На терминал Хармаса он прибыл, когда ситуация уже вышла из-под контроля. Джонс устроил перестрелку, и у Бруца не было другого выхода, как убить его. Бруц, в порядке самообороны, устранил ненужного свидетеля – лучшего шанса он не мог и пожелать.
Виттенгер был чрезвычайно горд своею находчивостью, я же по-прежнему чувствовал себя одураченным. Стал оправдываться:
– Все-таки я был прав насчет Трисптероса и насчет Номуры.
– Думаю, да. Астронавтов-испытателей мы, конечно, проверим, но и так ясно, что Бруц сочинял на ходу. С другими доказательствами у тебя туговато.
– Есть одно слабое утешение. Абметов согласился на встречу с Вэнджем, следовательно, в Отделе больше никого из Трисптероса нет, иначе Абметову было бы известно о миссии Верха, и он не купился бы на письмо от Вэнджа. Номура о задании Верха ничего не знал, или знал, но предупредить не успел. Поэтому можно смело докладывать Шефу о Трисптеросе, а дальше – пускай он сам разбирается, проверяет других сотрудников Организации, я имею в виду. За последнее время меня столько раз оставляли в дураках, что все, хватит, я умываю руки!
«Ты не знаешь, кто идет рядом с тобой», – примерно так сказал мне умирающий гомоид. «Своего собственного коллегу вы как следует не знали», – упрекнул меня Абметов – будто он присутствовал при разговоре с гомоидом.
– В нашем мире все друг друга дурачат и все остаются в дураках, – успокоил меня Виттенгер. Не похоже, чтоб он сожалел о том, что наш мир так неважно устроен. – Так какие у нас теперь планы? Домой? – с надеждой в голосе спросил он.
– Нет. Отправим тело Джонса на Фаон, а сами – на Плером, вытаскивать Верха. Впрочем, как ваше плечо поживает? В принципе, я могу и сам справиться, а вы займетесь доставкой тела Джонса на Фаон.
– Нет уж, куда ты без меня, – сказал мой новоявленный покровитель, – плечо в порядке, и мы полетим вместе, пойду только распоряжусь насчет отправки тела.
Проводив его взглядом, я закрыл глаза и запрокинул голову.
Последним сообщением от Верха было то, где он предупреждал меня об изменении места встречи с Абметовым. В конце сообщения безо всяких комментариев содержалась инструкция, как попасть внутрь станции Плером-11 с поверхности планеты. То есть как бы подразумевалось, что изнутри входной люк нам никто не откроет. Теперь, когда ситуация с Абметовым более или менее прояснилась, я корил себя за то, что увлекшись погоней за доктором, я не подумал, чем могла быть вызвана эта приписка.
Станция Плером-11 на наш запрос не отвечала. Комлог Верха также хранил полное молчание. Мы сели впритирку ко входу в шестой модуль. Присланную Берхом инструкцию я изучил еще в полете, и на открытие люка у нас ушло не более двадцати минут. Станция встретила нас зловещей тишиной, если не считать привычного гудения вентиляторов.
– Погоди, – Виттенгер коснулся моего плеча, – слышишь?
Мы стояли на первом уровне станции рядом с дверным проемом, за которым находилась лестница, ведущая к нижним уровням. Я прислушался.
– Должно быть, откуда-то снизу, – шепотом ответил я, услышав тихий заунывный звук, похожий на плач грудного ребенка. Мы спустились на второй уровень – снова никого. Плач доносился из противоположного конца коридора.
– Похоже, это из столовой. – Я сверился с планом станции, а Виттенгер вытащил бластер.
Крадучись, мы двинулись по коридору. Виттенгер шел впереди, я же, достав свой бластер, пятился задом – после перестрелки на ТК-Хармас ожидать можно было чего угодно. Я заметил несколько черных, обугленных отметин на стенах; они походили на следы от выстрелов.
Плач становился все громче.
– Фу ты черт! – выругался Виттенгер, заглянув в столовую.
У холодильника сидел отощавший Варвар и жалобно выл, точнее, ныл. Завидев нас, он заныл еще громче, затем вдруг замолчал – видимо, раздумывал, зачем мы пожаловали – накормить ето или украсть холодильник.
– Надо дать ему пожрать, а то из-за его воя ни черта не слышно, – сказал Виттенгер.
Я открыл холодильник. Дальнейшая помощь Варвару не понадобилась. Он стремглав запрыгнул внутрь, схватил первую попавшуюся упаковку и удрал с нею под стол. Там он в две секунды разодрал тонкую упаковочную фольгу и стал жадно поедать неаппетитную серо-коричневую массу.
– Где хозяева? – спросил его Виттенгер. Варвар ответил неразборчивым урчанием на своем варварском наречии.
– Ты понял, что он сказал? – спросил меня Виттенгер со всей серьезностью.
