Сердце Ивонн забилось быстрее. Она спросила себя, почему он так на них смотрит.
– Не знаю, почему я не замечал этого раньше, – сказал Терон.
После долгого молчания голос Терона звучал все еще хрипловато и немного скрипуче.
– Чего не замечал? – спросила Кларис.
– Как вы с мамой похожи.
Ивонн ахнула и невольно поднесла руку ко рту.
– Ну конечно, мы похожи, – сказала Кларис таким тоном, словно говорила о чем-то само собой разумеющемся. – Мы с Ивонн обе похожи на нашего папу, а Одри и Лизетт больше походили на мою маму, а Лемар – на свою.
– Терон, позволь объяснить… – начала Ивонн.
Она скрывала правду от сына всю его жизнь, не зная, как он себя поведет, если ее узнает. А тут Кларис объявляет их сестрами так, словно речь идет о чем-то столь же обычном, как жара в июле.
– Что тут объяснять?
Терон встретился взглядом с матерью.
– Я тебе не рассказывала, потому что…
– Потому что ты думала, мне не понравится, что мой дед был белым.
– Вообще-то я хотела тебе рассказать, – сказала Кларис. – Мне хотелось, чтобы ты знал, что я твоя тетя, так же как я тетя Джоли. Надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу, что я всегда любила тебя так же, как любила Джоли.
Глаза Терона влажно заблестели. Глаза, которые он унаследовал от Сэма Десмонда.
– Я… я не знаю, – сказал он. – Наверное, да. Вы всегда обращались со мной, как будто я для вис особенный. Но признаюсь, когда я стал старше, меня ваша нежность немного беспокоила. Я не мог понять, в чем тут дело. И еще меня беспокоило, что вы с мамой так близки. Этого я тоже не мог понять.
Ивонн подумала, что сын не знает о ней многого, намного больше, чем то, что у нее был белый предок. А одно, она надеялась, Терон никогда не узнает. Это была другая их общая тайна с Кларис. Тайна, связавшая их так же крепко, как сестринские узы. Ужасная тайна, которую они поклялись хранить до могилы.
– Многие подозревали, что Ивонн и Лемар – Десмонды, – сказала Кларис. – Но когда папа был при смерти, мы ему пообещали, что эта тайна не выйдет за пределы семьи. Что будем знать только мы пятеро: сестры и брат. – Кларис понизила голос: – Папа не хотел, чтобы люди плохо думали о Сейди. Все-таки, когда родились Ивонн и Лемар, он был женат на нашей маме. Папа был очень благородным человеком, он не хотел опозорить ни маму, ни Сейди.
– Как ты можешь называть его благородным человеком, если он не только изменял жене, но и воспользовался своей властью над экономкой? – Терон помрачнел и нахмурился.
Кларис в ужасе расширила глаза:
– Он не воспользовался…
– Мистер Сэм и мама любили друг друга, – быстро вмешалась Ивонн.
– Не может быть, чтобы ты в это верила, – возразил Терон. – Что бы бабушка ни говорила…
– Мне сказал мистер Сэм. – Ивонн встретила взгляд сына не моргнув глазом. – Перед смертью он мне признался, что очень хорошо относился к мисс Мэри Роуз, но любовью всей его жизни была моя мама.
– Это правда, – сказала Кларис. – Но папа не мог жениться на Сейди даже после маминой смерти. Дело было в сороковые годы, тогда межрасовые браки были запрещены законом.
– Значит, дядя Лемар все-таки был единокровным братом Лизетт, – сказал Терон и закрыл глаза.
Ивонн погладила его по щеке:
– Ты переутомился.
– У Лемара не было любовной связи с Лизетт, – сказала Кларис. – Они знали, что они брат и сестра. И они всю жизнь дружили, с самого раннего детства. Оба испытывали друг к другу какую-то особую нежность, но в ней не было ничего сексуального.
– Почему вы не рассказали все это шерифу, когда шло расследование бойни в Белль-Роуз?
Терон снова открыл глаза и в упор посмотрел на мать.
– Я рассказала, – ответила Ивонн. – Но он вел себя так, будто мне не верил. Он сказал, что я что угодно наговорю, лишь бы защитить честное имя брата.
– Через несколько месяцев, когда я смогла давать показания, я подтвердила то, что Ивонн рассказала шерифу Бендаллу. – Из глаз Кларис брызнули слезы. – Но к нашим словам никто не прислушался. А шериф сказал, что, были ли Лемар и Лизетт братом и сестрой, ничего не меняет, потому что даже если они были родственниками, их связь от этого становится только еще более отвратительной.
– Понятно, – сказал Терон. – Шериф не хотел слышать правду. Ему нужно было объявить убийцей Лемара.
– Но зачем… – начала Ивонн.
– Ты вызвала Джоли? – спросил Терон. Ему ответила Кларис:
– Я ей позвонила, она уже едет сюда. И она просила передать, что у вас появился новый союзник.
