Шеа знал, сколь важно для успеха путешествия его
присутствие, но все же болезненно сознавал, что его считают неспособным
защитить себя в момент настоящей опасности.
Отряд подошел к Серебряной реке и пересек ее в узком месте, где через
вьющуюся полоску сверкающей воды был переброшен грубый деревянный мост.
Стоило им перейти его, как всякие разговоры тут же подошли к концу и все
взгляды в напряженном ожидании повернулись к лежащему впереди густому
лесу. Идти было относительно легко; по ровной земле бескрайнего леса
прихотливо вилась тропинка, уверенно ведущая на север. Узкими колоннами
сквозь просветы в тяжелых ветвях на землю падали солнечные лучи, иногда
пересекая тропу и освещая их лица, даря им каплю тепла среди лесной
прохлады. Промокшие от обильной росы, опавшие листья и веточки
образовывали под их ногами мягкий ковер, гасящий звук шагов и помогающий
сохранять тишину. Повсюду вокруг слышались шумы и шорохи, но они заметили
только разноцветных птиц и нескольких белок, в волнении мечущихся по своим
владениям на древесных вершинах, время от времени своими прыжками с ветки
на ветку осыпающих на путников град орехов и сухих прутиков. Деревья не
позволяли им видеть на большом расстоянии, ибо в обхвате они здесь
составляли от трех до десяти футов; из их стволов подобно чудовищным
пальцам тянулись огромные корни, неустанно закапываясь в землю. Далеко
видеть в каком-либо направлении здесь было невозможно, и отряду
приходилось полагаться только на знание Генделем местности и следопытский
опыт Мениона Лиха, вместе с гномом ведущего их сквозь растительный
лабиринт.
Первый день протек без происшествий, и ночь они провели под пологом
громадных деревьев к северу от Серебряной реки и Кулхейвена. Очевидно, из
них всех только Гендель точно знал их местоположение, и Алланон время от
времени вынужден был справляться у молчаливого гнома, где они сейчас
находятся и куда движутся. Ужин был холодным, так как они не решились
разводить костер из боязни привлечь к себе внимание. Но общее настроение,
несмотря на это, оставалось беззаботным и легким, а разговоры текли
непринужденно. Шеа использовал эту возможность, чтобы поговорить с двумя
эльфами. Они приходились кузенами Эвентину, их избрали для сопровождения
Алланона как представителей эльфийского королевства и для помощи в поисках
Меча Шаннары. Они оказались братьями: старшего из них звали Дарин; он был
худощав и молчалив, и у Шеа и вездесущего Флика мгновенно возникло
впечатление, что на него можно положиться. Его младший брат носил имя
Даэль; он был застенчивым и очень симпатичным парнем, на несколько лет
младше Шеа. Его юное очарование странным образом пленило более взрослых
членов отряда, особенно Балинора и Генделя, закаленных в боях ветеранов,
многие годы защищавших границы своих родных земель; его юность и свежий
взгляд на жизнь казались им чуть ли не вторым шансом обрести то, чего им
не хватило в своей молодости. Дарин сообщил Шеа, что его брат покинул свой
эльфийский дом всего лишь за несколько дней до своей свадьбы с одной из
прекраснейших девушек их страны. Шеа с трудом мог поверить, что Даэль
достаточно взрослый для этого, и вообще не сумел понять, зачем ему
накануне своей свадьбы понадобилось отправляться в это путешествие. Дарин
убеждал его, что такое решение его брат принял самостоятельно, но позднее
Шеа сказал Флику, что, по его мнению, на такое решение в какой-то степени
повлияла королевская кровь Даэля. И сейчас, когда члены отряда сидели под
пологом леса, вполголоса беседуя между собой, за исключением молчаливого,
отчужденно держащегося Генделя, Шеа думал о том, насколько юный эльф
жалеет о своем решении расстаться с будущей невестой и отправиться в
опасное путешествие в Паранор. Он был бы счастлив, если бы Даэль передумал
и не присоединился к их отряду, а остался бы в безопасности своих родных
земель.
