.. Ну ладно, я пошел. Скоро вернусь.
* * *
Дождь рушился на лобовое стекло кара, в котором, нахохлясь, сидели
двое удрученных выпавшей им задачей сыщиков, гудел по его крыше, с
плещущим шелестом заливал все пространство вокруг. Бледными пятнами
проглядывали сквозь него огни уличных фонарей, усилиями
муниципальных служб в изобилии понатыканные окрест.
Провал миссии адвоката Гопника, точнее - его исчезновение с
вверенными деньгами и секретами, снова взвалило на плечи Кима и
усатого комиссара ответственность за немедленное разыскание Гостя.
Это, само по себе, было достаточным поводом для кручины - и не
малой.
И, все-таки, что-то еще мучало Кима - что-то, вроде, совершенно
постороннее и, в то же время что-то такое, что занозой сидело в его
подсознании еще с момента разговора с блаженным доктором Кушкой. Нет
- это началось где-то раньше - еще до того, как его вызвали пред
светлые очи господ министров.
Ким энергично потер лоб, помял в ладонях уставшее лицо.
Вспомнил.
Вообще-то, это - то, что пришло ему на ум - было "совсем из другой
оперы", но все-же... Агент на Контракте положил руки на руль и
тронул кар в направлении Ратуши. Роше, устроившийся на заднем
сидении, не выразил никакого возражения против такого вот выбора
маршрута - он, похоже, вообще задремал в тепле и скупом уюте салона
полицейской "тачки". Или - может быть - впал в глубокую
задумчивость.
На подъезде к Ратуше Ким уже собирался окликнуть своего напарника -
тому не мешало глотнуть еще кофе и просушить шляпу в мало-мальски
удобном кабинете, но тот во-время встрепенулся сам и даже подал
повелительный жест, показывая, что причалить к тротуару стоит
поближе к служебному входу. Ким и в самом деле позабыл, что на
Прерии не штрафуют полицию за нарушение правил парковки. * * *
Пустынные ночные коридоры Ратуши встретили их готической,
таинственной тишиной, заполненной, сочившимся извне шелестом дождя и
неистребимым - тонким и прогорклым - ароматом присутственного места
ночью. Единственный служащий, кемаривший в стеклянном загончике у
пульта электронной охраны, откровенно удивился столь позднему
появлению господ из полиции, так не к стати аккредитованных во
вверенных его заботам аппартаментах. Такого в Ратуше, судя по всему,
отродясь не видали.
Отперев кабинет, Ким крепко почесал в затылке и решительно
направился к сейфу и принялся вытаскивать из него унылые папки
распечаток по делам прошлых лет - те самые, которые он надеялся
позабыть на те несколько дней, которые - о Господи, как давно это
было - господин секретарь столь любезно предложил ему провести в
компании высокого Гостя планеты.
Роше некоторое время не без любопытства наблюдал за ним, потом, не
задавая вопросов, прикрыл дверь кабинета, сунул себе в усы свою
"носогрейку" и, раскочегарив ее, занял позицию у окна, с живейшим
интересом наблюдая низвергающуюся вниз по стеклам Ниагару.
- Заварите кофе, комиссар, - бросил ему через плечо Ким. - Не
стесняйтесь, - вытаскивайте пакет из моего стола... Я вот только
разберусь с этой канителью...
Тут, наконец, искомая папка попалась ему в руки.
"Дополнительные материалы, - было означено на потертой этикетке, - к
представлению Прокурора Объединенных Республик, Председателю Высшей
Комиссии по вопросам аппеляций и ужесточений. Тема: Предприятие
"ШЕСТЬ ПОРТОВ" - судебный процесс над."
Папка эта - точнее, ее содержимое - в свое время поразили Кима
только тем, что никакого отношения к порученному ему архивному
розыску не имели и иметь не могли. Киму платили за то, что он
проводил анализ дел полувековой давности по причине предъявления
потомками невинно пострадавших имущественных претензий к
Федеральному Управлению Расследований, как к правоприемнику
какого-то филиала Имперской ГБ. "Дополнительным же материалам" было
от силы лет пять-шесть. Ну - семь.
