Авгур подошел к большой клетке. Сорвал покрывало и открыл дверцу. Орел, прекрасный, как в дивном сне, остановился на краю палубы, ослепленный солнечным светом. Полдень, время отлива, море уходит в зеленые глубины, колеблющиеся тени едва приметны. Коварные волны жмурятся от солнечного сияния. Все напряжено – как боги примут жертву?
Орел медленно расправил крылья, взмахнул ими и неожиданно стрелой взмыл в поднебесье.
Восторженные вопли на корабле, на барках, на берегу заглушили победное пение труб. Авгур, воздев руки к небу, провозгласил:
– Радуйтесь, квириты! Нептун благосклонно принял наши дары! Море открыто для всех кораблей, для военных, для торговых и для рыбацких. Слава Нептуну! Слава бессмертным богам!
– Слава!.. Слава!..
Корабль повернул к берегу. Понтифик подошел к дочери Макрона и произнес хвастливо, как будто все, что тут произошло, было исключительно его заслугой:
– Ты видела, благородная госпожа, как Нептун принял нашу жертву?
– Да, – подтвердила Валерия, наблюдая, как Торквата следит за полетом орла в лазурной вышине. Она видела, какой надеждой и радостью засветилось лицо девушки. Очевидно, в полете орла она нашла и для себя добрый знак.
Она, пожалуй, верит, что вновь обретет Луция.
Валерия из-под опущенных ресниц смотрела на девушку. Радуешься. Ну, порадуйся немножко. Недолго осталось.
– Ты расскажешь, благороднейшая, своему отцу…
– Разумеется, высокочтимый понтифик: сегодня же я буду говорить с ним, – улыбнулась красавица, и наивная Торквата сочла ее улыбку еще одним добрым знаком. Она устремила взгляд на орла. Он поднимался все выше и выше, его серо-белые крылья понемногу превратились в бледную точку, и наконец он исчез в сияющем небесном куполе.
Толпа на берегу разбредалась. Обмытый рабами Нептун смотрел вдаль на свое море спокойно и доброжелательно. Он принял дары, принял жертвы. Но что будет дальше? Обещать спокойное море на весь год? Трудно обещать. Орел пообещал. Но Нептун не обещал ничего. Море само решит. Нептун будет молча стоять здесь и сам подивится, когда спокойная морская гладь разбушуется, разъярится. Тут и бог ничего не сможет поделать, помогайте себе сами, рыбаки остийские.
Глава 28
После полудня лектики вместе со своим благородным содержимым отправились в обратный путь, в Рим. За ними тянулись волны дорогих духов, после них остались зыбкие следы на прибрежном песке. Запахи рассеялись, следы смыли волны.
Остия на время затихла. Рыбаки вернулись в свои хижины и сели за ужин.
Праздничный стол требует и праздничных напитков. Ну-ка. Марк, забеги в таверну еще за одним кувшинчиком. Ты говоришь, это двенадцатый? Ну и ну! А ведь это только начало. Сегодня же праздник, болван. Нептун постарается, чтобы наши сети и животы были полны.
На площади перед таверной «Беззубая мурена» движение не затихает. Здесь собрались все. кто умеет подзаработать и на бедняке. Гончары, ювелиры, кондитеры, продавцы мелочей хриплыми голосами призывали покупателей.
Октав Семпер идет по площади нахмуренный, черный ежик на его голове готов проткнуть весь свет. Беззаботное, веселое настроение, царящее вокруг, злит его еще больше. Минуту назад его петух по кличке Лео проиграл петуху Лавра. Проиграл так позорно, как поросенок носорогу. Фи!
Рыбачка поворачивает в руке глиняный светильник и торгуется с хозяином:
– Пять сестерциев и ни ассом больше!
– Восемь и ни ассом меньше.
– Ну и обдирала ты, дорогой!
«Да, дорого мне обошелся этот проигрыш, безумно дорого, – думает Октав. – Все ставки проиграны. Вечером возьму нож и покончу с этим ублюдком», – решает Октав судьбу побежденного Лео.
У лавки с вином два моряка пьют в честь Нептуна. Они не виделись пять лет. Теперь пьют и обнимаются, покачиваясь на нетвердых ногах.
– Я люблю тебя, братец. Будь здоров!
Октав вспомнил сияющее лицо Лавра, когда во время драки из Лео так летели перья, что петухов едва было видно. Расписать бы тебе твою наглую морду, скалит зубы Октав.
Шум, писк детворы, смех, пение и звуки флейты, радость поднимается и переливается, будто тесто, все это только бесит Октава. Налитыми кровью глазами он посмотрел в сторону моря. Там нетерпеливые рыбаки уже укладывают сети в лодки, собираются на ночной лов.
Хапуги, думает про себя Октав. Так торопитесь, словно ночью от вас уплывет мурена с брюхом, набитым золотыми. Разве завтра не будет дня?
Завтра. Завтра потянется цепь забот, и конца им не будет. И все из-за петуха Лавра. Ну подожди, стерва, я и тебя заполучу и срежу твой гребешок.
А сейчас пить, поскорее залить свое горе.
Приморская таверна «Беззубая мурена» – низкое помещение с деревянным, дочерна закопченным потолком, вся насквозь пропахла рыбой. Из кухни тянулся залах жира и пригоревшего жаркого. Вокруг нескольких столов с остатками пищи сидели мужчины. Вино разносила трактирщица. Эту хромую женщину ни в чем нельзя было винить: что поделаешь, не была она украшением праздничного дня. Посудите сами, разве будет у тебя приподнятое настроение, если единственная присутствующая здесь женщина похожа на скелет, на жердь в пеплуме, о которую можно уколоть руки. Бр-р-р-р! Лучше смотреть на дно кружки и заливать свои желания вином, растворяясь в упоительной надежде.
– …и потом куплю себе новую лодку. Справлю себе густо плетенную сеть…
– …в этом году со мной впервые выйдет мой сынишка, ему четырнадцать исполнится…
– …а помнишь, в прошлом году? Это был благословенный день. Каждый наловил кучу рыбы. А я тунца… С ним мне пришлось повозиться до утра, прежде чем я доволок его до берега. Всю сеть порвал. Во какой был! Попался к вечеру, когда луна заходила…
– …если мне повезет, Фортуна, помоги мне, я выужу прожорливую мурену длиной в пять стоп, отвезу ее в Рим и выручу тысячу сестерциев…
Тощая трактирщица зажгла факелы в помещении и перед таверной, где сидело больше народа, чем внутри.
– Эй ты, прибрежное страшилище! Копченой трески к вину!
Здесь пировала вся рыбацкая Остия. Назойливый запах рыбы стоял над таверной, хотя сегодня каждый умылся и оделся в праздничное платье. Кислые испарения вина смешивались с запахами жареного лука и рыбы, и каждый из этих запахов будто старался перебить другой.
Октав Семпер задумчиво уставился в кружку. А рыбак Лавр усмехался, удобно облокотясь, и подолом туники вытирал пот с волосатой груди.
– Ну так что, Октав, когда отдашь деньги за проигрыш? Я знаю, что мне нечего бояться. Ты большой господин. Кто еще может себе позволить иметь на ужин целого «льва», как ты?
Кругом засмеялись, и владелец петуха-победителя гордо посмотрел по сторонам. Октав молчал. Ах, этот вонючий петух Лео. Этот трус. Этот негодяй. А я-то так его любил и кормил. Делал для него все, что он только ни желал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178