Я дошел по ярко освещенным бульварам до самого Сен-Лазара. В сердце, у меня тоже горели разноцветные огни. Я думал о том, что порой жизнь все-таки бывает прекрасна. Уже несколько лет подряд во мне вот так чередовались тревога и покой. Стоило моим передрягам немного улечься, как я с новой силой начинал любить весь наш земной шарик,.. Надежду из человека не вытравишь ничем.
Я выпил несколько рюмок коньяка в привокзальных забегаловках. В них преобладали, усталые уличные девки, зашедшие выпить чашку крепкого горячего кофе, прежде чем снова отправиться на тротуар. Увидев, что я без пары, одна из них как бы невзначай подкатила ко мне,
— Скучаем, красавчик?
Она была маленького роста, толстая, с улыбкой в форме апельсиновой дольки. Ее бледная помада напоминала вставленный в рот ядовитый цветок.
— Отвали,
Наверное, у меня сделался тогда мой самый недобрый взгляд; во всяком случае, она сразу же отвязалась и потащила свой пластмассовый стаканчик на другой край стойки.
Три часа прошли довольно быстро. Я вернулся в "Кокос", Лили уже стояла у дверей с сердитой физиономией.
— Наконец-то! Я уж думала, выставили мне фонарь!
— Извините, часы отстают.
Она недоверчиво поглядела на меня:
— Куда нам идти?
— Все равно куда: товар при мне.
— Я живу здесь, рядом; идемте ко мне, так будет спокойнее.
— Ладно...
Жила она на улице Мартир, на втором этаже. Квартирка ее чуть отдавала стилем рококо. В ней стоял волнующий запах старины. Пол был начищен до блеска, повсюду стояли цветочные горшки, на окнах висели занавески с кистями,..
— Только но шумите!— взмолилась гардеробщица.— Моя мама спит...
Я помрачнел. Присутствие в квартире постороннего человека никак не входило в мои планы. То, что я собирался делать, вряд ли удалось бы без шума, а зрители мне были ни к чему.
— Садитесь...
Я уселся в кресло, обтянутое цветным сатином; Лили сняла плащ и повесила его в прихожей. Я колебался, спрашивая себя, стоит ли приступать к делу в таких неблагоприятных условиях. Но мысль о том, что придется уходить обратно ни с чем, показалась до того неприятной, что я решил рвануть с места в карьер.
Она как раз вернулась.
— Покажите! — сказала она, властно протягивая руку. Я вытащил свой пакетик с надписью "сода". Она сразу насторожилась.
— Это хитрость,— пояснил я. — Другие продают соду в кокаиновых пакетах, а я — кокаин в содовых.
У каждого свои методы...
Она засмеялась. Однако, когда пакетик оказался у нее в руках, она первым делом сунула туда палец и попробовала порошок. По ее недоуменному лицу я понял, что делу конец. И не стал терять времени. В подобных случаях меня всегда выручали решимость и быстрота... Я крепко ударил ее по шее. Рекомендую: самое радикальное средство. Других уязвимых мест можете не искать. Один удар по граммофону — и ваш клиент станет как шелковый.
Она рухнула, издав отчаянный хрип. Видимо, ей-таки недоставало кислорода... Я подхватил ее на лету, усадил в кресло и треснул по затылку — для симметрии. Она потеряла сознание. Связать ее. старым
испытанным способом — с помощью шнура от занавесок — было проще простого.
Скрутив ее как следует, я подумал о об мамаше. Ей тоже нужно было завязать бантики, пока она не заверещала на весь квартал.
Я стал искать ее комнату. Она, наверное, услышала шум, потому что спросила:
— Это ты, Лили? У тебя гости?
Это и позволило мне ее засечь. Я открыл дверь и, как заправский ныряльщик, сиганул к старухиной кровати. Она уже начала вопить, но я успокоил ее, врезан кулаком по носу. Из нюхалки тотчас же потекло; на фоне белых простыней эффект получался поразительный. Бедная старуха лежала с грелкой, и от этого мне стало ее жаль.
— Не пугайтесь, мамаша, я ничего против вас но имею... Лежите себе тихо, вот и нее!
Я заклеил ей рот пластырем и тоже оплел веревкой.
Теперь территория принадлежала мне, и можно было спокойно заняться Лили.
Я вернулся к ней. Она была по-прежнему без сознания и тихо стонала. Я потащил ее в кухню, собираясь предпринять нечто особенное: я подозревал, что такую бабищу нелегко будет взять на простой испуг.
Кастрюля холодной воды, вылитая на физиономию, быстро вернула ее к действительности.
— Вот что, дорогуша, — начал я, — давай-ка потолкуем. Не надо принимать меня за злого серого волка. Мне просто нужна кое-какая информация. Если, скажешь — я не трону ни одного волоса на твоей голове и не возьму у тебя ни гроша. Она молча таращила на меня злющие, налитые кровью глаза.
— Скажи, кто снабжает тебя порошком!
Тут она искренне удивилась. Она ждала чего угодно, только не этого.
— Ну, лапуля, отвечай...
— Хрен тебе! — рассудительно ответила она. Наверное, она еще не успела как следует всмотреться
в мое лицо... Я чуточку улыбнулся — одной из тех улыбок, в которых заключена вся жестокость мира.
— У тебя потешный вид, когда ты злишься.
Я порылся в ящиках комода и нашел то, что всегда можно найти в кухонном ящике: свечу. Я вставил ее в горлышко пустой бутылки и зажег. Баба внимательно наблюдала за мной, пытаясь угадать, какое свинство я задумал. Наверное, она решила, что я стану поджаривать ей ласты... Но идея моя была совсем другой.
Я поставил бутылку-подсвечник на стол, потом подошел к газовой плите и повернул рукоятку. Газ со свистом рванулся из горелки: давление было будь здоров...
— Вот что, — проговорил я. — Ори, не ори — никто тебя не услышит. Я ухожу в соседнюю комнату и жду там пять минут. Это тебе время на размышление. Если заговоришь, я прекращаю представление. Если нет, я уйду, и
через четверть часа тут вроде как бы немножко бабахнет.
Твои мозги, наверное, найдут ни потолке, если, конечно, здесь еще будет потолок...
Я умолк ии вышел в соседнюю комнату. Я рассчитывал, что моя дьявольская выдумка и мое спокойствие в конце концов слом.иот ее нервную систему, и не ошибся. Через две минуты она меня позвала.
Я побежал в кухню. Там уже сильно воняло газом.
— Что, крошка, решила сказать?
— Да, да, хватит! Я выключил газ.
— Ну-ну, я слушаю.
— Его зовут Пьеро, а еще называют Альпийцем.
— И где его найти?
— Не знаю...
— Ладно, тогда продолжим.
— Клянусь, не знаю! Он обычно заходит по вечерам, часов в десять. Толстый такой мужик, прическа ежиком, ходит в цветных рубашках.
Я внимательно посмотрел на нее. Казалось, она говорила правду.
— Черт побери, но должно же быть какое-то место, где его можно найти!
Она пожала плечами.
— Как-то утром я видела его в одном баре на улице Клуа. Он играл в карты. Но я не знаю, постоянно он туда ходит или нет.
— Ладно, поглядим. Это все, что ты можешь сказать?
— Да, все.
— В таком случае — закрывай пасть!
И я тоже залепил ей рот пластырем: ей было полезно некоторое время помолчать. Я оставил ее в кухне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113