Вообще, трудно было сказать, к чему они могли иметь отношение -
уровень допуска на папке "Дополнительных материалов" был означен как
восьмой, уровень допуска Кима на тот момент, когда папка легла на
его стол был означен как пятый, а сам процесс предприятия "Шесть
портов" здешние особисты загнали аж под третий уровень доступа, и в
тот момент, ознакомиться с сутью дела у Агента на Контракте было
значительно труднее, чем узнать лично у Бога точную дату
Апокалипсиса и Страшного Суда. То, что архивный робот отоварил его
еще и этой папкой было типичным примером бюрократического маразма:
где-то - как и полагается в таких случаях - на предпоследней
странице - в "Доп. материалах" ни к селу ни к городу упоминался
невинно осужденный - за сорок лет до того - Клаус Мильштейн, и вот -
извольте, господин Агент, перелопатить триста девятнадцать страниц
под копирку отбитого неразборчивого текста, чтобы сообразить, что
непосредственной причиной твоим трудам послужила всего-навсего
идиотская фигура красноречия в записи "особого мнения" адвоката
Александра Пареных. Чтоб ему ни дна ни покрышки!
Пареных... Так - хорошо, что он запомнил эту забавную фамилию. Это
где-то здесь... Так... Так - вот оно:
"... Материалы, относящиеся к контактам подсудимого, имевшие место
непосредственно на планете Чур, в частности его контакты с
представителем Оружейного Цеха Толле..."
Того самого Толле?
"... включены в материалы Процесса необоснованно. Более того, лица,
инициировавшие расследование таких контактов должны быть подвергнуты
административному наказанию в связи с прямым нарушением действующего
Дипломатического Протокола по Цивилизации Чур и распоряжений
Аппарата Президента от..."
Так. Это - мура. Дальше... Где еще упоминается этот Тор-Оружейник?
"... Имеется прецедент - более, чем тридцатилетней давности - речь
идет о приснопамятном процессе Дорна, Мильштейна и Кучкина - когда
подобного рода некомпетентное расследование повлекло за собой..."
Вот оно - дурацкое упоминание о несчастном Клаусе...
"... В этой связи, в обвинительном акте следует сохранить лишь
формулировку, характеризующую деятельность подсудимого как..."
Так - про Тора больше ни слова, только про подсудимого... Как
этого-то хоть зовут? Или звали... Нигде в "Особом мнении" - как это
они ухитрились? Кстати - резолюция премьера... Отменно неразборчиво.
Глава кабинета министров мог бы писать по-понятнее... Ага -
расшифровка: "Особое мнение адвоката Пареных принять ко вниманию,
дело направить на повторное слушание в ВС". Надо до господина
адвоката непременно добраться... Надо! Так как все-таки зовут
подсудимого? Ведь - Черт возьми! - читал же тогда... Какая-то
скандинавская фамилия, простая очень... Нет - лучше склероз, чем
такая память!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
* * *
Дождь рушился на лобовое стекло кара, в котором, нахохлясь, сидели
двое удрученных выпавшей им задачей сыщиков, гудел по его крыше, с
плещущим шелестом заливал все пространство вокруг. Бледными пятнами
проглядывали сквозь него огни уличных фонарей, усилиями
муниципальных служб в изобилии понатыканные окрест.
Провал миссии адвоката Гопника, точнее - его исчезновение с
вверенными деньгами и секретами, снова взвалило на плечи Кима и
усатого комиссара ответственность за немедленное разыскание Гостя.
Это, само по себе, было достаточным поводом для кручины - и не
малой.
И, все-таки, что-то еще мучало Кима - что-то, вроде, совершенно
постороннее и, в то же время что-то такое, что занозой сидело в его
подсознании еще с момента разговора с блаженным доктором Кушкой. Нет
- это началось где-то раньше - еще до того, как его вызвали пред
светлые очи господ министров.
Ким энергично потер лоб, помял в ладонях уставшее лицо.
Вспомнил.
Вообще-то, это - то, что пришло ему на ум - было "совсем из другой
оперы", но все-же... Агент на Контракте положил руки на руль и
тронул кар в направлении Ратуши. Роше, устроившийся на заднем
сидении, не выразил никакого возражения против такого вот выбора
маршрута - он, похоже, вообще задремал в тепле и скупом уюте салона
полицейской "тачки". Или - может быть - впал в глубокую
задумчивость.
На подъезде к Ратуше Ким уже собирался окликнуть своего напарника -
тому не мешало глотнуть еще кофе и просушить шляпу в мало-мальски
удобном кабинете, но тот во-время встрепенулся сам и даже подал
повелительный жест, показывая, что причалить к тротуару стоит
поближе к служебному входу. Ким и в самом деле позабыл, что на
Прерии не штрафуют полицию за нарушение правил парковки. * * *
Пустынные ночные коридоры Ратуши встретили их готической,
таинственной тишиной, заполненной, сочившимся извне шелестом дождя и
неистребимым - тонким и прогорклым - ароматом присутственного места
ночью. Единственный служащий, кемаривший в стеклянном загончике у
пульта электронной охраны, откровенно удивился столь позднему
появлению господ из полиции, так не к стати аккредитованных во
вверенных его заботам аппартаментах. Такого в Ратуше, судя по всему,
отродясь не видали.
