Макса нет дома, и я не знаю, что бы мы делали, если бы ты не взяла все в свои руки. Боюсь, от меня в кризисной ситуации мало проку.
Джоли посмотрела на Джорджетт, посмотрела по-настоящему, и впервые в жизни увидела реальную женщину. Печальную, хрупкую – и невероятно прекрасную даже в ее пятьдесят с большим хвостиком. Не чудовище, не злую порочную ведьму.
– Мне очень помогла Меллори, – сказала Джоли. – Думаю, мыс ней обе унаследовали от папы организаторские способности.
– Луис тебя очень любил.
«Не смей плакать!»
– Я никогда не смогу забыть, как увидела вас вдвоем, вы занимались любовью в старой хижине в лесу, и это было в тот самый день, когда убили мою мать.
– Да, я знаю. И твой отец понимал твои чувства. Он сожалел… мы оба о многом жалели.
Джоли повернулась и снова вышла на балкон. Джорджетт последовала за ней. Женщины остановились рядом.
– Белль-Роуз – прекрасное место, мне очень нравилось здесь жить, – сказала Джорджетт. – Но с Луисом мне бы везде понравилось.
– Вы его по-настоящему любили? «Иногда правда причиняет боль».
– Хочу, чтобы ты знала: я собираюсь сказать Максу, что нам следует уехать из Белль– Роуз. Меллори осенью уедет на учебу в колледж, а Кларис, наверное, выйдет за Ноуэлла Ландерса. Макс наверняка останется в Белль-Роуз, но мне и Перри, думаю, лучше уехать. Может быть, мы вернемся в Новый Орлеан.
Джоли воззрилась на Джорджетт. Что-то странное было в выражении ее лица, во взгляде. Она что-то скрывала. Но что?
– Вы знаете, кто убил мою мать и тетю? – спросила Джоли.
Молчание.
– Ведь Лемар Фукуа их не убивал?
Джорджетт кивнула.
– И Гар Уэллс тоже их не убивал, так ведь?
– Не убивал.
– Тогда кто это сделал?
Молчание.
– Скажите мне сейчас или позже – Максу. Джорджетт поникла, как тепличное растение. Казалось, она сознает, что не может и дальше хранить свои секреты.
– Поначалу я… я, как и многие другие, думала, что Одри и Лизетт убил Лемар.
– Когда вы впервые поняли, что он не был убийцей?
– Не могу сказать точно. Это не было осознанным пониманием. Во всяком случае, сначала. У меня появились подозрения, но я не хотела им верить.
Джоли закрыла глаза, моля Бога дать ей силы вынести правду и найти способ жить с этой правдой, какой бы она ни была. Ее мышцы сковало напряжение.
– До недавнего времени я не позволяла себе даже обдумывать такую возможность всерьез. – Джорджетт понизила голос почти до шепота: – До тех пор, пока вы с Тероном не решили добиваться пересмотра дела. Ты вернулась в Белль-Роуз и оказалась настолько похожей на Лизетт…
В открытую дверь спальни Джоли заглянул Перри:
– Джорджи, вот ты где! А я-то удивлялся, куда ты подевалась.
Джорджетт ахнула и поднесла к губам дрожащую руку.
– Я тебя оставлю, попытаюсь отвести Перри обратно в его комнату. Когда он пьян, с ним не очень приятно общаться.
Джоли схватила Джорджетт за запястье:
– Подождите!
– Не сейчас. – Голос Джорджетт изменился, теперь в нем слышалась настойчивая просьба. – Позже.
Она бросилась к брату, обняла его за талию и попыталась развернуть к двери, чтобы вывести из комнаты.
– Что ты ей рассказывала? – спросил Перри. – Кажется, вы с ней очень мило беседовали, прямо как две подружки.
