Но больше всего меня удивили его руки — маленькие, как у ребенка.
Он степенно посмотрел на меня.
— Вы хотели меня видеть? — спросил он наконец.
— Да...
— Кажется, вы приехали на моей машине?
— Она стоит под окнами.
— И приехали от имени Алексиса и Феру?
— Совершенно верно.
— Кто вы такой?
— Их знакомый...
— Они никогда мне о вас не говорили.
— Ну и что из того, — возразил я, чувствуя, что начинаю выглядеть форменным лопухом.
— Как, вы сказали, вас зовут?
Внешне он чем-то напоминал лису, но опять же какую-то слишком спокойную.
— Я еще не называл вам своего имени.
— Но, полагаю, вы все же намерены это сделать?
— А я вот полагал, что вам не понадобится меня об этом просить...
— Почему?
— Я подумал, что такой энергичный человек, как вы, наверняка читает газеты...
— Я читаю в них только биржевые сводки.
— Жаль...
Я посмотрел ему прямо в глаза. Я понимал, что ввязался в глупую, бессмысленную и опасную игру. Ничто не заставляло меня лезть в это осиное гнездо, но я все же полез. В жизни каждого человека есть моменты, когда он испытывает непреодолимую по-
требность рискнуть всем, что имеет. Именно такой момент наступил сейчас для меня.
— Мое настоящее имя вам вряд ли знакомо... Достаточно будет сказать, что в газетах меня называют Капутом.
Он не моргнул глазом. Зато сопровождавший меня амбал заметно заволновался, и его шрам сильно поболел,
— Как вы сказали? — переспросил Кармони.
Я ждал от него хоть какой-нибудь реакции, но он упорно строил из себя невинного младенца.
— Моя физиономия была на первой странице всех газет — даже тех, которые специализируются на биржевых сводках!
— Возможно... Но я не интересуюсь происшествиями. Он повернулся к Меченому.
— А тебе это имя знакомо?
Тот, похоже, не был виртуозом словесности.
— А то! — воскликнул он.
Мой пошатнувшийся авторитет малость выпрямился.
— И кто же он?
— Резкий парень. Кучу народа убил. Полиция ищет, аж разрывается...
— Вот как? Интересные у нас, оказывается, знакомые,— проворчал Кармони, наморщив нос.
Я шагнул к нему, сжав кулаки. Еще немного, и я заставил бы его сменить пижаму...
— Надо же, какой воинственный,— невозмутимо пробормотал он. Он, похоже, любил красиво говорить и в свободное время слюнявил двадцатитомный толковый словарь.
— Я пришел сюда не для того, чтобы надо мной насмехались!
— А я, в свою очередь, никогда не даю приюта тем, кого преследует полиция!
— Да ну?
— Да!
— Вы совершаете ошибку, говоря со мной в таком тоне...
— Если кто-то из нас и совершает ошибку, то только не я.
— Послушайте, Кармони, я пришел с вами поговорить.
— Вы полагаете, мы сможем сообщить друг другу что-то важное?
— Вот именно — важное.
— Тогда говорите скорее, уже поздно. — Время у меня есть.
— А у меня нет! Начало было никудышнее.
— Хорошо. Сначала позвольте вернуть вам техпаспорт на машину...
Я достал серую картонную книжечку и бросал ее на мраморный стол.
— А заодно и водительское удостоверение этого молодчаги Антонена Феру... У меня был и его револьвер, но его забрали у входа... Кроме того, я конфисковал у него деньги в сумме десяти тысяч франков, которые оставил себе в качестве оплаты труда. Я не привык убивать людей просто так: я ведь не садист какой-нибудь!
На этот раз я с удовлетворением отметил, что Кармони изменился в лице. Он взял из лакировамной шкатулки сигарету и прикурил от зажигалки из чистого золота. Одна эта зажигалка стоила столько же, сколько хорошая машина! Она поблескивала от собственного огонька; Кармони управлялся с ней легко и небрежно.
— Они мертвы? — спросил он, выпуская сладострастное облако дыма.
— Как копченые селедки! Их теперешнее географическое положение будет указано в завтрашних газетах.
Он прищурил .глаза.
— Это вы их?
— Позвольте: в пределах необходимой обороны! Терпеть не могу, когда мне устраивают автогонки, а потом приходят навестить с девятимиллиметровой пушкой в руке!
Действительно, все было сделано по справедливости. Я оказался сильнее его подручных, и ему нечего было возразить.
Однако ему по-прежнему не давала покоя — и никому бы на его месте не дала!— цель моего прихода. Пока что этот визит говорил лишь о том, что я не из робкого десятка.
— Итак, что вы хотите мне сказать?— вздохнул он. Я покосился на стул.
— Позвольте, я присяду?
Он позволил — коротким кивком головы.
