Граф улыбнулся той улыбкой, которая заставила закаленного наемника попятиться к выходу. Вытянутый палец Уэнтхейвена почти уперся в Гледуина.
- Ты!
Валлиец замер, как пойманный лис.
- Да, милорд?
- Поговори с ними. Задержи, пока я подготовлюсь. Делай, что сможешь, чтобы дать своим людям время вооружиться.
- Милорд, - спросил Гледуин, настороженно блестя глазами, - мне надеть доспехи?
Обуреваемый предвкушением очередной интриги, Уэнтхейвен великодушно ответил:
- Да, Гледуин. Вели английским солдатам выбрать для тебя в оружейной лучшие доспехи.
- Им это не понравится.
- Но они сделают, как велено. А когда подойдет время… - Уэнтхейвен сдавил плечи Гледуина так, что тот сжался, словно от прикосновения раскаленного клейма. - Сейчас вся Англия в нашей власти. Ошибиться нельзя.
Отвернувшись, он покинул разинувшего рот наемника и вернулся к Мэриан. К своей дочери, хранительнице тайн. Или, возможно, всего лишь одной тайны, но страшной?
Граф добродушно улыбался Мэриан, едва замечая, как судорожно прижимает она Лайонела к груди, и, насколько мог убедительнее, предложил:
- Почему бы тебе не пойти в свои покои? Уложи ребенка спать. Спокойно все обдумай. Ты слишком устала и не в состоянии ясно мыслить. Когда отдохнешь и успокоишься, еще поблагодаришь меня за предусмотрительность.
- О, Уэнтхейвен, - начала Мэриан. Но тот не обратил на нее внимания.
- Сесили! Выйди из-за занавесей и помоги же наконец!
Мэриан, сбитая с толку, повернулась к стене, закрытой портьерами.
- Ну же, Сесили! - рявкнул он. - Женщина размером с корову едва ли может спрятаться в тайник для соглядатая без того, чтобы не быть замеченной!
Портьеры зашуршали, медленно раскрылись, и оттуда выступила Сесили. Беременная Сесили. Лицо одутловатое, на лбу красные пятна, запястья и щиколотки отекли и распухли, словно сосиски. Двигалась она с трудом и неуклюже.
И, что всего хуже, выглядела обиженной и несчастной. Уголки пухлых губ, созданных для поцелуев, угрюмо опущены. Огромные оленьи глаза красны от слез. В пальцах она мяла мокрый платок.
О Боже, как она отвратительна! И какое омерзение вызывает в нем!
- Сесили! - Мэриан привстала, но тут же, ошеломленная, рухнула обратно. - Я…
- Вы меня предупреждали. Разве не это хотели сейчас сказать? - капризно пробормотала Сесили. - Я почти слышу эти слова: «Говорила же я тебе. Говорила же…»
- Нет, Сесили, я…
- Кровь Христова, Сесили, прекрати ныть и вспомни о своих обязанностях! - Уэнтхейвен, брезгливо морщась, отошел как можно дальше от неповоротливой, раздавшейся девушки. - Отведи леди Мэриан и моего внука в их покои, но только обязательно в замке. И служи им как раньше. Во всем. Кстати, сотри с лица это неуместное выражение. Не терплю влюбленных дур! У меня нет времени выслушивать твой вздор!
Он заметил, как внезапное озарение в глазах Мэриан сменилось изумлением и ужасом. Это он - отец будущего ребенка Сесили! Уэнтхейвен безуспешно старался скрыть смущение.
- Она похожа на твою мать, - объяснил он, уверенный, что это все извиняет. - Но оказалась такой же, как все остальные… Ничтожеством.
Королевский герольд подъехал к вооруженным всадникам, и Генрих с Гриффитом немедленно начали его допрашивать.
- В замке полно валлийских наемников, - объяснил тот. - Первый притворился, что говорит только по-валлийски, и послал за вторым, который понимает английский, но плохо. После того как мы долго перекрикивались, он сообщил, что не может опустить мост и впустить нас без разрешения хозяина замка, а Уэнтхейвен в этот час уже лежит между ляжек какой-то бабы, якобы за ним уже послали.
Молодой рыцарь снял шлем и вытер пот со лба.
- Думаю, они тянут время, ваше величество.
Гриффит отъехал подальше от шумной ярости Генриха и стал рассматривать высокие зубчатые стены. Он хотел пробраться туда, и немедленно. Ему недосуг ждать, пока Уэнтхейвен получит наслаждение, а Генрих сорвет гнев на окружающих. Жизни Мэриан и Лайонела ничего ни для кого не значили. Кроме него. Значит, необходимо их спасти.
- Билли, - позвал он, - иди сюда.
Солдат мгновенно появился рядом, словно ждал оклика.
- Милорд.
- Как можно пробраться в замок?
Генрих налетел на них как раз вовремя, чтобы услышать вопрос, и разъярился еще больше:
- Никак! Никак, говорю я тебе! Придется послать за армией и осадить замок!
