гейл.
— Ну... не спорю,— сказал я.— И что дальше?
— Я подумал: а зачем вы сюда приехали? — Он наклонился ко мне, и в нос ударил отвратительный запах его волос.— И сегодня вечером, когда я увидел, что вы беседуете с миссис Эллерден, что-то щелкнуло у меня в голове. Просто щелкнуло. И тогда я узнал, что вы тут делаете, мистер Гейл. Именно узнал. Вы здесь для того, чтобы найти, кто воткнул этот ужасно смешной абзац о Дениз Эллерден в нашу газетку. Поэтому я и решил выйти сюда и потолковать с вами.
— Ясно,— сказал я.
Мы пошли по дороге к стоянке, где я оставил машину. Я сел за руль и открыл вторую дверцу. Клод сел в машину. Я завел мотор, медленно выехал со стоянки и двинулся в сторону Мэплтора.
Через некоторое время я снизил скорость до тридцати миль и закурил.
— Ну а почему бы тебе не выложить все начистоту? Он тихо засмеялся. Это был не очень приятный смех.
— Все не так просто, мистер Гейл. Видите ли, я должен устроить свою жизнь. Я рабочий человек, именно — рабочий. И мне нужно подумать о своем будущем.
— Не сомневаюсь, что это так,— сказал я.— Ну, сколько же ты хочешь и что ты собираешься мне продать?
— Вы ужасно бесцеремонный человек,— в голосе Клода послышалась нотка досады.— Но раз уж вы задали вопросы, я вам отвечу.
Клод откинулся на спинку сиденья. Видно было, что он сейчас любуется собой.
— Если вы приехали сюда, чтобы разобраться в этой скандальной истории, то я не ошибусь, если скажу, что вы работаете
на старого Эллердена. Он сказочно богат. И он выложит вам кучу денег, когда вы все узнаете, кто это сделал. Ну... а я могу вам помочь. Я смогу все вам об этом рассказать. Видите ли, я не дурак. Я уже говорил вам, что я очень умный. У меня это дело не отняло много времени.— Он тихо рассмеялся.
— Сколько? — спросил я.
Клод посмотрел на меня и улыбнулся. При этом один угол его рта поднялся вверх, а другой опустился. Сейчас он был похож на Сатану, который пытается изображать херувима. Мне стало не по себе.
Клод пожал плечами и небрежно заметил:
— Я говорил, что могу рассказать вам все. Но это не значит, что я собираюсь это сделать. Во всяком случае, мне надо хорошенько подумать.
— Ладно,— сказал я.— Думай. А если ты решишь рассказать мне что-нибудь стоящее, то получишь кучу бумажек.
— О каких бумажках вы говорите?
— Это в Америке так говорят о деньгах, дружок,— пояснил я.— Означает очень много денег.
Пока он молчал, переваривая мое предложение, у меня появилась еще одна мысль.
— Если ты назовешь того, кто подсунул в газету клевету на Дениз Эллерден, и сможешь доказать, что это именно он, я дам тебе пятьсот фунтов.
— Это и вправду куча денег,— голос Клода прозвучал ликующе. Я притормозил на обочине, выбросил окурок и закурил новую сигарету. У меня был шанс, и я решил его использовать.
— Слушай, Клод. Сегодня вечером я говорил об этой истории с миссис Эллерден. Кажется, она не очень-то хочет, чтобы это дело расследовали. Она сказала, что не надо будить спящих собак.
— Не удивительно,— перебил Клод,— я не люблю миссис Эллерден. Она дура. Напыщенная и самодовольная дура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52