– Кто?
– Как кто, Макс, конечно! – ответила Кларис.
Джоли и Макс только что вышли из полицейского управления Саммервиля, когда у Джоли зазвонил мобильный. Услышав в трубке голос тети Кларис, Джоли сразу же подумала о Тероне – она знала, что Кларис, вероятнее всего, сейчас в больнице.
– Девочка моя, скорее приезжай, наш Терон заговорил, и он хочет тебя видеть.
Джоли сообщила хорошую новость Максу, и они немедленно поехали в окружную больницу. Когда они подъезжали, со стоянки выехал красный «таурус», освободив для них место прямо напротив входа в больницу. Макс быстро поставил «порше» на освободившееся место и заглушил двигатель. Джоли взялась за ручку дверцы, но Макс перегнулся через сиденье и схватил ее за запястье, Джоли оглянулась и недовольно посмотрела на него:
– Что такое?
– Так дело не пойдет, – сказал он.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– О твоей игре в молчанку. Всю дорогу до города и от полицейского участка до больницы ты не сказала мне ни слова и только отвечала «да» или «нет», когда я сам с тобой заговаривал.
– А что говорить? – Джоли дернула рукой. Макс отпустил ее запястье. – Мы сошлись на том, что я тебя ненавижу, и от того, что мы, похоже, друг друга хотим, ничего не меняется.
– То есть ты думаешь, что влечение надо игнорировать и оно само пройдет? Таков твой план?
– Да, что-то в этом роде.
Джоли открыла дверцу, вышла из машины и, не дожидаясь Макса, пошла к дверям больницы. Макс тоже вышел, запер «порше» и догнал Джоли уже в холле больницы. Джоли быстро шла к лифтам, Макс без труда подстроил свои шаги под ее торопливую походку. Она видела его боковым зрением и была ему благодарна за то, что он не смотрит на нее и не пытается прикоснуться. То, что она узнала о его продолжающейся связи с Иртой Килпатрик, давало ей идеальный предлог его оттолкнуть. Поставить между Максом и ее собственным отчаянным желанием другую женщину – лучшего решения проблемы она и придумать не могла. В действительности Джоли вовсе не так сильно расстраивалась из-за любовницы Макса, как она показывала. Она и не думала, что мужчина вроде Макса будет жить как монах. Еще бы, ведь сексуальность буквально сочится из всех его пор.
Джоли нажала кнопку «вверх» и стала ждать. Ждать пришлось недолго, почти сразу же открылись двери лифта, и из него вышли три человека, освободив кабину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Не знаю, почему я не замечал этого раньше, – сказал Терон.
После долгого молчания голос Терона звучал все еще хрипловато и немного скрипуче.
– Чего не замечал? – спросила Кларис.
– Как вы с мамой похожи.
Ивонн ахнула и невольно поднесла руку ко рту.
– Ну конечно, мы похожи, – сказала Кларис таким тоном, словно говорила о чем-то само собой разумеющемся. – Мы с Ивонн обе похожи на нашего папу, а Одри и Лизетт больше походили на мою маму, а Лемар – на свою.
– Терон, позволь объяснить… – начала Ивонн.
Она скрывала правду от сына всю его жизнь, не зная, как он себя поведет, если ее узнает. А тут Кларис объявляет их сестрами так, словно речь идет о чем-то столь же обычном, как жара в июле.
– Что тут объяснять?
Терон встретился взглядом с матерью.
– Я тебе не рассказывала, потому что…
– Потому что ты думала, мне не понравится, что мой дед был белым.
– Вообще-то я хотела тебе рассказать, – сказала Кларис. – Мне хотелось, чтобы ты знал, что я твоя тетя, так же как я тетя Джоли. Надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу, что я всегда любила тебя так же, как любила Джоли.
Глаза Терона влажно заблестели. Глаза, которые он унаследовал от Сэма Десмонда.
– Я… я не знаю, – сказал он. – Наверное, да. Вы всегда обращались со мной, как будто я для вис особенный. Но признаюсь, когда я стал старше, меня ваша нежность немного беспокоила. Я не мог понять, в чем тут дело. И еще меня беспокоило, что вы с мамой так близки. Этого я тоже не мог понять.
Ивонн подумала, что сын не знает о ней многого, намного больше, чем то, что у нее был белый предок. А одно, она надеялась, Терон никогда не узнает. Это была другая их общая тайна с Кларис. Тайна, связавшая их так же крепко, как сестринские узы. Ужасная тайна, которую они поклялись хранить до могилы.
– Многие подозревали, что Ивонн и Лемар – Десмонды, – сказала Кларис. – Но когда папа был при смерти, мы ему пообещали, что эта тайна не выйдет за пределы семьи. Что будем знать только мы пятеро: сестры и брат. – Кларис понизила голос: – Папа не хотел, чтобы люди плохо думали о Сейди. Все-таки, когда родились Ивонн и Лемар, он был женат на нашей маме. Папа был очень благородным человеком, он не хотел опозорить ни маму, ни Сейди.