Позднее этим же вечером Шеа подошел к Балинору и спросил у него,
почему Даэлю разрешили участвовать в такой экспедиции. Принц Каллахорна
улыбнулся озадаченному юноше, подумав про себя, что с трудом замечает
между ними двумя разницу в возрасте. Он сказал Шеа, что в те дни, когда
опасность нависает над всеми землями, никто не станет спрашивать, почему
тот или иной человек хочет помочь тем, кто борется с ней - такие решения
принимаются как должное. Даэль принял решение идти в поход, потому что
беседовал об этом с королем и пришел к выводу, что в противном случае не
смог бы назвать себя мужчиной. Балинор объяснил, что Гендель уже многие
годы постоянно сражается с карликами, защищая свою родину. На нем лежит
огромная ответственность, ибо он считается одним из самых умелых и опытных
воинов Востока. Дома он оставил жену и детей, которых видел один раз за
последние восемь недель и еще очень долго не надеется увидеть вновь. Всем,
кто отправился в этот поход, есть что терять, заключил он; возможно, даже
больше, чем догадывается Шеа. Не разъясняя своей последней фразы, высокий
северянин отошел к Алланону, чтобы поговорить с ним о других проблемах.
Несколько раздосадованный внезапно оборвавшейся беседой, Шеа вернулся к
Флику и братьям-эльфам.
- Каков из себя Эвентин? - спрашивал Флик, когда Шеа подошел к ним. -
Я много раз слышал, что он величайший из эльфийских королей и пользуется
всеобщим уважением. Каков же он на самом деле?
Дарин в ответ широко улыбнулся, а Даэль весело рассмеялся, сочтя
вопрос забавным и неожиданным.
- Ну что мы можем сказать про своего же кузена?
- Он великий король, - чуть помедлив, серьезно ответил Дарин. -
Другие монархи и правители утверждают, что для короля он слишком молод. Но
он прозорлив и, что самое главное, всегда успевает сделать нужное, пока
еще есть время. Он искренне любит и уважает весь эльфийский народ. Эльфы
пойдут за ним куда угодно, выполнят любую его просьбу, и это прекрасно для
всех нас. Старейшины нашего совета предпочли бы отгородиться от других
земель, попробовать жить по отдельности. Чистая глупость, но они боятся
новой войны. Их сдерживает только Эвентин. Он понимает, что избежать
войны, которая так их пугает, можно, только нанеся удар первым и разбив
войска противника. Вот почему наша миссия так важна - эту войну необходимо
остановить прежде, чем она охватит весь мир.
С другого конца маленького лагеря к ним подошел скучающий Менион и
уселся рядом, как раз успев уловить последнюю фразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
присутствие, но все же болезненно сознавал, что его считают неспособным
защитить себя в момент настоящей опасности.
Отряд подошел к Серебряной реке и пересек ее в узком месте, где через
вьющуюся полоску сверкающей воды был переброшен грубый деревянный мост.
Стоило им перейти его, как всякие разговоры тут же подошли к концу и все
взгляды в напряженном ожидании повернулись к лежащему впереди густому
лесу. Идти было относительно легко; по ровной земле бескрайнего леса
прихотливо вилась тропинка, уверенно ведущая на север. Узкими колоннами
сквозь просветы в тяжелых ветвях на землю падали солнечные лучи, иногда
пересекая тропу и освещая их лица, даря им каплю тепла среди лесной
прохлады. Промокшие от обильной росы, опавшие листья и веточки
образовывали под их ногами мягкий ковер, гасящий звук шагов и помогающий
сохранять тишину. Повсюду вокруг слышались шумы и шорохи, но они заметили
только разноцветных птиц и нескольких белок, в волнении мечущихся по своим
владениям на древесных вершинах, время от времени своими прыжками с ветки
на ветку осыпающих на путников град орехов и сухих прутиков. Деревья не
позволяли им видеть на большом расстоянии, ибо в обхвате они здесь
составляли от трех до десяти футов; из их стволов подобно чудовищным
пальцам тянулись огромные корни, неустанно закапываясь в землю. Далеко
видеть в каком-либо направлении здесь было невозможно, и отряду
приходилось полагаться только на знание Генделем местности и следопытский
опыт Мениона Лиха, вместе с гномом ведущего их сквозь растительный
лабиринт.