– Он сказал, чтобы ты ему дал спокойно поесть, – ответил я.
– Тьфу, тварь неблагодарная… – обиделся инспектор.
На втором уровне никого, кроме Варвара, не было, и мы спустились на третий.
Берх лежал у входа в пятый модуль станции. Он будто спал, выражение лица было спокойным и умиротворенным, даже каким-то мечтательным. Это было лицо человека, который видит прекрасный сон. Рядом с Берхом валялся комлог, бластер и пустой пузырек из-под психостимуляторов. С большим трудом мне удалось убедиться, что Берх еще жив, но находится в глубокой коме.
– Где же остальные? – недоумевал Виттенгер. указал на межмодульную дверь.
– Очевидно, там…
– Ты думаешь? – Виттенгер постучал стволом бластера по двери. И тут же оттуда раздайся ответный стук, сильно приглушенный толстой дверью. Я нажал зеленую кнопку. Дверь не спеша отползла в сторону.
– Фу ты черт! – вырвалось у Виттенгера. Похоже, это было его традиционное приветствие для всех, кого он спасал. На пороге показался Вэндж. Осунувшийся, с землистым лицом, он еле держался на ногах, однако умудрялся при этом тащить на себе Зимина. Того лихорадило, но он был в сознании. Едва переступив порог, Вэндж рухнул прямо в объятия Виттенгера. Увидев Вэнджа, в первое мгновение мне почудилось, что я вижу того полуживого гомоида из пещеры Южного Мыса. Готов поспорить, что всего месяц назад этих седых волос у него не было.
– Помогите Вэнджу, а я займусь Берхом, – скомандовал я.
Вэндж знаком показал, что он может идти самостоятельно. Виттенгер взвалил себе на спину Зимина, и они втроем стали подниматься по лестнице на второй уровень.
Если бы Берх мог ответить мне, как он себя чувствует, то он сказал бы, что близок к точке возврата. Медицинский компьютер-консультант советовал одно спасительное средство за другим, но ничего из требуемых медикаментов у меня под рукой не было. Вернулся Виттенгер.
– Отнесем его в лазарет, там видно будет, – предложил он.
Вдвоем мы дотащили Верха до лазарета. Медконсультант определил у него кому в три балла, кое-как отрегулировал гемодинамику и, проанализировав все имеющиеся в лазарете средства, предложил срочно вызвать «скорую». На соседней койке лежал Зимин – над ним колдовал Вэндж.
– Что с ним? – спросил я его.
– Я думаю, просто истощение – и нервное, и физическое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Виттенгер был чрезвычайно горд своею находчивостью, я же по-прежнему чувствовал себя одураченным. Стал оправдываться:
– Все-таки я был прав насчет Трисптероса и насчет Номуры.
– Думаю, да. Астронавтов-испытателей мы, конечно, проверим, но и так ясно, что Бруц сочинял на ходу. С другими доказательствами у тебя туговато.
– Есть одно слабое утешение. Абметов согласился на встречу с Вэнджем, следовательно, в Отделе больше никого из Трисптероса нет, иначе Абметову было бы известно о миссии Верха, и он не купился бы на письмо от Вэнджа. Номура о задании Верха ничего не знал, или знал, но предупредить не успел. Поэтому можно смело докладывать Шефу о Трисптеросе, а дальше – пускай он сам разбирается, проверяет других сотрудников Организации, я имею в виду. За последнее время меня столько раз оставляли в дураках, что все, хватит, я умываю руки!
«Ты не знаешь, кто идет рядом с тобой», – примерно так сказал мне умирающий гомоид. «Своего собственного коллегу вы как следует не знали», – упрекнул меня Абметов – будто он присутствовал при разговоре с гомоидом.
– В нашем мире все друг друга дурачат и все остаются в дураках, – успокоил меня Виттенгер. Не похоже, чтоб он сожалел о том, что наш мир так неважно устроен. – Так какие у нас теперь планы? Домой? – с надеждой в голосе спросил он.
– Нет. Отправим тело Джонса на Фаон, а сами – на Плером, вытаскивать Верха. Впрочем, как ваше плечо поживает? В принципе, я могу и сам справиться, а вы займетесь доставкой тела Джонса на Фаон.
– Нет уж, куда ты без меня, – сказал мой новоявленный покровитель, – плечо в порядке, и мы полетим вместе, пойду только распоряжусь насчет отправки тела.
Проводив его взглядом, я закрыл глаза и запрокинул голову.
Последним сообщением от Верха было то, где он предупреждал меня об изменении места встречи с Абметовым. В конце сообщения безо всяких комментариев содержалась инструкция, как попасть внутрь станции Плером-11 с поверхности планеты. То есть как бы подразумевалось, что изнутри входной люк нам никто не откроет. Теперь, когда ситуация с Абметовым более или менее прояснилась, я корил себя за то, что увлекшись погоней за доктором, я не подумал, чем могла быть вызвана эта приписка.
