два громилы со свирепыми лицами и третий, очень плотный, невысокий человек. По описаниям, это и был «мини-Шварценеггер». Гринько поразило другое: едва Всеволод вошел в ресторан, как все посетители встали, даже дежурный милиционер у входа вытянулся во фрунт. Это уже стало интересным.
Вполне естественно, что Гринько, прежде чем направиться на встречу, навел о будущем помощнике справки, и выяснились просто поразительные вещи: Всеволод не пил, не курил, ел здоровую, специально купленную пищу без нитратов, занимался в центральном клубе железнодорожников самбо и карате. Кроме того, три раза в неделю он посещал сауну, следил за своим весом, тренировался самозабвенно и напряженно. Особенно больших успехов достиг в искусстве рукопашного боя. В качестве примера Гринько доложили, что во время одной из «разборок» Всеволод из положения сидя выпрыгнул метра на два, сломал противнику руку и мягко, как кошка, возвратился на свое место. Ходили слухи, что «мини-Шварценеггер» умел наносить даже энергетические удары с помощью бесконтактного метода кунг-фу, но, узнав об этом, полковник улыбнулся, людская молва не знает границ.
Вероятно, Всеволод сразу признал Гринько, но вида не показал. В самый разгар веселья к столику, за которым сидел полковник в гражданской одежде, пошатываясь, приблизился косматый парень, опустился на стул, не спрашивая разрешения. Откинув со лба спутанные волосы, сказал:
– Мужик, а мужик, ты не компаньона ли ищешь? Я очень сексуальный.
– Пшел вон, босяк! – прошипел Гринько, пытаясь догадаться, как себя вести в такой ситуации.
– Мне сильно нравятся злые! – Косматый потянулся к графинчику с водкой, но Гринько железной хваткой перехватил руку странного типа, тот поморщился и бабьим голосом простонал: – Пусти, зверь! Больно!
Не найдя более достойного способа выпутаться из глупейшей ситуации, полковник встал и направился к выходу, в гардеробе накинул на плечи плащ, досадуя на глупый случай, вышел на темную набережную. И тут-то своим звериным чутьем понял: «Его вытесняли неспроста». Не успел опомниться, как очутился в плотном окружении подростков.
– Дядя, дай закурить! – приблизился один из парней.
– Не курю! – отрезал Гринько, оглянулся, нет ли поблизости милиционера.
– Курить вредно! – оскалился парень и резко выбросил вперед правую руку с ножом, но Гринько ждал сюрприза, ловко вывернул руку, нож выпал. Удар коленом под дых, и первый «курильщик» ткнулся носом в землю. Когда все четверо, постанывая, ползали в ногах у Гринько, появился Всеволод.
– Что это вы, гражданин начальник, мальцов метелите, а? – Сильный свет фонаря ослепил Гринько. – Идите вперед, я догоню! – услышал полковник. В этот миг к ним подкатила милицейская автомашина, из нее вывалились трое сотрудников, мельком оглядев травмированных парней, кинулись к Гринько и Всеволоду.
– Тихо, не рыпайся! – приказал Гринько Всеволоду. – Я сам! Кто из вас старший? – жестко спросил он милиционеров.
– А ты? – сержант покрутил в воздухе дубинкой.
– Опусти палку! – приказал Гринько, протянул сержанту удостоверение, посветил фонарем, взятым у Всеволода. Сержант прочел, отдал честь.
– Хорошо вы их! – кивнул на парней. – Пьяные! Давай в вытрезвитель!
«Патрульная» укатила. Гринько и «мини-Шварценеггер» остались одни на пустынной улице.
– Поехали ко мне в хату! – предложил Всеволод. Махнул рукой, словно из-под земли выкатилась черная «девятка», притормозила возле новоявленного помощника полковника Гринько… Да, Гринько даже не мог предположить, каких людей имеет в своем активе ассоциация в одной только Москве. Всеволод был талантливым агентом, получал сверхприбыльное жалованье, не брезговал и «приработком», то и дело «наезжая» со своей группой на богатых мира сего, успел отсидеть в «Матросской тишине», но, как известно, подолгу сидят в тюрьме только «мужики». Всеволод познакомил лидера со своим списком, которым очень гордился: в зашифрованном виде в списке значилось около сотни милицейских чинов, следователей, судей и даже два крепко закупленных с «потрохами» областных прокурора и шестеро депутатов. И это не считая всякой швали, которая не имела головы на плечах, но могла отлично работать кулаками и оружием. «Отмороженные» – так называли их в блатной среде.
Всю эту разношерстную команду можно было двинуть по сигналу «икс» в нужном ассоциации и высшему совету мафии направлении. Гринько даже не предполагал, какова истинная ценность Всеволода в ассоциации и преступном мире. Позже до него дошли слухи, что лично Всеволоду изредка шлет «малявки» из Соединенных Штатов сам Японец, легендарный «вор в законе», вытуренный из Союза, но все равно нелегально занимающийся объединением криминальных структур во всероссийском масштабе. Гринько решил и эту версию проверить сразу же, чтобы впредь между ними не имелось недомолвок.
– Слушай, Всеволод, – дружелюбно спросил он, – может, Японец тоже наш? Вот бы чей опыт нынче здесь пригодился.
– Послушай, полковник, – лицо Всеволода сделалось строгим и даже чуточку испуганным. – Про Японца больше ни слова, уразумел? Наглухо забудь. У него везде длинные уши, услышит, и… живо мы с тобой схлопочем по «маслине». Давай о деле. Какими средствами ты нынче располагаешь? Где имеешь укрытые наглухо «малины»? Я должен знать все. Россия вроде отделилась от соседей, а мы… пусть армяне воюют с азербайджанцами, грузины с абхазами, нас это не касается. Как любит повторять один мой высокий учитель: «Многие пытаются выдать себя за „третью силу“ в мире, но… ни белые, ни красные, ни капиталисты, ни большевики никогда не достигнут такого единения, как мы, истинная „третья сила“. В нашем мире нет понятия „национальность“, а есть понятие „авторитет“.
– Спасибо, дорогой Всеволод, за вступительную лекцию, – скривил губы полковник, – я учту сведения. – Ему показалось, что Всеволод, этот «мини-Шварценеггер», переоценивает себя. Раздувается, как индюк. Пока лидер в Москве, он полковник госбезопасности Гринько.
Почти всю ночь они пили венгерский ликер, в деталях обсуждали план дальнейших действий, распределяли сферы влияния. Под утро, перед тем как проводить Всеволода, Гринько осторожно намекнул помощнику на ненужность громких «наездов», чтобы не случилось такого, что кто-то из «последних могикан», так называли высших милицейских чиновников, которые продолжали честно служить закону, «пульнет» в голову и…
– Я все понял, босс! – Всеволод наглухо застегнулся на все пуговицы, как бы закрывая перед ним свою чуть оттаявшую душу. Полковник взглянул в лицо помощнику и поразился перемене: перед ним снова был жестокий и хладнокровный «мини-Шварценеггер», совершенно непохожий на агента-интеллектуала, каким он предстал перед Гринько этой ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130