– Я тебя очень прошу, останься. Мы все так любим тебя, наш золотой директор.
– Все?
– А я, признаюсь, больше жизни.
– Спасибо! – Нина Александровна, не стесняясь полковника, обняла и поцеловала Русича в губы.
…Булатов, заслышав крики, машинально взглянул на часы. Было ровно пять часов утра Их милицейская колонна стояла на развилке дорог. Указатели поясняли: «Симферопольское шоссе», «Окружная дорога».
– В чем дело? – Полковник Цыбас с трудом разомкнул веки. Задремал, чуть начало светать, до этого сидел рядом с водителем, до боли в глазах всматривался в густую темноту, то и дело прорезаемую фарами встречных машин.
– Не пускают! – доложил старшина Братченков, вынырнув из гущи людей, которые громко выясняли что-то. – Заслон тут, видно, московская милиция.
Полковник подошел к старшему наряда, капитану в шлеме и с автоматом в руках.
– В чем дело, капитан? Мы двигаемся в Москву согласно полученному приказу.
– Предъявите приказ!
– Обойдешься! – вновь появился старшина Братченков. – Мелко плаваешь. Освободи дорогу!
– Вы анархисты? – скривился капитан. – Старшина командует полковником? Нет разрешения? Разворачивайтесь! У меня приказ министра: в столицу въезд только по спецпропускам.
– Министр нарушил Конституцию! – твердым голосом проговорил полковник Цыбас. – Мы действуем по приказу законного правительства России! – Полковник не верил, что этот слабый заслон будет действовать решительно, прикидывал, каким образом в случае необходимости придется прорываться к столице. – Вот шифровка! Мы с вами, капитан, люди подневольные. Я так же, как и вы, не могу нарушить приказ. Давайте мирно искать выход из тупиковой ситуации.
– А откуда вы такие смелые? – чуточку ослабил напор капитан. – Из глухой деревни?
– Высшая школа милиции из Старососненска. Этого вам достаточно? – Полковник поглядел по сторонам. Из автобусов уже вышли офицеры, стояли чуть в стороне, готовые по первому приказу поспешить на подмогу.
– Возвращайтесь, ребята, назад! От греха подальше. Мы тут, в Москве, без ваших лаптей разберемся.
– Послушайте, капитан, – Булатов встал рядом с полковником. – Мы, группа депутатов, имеем полномочия от совета… И потом… позади четыреста с лишним километров. Вы по-доброму дайте нам дорогу.
– А ну, осаживай назад! – нервно рявкнул капитан, передернул затвор. – По мне вы хоть помощники самого Хасбулатова! Я выполняю приказ! В цепь! – не оборачиваясь, скомандовал капитан. Милиционеры мгновенно перекрыли узкий проход шоссе. Из-за автомашин, перегородивших дорогу, появилось еще около десятка милиционеров, без автоматов, вероятно, это были водители.
– Вижу, капитан, жизнь тебе надоела! – возвысил тон полковник. – Мозгов не имеешь, но зачем подчиненных под огонь ставишь? Одумайся! Неужто настолько пьян, что не разумеешь, разметем вас в два счета и пойдем дальше. Нам отступать некуда. Ночевать будем в Москве. – Он махнул рукой, и курсанты тоже рассыпались в цепь, обтекая автомашины на шоссе. Капитан был явно не дурак, повернул голову вправо, потом влево. Сомневаться не приходилось, им не выстоять. Он явно заколебался, взвешивая все «за» и «против».
– Черт с вами! – хмуро сказал он. – Уговорили! Стойте тут тихо, а я по рации свяжусь со своим начальством, доложу обстановку.
– Скажи, перед нами двести вооруженных курсантов! – подсказал старшина Братченков.
– Не учи! – отмахнулся капитан. – Чином не вышел! Федорчук! – позвал одного из своих офицеров. – Оставайся за меня на заслоне! Без моего приказа чтоб ни одна живая душа не прошла. В случае неповиновения… сам знаешь, не маленький.
Капитан забежал за КамАЗ, юркнул в будку ГАИ, а Федорчук, немолодой старший лейтенант с вислыми казачьими усами, не проявляя никакой враждебности, вплотную приблизился к курсантам.
– Хлопцы, вы не встречали по дороге бандитов?
– Нет.
– А не про вас ли радио час назад передало: «К столице нашей Родины рвутся кучки преступников и бандитов из Орла и Старососненска»? Может, переоделись в милицейское? – Хитроватый Федорчук все отлично понимал. Он был настроен дружелюбно, а может, просто тянул время.
– Ты наверняка давно служишь в милиции, должен сразу распознать, где бандит, а где курсанты высшей школы милиции.