Станция Плером-11 на наш запрос не отвечала. Комлог Верха также хранил полное молчание. Мы сели впритирку ко входу в шестой модуль. Присланную Берхом инструкцию я изучил еще в полете, и на открытие люка у нас ушло не более двадцати минут. Станция встретила нас зловещей тишиной, если не считать привычного гудения вентиляторов.
– Погоди, – Виттенгер коснулся моего плеча, – слышишь?
Мы стояли на первом уровне станции рядом с дверным проемом, за которым находилась лестница, ведущая к нижним уровням. Я прислушался.
– Должно быть, откуда-то снизу, – шепотом ответил я, услышав тихий заунывный звук, похожий на плач грудного ребенка. Мы спустились на второй уровень – снова никого. Плач доносился из противоположного конца коридора.
– Похоже, это из столовой. – Я сверился с планом станции, а Виттенгер вытащил бластер.
Крадучись, мы двинулись по коридору. Виттенгер шел впереди, я же, достав свой бластер, пятился задом – после перестрелки на ТК-Хармас ожидать можно было чего угодно. Я заметил несколько черных, обугленных отметин на стенах; они походили на следы от выстрелов.
Плач становился все громче.
– Фу ты черт! – выругался Виттенгер, заглянув в столовую.
У холодильника сидел отощавший Варвар и жалобно выл, точнее, ныл. Завидев нас, он заныл еще громче, затем вдруг замолчал – видимо, раздумывал, зачем мы пожаловали – накормить ето или украсть холодильник.
– Надо дать ему пожрать, а то из-за его воя ни черта не слышно, – сказал Виттенгер.
Я открыл холодильник. Дальнейшая помощь Варвару не понадобилась. Он стремглав запрыгнул внутрь, схватил первую попавшуюся упаковку и удрал с нею под стол. Там он в две секунды разодрал тонкую упаковочную фольгу и стал жадно поедать неаппетитную серо-коричневую массу.
– Где хозяева? – спросил его Виттенгер. Варвар ответил неразборчивым урчанием на своем варварском наречии.
– Ты понял, что он сказал? – спросил меня Виттенгер со всей серьезностью.
– Он сказал, чтобы ты ему дал спокойно поесть, – ответил я.
– Тьфу, тварь неблагодарная… – обиделся инспектор.
На втором уровне никого, кроме Варвара, не было, и мы спустились на третий.
Берх лежал у входа в пятый модуль станции. Он будто спал, выражение лица было спокойным и умиротворенным, даже каким-то мечтательным. Это было лицо человека, который видит прекрасный сон. Рядом с Берхом валялся комлог, бластер и пустой пузырек из-под психостимуляторов. С большим трудом мне удалось убедиться, что Берх еще жив, но находится в глубокой коме.
– Где же остальные? – недоумевал Виттенгер. указал на межмодульную дверь.
– Очевидно, там…
– Ты думаешь? – Виттенгер постучал стволом бластера по двери. И тут же оттуда раздайся ответный стук, сильно приглушенный толстой дверью. Я нажал зеленую кнопку. Дверь не спеша отползла в сторону.
– Фу ты черт! – вырвалось у Виттенгера. Похоже, это было его традиционное приветствие для всех, кого он спасал. На пороге показался Вэндж. Осунувшийся, с землистым лицом, он еле держался на ногах, однако умудрялся при этом тащить на себе Зимина. Того лихорадило, но он был в сознании. Едва переступив порог, Вэндж рухнул прямо в объятия Виттенгера. Увидев Вэнджа, в первое мгновение мне почудилось, что я вижу того полуживого гомоида из пещеры Южного Мыса. Готов поспорить, что всего месяц назад этих седых волос у него не было.
– Помогите Вэнджу, а я займусь Берхом, – скомандовал я.
Вэндж знаком показал, что он может идти самостоятельно. Виттенгер взвалил себе на спину Зимина, и они втроем стали подниматься по лестнице на второй уровень.
Если бы Берх мог ответить мне, как он себя чувствует, то он сказал бы, что близок к точке возврата. Медицинский компьютер-консультант советовал одно спасительное средство за другим, но ничего из требуемых медикаментов у меня под рукой не было. Вернулся Виттенгер.
– Отнесем его в лазарет, там видно будет, – предложил он.
Вдвоем мы дотащили Верха до лазарета. Медконсультант определил у него кому в три балла, кое-как отрегулировал гемодинамику и, проанализировав все имеющиеся в лазарете средства, предложил срочно вызвать «скорую». На соседней койке лежал Зимин – над ним колдовал Вэндж.
– Что с ним? – спросил я его.
– Я думаю, просто истощение – и нервное, и физическое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113