– Тогда, может, выпьешь чего-нибудь? Я найду Ивонн и велю ей приготовить тебе чай с мятой.
– О да, Макс, это было бы неплохо. Чашку чаю. И пусть она положит три ложечки сахара. Мне нравится, когда чай с мятой очень сладкий.
– Ивонн никогда не забывает, – сказал Макс. – Кофе черный, а чай очень сладкий.
Макс огляделся, ища Меллори. С тех пор как они вернулись домой, он видел сестру всего один раз и подозревал, что она прячется в своей комнате. Он хотел проверить, как она. После смерти Луиса Меллори вела себя непривычно тихо и эмоционально отстранилась. Вероятно, сестра, как и ее мать, задает себе вопрос: как же они будут жить без Луиса? Меллори была его любимицей, избалованной любимицей. Отдав распоряжения насчет чая для матери, Макс пошел искать сестру, чтобы уговорить ее побыть с матерью.
Пройдя через кухню, он вышел в смежную с ней прихожую и оттуда – на веранду, где услышал голоса Ивонн и Джоли. Женщины сидели рядышком на широких перилах веранды и о чем-то беседовали.
– Может быть, ты хотя бы обдумаешь такой вариант ради Кларис? – спросила Ивонн.
Джоли замотала головой:
– Тетю Кларис устроит только один вариант: если я перееду в Белль-Роуз насовсем, а это совершенно исключено.
– Тогда дай ей несколько дней. Думаю, ты сможешь ненадолго забыть о своей неприязни ко второй семье отца и…
– Неприязнь – это слишком мягко сказано. Я презираю Джорджетт. А Максу я не доверяю. Боюсь, я не способна скрыть такие сильные чувства даже ради тети Кларис.
– А как насчет сестры? Меллори ты не можешь ненавидеть.
– Она мне сестра только наполовину. Но ты права, у меня нет к ней ненависти. Имея такую мать, как Джорджетт, она достойна только жалости.
У Макса было два пути: он мог тихо вернуться в дом или выдать свое присутствие. Он выбрал последнее и негромко кашлянул. Обе женщины посмотрели в его сторону. Ивонн соскользнула с перил, а Джоли осталась сидеть, глядя на Макса.
– Ивонн, мама просила чашку чаю с мятой, – сказал Макс. – Не будещь ли так добра приготовить? Она в парадной гостиной.
– Да, конечно. – Ивонн оглянулась на Джоли: – Веди себя прилично, не забывай, что ты – Десмонд.
Ивонн прошла мимо Макса и скрылась в доме. Чувствуя на себе враждебный взгляд Джоли, Макс не спеша пошел к ней, он двигался подчеркнуто медленно. До того как он дошел до ограждения, Джоли спрыгнула с перил и пошла было прочь, но Макс схватил ее за запястье и вынудил остановиться.
– Не спеши, – сказал он.
Джоли дернула руку, но Макс держал крепко.
– Отпусти!
– Не сейчас. Только после…
Джоли подняла правую руку и занесла кисть, готовясь к нападению. Но не успела она замахнуться, как Макс тут же схватил ее и за правое запястье, так что ее руки оказались словно в наручниках. Противники сердито уставились друг на друга.
– Моя мать не заслуживает твоего презрения, а сестра не нуждается в жалости.
Джоли изогнулась, пытаясь освободиться, но безуспешно.
– Я вижу, что к списку твоих грехов можно добавить подслушивание.
– Мне все равно, что ты обо мне думаешь или говоришь, – сказал Макс.
Он крепче стиснул руки Джоли и поднял их так, что они оказались между его торсом и ее.
– Но если ты причинишь боль моей матери или сестре, ты мне ответишь.
– Это что, угроза?
Джоли прищурилась так, что глаза превратились в две узкие щелочки.
– Понимай как хочешь. Я просто предупреждаю, что то, что мое, я защищаю.