– Это ежели как смотреть – можно в оба глаза, а можно и вприщур. В Москве, ребята, жарко будет. – Он внимательно, цепко осмотрел ладную фигуру полковника, ужаснулся мысли, что придется, возможно, стрелять в этих свойских ребят. – У вас местные учатся или…
– Со всех регионов. – Полковник подавил вдруг возникшую мысль: «Пока капитан связывается со своим начальством, прорвать заслон и… марш-марш». – Как утихнут эти страсти-мордасти, приезжай Федорчук к нам, на доучивание, звание и должность повысишь.
Полковник не успел продолжить фразу, как из будки ГАИ стремглав выскочил капитан, побежал к ним, смешно переваливаясь с боку на бок. Все это было столь неожиданно, что мирно стоящие друг против друга офицеры и сержанты отпрянули. Размахивая пистолетом, капитан заорал срывающимся голосом:
– Всем назад, мать вашу так и разэтак! Назад, говорю! На сто метров от заслона! Даю пять минут на размышление, потом открываю огонь на поражение! Ты не глухой, мятежник? – крикнул в лицо полковника.
– Дурак ты, капитан! И еще пожалеешь о сказанном. С кем говорил-то?
– Не твое дело! – Капитан, казалось, был на грани помешательства, сорвал с головы шлем, швырнул на землю, пистолет плясал в его руке. Видимо, либо получил накачку от высшего начальства, либо крепко хватанул спиртного.
– Береги нервы, капитан, – полковник напрягся, рука невольно потянулась к кобуре. – Мы с тобой стражи порядка. А что, собственно, случилось? Почему милицию не пропускают в столицу?
– Товарищ Пуго лично говорил со мной из комендатуры! Понимаешь, сам министр! – голос капитана опять сорвался. – Так и быть, скажу, министр приказал не церемониться с изменниками, открывать огонь по бандитам, которые, вполне возможно, будут в форме милиции.
– Мы бандиты? – Полковник оглянулся на своих. Лица Булатова и Русича были бледны, офицеры тоже казались незнакомыми: опасность изменила их. – Я сейчас прикажу арестовать тебя, капитан, за оскорбление чести мундира.
– Ха-ха-ха! – истерически задергался капитан. – Кишка слаба! А про тебя, полковник, министр сказал прямо: «Первого поставлю к стенке! Первого!» Капитан бросил быстрый взгляд на часы. – Пять минут прошло.
– Друзья! – Полковник обернулся к своим офицерам. Это слово было условным знаком. Договорились, как только услышат от начальника школы это слово, нужно мигом окружить группу, вставшую на пути их следования, разоружить. И пока старшина Братченков и пяток офицеров «заговаривали» москвичам «зубы», старососненские ребята разделили шоссе на сектора, распределили между собой цель атаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
– Все?
– А я, признаюсь, больше жизни.
– Спасибо! – Нина Александровна, не стесняясь полковника, обняла и поцеловала Русича в губы.
…Булатов, заслышав крики, машинально взглянул на часы. Было ровно пять часов утра Их милицейская колонна стояла на развилке дорог. Указатели поясняли: «Симферопольское шоссе», «Окружная дорога».
– В чем дело? – Полковник Цыбас с трудом разомкнул веки. Задремал, чуть начало светать, до этого сидел рядом с водителем, до боли в глазах всматривался в густую темноту, то и дело прорезаемую фарами встречных машин.
– Не пускают! – доложил старшина Братченков, вынырнув из гущи людей, которые громко выясняли что-то. – Заслон тут, видно, московская милиция.
Полковник подошел к старшему наряда, капитану в шлеме и с автоматом в руках.
– В чем дело, капитан? Мы двигаемся в Москву согласно полученному приказу.
– Предъявите приказ!
– Обойдешься! – вновь появился старшина Братченков. – Мелко плаваешь. Освободи дорогу!
– Вы анархисты? – скривился капитан. – Старшина командует полковником? Нет разрешения? Разворачивайтесь! У меня приказ министра: в столицу въезд только по спецпропускам.
– Министр нарушил Конституцию! – твердым голосом проговорил полковник Цыбас. – Мы действуем по приказу законного правительства России! – Полковник не верил, что этот слабый заслон будет действовать решительно, прикидывал, каким образом в случае необходимости придется прорываться к столице. – Вот шифровка! Мы с вами, капитан, люди подневольные. Я так же, как и вы, не могу нарушить приказ. Давайте мирно искать выход из тупиковой ситуации.
– А откуда вы такие смелые? – чуточку ослабил напор капитан. – Из глухой деревни?
– Высшая школа милиции из Старососненска. Этого вам достаточно? – Полковник поглядел по сторонам. Из автобусов уже вышли офицеры, стояли чуть в стороне, готовые по первому приказу поспешить на подмогу.
– Возвращайтесь, ребята, назад! От греха подальше. Мы тут, в Москве, без ваших лаптей разберемся.
– Послушайте, капитан, – Булатов встал рядом с полковником. – Мы, группа депутатов, имеем полномочия от совета… И потом… позади четыреста с лишним километров. Вы по-доброму дайте нам дорогу.
