Картеру стало противно. Он даже пожалел, что прочел телеграмму. Мало того, что он презренный колониалист, так теперь еще и вор! Понятно, что задумали египетские власти! Но нет, надо бороться! Пока жив, он будет стремиться к справедливости!
Картер воззвал к бессмертному духу Тутанхамона. Отказаться от изучения гробницы фараона, которым он грезил с юношеских лет, было бы по отношению к самому себе невероятной подлостью! Говард твердо знал, что его предназначение в том, чтобы служить Тутанхамону, Египту и всему человечеству!
Он взял ручку и написал Лако. Находка не была занесена в официальный реестр, (который, кстати, он не спрятал и не украл), потому что должна была подвергнуться реставрации. Все это мог подтвердить Каллендер.
* * *
Перед Лако лежали четыре документа.
1. Статья непримиримого врага Картера Брэдстрита, где тот выражал свое удовлетворение в связи с изгнанием дерзкого археолога, пытавшегося бороться с прессой. Всем, кто посмеет ограничивать свободу слова, грозила та же участь!
2. Извещение о расторжении договора с вдовой графа Карнарвона.
3. Телеграмма самого Картера.
4. Текст нового договора, составленный министром общественных работ. Тот намеревался самым строгим образом руководить археологией, не спрашивая мнения начальника Управления раскопками и древностями.
Получалось, что сам Лако оказался жалкой марионеткой в умелых руках политикана и сложил голову вместе с Картером!
89
Двадцать первого апреля 1924 года, пароход «Беренгария» прибыл в Нью-Йорк. Картер словно перенесся в другой мир. Его встречали как звезду, он был нарасхват! Конференции, приемы, банкеты, интервью сменяли друг друга с бешеной скоростью! Вся Америка хотела видеть и слышать героя - человека скромного происхождения, достигшего невиданных высот и совершившего самое удивительное археологическое открытие всех времен и народов!
В парадном зале гостиницы «Вальдорф Астория» Картеру присвоили первый титул - он стал членом попечительского совета музея «Метрополитен». Раздался гром аплодисментов. Кто-то сказал, что Картер - американец, и это всем понравилось. Разубедить в этом американцев впоследствии не представлялось никакой возможности.
Картер оказался увлеченным оратором. Он показывал роскошные снимки, сделанные Бертоном и всякий раз приводил аудиторию в восторг. Он делился своими впечатлениями и переживаниями, и настолько выкладывался, что к концу лекции был совершенно изнурен.
Нью-Йорк, Филадельфия, Нью-Хейвен, Балтимор, Вустер, Бостон, Хартфорд, Питсбург, Чикаго, Цинциннати, Детройт, Кливленд, Колумбус, Буффало, Торонто, Монреаль, Оттава… Новоявленный почетный доктор Йельского университета избороздил весь Новый Свет!
Говард ужасно скучал по тишине Долины, уединенной штаб-квартире и милым сердцу гробницам. Он чувствовал, что его нынешняя жизнь насквозь фальшива. Его грела лишь мысль, что его слава заставит египтян одуматься. Выступление в «Карнеги-Холл» перед трехтысячной аудиторией стало кульминацией турне. Затем Картера пригласили в Белый Дом, где он рассказал о Тутанхамоне узкому кругу посвященных, среди которых был и президент Соединенных Штатов Кальвин Кулидж. К немалому удивлению Картера, президент много о нем слышал. Археолог молил, чтобы тот вступился за него перед египетским правительством.
Вскоре Говард получил текст новой концессии на ведение раскопок, который подействовал на него отрезвляюще. В изложении министра общественных работ, Картер самовольно бросил работу в гробнице, вызвав тем самым закономерное возмущение властей. В договоре предусматривалось его возвращение в Долину, но лишь в качестве руководителя работ, которые отныне проводятся Управлением раскопками и древностями. Министр снова показал себя ловким интриганом. Ведь стоит Картеру отказаться, как это будет вменено ему в вину!
К тому же теперь все находки принадлежали государству. Картеру следовало согласовать список своих помощников, взять в группу пятерых практикантов из местного населения и регулярно предоставлять отчеты Управлению раскопками и древностями. Правом выписывать пропуск в гробницу обладали только власти. Кроме того, Картер и леди Альмина Карнарвон обязаны были направить в министерство письмо с извинениями, обещаниями вести себя прилично и беспрекословно подчиняться правительству страны.
* * *
- Что новенького, мистер Лако?
- Ничего, господин министр.
Министр стукнул кулаком по столу и закричал:
- Что это значит?!
- Никто не может или не хочет работать вместо Картера.
- Не может быть!
- Тем не менее это так.
- И что вы предлагаете?
- Надо его вернуть! Никто, кроме него, не справится с саркофагом.
- Вы прочитали его записи?
- И не раз. Картер очень компетентен.
Министр с изумлением воззрился на Лако:
- Я думал, вы терпеть его не можете!
- Научная объективность велит признать его достоинства. Я направил ему договор в надежде на то, что он согласится на ваши условия.
- Сомневаюсь!
- Не забывайте, Картер любит Египет больше, чем самого себя! Гробница Тутанхамона - смысл его жизни.
* * *
Картер по-прежнему блестяще читал лекции, но по их окончании замыкался и безвылазно сидел в гостинице. Его мучили новости из Каира - парламент проголосовал за то, чтобы выделить большие деньги, примерно двадцать тысяч долларов, на ведение работ в гробнице Тутанхамона при условии, что в них не будет принимать участия ни Говард Картер, ни сотрудники музея «Метрополитен». Однако никто из археологов так и не представил свою кандидатуру на этот заманчивый пост.
Казалось, все пропало! Картер написал большое письмо о кознях правительства Египта и Лако. Сначала он собирался его опубликовать, но передумал.
Летом Говард покинул Америку и на борту лайнера «Мавритания» прибыл в Англию. Он страшно скучал по Египту. Время растравляло его раны. Путешествие не принесло ни малейшего облегчения. Картер чувствовал себя совершенно разбитым.
Его приезд не вызвал ни малейшего оживления в местной прессе. Кипучая американская деятельность сменилась серыми лондонскими буднями. Картер вскоре уехал в Хайклер, к леди Эвелине.
- Я читала американские газеты. Вы имели оглушительный успех.
- Это смешно.
- Напрасно вы так говорите, Говард. Отныне вы - звезда!
- Пока я изгнан из Египта, мне это безразлично.
- Ах да, ваша любовь…
Картер промолчал. Эвелина провела его в библиотеку к матери, которая сидела в кресле и читала сонеты Шекспира. После обмена любезностями леди Альмина воскликнула:
- Позиция Египта неприемлема! Что мне ответить этим негодяям?
- Уступить.
- От вас ли я это слышу?
- Прошу вас. Я бессилен!
Леди Альмина изумленно притихла.
- Отец бы никогда не согласился! - твердо заявила Эвелина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86