- Я так быстро не сдаюсь. - Гриффит еще раз пристально оглядел стены. - С нами - один из людей Уэнтхейвена. Он знает какой-нибудь потайной ход? - Билли покачал головой. - Или подземный выход из крепости? - Билли снова покачал головой. - Хотя бы какого-нибудь друга, который смог бы впустить тебя? - в изнеможении выдохнул Гриффит.
Билли хорошенько все обдумал, и в его медлительном мозгу наконец родился план.
- Добрых английских солдат вытеснило это валлийское отребье, прошу прощения, милорд, - и это худо. Правда, добрые англичане не прочь проломить несколько голов, если они меня увидят… только чтобы впустить в замок.
Гриффит, кивнув, предложил:
- Мы объедем вокруг замка, приблизимся к самому краю воды и посмотрим, что можно сделать.
Но Генрих недовольно посмотрел на лошадь Гриффита.
- Да ты и так похож на неуклюжего селезня! Ни седла, ни стремян!
- Тогда отдай их мне! - предложил Гриффит, спешиваясь. - Этот злобный мерин уже привык ко мне, и, кроме того, он настоящий боевой конь.
Генрих поколебался, но все же сделал знак оруженосцу и велел тому снять сбрую со своей лошади. Юноша было замялся, но Генрих раздраженно воскликнул:
- Клянусь Богом, мы же никуда не едем! Делай, как говорят, и побыстрее.
Он мрачно наблюдал, как молодой человек, расседлав свою лошадь, протянул сбрую Гриффиту, а потом велел оруженосцу отдать и оружие.
- Лорд Гриффит полон решимости проникнуть в замок, и ему понадобятся меч и доспехи. Правда, я предпочитаю осаду. Пусть негодяй сидит, как в клетке, пока не придет время наказать его.
- У меня нет для этого времени, повелитель. - Гриффит взвесил на руке копье, щит, длинный меч и боевой молот. - Там мои жена и ребенок, и я боюсь за них. Думаю, королева тоже встревожилась бы.
- Конечно. - Генрих нервно запустил пальцы под латный воротник. - Конечно. Но подожди по крайней мере, пока оруженосец снимет доспехи. Нельзя идти в битву в подобном виде.
Раздражение и злость на Генриха заставили Гриффита потуже затянуть ремень через плечо. Было слишком очевидно, что в короле боролись угрызения совести и сознание необходимости. Если мальчика убьют, значит, король сможет спать спокойно. Если же палачом окажется сам Генрих, даже ад не спасет его от гнева и скорби Элизабет. Поэтому король выжидает, в то время как Гриффит рвется в бой.
- Хватит с меня и кожаного панциря со щитом. Этого достаточно… - Он стиснул копье. - Потому что сердце мое чисто, как, впрочем, и намерения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
- Ты!
Валлиец замер, как пойманный лис.
- Да, милорд?
- Поговори с ними. Задержи, пока я подготовлюсь. Делай, что сможешь, чтобы дать своим людям время вооружиться.
- Милорд, - спросил Гледуин, настороженно блестя глазами, - мне надеть доспехи?
Обуреваемый предвкушением очередной интриги, Уэнтхейвен великодушно ответил:
- Да, Гледуин. Вели английским солдатам выбрать для тебя в оружейной лучшие доспехи.
- Им это не понравится.
- Но они сделают, как велено. А когда подойдет время… - Уэнтхейвен сдавил плечи Гледуина так, что тот сжался, словно от прикосновения раскаленного клейма. - Сейчас вся Англия в нашей власти. Ошибиться нельзя.
Отвернувшись, он покинул разинувшего рот наемника и вернулся к Мэриан. К своей дочери, хранительнице тайн. Или, возможно, всего лишь одной тайны, но страшной?
Граф добродушно улыбался Мэриан, едва замечая, как судорожно прижимает она Лайонела к груди, и, насколько мог убедительнее, предложил:
- Почему бы тебе не пойти в свои покои? Уложи ребенка спать. Спокойно все обдумай. Ты слишком устала и не в состоянии ясно мыслить. Когда отдохнешь и успокоишься, еще поблагодаришь меня за предусмотрительность.
- О, Уэнтхейвен, - начала Мэриан. Но тот не обратил на нее внимания.
- Сесили! Выйди из-за занавесей и помоги же наконец!
Мэриан, сбитая с толку, повернулась к стене, закрытой портьерами.
- Ну же, Сесили! - рявкнул он. - Женщина размером с корову едва ли может спрятаться в тайник для соглядатая без того, чтобы не быть замеченной!
Портьеры зашуршали, медленно раскрылись, и оттуда выступила Сесили. Беременная Сесили. Лицо одутловатое, на лбу красные пятна, запястья и щиколотки отекли и распухли, словно сосиски. Двигалась она с трудом и неуклюже.
И, что всего хуже, выглядела обиженной и несчастной. Уголки пухлых губ, созданных для поцелуев, угрюмо опущены. Огромные оленьи глаза красны от слез. В пальцах она мяла мокрый платок.
О Боже, как она отвратительна! И какое омерзение вызывает в нем!
