— А зачем же меня остановили?
— Дальше нельзя. Откупили люди улицу, платят государству сколько положено.
— Что же мне делать?— недоуменно спрашивает крестьянин.
— Либо возвращайся и ступай по другой улице, либо скачи через нитки!
Крестьянин поспорит по мере сил, но, видя, что ничего не поделаешь, предпочитает прыгать.
— Неужто прыгать?
— Надо, милый. Люди этим живут, кормятся, налог платят.
— И сколько же раз мне сигать придется? — спрашивает крестьянин.
1 Травля и потеха (нем.).
— Ты иди да смотри вдоль рядов. Там, где друг против друга сучат, ты и прыгай.
Крестьянин смиряется и давай прыгать вдоль рядов, а живоглоты, кто хохочет до упаду, а кто еще и подзадоривает:
— Так, соколик!
— Ну-ка еще раз!
— Ха, еще малость!
— Аферим!
Так по нескольку мужиков и проведут за день. Однако сидельцы разбираются, кого можно дурачить, а кого нельзя. И не без основания, ибо, как говорится: из одной печи, да не одни калачи, так и с крестьянами. Иной прикинется простачком, слушает их с невинным видом, а когда они скажут, чтобы прыгал у каждой пары сучильщиков, отвесит ближайшему такую затрещину, что тот зашатается и только спросит:
— За что, родимый?
— Это, стало быть, задаток,— ответит крестьянин,— а я ваш заказчик, всем сполна заплачу отсюда и до самого конца улицы.
— Значит, так!
— Именно! — подтвердит крестьянин и пойдет своей дорогой.
Так жили и развлекались в торговых рядах городка, где вот уже два года как обосновался Вукадин. Покуда его хозяин крал «жандармов» или прятал в рукав домино, ссорился во время игры, подшучивал над Каспаром или крестьянами, Вукадин все больше и больше входил в дело. Уже два года каждый день на рассвете он усаживался на порожек, шил, поглядывая исподлобья на проходящих крестьянок, и если заходили покупатели, обслуживал их.
Живя среди таких людей, Вукадин и воспитывался в их духе.
Голова Вукадина была битком набита провинциальными остротами и прибаутками, но пускал он их в ход лишь в той мере, в какой позволяло положение ученика. Как и у всех его земляков, в натуре Вукадина была коммерческая жилка, и потому за короткое время он проник, "как говорится, в самую суть дела. Видел, как поступает хозяин, и старался ему подражать. И это ему удавалось, потому что был он от природы ловок и смекалист. Он умел остановить, привлечь внимание, заманить покупателя, подсунуть ему какую-нибудь заваль, похлопать восторженно
по плечу со словами: «На здоровье носи, а порвешь, опять приходи!»— и проводить его веселым и довольным. Вукадин ухитрялся даже выманивать покупателей из соседней лавки, из-за чего частенько происходили объяснения между хозяевами. Короче говоря, с покупателем он обходился преотлично. Особенно приятно было на него смотреть по субботам, в базарный день.
В этот день лавки обычно открывались гораздо раньше, сидельцы и приказчики тщательней поливали и подметали перед ними землю, а затем выносили на улицу чуть ли не весь товар и развешивали его перед лавкой. Все, что спокойно пролежало целую неделю на полках, сейчас вынесено и развешено; не повесил лавочник разве что самого себя, мальчика да приказчика среди этого множества головных платков, поясов, веревок для упряжи, уздечек, ножей в ножнах, соломенных, прошитых шерстью шляп, джезв, бессмертников и павлиньих перьев для девушек, бархатных лент для молодух...
Как раз по субботам Вукадин и проявлял свои таланты. Уже на рассвете перед лавкой поднимался такой крик, что хоть уши затыкай!
Вот несколько картинок базарного дня.
— Эй, сношенька,— орет Вукадин,— пожалуйте в магазин; есть все, чего только душенька пожелает, чего сердце запросит! Головные платки, бессмертники, юбки, мониста, ленты, гарус, перочинные ножи, цветы.
— После, с делами развяжусь, тогда! На обратном пути зайду,— скажет крестьянка.
— Сначала о себе подумай, сношенька; и бог перво-наперво себе бороду отрастил!— убеждает Вукадин.— Возвращаться не гоже: пути не будет! Иди прямо в лавку, покуда товар не расхватали другие, народу пропасть, давка, сношенька! — И тут же подхватывает ее, вталкивает в лавку и всучивает какую-нибудь брошку, стеклярус да розовый платок.— Вот,— скажет,— последний такой остался... Откуда ты?
— Из Брезовика,— ответит молодая женщина,— разве не знаешь?!
— Что ты, сношенька, как не знать, и тебя знаю, и Брезовик. Намедни Старостина хозяйка Милойка два таких платка купила, а вот этот просила приберечь, в субботу, дескать, и его возьмет. Носи до дыр на здоровье! — скажет
— Погоди, председатель, на что загляделся, не Ж видишь — мою лавку прошел неужто думаешь найти лучше и дешевле, чем у нас?!— кричит Вукадин какому-то оборванцу, намереваясь затащить его в лавку.
— Какой председатель! Мое председательство, что твоя торговля — одно несчастье! — бросает оборванец, вырывается и уходит.
— И верно,— кричит ему вслед Вукадин,— не таковский у тебя вид. У такого председателя, на кого бы только хожалый смахивал!!!
— На торговца, как ты!— отвечает тот.
— Всякая шушера корчит из себя председателя, а самого, видать, только вчера из-под полицейского надзора выпустили!— орет Вукадин.
— Не покупаю я у таких, голубчик!— кричит издалека оборванец.
— Знаю, приятель, ты покупаешь, когда в лавке нет хозяина!
И, едва покончив с одним, он уже встречает другого покупателя.
— Ну-ка, ну-ка, девушка, материна радость, душистый цветочек, не желаете ли что купить?— осклабясь, обращается Вукадин к девушке и, хлопая в ладоши, весело на нее поглядывает.
— Нету того в лавке,— отвечает девушка, оглядывая товар: кушаки, колокольчики для коров, недоуздки, ленты и прочее.
— Есть, родная, все есть, только таких красивых покупательниц давненько ко мне не захаживало!— говорит он и подталкивает девушку в лавку.
— Да нету же,— говорит девушка, стараясь от него увернуться.
— Да есть же, мамино сокровище, а чего нет, где это царство?! Есть и птичье молоко, только пожелай да заплати как следует. Итак, что же мы хотим купить, голубка, ты только прикажи! Ну, проворкуй, хоть голосок Щ твой услышу, а там и не покупай!
— Есть ли бумажные цветы?— спрашивает девушка, — Есть, родная, как не быть. Так и скажи. Только вчера из Вены прибыли, да пронюхали покупатели, налетели утром и расхватали. Всего две штуки осталось.— И Вукадин вынес искусственные цветы.— Вот, милая, цветок к цветку!
— А почем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51