Сейчас репортер курил сигарету и с задумчивым видом пускал дым в потолок, где уже клубилось сизое облако.
- Больше ничего не могу вам сказать, - объявил Бирнс. Репортер страшно раздражал его. Бирнс ни на секунду не мог поверить, что кто-то мог назвать своего ребенка Сэвидж *. Он не верил и в то, что кто-нибудь действительно столь равнодушен к жаре, как этот репортер.
- Совсем ничего, лейтенант? - мягко спросил Сэвидж. Он был красивым мужчиной с коротко подстриженными светлыми волосами и прямым, немного женственным носом. Глаза его были серыми и холодными. Холодными!
- Ничего, - ответил лейтенант. - А какого черта вы ждали? Если бы мы знали, кто это сделал, то он бы уже был здесь, не так ли?
- Я тоже так думаю, - сказал Сэвидж. - Кого-нибудь подозреваете?
- Мы работаем над этим.
- Кого-нибудь подозреваете? - повторил Сэвидж.
- Кое-кого. Подозревать - наша профессия. Скажи вам, газетчикам, и через день все подозреваемые будут в Европе.
- Не думаете, что это сделал ребенок?
- То есть как - ребенок?!
- Подросток.
- Любой мог это сделать, - сказал Бирнс. - Например, вы. Сэвидж улыбнулся, показав прекрасные белые зубы.
- На территории участка орудует много молодежных шаек, верно?
- Мы держим их под контролем. Наш участок — не самое лучшее место в городе, Сэвидж, но мы делаем все возможное. Как я понимаю, мои слова могут обидеть вашу газету, но мы действительно стараемся, Сэвидж, мы стараемся честно выполнить свою работу.
- Кажется, я уловил сарказм в вашем голосе - а, лейтенант? - спросил Сэвидж.
- Сарказм - оружие интеллектуалов, Сэвидж. Все, особенно в вашей газете, знают, что копы - просто бестолковые, упрямые вьючные животные.
- Моя газета никогда не писала так, лейтенант.
- Разве нет? - Бирнс пожал плечами. - Можете использовать это в завтрашнем выпуске.
- Мы стараемся помочь, - сказал Сэвидж. - Нам не больше вашего нравится, что убивают полицейских, - Сэвидж немного помолчал. - Так как вы относитесь к идее насчет молодежной шайки?
- Мы ее даже не рассматривали. У шаек совершенно другой почерк. Какого черта вы приписываете подросткам все, что творится в городе? У меня сын - подросток, и он не собирается убивать копов.
- Это обнадеживает, - заметил Сэвидж.
- Психологию молодежных шаек довольно трудно понять, -сказал Бирнс. - Я не хочу сказать, что мы держим их в кулаке, но мы постоянно контролируем их. Если нам удается прекратить уличные драки, поножовщину и стрельбу, то шайки становятся обычными молодежными клубами. Когда это удается, мы довольны своей работой.
- Вы довольно оптимистично смотрите на вещи, - холодно сказал Сэвидж. - Вряд ли в моей газете поверят, что уличные драки могут прекратиться. Мы придерживаемся мнения, что смерть обоих полицейских непосредственно связана с этими, как вы говорите, "молодежными клубами".
- Вот как?
- Да.
- Тогда какого черта вы от меня хотите? Взять каждого ребенка в городе и приволочь его сюда, чтобы ваша газета смогла еще на миллион увеличить тираж?
- Вовсе нет. Мы собираемся предпринять собственное расследование. И если мы добьемся успеха, то 87-й участок будет выглядеть не лучшим образом.
- Это относится также и к уголовной полиции Северного района, и к главному комиссару полиции. Весь департамент будет выглядеть кучкой любителей по сравнению с суперсыщиками из вашей газеты.
- Да, это возможно, - с важным видом согласился Сэвидж.
- Разрешите дать вам маленький совет, Сэвидж? -Да?
- Местные подростки не любят, когда им задают вопросы. Вы будете иметь дело не со снобами, которые расскажут все что угодно после нескольких кружек пива. Вы будете иметь дело с ребятами, чей стиль поведения абсолютно отличается от вашего или моего. Постарайтесь остаться в живых.
- Постараюсь, -ответил Сэвидж с ослепительной улыбкой.
- И еще одно. -Да?
- Не мешайте работе моего участка. У меня достаточно болит голова от проблем и без вас, вместе с вашими репортерскими изысканиями.
- Что вы считаете более важным, - спросил Сэвидж, - опасность того, что я буду убит, или задержку в работе вашего участка?
Бирнс улыбнулся и начал набивать трубку.
- Это одно и то же, - сказал он.
Дэнни Гимп позвонил через пятьдесят минут. Дежурный сержант принял звонок и переключил его на телефон Кареллы.
- Отдел расследований 87-го участка, - сказал Карелла.
- Это Дэнни Гимп.
- Привет, Дэнни. Что разузнал?
- Нашел Ордиса. -Где?
- Это услуга или работа? - спросил Дэнни.