- Сесили! - Мэриан привстала, но тут же, ошеломленная, рухнула обратно. - Я…
- Вы меня предупреждали. Разве не это хотели сейчас сказать? - капризно пробормотала Сесили. - Я почти слышу эти слова: «Говорила же я тебе. Говорила же…»
- Нет, Сесили, я…
- Кровь Христова, Сесили, прекрати ныть и вспомни о своих обязанностях! - Уэнтхейвен, брезгливо морщась, отошел как можно дальше от неповоротливой, раздавшейся девушки. - Отведи леди Мэриан и моего внука в их покои, но только обязательно в замке. И служи им как раньше. Во всем. Кстати, сотри с лица это неуместное выражение. Не терплю влюбленных дур! У меня нет времени выслушивать твой вздор!
Он заметил, как внезапное озарение в глазах Мэриан сменилось изумлением и ужасом. Это он - отец будущего ребенка Сесили! Уэнтхейвен безуспешно старался скрыть смущение.
- Она похожа на твою мать, - объяснил он, уверенный, что это все извиняет. - Но оказалась такой же, как все остальные… Ничтожеством.
Королевский герольд подъехал к вооруженным всадникам, и Генрих с Гриффитом немедленно начали его допрашивать.
- В замке полно валлийских наемников, - объяснил тот. - Первый притворился, что говорит только по-валлийски, и послал за вторым, который понимает английский, но плохо. После того как мы долго перекрикивались, он сообщил, что не может опустить мост и впустить нас без разрешения хозяина замка, а Уэнтхейвен в этот час уже лежит между ляжек какой-то бабы, якобы за ним уже послали.
Молодой рыцарь снял шлем и вытер пот со лба.
- Думаю, они тянут время, ваше величество.
Гриффит отъехал подальше от шумной ярости Генриха и стал рассматривать высокие зубчатые стены. Он хотел пробраться туда, и немедленно. Ему недосуг ждать, пока Уэнтхейвен получит наслаждение, а Генрих сорвет гнев на окружающих. Жизни Мэриан и Лайонела ничего ни для кого не значили. Кроме него. Значит, необходимо их спасти.
- Билли, - позвал он, - иди сюда.
Солдат мгновенно появился рядом, словно ждал оклика.
- Милорд.
- Как можно пробраться в замок?
Генрих налетел на них как раз вовремя, чтобы услышать вопрос, и разъярился еще больше:
- Никак! Никак, говорю я тебе! Придется послать за армией и осадить замок!
- Я так быстро не сдаюсь. - Гриффит еще раз пристально оглядел стены. - С нами - один из людей Уэнтхейвена. Он знает какой-нибудь потайной ход? - Билли покачал головой. - Или подземный выход из крепости? - Билли снова покачал головой. - Хотя бы какого-нибудь друга, который смог бы впустить тебя? - в изнеможении выдохнул Гриффит.
Билли хорошенько все обдумал, и в его медлительном мозгу наконец родился план.
- Добрых английских солдат вытеснило это валлийское отребье, прошу прощения, милорд, - и это худо. Правда, добрые англичане не прочь проломить несколько голов, если они меня увидят… только чтобы впустить в замок.
Гриффит, кивнув, предложил:
- Мы объедем вокруг замка, приблизимся к самому краю воды и посмотрим, что можно сделать.
Но Генрих недовольно посмотрел на лошадь Гриффита.
- Да ты и так похож на неуклюжего селезня! Ни седла, ни стремян!
- Тогда отдай их мне! - предложил Гриффит, спешиваясь. - Этот злобный мерин уже привык ко мне, и, кроме того, он настоящий боевой конь.
Генрих поколебался, но все же сделал знак оруженосцу и велел тому снять сбрую со своей лошади. Юноша было замялся, но Генрих раздраженно воскликнул:
- Клянусь Богом, мы же никуда не едем! Делай, как говорят, и побыстрее.
Он мрачно наблюдал, как молодой человек, расседлав свою лошадь, протянул сбрую Гриффиту, а потом велел оруженосцу отдать и оружие.
- Лорд Гриффит полон решимости проникнуть в замок, и ему понадобятся меч и доспехи. Правда, я предпочитаю осаду. Пусть негодяй сидит, как в клетке, пока не придет время наказать его.
- У меня нет для этого времени, повелитель. - Гриффит взвесил на руке копье, щит, длинный меч и боевой молот. - Там мои жена и ребенок, и я боюсь за них. Думаю, королева тоже встревожилась бы.
- Конечно. - Генрих нервно запустил пальцы под латный воротник. - Конечно. Но подожди по крайней мере, пока оруженосец снимет доспехи. Нельзя идти в битву в подобном виде.
Раздражение и злость на Генриха заставили Гриффита потуже затянуть ремень через плечо. Было слишком очевидно, что в короле боролись угрызения совести и сознание необходимости. Если мальчика убьют, значит, король сможет спать спокойно. Если же палачом окажется сам Генрих, даже ад не спасет его от гнева и скорби Элизабет. Поэтому король выжидает, в то время как Гриффит рвется в бой.
- Хватит с меня и кожаного панциря со щитом. Этого достаточно… - Он стиснул копье. - Потому что сердце мое чисто, как, впрочем, и намерения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96