Отперев кабинет, Ким крепко почесал в затылке и решительно
направился к сейфу и принялся вытаскивать из него унылые папки
распечаток по делам прошлых лет - те самые, которые он надеялся
позабыть на те несколько дней, которые - о Господи, как давно это
было - господин секретарь столь любезно предложил ему провести в
компании высокого Гостя планеты.
Роше некоторое время не без любопытства наблюдал за ним, потом, не
задавая вопросов, прикрыл дверь кабинета, сунул себе в усы свою
"носогрейку" и, раскочегарив ее, занял позицию у окна, с живейшим
интересом наблюдая низвергающуюся вниз по стеклам Ниагару.
- Заварите кофе, комиссар, - бросил ему через плечо Ким. - Не
стесняйтесь, - вытаскивайте пакет из моего стола... Я вот только
разберусь с этой канителью...
Тут, наконец, искомая папка попалась ему в руки.
"Дополнительные материалы, - было означено на потертой этикетке, - к
представлению Прокурора Объединенных Республик, Председателю Высшей
Комиссии по вопросам аппеляций и ужесточений. Тема: Предприятие
"ШЕСТЬ ПОРТОВ" - судебный процесс над."
Папка эта - точнее, ее содержимое - в свое время поразили Кима
только тем, что никакого отношения к порученному ему архивному
розыску не имели и иметь не могли. Киму платили за то, что он
проводил анализ дел полувековой давности по причине предъявления
потомками невинно пострадавших имущественных претензий к
Федеральному Управлению Расследований, как к правоприемнику
какого-то филиала Имперской ГБ. "Дополнительным же материалам" было
от силы лет пять-шесть. Ну - семь.
Вообще, трудно было сказать, к чему они могли иметь отношение -
уровень допуска на папке "Дополнительных материалов" был означен как
восьмой, уровень допуска Кима на тот момент, когда папка легла на
его стол был означен как пятый, а сам процесс предприятия "Шесть
портов" здешние особисты загнали аж под третий уровень доступа, и в
тот момент, ознакомиться с сутью дела у Агента на Контракте было
значительно труднее, чем узнать лично у Бога точную дату
Апокалипсиса и Страшного Суда. То, что архивный робот отоварил его
еще и этой папкой было типичным примером бюрократического маразма:
где-то - как и полагается в таких случаях - на предпоследней
странице - в "Доп. материалах" ни к селу ни к городу упоминался
невинно осужденный - за сорок лет до того - Клаус Мильштейн, и вот -
извольте, господин Агент, перелопатить триста девятнадцать страниц
под копирку отбитого неразборчивого текста, чтобы сообразить, что
непосредственной причиной твоим трудам послужила всего-навсего
идиотская фигура красноречия в записи "особого мнения" адвоката
Александра Пареных. Чтоб ему ни дна ни покрышки!
Пареных... Так - хорошо, что он запомнил эту забавную фамилию. Это
где-то здесь... Так... Так - вот оно:
"... Материалы, относящиеся к контактам подсудимого, имевшие место
непосредственно на планете Чур, в частности его контакты с
представителем Оружейного Цеха Толле..."
Того самого Толле?
"... включены в материалы Процесса необоснованно. Более того, лица,
инициировавшие расследование таких контактов должны быть подвергнуты
административному наказанию в связи с прямым нарушением действующего
Дипломатического Протокола по Цивилизации Чур и распоряжений
Аппарата Президента от..."
Так. Это - мура. Дальше... Где еще упоминается этот Тор-Оружейник?
"... Имеется прецедент - более, чем тридцатилетней давности - речь
идет о приснопамятном процессе Дорна, Мильштейна и Кучкина - когда
подобного рода некомпетентное расследование повлекло за собой..."
Вот оно - дурацкое упоминание о несчастном Клаусе...
"... В этой связи, в обвинительном акте следует сохранить лишь
формулировку, характеризующую деятельность подсудимого как..."
Так - про Тора больше ни слова, только про подсудимого... Как
этого-то хоть зовут? Или звали... Нигде в "Особом мнении" - как это
они ухитрились? Кстати - резолюция премьера... Отменно неразборчиво.
Глава кабинета министров мог бы писать по-понятнее... Ага -
расшифровка: "Особое мнение адвоката Пареных принять ко вниманию,
дело направить на повторное слушание в ВС". Надо до господина
адвоката непременно добраться... Надо! Так как все-таки зовут
подсудимого? Ведь - Черт возьми! - читал же тогда... Какая-то
скандинавская фамилия, простая очень... Нет - лучше склероз, чем
такая память!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119