Но Джоли, помоги ей Бог, нравилось бесить этого человека. Ей нравилось, когда он выходил из себя, пусть внешне это и было незаметно.
– Думаю, нам надо поговорить, – сказал Макс. – Наедине. В кабинете.
Джоли выразительно посмотрела на свое запястье, сжатое в тисках его пальцев:
– Ты собираешься тащить меня туда силой?
– Если потребуется.
Если бы Джоли думала, что он блефует, она бы его разоблачила. Но она так не думала. Она нисколько не сомневалась, что если не пойдет с ним по доброй воле, он поднимет ее и вынесет из гостиной.
– Что ж, пожалуйста, в таком случае давай поговорим наедине.
Она дернула руку.
Макс отпустил ее не сразу, как будто взвешивал в уме все варианты, пытаясь найти самый мудрый ход действий. Потом все-таки слегка ослабил хватку, ровно настолько, чтобы Джоли могла освободить руку. Затем галантным жестом пропустил ее вперед. Джоли пошла к двери первой, Макс – следом, лишь в нескольких шагах от нее.
– Вышвырни ее отсюда пинком под зад! – крикнул им вслед Перри.
– Перри, пожалуйста, не будь таким враждебным, – сказала Кларис. – Своими ужасными вспышками ты ничуть не облегчаешь ситуацию.
Как только они вышли в коридор, Джоли не удержалась, чтобы не спросить:
– Так вот что ты собираешься сделать? Выгнать меня отсюда пинками?
– Поверь мне, это то, что бы мне хотелось сделать, – ответил Макс. – К сожалению, юридически у тебя есть полное право жить в этом доме. Я только не понимаю, с какой стати ты можешь этого захотеть.
Джоли завернула за угол, открыла дверь кабинета и вошла в комнату, которая когда-то была личной территорией ее отца. Даже сейчас, когда он умер, это обшитое панелями убежище сохранило его дух, казалось, Луис Ройял может в любую минуту вернуться и сесть за массивный письменный стол или устроиться в большом кресле с высокой спинкой и закурить трубку. Джоли захлестнули детские воспоминания о минутах, проведенных в этом кабинете, за одно мгновение она словно перенеслась в прошлое, во времена, когда была папиной любимой дочкой. Джоли тряхнула головой, стараясь прогнать ненужные воспоминания.
«Вот с чем тебе предстоит бороться, если ты останешься: с воспоминаниями прошлого – и приятными, и неприятными».
– Сядем или будем стоять? – спросил Макс.
Джоли кивнула. Макс выглядел так, словно ему было самое место в этом кабинете, как будто комната принадлежала ему в той же мере, что и ее отцу. Тетя Кларис рассказала Джоли, что Макс стал Луису настоящим сыном. Джорджетт должна быть этим очень довольна.
– Почему ты решила сюда переехать? – спросил Макс.
– Честно?
– Да, желательно.
Джоли улыбнулась:
– Почему я сегодня въезжаю в Белль-Роуз? – Она рассмеялась низким грудным смехом, в котором сквозила насмешка. – Потому что я могу это сделать. И никто и ничто меня не остановит.
Глава 10
Макс испытал острейшее, почти непреодолимое желание схватить Джоли за плечи и встряхнуть так, чтобы зубы застучали. Он помнил ее девчонкой, помнил, как она босиком бегала по всему Белль– Роуз, скакала на лошади без седла, жаркими летними днями купалась в пруду. Она тогда была еще почти ребенком, непослушным, изнеженным, недисциплинированным подростком – во многом она была похожа на сегодняшнюю Меллори. Обе с малых лет были избалованы отцом, который души в них не чаял. Макс много раз слышал, как Луис рассказывал о Джоли, и всякий раз со смесью радости и грусти. Отказавшись видеться с отцом после его повторной женитьбы, Джоли разбила его сердце. С годами у Макса развилась сильная неприязнь к Джоли. Он считал ее дочерью, которая совершенно не заботится о своем отце, и незрелой личностью, неспособной понять и простить чужие слабости. Чем больше он любил Луиса, тем сильнее ненавидел Джоли.
И вот, пожалуйста, она дома, в Белль-Роуз, где ее так жаждал увидеть Луис. Но она вернулась не затем, чтобы порадовать старика. Для этого уже слишком поздно. Нет, она явилась, чтобы мстить. И по-видимому, она до сих пор все та же избалованная, несдержанная девчонка, безразличная к чувствам других людей.
– Ты ведь понимаешь, что пока ты будешь стараться отравить жизнь другим, ты не можешь не отравлять свою собственную?
Джоли пожала плечами:
– Что ж, это цена, которую мне придется заплатить.
– Да что с тобой такое? – спросил Макс. – У тебя что, такая скучная и бессмысленная жизнь в Атланте, что ты предпочтешь жить в Белль-Роуз, только бы испортить жизнь нам?
