Фабий споткнулся о камень, и они упали в мягкий песок.
Квирина смеялась:
– Ну что, разве я не говорила? Вот посмотрите. Две бутыли подкосили твои ноги. А ты еще уверял, что этого недостаточно…
Он схватил девушку за плечи, прижал и крепко поцеловал. Его глаза были совсем близко. Она чувствовала его горячее дыхание на своих губах.
– Ты никогда не надоешь мне. Я никогда не буду сыт тобой, понимаешь?
Его огрубевший голос дрожал. Его руки страстно сжимали ее. Звезды, светившие над головой, начали раскачиваться перед ее глазами.
Она прикрыла их…
Поднялся ночной ветер, неся с собой песок по волнам дюн, расчесал распущенные волосы девушки. Она сидела, опираясь на руки, закинув голову, и смотрела в вышину.
Фабий лежал рядом с ней и губами поглаживал ее руку.
Они молчали.
Море перед ними темнело. Светлые хлопья пены на гребнях волн выскакивали из воды, словно летающие рыбки. Вдали на горизонте поблескивали огоньки факелов на рыбацких барках, которые уже сегодня ушли в море.
Вода набегала на плоский берег. Жадно захватывала с собой раковины и песок. Одна волна заботливо разгладила берег, другая рассыпала по нему ракушки. Третья все смыла. И так без конца.
Месяц раскачивался на волнах, словно серебристый челн.
Квирина любовалась волнами, а Фабий разглядывал ее лицо.
– Помнишь, Фабий, как ты играл в Остийском театре? Ты разорвал свой центункул, и я тебе его зашила. В тот день я в тебя влюбилась.
Пряди ее длинных волос щекотали его губы, он вдыхал их запах.
– Тогда я была глупой девчонкой, глупой шестнадцатилетней сумасбродкой, но в тот вечер я шла домой, ничего не видя и не слыша, думая только об одном: быть с тобой рядом, что-то сделать для тебя… Чтобы ты меня заметил… И я убежала в Рим и стала танцевать…
Он с умилением слушал эту незатейливую исповедь, потом крепко обнял хрупкие плечики и начал целовать ее глаза и губы.
– Я не могу теперь без тебя жить, Фабий. – И Квирина прижалась к нему. – Я немножко боюсь за тебя. Сейчас ты здесь и не должен никуда уходить, я не отпущу тебя…
Она гладила его лицо и волосы, на губах и на кончиках пальцев сама нега, в сердце блаженство. Она сказала тихо и радостно:
– Я никогда не была так счастлива, как сегодня, мой дорогой! – И добавила задумчиво:
– Возьми меня снова на руки, отнеси на корабль, который поплывет далеко, к зеленому необитаемому острову, где только великолепные цветы и разноцветные птицы и мы вдвоем. Это будет Остров счастья. Ты, я и все. Одни. Все время одни, хочешь?
Фабий гладил ее черные волосы, целовал губы и смеялся, страстно шепча среди поцелуев:
– Этот Остров счастья, девочка, мы устроим здесь. Дома. На родине.
Нашей родине. Если у меня есть ты и мое искусство, я властелин мира. Что мне император!
– Что тебе император… – повторила она. Потом задумчиво добавила:
– Императора никто не любит, а тебя любит столько людей.
Он вскочил и взял девушку за руку:
– И для этих людей я буду сегодня играть. Идем!
На ее испуганный взгляд он ответил немного вызывающе, немного раздраженно:
– Все время бояться? Все время жить, скрываясь? Я так не могу.
– Это в тебе говорит вино, милый, – сказала она примирительно, – не храбрись…
Он беззаботно махнул рукой:
– «Смелому счастье в подмогу!» – говорит Вергилий. – Идем!
Он потянул Квирину к огонькам жилищ. Глиняная бутыль осталась лежать на разрытом песке.
У моряка, говорят,
В каждом порту – любовь,
Но обручен моряк
Только с зеленым морем.
Лишь оно над ним всевластно,
Лишь ему он предан страстно,
Лишь его во все века
Любит сердце моряка.
Да, зеленая отрава,
Только ты – моя отрада!
Так снимай меня скорей
С якорей…
Едва отзвучала матросская песенка, в таверну вошел высокий мужчина, а за ним бесшумно проскользнуло маленькое хрупкое создание, укутанное в плащ, только черные глаза смотрели боязливо и испуганно.
Мужчина помял длинную редкую бороду и заговорил, коверкая латынь:
– Привет властителям моря, братьям Нептуна. Я пришел из далеких стран, владелец бескрайних земель, сегодня пеший путник, у которого жестокие люди здешних мест недалеко от вашего города, который, говорят, называется Остией, украли коня, ослов и мулов, повозки с дорогими товарами и драгоценными подарками. Мое великолепное платье они сняли с меня. Моих рабов освободили, а меня самого с этой развалиной оставили бедам и опасностям ночи. Я хочу обратиться к властям. Где вооруженные стражи вашего порядка, чтобы твердой рукой вернуть мне то, что мне принадлежало?
Рыбаки уже были достаточно подвыпившими, но, несмотря на это, поняли смысл слов чужеземца. Ведь надо же, событие. И какое. Это известие всколыхнет спокойную поверхность дремлющей Остии. Они с участием обратились к чужеземцу:
– Откуда вы, благородный господин?
– С дельты Нила, граждане.
– А что это за куча тряпья?
– Это живая жертва великой Изиде. Поэтому она тоже идет со мной в Вечный город.
– Парень или девушка?
– И то и другое, уважаемые.
– Фу, вот это нравы! И тебе не стыдно!
– Стыд, мои дорогие, – удивительное слово. Мы, люди владетельные, этим словом не владеем. Очевидно, только низкий плебс может похвалиться этим качеством. Зачем нам, богатым, стыд? Чего нам хочется, то для нас закон, и за свое желание мы платим золотом.
– И у тебя есть золото, человек? – заикнулся Октав Семпер, и в его затуманенных глазах появился жадный блеск.
– Две бочки золота у меня отобрали. Поэтому я и хочу его вернуть. Ну, где ваши стражники?
– Э. дорогой, ваши попытки напрасны. Наши вигилы нализались, как повелевает Бахус, и давно уже храпят в канаве у дороги. Теперь их не разбудит даже гром.
– Так, значит, за вашим покоем никто не следит и вы отданы на произвол любого грабителя?
– Эй ты, бородач, не болтай попусту. Что там грабители. Мы сами рады, когда видим, как вигилы уходят. А на твои несчастья нам начхать. Пусть тебе помогает твоя Изида. ха-ха!
– Так. значит, в этих краях закон ничего не значит?
– Ты попал в самую точку. Ха-ха! Ничего.
Мужчина сверкнул белозубой улыбкой и внезапно заговорил на безупречной латыни:
– Спасибо вам за сообщение, остийские люди, а за ясность ума вы должны быть благодарны этой здоровой воде, которой трактирщик так основательно разбавляет вино. Ну, теперь можно и представиться.
Он сбросил плащ, сорвал бороду и расхохотался, видя изумленные лица рыбаков.
– Люди добрые, да ведь это сам Фабий Скавр! Фабий! Фабий!
– Ах ты бездельник! Ах ты чучело комедиантское! Снова ты нас провел, хитрец. Откуда ты!
Тем временем из-под плаща вылезла Квирина. Ее появление было встречено взрывом хохота. И снова все обратились к Фабию:
– Говорят, ты здорово отличился в Риме, не так ли? А теперь скрываешься от доносчиков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178