Первый день протек без происшествий, и ночь они провели под пологом
громадных деревьев к северу от Серебряной реки и Кулхейвена. Очевидно, из
них всех только Гендель точно знал их местоположение, и Алланон время от
времени вынужден был справляться у молчаливого гнома, где они сейчас
находятся и куда движутся. Ужин был холодным, так как они не решились
разводить костер из боязни привлечь к себе внимание. Но общее настроение,
несмотря на это, оставалось беззаботным и легким, а разговоры текли
непринужденно. Шеа использовал эту возможность, чтобы поговорить с двумя
эльфами. Они приходились кузенами Эвентину, их избрали для сопровождения
Алланона как представителей эльфийского королевства и для помощи в поисках
Меча Шаннары. Они оказались братьями: старшего из них звали Дарин; он был
худощав и молчалив, и у Шеа и вездесущего Флика мгновенно возникло
впечатление, что на него можно положиться. Его младший брат носил имя
Даэль; он был застенчивым и очень симпатичным парнем, на несколько лет
младше Шеа. Его юное очарование странным образом пленило более взрослых
членов отряда, особенно Балинора и Генделя, закаленных в боях ветеранов,
многие годы защищавших границы своих родных земель; его юность и свежий
взгляд на жизнь казались им чуть ли не вторым шансом обрести то, чего им
не хватило в своей молодости. Дарин сообщил Шеа, что его брат покинул свой
эльфийский дом всего лишь за несколько дней до своей свадьбы с одной из
прекраснейших девушек их страны. Шеа с трудом мог поверить, что Даэль
достаточно взрослый для этого, и вообще не сумел понять, зачем ему
накануне своей свадьбы понадобилось отправляться в это путешествие. Дарин
убеждал его, что такое решение его брат принял самостоятельно, но позднее
Шеа сказал Флику, что, по его мнению, на такое решение в какой-то степени
повлияла королевская кровь Даэля. И сейчас, когда члены отряда сидели под
пологом леса, вполголоса беседуя между собой, за исключением молчаливого,
отчужденно держащегося Генделя, Шеа думал о том, насколько юный эльф
жалеет о своем решении расстаться с будущей невестой и отправиться в
опасное путешествие в Паранор. Он был бы счастлив, если бы Даэль передумал
и не присоединился к их отряду, а остался бы в безопасности своих родных
земель.
Позднее этим же вечером Шеа подошел к Балинору и спросил у него,
почему Даэлю разрешили участвовать в такой экспедиции. Принц Каллахорна
улыбнулся озадаченному юноше, подумав про себя, что с трудом замечает
между ними двумя разницу в возрасте. Он сказал Шеа, что в те дни, когда
опасность нависает над всеми землями, никто не станет спрашивать, почему
тот или иной человек хочет помочь тем, кто борется с ней - такие решения
принимаются как должное. Даэль принял решение идти в поход, потому что
беседовал об этом с королем и пришел к выводу, что в противном случае не
смог бы назвать себя мужчиной. Балинор объяснил, что Гендель уже многие
годы постоянно сражается с карликами, защищая свою родину. На нем лежит
огромная ответственность, ибо он считается одним из самых умелых и опытных
воинов Востока. Дома он оставил жену и детей, которых видел один раз за
последние восемь недель и еще очень долго не надеется увидеть вновь. Всем,
кто отправился в этот поход, есть что терять, заключил он; возможно, даже
больше, чем догадывается Шеа. Не разъясняя своей последней фразы, высокий
северянин отошел к Алланону, чтобы поговорить с ним о других проблемах.
Несколько раздосадованный внезапно оборвавшейся беседой, Шеа вернулся к
Флику и братьям-эльфам.
- Каков из себя Эвентин? - спрашивал Флик, когда Шеа подошел к ним. -
Я много раз слышал, что он величайший из эльфийских королей и пользуется
всеобщим уважением. Каков же он на самом деле?
Дарин в ответ широко улыбнулся, а Даэль весело рассмеялся, сочтя
вопрос забавным и неожиданным.
- Ну что мы можем сказать про своего же кузена?
- Он великий король, - чуть помедлив, серьезно ответил Дарин. -
Другие монархи и правители утверждают, что для короля он слишком молод. Но
он прозорлив и, что самое главное, всегда успевает сделать нужное, пока
еще есть время. Он искренне любит и уважает весь эльфийский народ. Эльфы
пойдут за ним куда угодно, выполнят любую его просьбу, и это прекрасно для
всех нас. Старейшины нашего совета предпочли бы отгородиться от других
земель, попробовать жить по отдельности. Чистая глупость, но они боятся
новой войны. Их сдерживает только Эвентин. Он понимает, что избежать
войны, которая так их пугает, можно, только нанеся удар первым и разбив
войска противника. Вот почему наша миссия так важна - эту войну необходимо
остановить прежде, чем она охватит весь мир.
С другого конца маленького лагеря к ним подошел скучающий Менион и
уселся рядом, как раз успев уловить последнюю фразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194