– Почему ты думаешь, что мое решение жить в Белль-Роуз имеет какое-то отношение к тебе… или к кому-то еще, кто здесь живет?
Джоли плюхнулась в кресло с высокой спинкой и устроилась как у себя дома.
– Назови мне хотя бы одну причину, кроме той, которую назвал я.
Макс присел на край стола и скрестил руки на груди.
– Ой-ой, какой большой, какой опасный! – Джоли округлила глаза и прижала ладони к щекам, изображая страх. – Ты меня запугиваешь, мне что, полагается дрожать?
– Ты не представляешь, насколько опасным я могу быть.
– Это что, угроза?
Джоли твердо встретила его угрожающий взгляд. «Черт бы ее побрал, – думал Макс. – Она меня провоцирует ради собственного самоутверждения!»
Он не привык, чтобы ему прекословили. Обычно одного только его уничтожающего взгляда было достаточно, чтобы осадить даже самого распоследнего мерзавца. В конце концов, Максимилиан Деверо давно пользуется репутацией человека, которому не перечат. Так почему же эта не в меру дерзкая на язык девица его не боится? Она что, не понимает, что он может переломить ее пополам?
Макс встал, подошел к Джоли и наклонился над ней, положив руки на подлокотники кресла по обеим сторонам от нее. Джоли сглотнула, в глазах мелькнула тень неуверенности, но взгляд не отвела и не показала никаких видимых признаков настоящего страха.
– Это предупреждение. Я не позволю тебе мучить мою мать и постоянно дразнить сестру.
Их взгляды скрестились, и Макс прочел в глазах Джоли упрямую решимость. Стало ясно, что битва между ними неизбежна. Инстинкт подсказывал Максу, что Джоли так же настроена не уступить ни дюйма, как и он сам, так что это будет битва до победного конца. До смерти.
Джоли подняла голову, их разделяло расстояние в волосок.
– И как именно ты собираешься меня остановить? Хочешь меня убить? Мне, знаешь ли, известны давние слухи. Насчет того, что ты убил свою жену. Бедная Фелисия. А некоторые считают, что ты мог убить и мою мать, чтобы твоя могла выйти за моего отца и поселиться в Белль-Роуз. Скажи, Макс, ты однажды уже пытался меня убить?
Джоли слишком поздно поняла, что зашла лишком далеко. Она поняла это, только когда увидела, что серо-голубые глаза Макса горят гневом, на его щеках выступил румянец, ноздри его раздулись и затрепетали, он фыркнул, как бык, который готовится напасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Думаю, нам надо поговорить, – сказал Макс. – Наедине. В кабинете.
Джоли выразительно посмотрела на свое запястье, сжатое в тисках его пальцев:
– Ты собираешься тащить меня туда силой?
– Если потребуется.
Если бы Джоли думала, что он блефует, она бы его разоблачила. Но она так не думала. Она нисколько не сомневалась, что если не пойдет с ним по доброй воле, он поднимет ее и вынесет из гостиной.
– Что ж, пожалуйста, в таком случае давай поговорим наедине.
Она дернула руку.
Макс отпустил ее не сразу, как будто взвешивал в уме все варианты, пытаясь найти самый мудрый ход действий. Потом все-таки слегка ослабил хватку, ровно настолько, чтобы Джоли могла освободить руку. Затем галантным жестом пропустил ее вперед. Джоли пошла к двери первой, Макс – следом, лишь в нескольких шагах от нее.
– Вышвырни ее отсюда пинком под зад! – крикнул им вслед Перри.
– Перри, пожалуйста, не будь таким враждебным, – сказала Кларис. – Своими ужасными вспышками ты ничуть не облегчаешь ситуацию.
Как только они вышли в коридор, Джоли не удержалась, чтобы не спросить:
– Так вот что ты собираешься сделать? Выгнать меня отсюда пинками?
– Поверь мне, это то, что бы мне хотелось сделать, – ответил Макс. – К сожалению, юридически у тебя есть полное право жить в этом доме. Я только не понимаю, с какой стати ты можешь этого захотеть.
Джоли завернула за угол, открыла дверь кабинета и вошла в комнату, которая когда-то была личной территорией ее отца. Даже сейчас, когда он умер, это обшитое панелями убежище сохранило его дух, казалось, Луис Ройял может в любую минуту вернуться и сесть за массивный письменный стол или устроиться в большом кресле с высокой спинкой и закурить трубку. Джоли захлестнули детские воспоминания о минутах, проведенных в этом кабинете, за одно мгновение она словно перенеслась в прошлое, во времена, когда была папиной любимой дочкой. Джоли тряхнула головой, стараясь прогнать ненужные воспоминания.
«Вот с чем тебе предстоит бороться, если ты останешься: с воспоминаниями прошлого – и приятными, и неприятными».
– Сядем или будем стоять? – спросил Макс.