– Как ты можешь называть его благородным человеком, если он не только изменял жене, но и воспользовался своей властью над экономкой? – Терон помрачнел и нахмурился.
Кларис в ужасе расширила глаза:
– Он не воспользовался…
– Мистер Сэм и мама любили друг друга, – быстро вмешалась Ивонн.
– Не может быть, чтобы ты в это верила, – возразил Терон. – Что бы бабушка ни говорила…
– Мне сказал мистер Сэм. – Ивонн встретила взгляд сына не моргнув глазом. – Перед смертью он мне признался, что очень хорошо относился к мисс Мэри Роуз, но любовью всей его жизни была моя мама.
– Это правда, – сказала Кларис. – Но папа не мог жениться на Сейди даже после маминой смерти. Дело было в сороковые годы, тогда межрасовые браки были запрещены законом.
– Значит, дядя Лемар все-таки был единокровным братом Лизетт, – сказал Терон и закрыл глаза.
Ивонн погладила его по щеке:
– Ты переутомился.
– У Лемара не было любовной связи с Лизетт, – сказала Кларис. – Они знали, что они брат и сестра. И они всю жизнь дружили, с самого раннего детства. Оба испытывали друг к другу какую-то особую нежность, но в ней не было ничего сексуального.
– Почему вы не рассказали все это шерифу, когда шло расследование бойни в Белль-Роуз?
Терон снова открыл глаза и в упор посмотрел на мать.
– Я рассказала, – ответила Ивонн. – Но он вел себя так, будто мне не верил. Он сказал, что я что угодно наговорю, лишь бы защитить честное имя брата.
– Через несколько месяцев, когда я смогла давать показания, я подтвердила то, что Ивонн рассказала шерифу Бендаллу. – Из глаз Кларис брызнули слезы. – Но к нашим словам никто не прислушался. А шериф сказал, что, были ли Лемар и Лизетт братом и сестрой, ничего не меняет, потому что даже если они были родственниками, их связь от этого становится только еще более отвратительной.
– Понятно, – сказал Терон. – Шериф не хотел слышать правду. Ему нужно было объявить убийцей Лемара.
– Но зачем… – начала Ивонн.
– Ты вызвала Джоли? – спросил Терон. Ему ответила Кларис:
– Я ей позвонила, она уже едет сюда. И она просила передать, что у вас появился новый союзник.
– Кто?
– Как кто, Макс, конечно! – ответила Кларис.
Джоли и Макс только что вышли из полицейского управления Саммервиля, когда у Джоли зазвонил мобильный. Услышав в трубке голос тети Кларис, Джоли сразу же подумала о Тероне – она знала, что Кларис, вероятнее всего, сейчас в больнице.
– Девочка моя, скорее приезжай, наш Терон заговорил, и он хочет тебя видеть.
Джоли сообщила хорошую новость Максу, и они немедленно поехали в окружную больницу. Когда они подъезжали, со стоянки выехал красный «таурус», освободив для них место прямо напротив входа в больницу. Макс быстро поставил «порше» на освободившееся место и заглушил двигатель. Джоли взялась за ручку дверцы, но Макс перегнулся через сиденье и схватил ее за запястье, Джоли оглянулась и недовольно посмотрела на него:
– Что такое?
– Так дело не пойдет, – сказал он.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– О твоей игре в молчанку. Всю дорогу до города и от полицейского участка до больницы ты не сказала мне ни слова и только отвечала «да» или «нет», когда я сам с тобой заговаривал.
– А что говорить? – Джоли дернула рукой. Макс отпустил ее запястье. – Мы сошлись на том, что я тебя ненавижу, и от того, что мы, похоже, друг друга хотим, ничего не меняется.
– То есть ты думаешь, что влечение надо игнорировать и оно само пройдет? Таков твой план?
– Да, что-то в этом роде.
Джоли открыла дверцу, вышла из машины и, не дожидаясь Макса, пошла к дверям больницы. Макс тоже вышел, запер «порше» и догнал Джоли уже в холле больницы. Джоли быстро шла к лифтам, Макс без труда подстроил свои шаги под ее торопливую походку. Она видела его боковым зрением и была ему благодарна за то, что он не смотрит на нее и не пытается прикоснуться. То, что она узнала о его продолжающейся связи с Иртой Килпатрик, давало ей идеальный предлог его оттолкнуть. Поставить между Максом и ее собственным отчаянным желанием другую женщину – лучшего решения проблемы она и придумать не могла. В действительности Джоли вовсе не так сильно расстраивалась из-за любовницы Макса, как она показывала. Она и не думала, что мужчина вроде Макса будет жить как монах. Еще бы, ведь сексуальность буквально сочится из всех его пор.
Джоли нажала кнопку «вверх» и стала ждать. Ждать пришлось недолго, почти сразу же открылись двери лифта, и из него вышли три человека, освободив кабину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82