Я впервые, имел дело с королем мафии... Честно говоря, я представлял его себе совсем другим. Этот мужик, чье происхождение выдавали только медная кожа и жгучий взгляд, напоминал купающегося в деньгах испанского гранда.
Он облагородил свои манеры, смягчил свои движения, отточил свою речь... Он олицетворял собой новое поколение преступников: поколение великосветских бандитов. Он наверняка не пропускал ни одного балета Роланда Пети пи м< -л собственный столик в самых элитарных ресторанах.
— Слушаю вас.
— Вы не могли бы отослать своего Кинг-Конго?— сказал я; ткнув большим пальцем в сторону Меченого, который жадно смотрел на меня.
Упомянутый издал короткое мычание, которое следовало понимать как протест..
— Он вас смущает? — спросил Кармони.
— Слегка... Я не люблю вести важные беседы в атмосфере зоопарки.
Кармони улыбнулся.
— Выйди,— сказал он.
Но произнес он это с явной неохотой: несмотря на внешнее спокойствие, он был, по-моему, трусоват. Видимо; он влез на трон благодаря своей голове, а не своим малюсеньким кулачкам...
Телохранитель угрюмо вышел, но ушел, похоже, недалеко, потому что за дверью шум его шагов сразу затих.
— Ну, теперь лучше? Вы уже освободились от своих комплексов?
— Теперь замечательно!
Я секунду помедлил, прежде чем начать. Но в нынешнем положении мне уже некуда было двигаться, кроме как вперед. И с таким малым, как мой собеседник, лучше было играть в открытую.
— Еще раз прошу прощения за свой поздний визит, но есть разговоры, которые не терпят отлагательства... Итак, перед вами опасный преступник — судя по газетным статьям. Правда, у меня действительно есть предосудительная склонность демонстрировать людям, что смерть — это сущий пустяк... Но не в этом дело. Я сумел уйти от полиции и вел довольно, спокойную жизнь, но тут в нее вошел с черного хода один человек. Этот человек сказал, что узнал меня, и предложил мне двадцать пять миллионов и фальшивые документы за вашу смерть...
Кармони мгновенно отбросил свой пресыщенный вид и живо заинтересовался моим рассказом. Он начал слушать так жадно, что мне хотелось кормить его словами из маленькой пипетки, чтобы как следует помурыжить...
— Этот ваш доброжелатель назвался Бертраном... Говоря это, я следил за выражением его лица, но
он и бровью не повел.
— Не знаю такого,— произнес он в ответ на мой вопросительный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Он степенно посмотрел на меня.
— Вы хотели меня видеть? — спросил он наконец.
— Да...
— Кажется, вы приехали на моей машине?
— Она стоит под окнами.
— И приехали от имени Алексиса и Феру?
— Совершенно верно.
— Кто вы такой?
— Их знакомый...
— Они никогда мне о вас не говорили.
— Ну и что из того, — возразил я, чувствуя, что начинаю выглядеть форменным лопухом.
— Как, вы сказали, вас зовут?
Внешне он чем-то напоминал лису, но опять же какую-то слишком спокойную.
— Я еще не называл вам своего имени.
— Но, полагаю, вы все же намерены это сделать?
— А я вот полагал, что вам не понадобится меня об этом просить...
— Почему?
— Я подумал, что такой энергичный человек, как вы, наверняка читает газеты...
— Я читаю в них только биржевые сводки.
— Жаль...
Я посмотрел ему прямо в глаза. Я понимал, что ввязался в глупую, бессмысленную и опасную игру. Ничто не заставляло меня лезть в это осиное гнездо, но я все же полез. В жизни каждого человека есть моменты, когда он испытывает непреодолимую по-
требность рискнуть всем, что имеет. Именно такой момент наступил сейчас для меня.
— Мое настоящее имя вам вряд ли знакомо... Достаточно будет сказать, что в газетах меня называют Капутом.
Он не моргнул глазом. Зато сопровождавший меня амбал заметно заволновался, и его шрам сильно поболел,
— Как вы сказали? — переспросил Кармони.
Я ждал от него хоть какой-нибудь реакции, но он упорно строил из себя невинного младенца.
— Моя физиономия была на первой странице всех газет — даже тех, которые специализируются на биржевых сводках!
— Возможно... Но я не интересуюсь происшествиями. Он повернулся к Меченому.
— А тебе это имя знакомо?
Тот, похоже, не был виртуозом словесности.
— А то! — воскликнул он.
Мой пошатнувшийся авторитет малость выпрямился.
— И кто же он?
— Резкий парень. Кучу народа убил. Полиция ищет, аж разрывается...
— Вот как? Интересные у нас, оказывается, знакомые,— проворчал Кармони, наморщив нос.
Я шагнул к нему, сжав кулаки. Еще немного, и я заставил бы его сменить пижаму...