– Я благодарила Джоли за то, что она обо всем позаботилась и все уладила, – ответила Джорджетт. – Пойдем, Перри, я провожу тебя в твою комнату. Тебе нужно поспать. Ты почувствуешь себя лучше, если…
Перри резко высвободился, оттолкнул сестру и решительно направился к Джоли, которая стояла на балконе и смотрела вдаль. От резкого толчка Джорджетт пошатнулась и схватилась за дверь, чтобы не упасть, потом протянула руку к Перри, но он был уже далеко.
– Перри!
Джорджетт поспешила за братом, но не успела его догнать. Двигаясь на удивление проворно для пьяного, он устремился к Джоли, схватил ее за руки, развернул так, что ее руки оказались заломленными за спиной, и, до того как Джорджетт успела его догнать, зажал ее шею в сгибе своего локтя.
– Лизетт, неужели ты думаешь, что это тебе так и сойдет с рук?
– Перри, не надо! – закричала Джорджетт.
– Иди к себе, Джорджи, – сказал Перри. – Я решу нашу маленькую проблемку. Я ведь всегда все для тебя улаживал, не так ли? Разве я не обставил смерть Жюля Труассана как самоубийство, после того как ты его задушила? Разве я не позаботился для тебя о Филиппе?
Джорджетт ахнула:
– О Господи, не может быть! Только не Филипп!
– Конечно, я это сделал. Филипп тебя разочаровал, мы оба на него полагались, а он нас подвел. Он растратил деньги, и если бы его посадили в тюрьму, он бы и нас потянул на дно. Я просто помог ему поступить, как поступил бы благородный человек.
Мозг Джоли работал с бешеной скоростью, осмысливая информацию, которая на нее свалилась.
– Вы убили Филиппа Деверо?! А я думала, он совершил самоубийство.
«И про Лемара Фукуа тоже все думали, что он совершил самоубийство. О Боже! О Боже!»
Перри сильнее сдавил горло Джоли в сгибе локтя, на долю секунды она даже лишилась возможности дышать. Она извивалась, пытаясь освободиться и вдохнуть.
– Отпусти Джоли, – взмолилась Джорджетт. – Ты делаешь ей больно.
– С какой стати ты ей помогаешь? – спросил Перри. – Ты что, собиралась ей рассказать, что это я убил Одри и Лемара? Мы же никогда не выдавали друг друга. Даже когда я повесил Жюля на люстре в его кабинете, чтобы его смерть выглядела как самоубийство. И когда я убил Филиппа выстрелом в голову, ты никому об этом не сказала. И когда я убил Лизетт, Одри и Лемара, ты тоже не рассказала ни единой душе.
Джоли принялась молиться так истово, как не молилась никогда в жизни.
– Зачем вы их убили?
– Кого? – спросил Перри.
Он потащил Джоли к перилам балкона.
– Мою мать, тетю Лизетт и Лемара.
Джорджетт подбежала к балконным дверям.
– Перри, вернись в комнату, прошу тебя.
– Обязательно, Джорджи, как только избавлюсь от Лизетт.
– Лизетт умерла, – напомнила Джорджетт. – Это Джоли, а не Лизетт.
– Я тоже сначала так думал. – Перри прижал Джоли к металлическим перилам балкона. – Но это Лизетт. Она нарочно вернулась, чтобы меня мучить. Она хочет меня наказать за то, что я сделал. Но я могу снова ее убить. И на этот раз она больше не вернется.
– Перри, прошу тебя, не делай этого! – По лицу Джорджетт потекли слезы. – Я не хочу, чтобы ты делал ей больно. Пожалуйста, Перри, не делай этого.
– Милая Джорджетт. У тебя такое нежное сердце. Знаешь, я ведь убил Одри для тебя. Я ведь мог уйти из дома так, чтобы она меня не заметила. Когда я застрелил Лизетт, Одри была снаружи, разговаривала с Лемаром. Они не слышали выстрела, потому что в комнате Лизетт грохотала музыка. Я услышал их голоса, когда стал спускаться вниз. Я дождался, пока Лемар уйдет заниматься своими хозяйственными делами и завернет за дом, а потом подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Джоли посмотрела на Джорджетт, посмотрела по-настоящему, и впервые в жизни увидела реальную женщину. Печальную, хрупкую – и невероятно прекрасную даже в ее пятьдесят с большим хвостиком. Не чудовище, не злую порочную ведьму.