Джоли кивнула. Макс выглядел так, словно ему было самое место в этом кабинете, как будто комната принадлежала ему в той же мере, что и ее отцу. Тетя Кларис рассказала Джоли, что Макс стал Луису настоящим сыном. Джорджетт должна быть этим очень довольна.
– Почему ты решила сюда переехать? – спросил Макс.
– Честно?
– Да, желательно.
Джоли улыбнулась:
– Почему я сегодня въезжаю в Белль-Роуз? – Она рассмеялась низким грудным смехом, в котором сквозила насмешка. – Потому что я могу это сделать. И никто и ничто меня не остановит.
Глава 10
Макс испытал острейшее, почти непреодолимое желание схватить Джоли за плечи и встряхнуть так, чтобы зубы застучали. Он помнил ее девчонкой, помнил, как она босиком бегала по всему Белль– Роуз, скакала на лошади без седла, жаркими летними днями купалась в пруду. Она тогда была еще почти ребенком, непослушным, изнеженным, недисциплинированным подростком – во многом она была похожа на сегодняшнюю Меллори. Обе с малых лет были избалованы отцом, который души в них не чаял. Макс много раз слышал, как Луис рассказывал о Джоли, и всякий раз со смесью радости и грусти. Отказавшись видеться с отцом после его повторной женитьбы, Джоли разбила его сердце. С годами у Макса развилась сильная неприязнь к Джоли. Он считал ее дочерью, которая совершенно не заботится о своем отце, и незрелой личностью, неспособной понять и простить чужие слабости. Чем больше он любил Луиса, тем сильнее ненавидел Джоли.
И вот, пожалуйста, она дома, в Белль-Роуз, где ее так жаждал увидеть Луис. Но она вернулась не затем, чтобы порадовать старика. Для этого уже слишком поздно. Нет, она явилась, чтобы мстить. И по-видимому, она до сих пор все та же избалованная, несдержанная девчонка, безразличная к чувствам других людей.
– Ты ведь понимаешь, что пока ты будешь стараться отравить жизнь другим, ты не можешь не отравлять свою собственную?
Джоли пожала плечами:
– Что ж, это цена, которую мне придется заплатить.
– Да что с тобой такое? – спросил Макс. – У тебя что, такая скучная и бессмысленная жизнь в Атланте, что ты предпочтешь жить в Белль-Роуз, только бы испортить жизнь нам?
– Почему ты думаешь, что мое решение жить в Белль-Роуз имеет какое-то отношение к тебе… или к кому-то еще, кто здесь живет?
Джоли плюхнулась в кресло с высокой спинкой и устроилась как у себя дома.
– Назови мне хотя бы одну причину, кроме той, которую назвал я.
Макс присел на край стола и скрестил руки на груди.
– Ой-ой, какой большой, какой опасный! – Джоли округлила глаза и прижала ладони к щекам, изображая страх. – Ты меня запугиваешь, мне что, полагается дрожать?
– Ты не представляешь, насколько опасным я могу быть.
– Это что, угроза?
Джоли твердо встретила его угрожающий взгляд. «Черт бы ее побрал, – думал Макс. – Она меня провоцирует ради собственного самоутверждения!»
Он не привык, чтобы ему прекословили. Обычно одного только его уничтожающего взгляда было достаточно, чтобы осадить даже самого распоследнего мерзавца. В конце концов, Максимилиан Деверо давно пользуется репутацией человека, которому не перечат. Так почему же эта не в меру дерзкая на язык девица его не боится? Она что, не понимает, что он может переломить ее пополам?
Макс встал, подошел к Джоли и наклонился над ней, положив руки на подлокотники кресла по обеим сторонам от нее. Джоли сглотнула, в глазах мелькнула тень неуверенности, но взгляд не отвела и не показала никаких видимых признаков настоящего страха.
– Это предупреждение. Я не позволю тебе мучить мою мать и постоянно дразнить сестру.
Их взгляды скрестились, и Макс прочел в глазах Джоли упрямую решимость. Стало ясно, что битва между ними неизбежна. Инстинкт подсказывал Максу, что Джоли так же настроена не уступить ни дюйма, как и он сам, так что это будет битва до победного конца. До смерти.
Джоли подняла голову, их разделяло расстояние в волосок.
– И как именно ты собираешься меня остановить? Хочешь меня убить? Мне, знаешь ли, известны давние слухи. Насчет того, что ты убил свою жену. Бедная Фелисия. А некоторые считают, что ты мог убить и мою мать, чтобы твоя могла выйти за моего отца и поселиться в Белль-Роуз. Скажи, Макс, ты однажды уже пытался меня убить?
Джоли слишком поздно поняла, что зашла лишком далеко. Она поняла это, только когда увидела, что серо-голубые глаза Макса горят гневом, на его щеках выступил румянец, ноздри его раздулись и затрепетали, он фыркнул, как бык, который готовится напасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82