— Надо же, какой воинственный,— невозмутимо пробормотал он. Он, похоже, любил красиво говорить и в свободное время слюнявил двадцатитомный толковый словарь.
— Я пришел сюда не для того, чтобы надо мной насмехались!
— А я, в свою очередь, никогда не даю приюта тем, кого преследует полиция!
— Да ну?
— Да!
— Вы совершаете ошибку, говоря со мной в таком тоне...
— Если кто-то из нас и совершает ошибку, то только не я.
— Послушайте, Кармони, я пришел с вами поговорить.
— Вы полагаете, мы сможем сообщить друг другу что-то важное?
— Вот именно — важное.
— Тогда говорите скорее, уже поздно. — Время у меня есть.
— А у меня нет! Начало было никудышнее.
— Хорошо. Сначала позвольте вернуть вам техпаспорт на машину...
Я достал серую картонную книжечку и бросал ее на мраморный стол.
— А заодно и водительское удостоверение этого молодчаги Антонена Феру... У меня был и его револьвер, но его забрали у входа... Кроме того, я конфисковал у него деньги в сумме десяти тысяч франков, которые оставил себе в качестве оплаты труда. Я не привык убивать людей просто так: я ведь не садист какой-нибудь!
На этот раз я с удовлетворением отметил, что Кармони изменился в лице. Он взял из лакировамной шкатулки сигарету и прикурил от зажигалки из чистого золота. Одна эта зажигалка стоила столько же, сколько хорошая машина! Она поблескивала от собственного огонька; Кармони управлялся с ней легко и небрежно.
— Они мертвы? — спросил он, выпуская сладострастное облако дыма.
— Как копченые селедки! Их теперешнее географическое положение будет указано в завтрашних газетах.
Он прищурил .глаза.
— Это вы их?
— Позвольте: в пределах необходимой обороны! Терпеть не могу, когда мне устраивают автогонки, а потом приходят навестить с девятимиллиметровой пушкой в руке!
Действительно, все было сделано по справедливости. Я оказался сильнее его подручных, и ему нечего было возразить.
Однако ему по-прежнему не давала покоя — и никому бы на его месте не дала!— цель моего прихода. Пока что этот визит говорил лишь о том, что я не из робкого десятка.
— Итак, что вы хотите мне сказать?— вздохнул он. Я покосился на стул.
— Позвольте, я присяду?
Он позволил — коротким кивком головы.
Я впервые, имел дело с королем мафии... Честно говоря, я представлял его себе совсем другим. Этот мужик, чье происхождение выдавали только медная кожа и жгучий взгляд, напоминал купающегося в деньгах испанского гранда.
Он облагородил свои манеры, смягчил свои движения, отточил свою речь... Он олицетворял собой новое поколение преступников: поколение великосветских бандитов. Он наверняка не пропускал ни одного балета Роланда Пети пи м< -л собственный столик в самых элитарных ресторанах.
— Слушаю вас.
— Вы не могли бы отослать своего Кинг-Конго?— сказал я; ткнув большим пальцем в сторону Меченого, который жадно смотрел на меня.
Упомянутый издал короткое мычание, которое следовало понимать как протест..
— Он вас смущает? — спросил Кармони.
— Слегка... Я не люблю вести важные беседы в атмосфере зоопарки.
Кармони улыбнулся.
— Выйди,— сказал он.
Но произнес он это с явной неохотой: несмотря на внешнее спокойствие, он был, по-моему, трусоват. Видимо; он влез на трон благодаря своей голове, а не своим малюсеньким кулачкам...
Телохранитель угрюмо вышел, но ушел, похоже, недалеко, потому что за дверью шум его шагов сразу затих.
— Ну, теперь лучше? Вы уже освободились от своих комплексов?
— Теперь замечательно!
Я секунду помедлил, прежде чем начать. Но в нынешнем положении мне уже некуда было двигаться, кроме как вперед. И с таким малым, как мой собеседник, лучше было играть в открытую.
— Еще раз прошу прощения за свой поздний визит, но есть разговоры, которые не терпят отлагательства... Итак, перед вами опасный преступник — судя по газетным статьям. Правда, у меня действительно есть предосудительная склонность демонстрировать людям, что смерть — это сущий пустяк... Но не в этом дело. Я сумел уйти от полиции и вел довольно, спокойную жизнь, но тут в нее вошел с черного хода один человек. Этот человек сказал, что узнал меня, и предложил мне двадцать пять миллионов и фальшивые документы за вашу смерть...
Кармони мгновенно отбросил свой пресыщенный вид и живо заинтересовался моим рассказом. Он начал слушать так жадно, что мне хотелось кормить его словами из маленькой пипетки, чтобы как следует помурыжить...
— Этот ваш доброжелатель назвался Бертраном... Говоря это, я следил за выражением его лица, но
он и бровью не повел.
— Не знаю такого,— произнес он в ответ на мой вопросительный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113