– А ну, осаживай назад! – нервно рявкнул капитан, передернул затвор. – По мне вы хоть помощники самого Хасбулатова! Я выполняю приказ! В цепь! – не оборачиваясь, скомандовал капитан. Милиционеры мгновенно перекрыли узкий проход шоссе. Из-за автомашин, перегородивших дорогу, появилось еще около десятка милиционеров, без автоматов, вероятно, это были водители.
– Вижу, капитан, жизнь тебе надоела! – возвысил тон полковник. – Мозгов не имеешь, но зачем подчиненных под огонь ставишь? Одумайся! Неужто настолько пьян, что не разумеешь, разметем вас в два счета и пойдем дальше. Нам отступать некуда. Ночевать будем в Москве. – Он махнул рукой, и курсанты тоже рассыпались в цепь, обтекая автомашины на шоссе. Капитан был явно не дурак, повернул голову вправо, потом влево. Сомневаться не приходилось, им не выстоять. Он явно заколебался, взвешивая все «за» и «против».
– Черт с вами! – хмуро сказал он. – Уговорили! Стойте тут тихо, а я по рации свяжусь со своим начальством, доложу обстановку.
– Скажи, перед нами двести вооруженных курсантов! – подсказал старшина Братченков.
– Не учи! – отмахнулся капитан. – Чином не вышел! Федорчук! – позвал одного из своих офицеров. – Оставайся за меня на заслоне! Без моего приказа чтоб ни одна живая душа не прошла. В случае неповиновения… сам знаешь, не маленький.
Капитан забежал за КамАЗ, юркнул в будку ГАИ, а Федорчук, немолодой старший лейтенант с вислыми казачьими усами, не проявляя никакой враждебности, вплотную приблизился к курсантам.
– Хлопцы, вы не встречали по дороге бандитов?
– Нет.
– А не про вас ли радио час назад передало: «К столице нашей Родины рвутся кучки преступников и бандитов из Орла и Старососненска»? Может, переоделись в милицейское? – Хитроватый Федорчук все отлично понимал. Он был настроен дружелюбно, а может, просто тянул время.
– Ты наверняка давно служишь в милиции, должен сразу распознать, где бандит, а где курсанты высшей школы милиции.
– Это ежели как смотреть – можно в оба глаза, а можно и вприщур. В Москве, ребята, жарко будет. – Он внимательно, цепко осмотрел ладную фигуру полковника, ужаснулся мысли, что придется, возможно, стрелять в этих свойских ребят. – У вас местные учатся или…
– Со всех регионов. – Полковник подавил вдруг возникшую мысль: «Пока капитан связывается со своим начальством, прорвать заслон и… марш-марш». – Как утихнут эти страсти-мордасти, приезжай Федорчук к нам, на доучивание, звание и должность повысишь.
Полковник не успел продолжить фразу, как из будки ГАИ стремглав выскочил капитан, побежал к ним, смешно переваливаясь с боку на бок. Все это было столь неожиданно, что мирно стоящие друг против друга офицеры и сержанты отпрянули. Размахивая пистолетом, капитан заорал срывающимся голосом:
– Всем назад, мать вашу так и разэтак! Назад, говорю! На сто метров от заслона! Даю пять минут на размышление, потом открываю огонь на поражение! Ты не глухой, мятежник? – крикнул в лицо полковника.
– Дурак ты, капитан! И еще пожалеешь о сказанном. С кем говорил-то?
– Не твое дело! – Капитан, казалось, был на грани помешательства, сорвал с головы шлем, швырнул на землю, пистолет плясал в его руке. Видимо, либо получил накачку от высшего начальства, либо крепко хватанул спиртного.
– Береги нервы, капитан, – полковник напрягся, рука невольно потянулась к кобуре. – Мы с тобой стражи порядка. А что, собственно, случилось? Почему милицию не пропускают в столицу?
– Товарищ Пуго лично говорил со мной из комендатуры! Понимаешь, сам министр! – голос капитана опять сорвался. – Так и быть, скажу, министр приказал не церемониться с изменниками, открывать огонь по бандитам, которые, вполне возможно, будут в форме милиции.
– Мы бандиты? – Полковник оглянулся на своих. Лица Булатова и Русича были бледны, офицеры тоже казались незнакомыми: опасность изменила их. – Я сейчас прикажу арестовать тебя, капитан, за оскорбление чести мундира.
– Ха-ха-ха! – истерически задергался капитан. – Кишка слаба! А про тебя, полковник, министр сказал прямо: «Первого поставлю к стенке! Первого!» Капитан бросил быстрый взгляд на часы. – Пять минут прошло.
– Друзья! – Полковник обернулся к своим офицерам. Это слово было условным знаком. Договорились, как только услышат от начальника школы это слово, нужно мигом окружить группу, вставшую на пути их следования, разоружить. И пока старшина Братченков и пяток офицеров «заговаривали» москвичам «зубы», старососненские ребята разделили шоссе на сектора, распределили между собой цель атаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130