- Работа, - коротко ответил Карелла. - Где мы встретимся? -Знаешь заведение Дженни?
- Ты шутишь?
- Я вполне серьезен.
- Если Ордис - наркоман, то что он делает на улице Шлюх?
- Валяется на чьей-нибудь широкой кровати. Тебе повезет, если ты вытянешь из него хоть пару слов.
- На чьей кровати?
- Так ради этого мы и встречаемся, Стив. Или нет?
- Попробуй назвать меня "Стив" лицом к лицу, и потеряешь несколько зубов, приятель, -сообщил Карелла.
- О'кей, детектив Карелла. Я буду у Дженни через пять минут. Принеси немного иудиных денег.
- Ордис вооружен?
- Может быть.
- До встречи, - сказал Карелла.
La Via de Putas протянулась с севера на юг на целых три квартала. Индейцы, вероятно, называли се по-другому. Но ряды вигвамов, стоявшие здесь в благословенные времена бобровых шкур и бисерных бус, выполняли свои функции с не меньшим успехом. Когда индейцы отошли в поля Счастливой Охоты, утоптанные тропинки сменились асфальтированными дорогами, а вигвамы - многоэтажными домами, представительницы древнейшей профессии облюбовали эту улицу и провозгласили ее своей собственностью. Итальянские иммигранты называли улицу Пьяцца путана, ирландцы -Дырой потаскушек. Во времена нашествия пуэрториканцев улица приобрела еще одно название, но не поменяла источник доходов. Пуэрториканцы называли ее Via de Pulas, копы - улицей Шлюх. На каком бы языке вы ни говорили, вы платили деньги и делали свой выбор.
Владельцы этих торговых центров терпимости называли себя обычно "мама такая-то" или "мама сякая-то". Наибольшей известностью пользовалось заведение мамы Терезы. Грязнее всего было у мамы Кармен. В заведении мамы Люси шестнадцать раз проводились полицейские облавы - из-за некоторых делишек, которые творились за его осыпавшимся кирпичным фасадом. Конечно, копы не навещали различных мам позвонкам, вызванным семейными дрязгами. Деловые визиты случались нечасто. Они иногда бывали очень интересными, но, к сожалению, обычно проводились совместно с сотрудниками отдела по борьбе с проституцией, не знакомыми с рабочими методами некоторых полицейских из 87-го участка. Ничто так не вредит хорошей сделке, как невежественный коп.
Карелла, вероятно, был невежественным копом. Или честным - смотря с какой точки зрения его оценивать. Он встретил Дэнни Гимпа в заведении Дженни, маленьком кафе на углу улицы Шлюх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
- Больше ничего не могу вам сказать, - объявил Бирнс. Репортер страшно раздражал его. Бирнс ни на секунду не мог поверить, что кто-то мог назвать своего ребенка Сэвидж *. Он не верил и в то, что кто-нибудь действительно столь равнодушен к жаре, как этот репортер.
- Совсем ничего, лейтенант? - мягко спросил Сэвидж. Он был красивым мужчиной с коротко подстриженными светлыми волосами и прямым, немного женственным носом. Глаза его были серыми и холодными. Холодными!
- Ничего, - ответил лейтенант. - А какого черта вы ждали? Если бы мы знали, кто это сделал, то он бы уже был здесь, не так ли?
- Я тоже так думаю, - сказал Сэвидж. - Кого-нибудь подозреваете?
- Мы работаем над этим.
- Кого-нибудь подозреваете? - повторил Сэвидж.
- Кое-кого. Подозревать - наша профессия. Скажи вам, газетчикам, и через день все подозреваемые будут в Европе.
- Не думаете, что это сделал ребенок?
- То есть как - ребенок?!
- Подросток.
- Любой мог это сделать, - сказал Бирнс. - Например, вы. Сэвидж улыбнулся, показав прекрасные белые зубы.
- На территории участка орудует много молодежных шаек, верно?
- Мы держим их под контролем. Наш участок — не самое лучшее место в городе, Сэвидж, но мы делаем все возможное. Как я понимаю, мои слова могут обидеть вашу газету, но мы действительно стараемся, Сэвидж, мы стараемся честно выполнить свою работу.
- Кажется, я уловил сарказм в вашем голосе - а, лейтенант? - спросил Сэвидж.
- Сарказм - оружие интеллектуалов, Сэвидж. Все, особенно в вашей газете, знают, что копы - просто бестолковые, упрямые вьючные животные.
- Моя газета никогда не писала так, лейтенант.
- Разве нет? - Бирнс пожал плечами. - Можете использовать это в завтрашнем выпуске.
- Мы стараемся помочь, - сказал Сэвидж. - Нам не больше вашего нравится, что убивают полицейских, - Сэвидж немного помолчал. - Так как вы относитесь к идее насчет молодежной шайки?
- Мы ее даже не рассматривали. У шаек совершенно другой почерк. Какого черта вы приписываете подросткам все, что творится в городе? У меня сын - подросток, и он не собирается убивать копов.
- Это обнадеживает, - заметил Сэвидж.