– Очень благородно с твоей стороны! Скажи, Макс, а устранение препятствий на пути твоей матери к счастью подпадает под юрисдикцию защиты того, что твое?
Черт бы побрал эту стерву! Она чуть ли не открытым текстом обвинила его в убийстве! Макс отпустил руки Джоли.
– Освоила грязные приёмы, как я вижу?
– В этом мире выживает самый приспособленный, не так ли? А я, уж поверь, из тех, кто выживает. Так что лучше молись, чтобы твой отец не дал мне никакой власти над твоей драгоценной семейкой, потому что если он ее дал… – Джоли хищно улыбнулась.
– Битва не на жизнь, а на смерть? – спросил Макс. Ответ он уже знал. Ничто недоставит Джоли Ройял большее удовольствие, чем унижение его матери.
В девять часов вечера Гарленд Уэллс собрал всю семью в кабинете Луиса. Ивонн подала желающим кофе без кофеина и чай со льдом. Когда она собралась уйти из комнаты, Гар попросил ее остаться.
Каждый нерв Джоли был натянут как струна. Ей хотелось, чтобы этот вечер закончился, и чем быстрее, тем лучше. Завещание отца могло полностью изменить ее жизнь. Оно или раз и навсегда докажет, что Луис вычеркнул ее из своей жизни, или даст ей возможность отомстить.
Гар окинул взглядом комнату и сел за внушительный письменный стол в кресло, обитое темно-коричневой кожей.
– Полагаю, все в сборе.
– Вы хотите сказать, что все, кто собрался в этом кабинете, упомянуты в завещании Луиса? – спросил Перри.
– Совершенно верно, – ответил Гар.
Гар начал читать, и Джоли затаила дыхание. Он иногда прерывал чтение, чтобы разъяснить тот или иной пункт. Луис Ройял завещал свое имущество трем детям – Джоли, Меллори и Максу – в равных долях. Свой бизнес он также завещал троим детям при условии, что в течение нескольких лет Макс будет продолжать играть в нем ведущую роль. Джорджетт и Кларис Луис оставил внушительные суммы, которых им хватит до конца дней. Ивонн он завещал сто тысяч долларов.
– «Что касается моего зятя, Перри Клифтона, я прошу моего пасынка, Максимилиана Деверо, позаботиться о дяде, как он считает нужным, и обеспечивать его должным образом».
– Вот старый ублюдок! – проворчал Перри. Джорджетт зло взглянула на брата:
– Перри, замолчи!
– Ты должна быть возмущена не меньше меня! – заявил Перри. – Твой муж должен был оставить все тебе, и ты сама это прекрасно знаешь. Ты отдала ему почти двадцать лет жизни, и как он тебя вознаградил? Оставил какие-то жалкие гроши!
Макс встал со стула, схватил дядю за плечо и тихо сказал:
– Или сядьте и ведите себя тихо, или я вас вышвырну.
Перри посмотрел Максу в глаза и нехотя кивнул:
– Какскажешь, племянник. Кажется, теперь ты у нас главный.
Макс повернулся к Гару:
– Продолжай.
– В завещании предусмотрены еще несколько пожертвований на благотворительные цели и несколько небольших даров, – сказал Гар. – Крупное наследство осталось только одно, это Белль-Роуз.
В комнате воцарилось молчание. Джоли спрашивала себя, будет ли грехом молиться за то, что может стать инструментом ее мести.
– «Поместье Белль-Роуз принадлежало семье моей первой жены, Одри Десмонд, на протяжении нескольких поколений, – читал Гарленд Уэллс. – Когда я на ней женился, она и ее сестры передали мне Белль-Роуз по дарственной в обмен на то, что я восстановлю дом и парк в прежнем великолепии. Я прислушался к своей душе и пришел к выводу, что единственным справедливым и честным решением будет завещать Белль-Роуз – дом, обстановку и земельный участок – моей старшей дочери, Джоли Десмонд Ройял».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82