– Мне очень помогла Меллори, – сказала Джоли. – Думаю, мыс ней обе унаследовали от папы организаторские способности.
– Луис тебя очень любил.
«Не смей плакать!»
– Я никогда не смогу забыть, как увидела вас вдвоем, вы занимались любовью в старой хижине в лесу, и это было в тот самый день, когда убили мою мать.
– Да, я знаю. И твой отец понимал твои чувства. Он сожалел… мы оба о многом жалели.
Джоли повернулась и снова вышла на балкон. Джорджетт последовала за ней. Женщины остановились рядом.
– Белль-Роуз – прекрасное место, мне очень нравилось здесь жить, – сказала Джорджетт. – Но с Луисом мне бы везде понравилось.
– Вы его по-настоящему любили? «Иногда правда причиняет боль».
– Хочу, чтобы ты знала: я собираюсь сказать Максу, что нам следует уехать из Белль– Роуз. Меллори осенью уедет на учебу в колледж, а Кларис, наверное, выйдет за Ноуэлла Ландерса. Макс наверняка останется в Белль-Роуз, но мне и Перри, думаю, лучше уехать. Может быть, мы вернемся в Новый Орлеан.
Джоли воззрилась на Джорджетт. Что-то странное было в выражении ее лица, во взгляде. Она что-то скрывала. Но что?
– Вы знаете, кто убил мою мать и тетю? – спросила Джоли.
Молчание.
– Ведь Лемар Фукуа их не убивал?
Джорджетт кивнула.
– И Гар Уэллс тоже их не убивал, так ведь?
– Не убивал.
– Тогда кто это сделал?
Молчание.
– Скажите мне сейчас или позже – Максу. Джорджетт поникла, как тепличное растение. Казалось, она сознает, что не может и дальше хранить свои секреты.
– Поначалу я… я, как и многие другие, думала, что Одри и Лизетт убил Лемар.
– Когда вы впервые поняли, что он не был убийцей?
– Не могу сказать точно. Это не было осознанным пониманием. Во всяком случае, сначала. У меня появились подозрения, но я не хотела им верить.
Джоли закрыла глаза, моля Бога дать ей силы вынести правду и найти способ жить с этой правдой, какой бы она ни была. Ее мышцы сковало напряжение.
– До недавнего времени я не позволяла себе даже обдумывать такую возможность всерьез. – Джорджетт понизила голос почти до шепота: – До тех пор, пока вы с Тероном не решили добиваться пересмотра дела. Ты вернулась в Белль-Роуз и оказалась настолько похожей на Лизетт…
В открытую дверь спальни Джоли заглянул Перри:
– Джорджи, вот ты где! А я-то удивлялся, куда ты подевалась.
Джорджетт ахнула и поднесла к губам дрожащую руку.
– Я тебя оставлю, попытаюсь отвести Перри обратно в его комнату. Когда он пьян, с ним не очень приятно общаться.
Джоли схватила Джорджетт за запястье:
– Подождите!
– Не сейчас. – Голос Джорджетт изменился, теперь в нем слышалась настойчивая просьба. – Позже.
Она бросилась к брату, обняла его за талию и попыталась развернуть к двери, чтобы вывести из комнаты.
– Что ты ей рассказывала? – спросил Перри. – Кажется, вы с ней очень мило беседовали, прямо как две подружки.
