* * *
Дэвис ворвался в кабинет к Масперо. Тот вскочил, прервав беседу с лордом Карнарвоном.
- В чем дело, мистер Дэвис? - недовольно спросил Масперо.
- Что делает здесь граф?
- Не ваше дело.
- Я вам скажу, что он здесь делает. Хочет отобрать у меня концессию!
- Вы уже так давно здесь, мистер Дэвис. Возраст берет свое. Должно быть, годы уже притупили вашу страсть к археологии, - примирительно заметил Масперо.
Дэвис покраснел от злости.
- Проклятый Картер! Хочет забрать себе Долину, только у него денег нет ее купить! Так вот, он никогда ее не получит!
- Какая разница, кто будет там копать? Ведь вы уже все нашли!
- Не важно. Я все равно против того, чтобы там работал Картер!
- За что вы так ненавидите его? - вмешался Карнарвон.
Дэвис был озадачен. Он закурил и принялся ходить по кабинету. Затем бросил:
- За то, что он - Картер!
- И это все?
- Он подрывает основы общества, играет не по правилам, с остервенением ищет какого-то мелкого царька и его несуществующую гробницу! Этот человек невыносим. Он думает, что Долина принадлежит ему! По-моему, он болен.
- А вдруг он прав? - заметил граф.
Рассвирепев, Дэвис стукнул кулаком по столу:
- Пока я жив, Картер не посмеет сделать в Долине ни одного удара заступом! Вы не имеете права отобрать у меня концессию, мистер Масперо!
- Да, но…
- Ни одну из найденных гробниц я досконально не исследовал! Поэтому начну с самого начала. Хотели научного подхода? Так получайте его! Я снова пройду метр за метром все обнаруженные мной захоронения. Тогда Картер поймет, что я отсюда не уеду! - крикнул Дэвис и стремительно вышел, хлопнув дверью.
- Мне очень жаль, - вздохнул Масперо. - Я думал, он окажется умнее.
- Но что же нам делать?
- К сожалению, ничего. Долина принадлежит Дэвису.
41
Граф взглянул на свое отражение в огромном зеркале. Он сидел, удобно устроившись в кресле, с салфеткой, повязанной вокруг шеи. Цирюльник склонился к его левой щеке и намылил ее. В руке сверкнуло лезвие английского производства, предварительно заточенное на кусочке кожи.
- Ибрагим болен? - спросил граф, чуть прищурившись.
- Простужен, ваше сиятельство. Сегодня я вместо него.
У цирюльника была твердая рука. Лезвие бритвы скользило по щеке. Он стряхивал пену в таз - тоже английский.
- Похолодало!
- Вы не обязаны беседовать со мной, дружище.
Цирюльник намылил правую щеку и заметил:
- Не думаю, что назначение лорда Китченера генеральным консулом Великобритании понравится египтянам. Он человек жесткий и не понимает нашего стремления к свободе.
- Вы увлекаетесь политикой? - удивился Карнарвон.
Лезвие легло ему на шею.
- Прислушайтесь ко мне, ваше сиятельство.
- Зачем?
- Затем, что бритва острая, а вы безоружны.
- Тот пистолет, который сейчас смотрит вам в живот, доказывает обратное. Не делайте лишних движений!
- Я окажусь быстрее!
- Время покажет! Я вас слушаю.
Замерев, цирюльник глухо произнес:
- Раз уж вы друг нашей страны, ваше сиятельство, то отсоветуйте лорду Китченеру преследовать борцов за независимость.
- Вы меня переоцениваете!
- Вы все-таки попробуйте! У вас немалое влияние. Если вы будете на нашей стороне, мы сможем избежать кровавой бойни. А иначе…
Лезвие царапнуло кожу.
- Осторожнее, друг мой. Вы забываетесь!
Цирюльник убрал руку.
- Кто вас послал?
- Народ, ваше сиятельство! Советую вам это помнить.
И ушел.
Граф аккуратно развязал салфетку и провел рукой по чисто выбритому подбородку. Если так будет и дальше продолжаться, придется, видимо, и впрямь обзавестись огнестрельным оружием, вместо которого он только что тыкал цирюльнику в живот двумя сложенными пальцами.
* * *
Шел 1912 год. Уже затонул «Титаник», а Египет перешел под власть Великобритании. Эту операцию - на первый взгляд, безболезненно - провернули несколько хороших дипломатов, среди которых был и Карнарвон.
Картер в это время дописывал книгу под названием «Пять лет раскопок в Фивах», соавтором которой стал бы его начальник. Этот труд должен был доказать специалистам, что его сотрудничество с британским миллиардером приносит хоть и не сенсационные, но вполне серьезные плоды. Картер преподнес книгу Масперо.
- Отлично, Говард! Рад, что вы снова на коне. Мне вас очень не хватает!
- Из-за грабителей?
- Вот именно!
- Да уж, гробницы расхищают, барельефы срезают прямо со стен, статуи разбивают на куски, чтобы легче было выносить. Организованная преступность набирает обороты. Клиентов много, и они богаты.
- Знаю я, знаю, - вздохнул Масперо. - Вот вы могли бы их остановить! А сейчас в Управлении сплошное взяточничество и халатность. Я добиваюсь принятия закона об ответственности за самовольные раскопки.
- Думаете, поможет?
- Велю охранять все исторические места и следить за рабочими. Все гениальное просто!
- Можете рассчитывать на меня, - улыбнулся Говард, и они обменялись крепким рукопожатием.
* * *
Дэвис страшно разозлился, обозвал своих помощников никчемными болванами и заперся у себя в комнате. Никто не смел войти в его штаб-квартиру, где теперь царила мрачная обстановка.
Дэвис не мог больше найти ни одной новой гробницы, и ему приходилось для видимости расчищать старые склепы. Прославленный американец стал посмешищем. Его критиковали собственные помощники. Каждый день в его группе разгорались скандалы. Время громких успехов миновало.
Но мог ли такой человек, как Дэвис, отступиться?
* * *
Вот уже две недели, как Картер не получал из Долины никаких вестей. Ее наводнили туристы. Раскопки больше не велись. А еще Картер утратил всякую связь со сторожами, которые хвастались тем, что знают местоположение гробницы Аменхотепа I.
Однажды Раифа пригласила его на обед к своему приятелю-художнику. Позировать она по-прежнему никак не соглашалась. Быть запертой в собственном портрете казалось ей хуже смерти! Раифа больше не заикалась о браке, довольствуясь тем, что была у Картера единственной. Зимой она не искала с ним встреч - Говард принадлежал графу и работал с таким упорством и ожесточением, что приводил в ужас даже своих коллег. Когда зной становился невыносимым, раскопки приходилось прерывать. Картер занимался составлением отчетов, описанием находок и тогда становился ближе и роднее, соглашался повидаться с ней, ненадолго отложив научные труды. Иногда Раифа уводила его с собой на прогулку, и он делился с ней своими радостями и горестями.
Так проходила жизнь на берегах Нила.
- Тебя что-то мучает? - спросила девушка, пользуясь отлучкой хозяина дома.
- Я немного устал.
- Неправда.
- Ты права, я действительно измучился.
- Почему?
- Да все из-за Долины! Она смеется надо мной! Вот она, рядом, но постоянно ускользает от меня. Ведь лучше меня ее никто не знает. А может, Долина мертва, Раифа? И ей больше нечего нам дать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86