- Психологию молодежных шаек довольно трудно понять, -сказал Бирнс. - Я не хочу сказать, что мы держим их в кулаке, но мы постоянно контролируем их. Если нам удается прекратить уличные драки, поножовщину и стрельбу, то шайки становятся обычными молодежными клубами. Когда это удается, мы довольны своей работой.
- Вы довольно оптимистично смотрите на вещи, - холодно сказал Сэвидж. - Вряд ли в моей газете поверят, что уличные драки могут прекратиться. Мы придерживаемся мнения, что смерть обоих полицейских непосредственно связана с этими, как вы говорите, "молодежными клубами".
- Вот как?
- Да.
- Тогда какого черта вы от меня хотите? Взять каждого ребенка в городе и приволочь его сюда, чтобы ваша газета смогла еще на миллион увеличить тираж?
- Вовсе нет. Мы собираемся предпринять собственное расследование. И если мы добьемся успеха, то 87-й участок будет выглядеть не лучшим образом.
- Это относится также и к уголовной полиции Северного района, и к главному комиссару полиции. Весь департамент будет выглядеть кучкой любителей по сравнению с суперсыщиками из вашей газеты.
- Да, это возможно, - с важным видом согласился Сэвидж.
- Разрешите дать вам маленький совет, Сэвидж? -Да?
- Местные подростки не любят, когда им задают вопросы. Вы будете иметь дело не со снобами, которые расскажут все что угодно после нескольких кружек пива. Вы будете иметь дело с ребятами, чей стиль поведения абсолютно отличается от вашего или моего. Постарайтесь остаться в живых.
- Постараюсь, -ответил Сэвидж с ослепительной улыбкой.
- И еще одно. -Да?
- Не мешайте работе моего участка. У меня достаточно болит голова от проблем и без вас, вместе с вашими репортерскими изысканиями.
- Что вы считаете более важным, - спросил Сэвидж, - опасность того, что я буду убит, или задержку в работе вашего участка?
Бирнс улыбнулся и начал набивать трубку.
- Это одно и то же, - сказал он.
Дэнни Гимп позвонил через пятьдесят минут. Дежурный сержант принял звонок и переключил его на телефон Кареллы.
- Отдел расследований 87-го участка, - сказал Карелла.
- Это Дэнни Гимп.
- Привет, Дэнни. Что разузнал?
- Нашел Ордиса. -Где?
- Это услуга или работа? - спросил Дэнни.
- Работа, - коротко ответил Карелла. - Где мы встретимся? -Знаешь заведение Дженни?
- Ты шутишь?
- Я вполне серьезен.
- Если Ордис - наркоман, то что он делает на улице Шлюх?
- Валяется на чьей-нибудь широкой кровати. Тебе повезет, если ты вытянешь из него хоть пару слов.
- На чьей кровати?
- Так ради этого мы и встречаемся, Стив. Или нет?
- Попробуй назвать меня "Стив" лицом к лицу, и потеряешь несколько зубов, приятель, -сообщил Карелла.
- О'кей, детектив Карелла. Я буду у Дженни через пять минут. Принеси немного иудиных денег.
- Ордис вооружен?
- Может быть.
- До встречи, - сказал Карелла.
La Via de Putas протянулась с севера на юг на целых три квартала. Индейцы, вероятно, называли се по-другому. Но ряды вигвамов, стоявшие здесь в благословенные времена бобровых шкур и бисерных бус, выполняли свои функции с не меньшим успехом. Когда индейцы отошли в поля Счастливой Охоты, утоптанные тропинки сменились асфальтированными дорогами, а вигвамы - многоэтажными домами, представительницы древнейшей профессии облюбовали эту улицу и провозгласили ее своей собственностью. Итальянские иммигранты называли улицу Пьяцца путана, ирландцы -Дырой потаскушек. Во времена нашествия пуэрториканцев улица приобрела еще одно название, но не поменяла источник доходов. Пуэрториканцы называли ее Via de Pulas, копы - улицей Шлюх. На каком бы языке вы ни говорили, вы платили деньги и делали свой выбор.
Владельцы этих торговых центров терпимости называли себя обычно "мама такая-то" или "мама сякая-то". Наибольшей известностью пользовалось заведение мамы Терезы. Грязнее всего было у мамы Кармен. В заведении мамы Люси шестнадцать раз проводились полицейские облавы - из-за некоторых делишек, которые творились за его осыпавшимся кирпичным фасадом. Конечно, копы не навещали различных мам позвонкам, вызванным семейными дрязгами. Деловые визиты случались нечасто. Они иногда бывали очень интересными, но, к сожалению, обычно проводились совместно с сотрудниками отдела по борьбе с проституцией, не знакомыми с рабочими методами некоторых полицейских из 87-го участка. Ничто так не вредит хорошей сделке, как невежественный коп.
Карелла, вероятно, был невежественным копом. Или честным - смотря с какой точки зрения его оценивать. Он встретил Дэнни Гимпа в заведении Дженни, маленьком кафе на углу улицы Шлюх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40