Подошёл поезд в сторону центра, и я стал разглядывать в окнах вагона людей. Измученных, дремлющих с открытым ртом, скучающих, беседующих между собой…
И надо же, какая случайность! В вагоне сидела блондинка, которую я приметил в доме Хунгербюля. Женщина со светлой неправдоподобной гривой. То была она, никаких сомнений. Она держала за руки сидевшего напротив мужчину, что-то оживлённо говоря ему, и казалась прямо-таки взвинченной от радости.
Прозвучал сигнал отправления, двери со скрежетом сомкнулись. Поезд тронулся. Я подошёл на два шага ближе, потому что мне было интересно, как выглядит тип, который мог взвинтить такую женщину.
Когда поезд проезжал, я успел глянуть на его лицо. К моему безмерному удивлению, оказалось, что я знаю этого человека. Более того, я не спутал бы его ни с кем даже при более неблагоприятных обстоятельствах.
То был Пер Фаландер.
Я не мог поверить своим глазам. Мой надзорный куратор, который некогда был прямо-таки заспиртован в алкоголе? Точно, он живёт в Бьёркхагене, но… но как он сподобился обзавестись такой подругой? Или возлюбленной, или кем там она ему приходится? Я знал его только монахом, аскетом, преданным одному хмелю.
Неужто я своими глазами видел то, что я видел? Я таращился в тёмный туннель, где скрылся последний вагон, и не находил ответа.
Пригрохотал и мой поезд. Я направился к одной из дверей, но она раскрылась раньше, чем я подошёл. Оттуда выходили люди. На заднем плане стояла девочка с длинными светлыми волосами, лет четырнадцати-пятнадцати, с вышитой повязкой на лбу. Она походила на Кристину, по крайней мере, так мне показалось на мгновение, от которого я закаменел. Потом она повернула голову, и я увидел, что это не Кристина, конечно же, нет, но войти в вагон я так и не смог.
Нет. Больше мне нельзя терять время попусту. Я должен действовать, немедленно, сейчас же.
Спустя четверть часа я сидел в своей машине и ехал в сторону Ваксхольма.
В прежние времена мои задания не раз заводили меня в другие страны, и там я видел большие и просто роскошные виллы, но, по шведским представлениям, дом Боссе Нордина был, без сомнения, настоящим дворцом. Хотя с улицы было видно не так много, поскольку основное скрывалось за высокими густыми вечнозелёными кустами, всё это владение прямо-таки кричало, что здесь есть деньги! деньги! деньги! и деньги большие.
Это не мог быть дом университетского профессора.
Я проехал всю улицу и припарковался в самом тёмном углу, какой только смог найти. Потом вышел, остановился и прислушался.
Улица была безлюдна и пуста. Было холодно, хоть и не так морозно, как в Стокгольме, и пахло морем.
Я поднял воротник куртки и медленно двинулся – вдоль забора мимо владения Боссе Нордина. В тёмном саду за живой изгородью стояли сооружения для детских игр, качели, горка и нечто вроде песочницы. Всё чисто прибрано, покинуто и сиротливо. На колоннах у въезда во двор красовались каменные китайские львы с грозно раскрытой пастью, а от погружённого в полную темноту дома доносился перезвон ветряной подвески. На почтовом ящике значилась только фамилия Нордин, больше ничего.
Я оглянулся по сторонам, сделав вид, будто что-то ищу по карманам. Никого, кто бы наблюдал за мной. И другие дома в этом квартале, не менее впечатляющие, казались пустыми и покинутыми. Улица призраков. Можно было постоять и изучить подступы и отходные пути.
В этом смысле темнота скорее создавала препятствия. С улицы уже не видна была дверь, я не мог разглядеть, зарешечены ли окна. Разумнее всего было вернуться сюда завтра утром, в тот короткий промежуток времени, когда на небе покажется зимнее солнце.
Но мне было не до разумных вариантов. Раз я уже здесь, зачем ждать до утра? Почему не приступить к делу прямо сейчас?
Разумеется, были веские аргументы против. Самые важные из них: невозможно оценить степень риска. Обычно частные квартиры защищены так плохо, что вскрыть их можно без проблем. Но с виллами – другое дело. Там зачастую есть ценности, которые надо охранять, дорогие картины или другие коллекции, сейфы с документами, золотом и драгоценностями хозяйки – все те вещи, которые кормят производителей охранных систем, сигнализаций, запирающих устройств и фотоэлементов, а также владельцев охранных служб.
Но разве сейчас это имело значение? Терять мне было нечего. Оставалось всего несколько дней до нобелевских торжеств, после которых отпадут все основания оставлять в живых Кристину и Ганса-Улофа. К тому же от Кристины уже несколько дней не поступало никаких сигналов, что в худшем случае могло означать, что её уже нет в живых, а Ганса-Улофа путём нехитрого манёвра заставляют помалкивать до последнего. То, что им пока ещё важна его жизнь, вполне понятно, и без того три члена Нобелевского комитета погибли за несколько дней до решающего голосования. Смерть ещё одного за несколько дней до вручения премии могла бы привлечь к себе ненужное внимание. Возникли бы вопросы, лишние для закулисных воротил.
Ну ладно. Хватит рассуждать. Я двинулся назад к машине. Интуиция благоразумно подсказала мне на всякий случай держать в багажнике фонарь и инструменты. На что же мне ещё и полагаться, как не на интуицию?
Кованые садовые ворота были заперты на простой замок. Я наскоро проверил, есть ли тут фотоэлементы или другие подобные устройства, которые следовало предварительно исключить, но ничего не обнаружил. Итак, открыть замок – и вперед.
Но только не крадучись! Красться – значит навлечь на себя подозрение. Никогда нельзя на вражеской территории без нужды передвигаться украдкой, надо двигаться непринуждённо, целеустремлённо и естественно, как будто у тебя здесь дела, будто ты предаёшься своей в меру любимой работе. Я мог быть, например, охранником, который делает обход, или посыльным, который просто должен положить что-то у двери дома.
С такой установкой я ушёл однажды даже с территории фирмы, когда сигнализация по моей оплошности сработала и гудела вовсю. Повсюду мигали жёлтые лампочки, ревела сирена, а я размеренным шагом прошествовал мимо будки вахтёра и ещё умудрился удивлённо спросить у него, что тут за шум. Он тоже не знал, но ещё успел пожелать мне хорошего дня.
Дверь дома была оснащена дорогим цилиндрическим замком. Замок, к тому же, был смонтирован по всем предписаниям, с хорошо защищенной личинкой, так чтобы к розетке снаружи не подобраться. Мне пришлось встать на колени, зажав фонарик в зубах, и орудовать несколькими отмычками минут десять, не меньше, прежде чем задвижка наконец поддалась.
В прихожей меня ждал – вот досада, но в принципе я был ко всему готов, – учащённо мигающий красный светодиод. Он был вставлен в стальную коробку с цифровым блоком, на жидкокристаллическом дисплее уже шёл обратный отсчёт секунд, начавшись, как видно, с тридцати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126