– Я благодарила Джоли за то, что она обо всем позаботилась и все уладила, – ответила Джорджетт. – Пойдем, Перри, я провожу тебя в твою комнату. Тебе нужно поспать. Ты почувствуешь себя лучше, если…
Перри резко высвободился, оттолкнул сестру и решительно направился к Джоли, которая стояла на балконе и смотрела вдаль. От резкого толчка Джорджетт пошатнулась и схватилась за дверь, чтобы не упасть, потом протянула руку к Перри, но он был уже далеко.
– Перри!
Джорджетт поспешила за братом, но не успела его догнать. Двигаясь на удивление проворно для пьяного, он устремился к Джоли, схватил ее за руки, развернул так, что ее руки оказались заломленными за спиной, и, до того как Джорджетт успела его догнать, зажал ее шею в сгибе своего локтя.
– Лизетт, неужели ты думаешь, что это тебе так и сойдет с рук?
– Перри, не надо! – закричала Джорджетт.
– Иди к себе, Джорджи, – сказал Перри. – Я решу нашу маленькую проблемку. Я ведь всегда все для тебя улаживал, не так ли? Разве я не обставил смерть Жюля Труассана как самоубийство, после того как ты его задушила? Разве я не позаботился для тебя о Филиппе?
Джорджетт ахнула:
– О Господи, не может быть! Только не Филипп!
– Конечно, я это сделал. Филипп тебя разочаровал, мы оба на него полагались, а он нас подвел. Он растратил деньги, и если бы его посадили в тюрьму, он бы и нас потянул на дно. Я просто помог ему поступить, как поступил бы благородный человек.
Мозг Джоли работал с бешеной скоростью, осмысливая информацию, которая на нее свалилась.
– Вы убили Филиппа Деверо?! А я думала, он совершил самоубийство.
«И про Лемара Фукуа тоже все думали, что он совершил самоубийство. О Боже! О Боже!»
Перри сильнее сдавил горло Джоли в сгибе локтя, на долю секунды она даже лишилась возможности дышать. Она извивалась, пытаясь освободиться и вдохнуть.
– Отпусти Джоли, – взмолилась Джорджетт. – Ты делаешь ей больно.
– С какой стати ты ей помогаешь? – спросил Перри. – Ты что, собиралась ей рассказать, что это я убил Одри и Лемара? Мы же никогда не выдавали друг друга. Даже когда я повесил Жюля на люстре в его кабинете, чтобы его смерть выглядела как самоубийство. И когда я убил Филиппа выстрелом в голову, ты никому об этом не сказала. И когда я убил Лизетт, Одри и Лемара, ты тоже не рассказала ни единой душе.
Джоли принялась молиться так истово, как не молилась никогда в жизни.
– Зачем вы их убили?
– Кого? – спросил Перри.
Он потащил Джоли к перилам балкона.
– Мою мать, тетю Лизетт и Лемара.
Джорджетт подбежала к балконным дверям.
– Перри, вернись в комнату, прошу тебя.
– Обязательно, Джорджи, как только избавлюсь от Лизетт.
– Лизетт умерла, – напомнила Джорджетт. – Это Джоли, а не Лизетт.
– Я тоже сначала так думал. – Перри прижал Джоли к металлическим перилам балкона. – Но это Лизетт. Она нарочно вернулась, чтобы меня мучить. Она хочет меня наказать за то, что я сделал. Но я могу снова ее убить. И на этот раз она больше не вернется.
– Перри, прошу тебя, не делай этого! – По лицу Джорджетт потекли слезы. – Я не хочу, чтобы ты делал ей больно. Пожалуйста, Перри, не делай этого.
– Милая Джорджетт. У тебя такое нежное сердце. Знаешь, я ведь убил Одри для тебя. Я ведь мог уйти из дома так, чтобы она меня не заметила. Когда я застрелил Лизетт, Одри была снаружи, разговаривала с Лемаром. Они не слышали выстрела, потому что в комнате Лизетт грохотала музыка. Я услышал их голоса, когда стал спускаться вниз. Я дождался, пока Лемар уйдет заниматься своими хозяйственными делами и завернет за дом, а потом подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82