отдельные
кусты с редкой листвой, встречающиеся на их пути, были искривлены и близки
к гибели, бесформенные древесные стволы с увядшими листьями безмолвно
готовились рухнуть и развалиться. Здесь не жили ни люди, ни животные -
даже самый крошечный зверек был бы поглощен и засосан цепкой хваткой
жидкой грязи, пропитанной ледяной сыростью долгих, темных, безжизненных
дней и ночей. Ничто не двигалось, ничто не шевелилось вокруг троих
путников, движущихся на восток через бесформенные земли, где не было ни
следа, ни намека на то, что здесь когда-то раньше проходил человек или же
пройдет когда-то в будущем. За все время их пути ни разу не показывалось
солнце, и ни один, даже самый тусклый его луч не падал на землю, чтобы
показать, что где-то за пределами этой мертвой забытой земли есть иной,
живой мир. То ли дело было в постоянном тумане, то ли - в густых тучах, то
ли - и в том, и в другом одновременно, но так или иначе, небо оставалось
вечно скрытым от них. Вокруг них простиралась только проклятая, унылая
серая земля, через которую они шли.
На четвертый день их начало охватывать отчаяние. Хотя они даже ни
разу не замечали крылатых охотников Повелителя Колдунов и казалось, что
всякая погоня потеряла их след, но все же эта мысль служила все худшим
утешением по мере того, как тянулись часы, сгущалось безмолвие, а
местность становилась все более гнетущей. Даже великий оптимист Менион
начал колебаться, и в его обычно уверенный разум принялся вгрызаться червь
сомнения. Он начал подозревать, что они сбились с направления и возможно
даже движутся по кругу. Он понимал, что по чертам местности это невозможно
определить, и тот, кто заблудился в этих голых землях, потерялся в них
навсегда. Шеа и Флик ощущали этот страх еще более глубоко. Они ничего не
знали об этих низинах, у них не было охотничьего навыка и чутья, которыми
обладал Менион. Они полностью полагались на него, но хотя горец намеренно
умалчивал о своих сомнениях, чтобы не беспокоить их, они все же
чувствовали, что что-то идет не так, как должно. Тянулись часы, а
холодная, сырая, ненавистная пустошь оставалась неизменной. Они
чувствовали, как последние крупицы уверенности начинают медленно,
мучительно ускользать от них. Наконец, когда к завершению близился пятый
день пути, а голые низины все так же тянулись до горизонта без малейшего
намека на отчаянно ожидаемые Черные Дубы, Шеа устало объявил привал в
бесконечном марше и тяжело рухнул на землю, вопросительно глядя на принца
Лиха.
Менион пожал плечами и задумчиво оглядел окружающие их туманные
низины, его красивое лицо исказилось от холодных касаний воздуха.
- Я не буду вам лгать, - проговорил он. - Я не уверен, что мы
выдерживаем направление. Возможно, мы движемся по кругу; возможно, мы уже
безнадежно заблудились.
Флик с отвращением швырнул на землю свой рюкзак и бросил на брата
свой особый взгляд "ну что я тебе говорил". Шеа поглядел на него и
торопливо повернулся к Мениону.
- Я не верю, что мы окончательно потерялись! Неужели нет способа
определить наше направление?
- Слушаю ваши предложения. - Его друг невесело улыбнулся, сбросил
свой рюкзак на неровную почву, присел рядом с мрачным Фликом и потянулся.
- В чем проблема, старина Флик? Я опять завел вас черт знает куда?
Флик сердито взглянул на него, но посмотрев в серые глаза горца, он
тут же забыл о своей неприязни. В этих глазах читалось искреннее участие и
даже след грусти от мысли, что он опять подвел их. Движимый одним из своих
редких душевных порывов, Флик протянул руку и ободряюще положил ему на
плечо, молча кивая.
Внезапно Шеа вскочил на ноги и схватил свой рюкзак, торопливо роясь в
его содержимом.
- Нам могут помочь камни, - воскликнул он.
Какое-то время они непонимающе глядели на него, а затем, внезапно
уловив его мысль, торопливо поднялись на ноги. Мгновение спустя Шеа достал
маленький кожаный мешочек с бесценным содержимым. Все они неотрывно
смотрели на потертый мешочек, предчувствуя, что сейчас Эльфийские камни
должны наконец-то доказать свою силу, как-то помочь им выбраться из
пустошей Клета. Шеа поспешно развязал бечевку и аккуратно высыпал три
маленьких синих камешка в подставленную ладонь. Они легли в нее, слабо
искрясь, а три пары глаз в ожидании глядели на них.
- Подними их повыше, Шеа, - посоветовал затем Менион. - Может быть,
им нужен свет.
Юноша послушался совета, взволнованно следя за синими камнями. Ничего
не случилось. Он подождал еще немного и опустил руку. Алланон предупреждал
его - не пользуйся камнями, если не находишься в смертельной опасности.
Возможно, камни должны прийти ему на помощь лишь в определенной ситуации.
Он начал отчаиваться. Как бы то ни было, он столкнулся с той неприятной
истиной, что он не представляет, как пользоваться камнями. В отчаянии он
посмотрел на друзей.
- Ну так попробуй что-нибудь еще! - горячо воскликнул Менион.
Шеа зажал камни в ладонях и с силой начал тереть их, затем потряс и
бросил как кости. Но ничего не случилось. Он медленно подобрал их с сырой
земли и аккуратно обтер дочиста. Их насыщенный синий цвет словно
притягивал его, и он начал напряженно всматриваться в их чистую,
стеклянную глубину, будто бы там мог находиться ответ.
- Может быть, тебе надо поговорить с ними, или что-то в этом роде...
- с надеждой прошептал Флик.
В памяти Шеа резко вспыхнул мысленный образ темного лица Алланона,
склоненного и застывшего, невероятно сосредоточенного. Возможно, тайна
Эльфийских камней открывается иначе, неожиданно подумал он. Держа их на
раскрытой ладони, юноша закрыл глаза и сосредоточился на яркой синеве
камней, мысленно проникая в нее, ища ту силу, в которой они так отчаянно
нуждались. Он безмолвно умолял Эльфийские камни помочь им. Так прошли
долгие минуты, показавшиеся ему часами. Он открыл глаза, и трое друзей в
ожидании поглядели на камни, лежащие у Шеа на ладони, тускло сверкающие
голубым в сумеречном сыром тумане.
Затем, неожиданно и яростно, они вспыхнули слепящим синим пламенем,
своей яркостью заставившим путников попятиться и прикрыть незащищенные
глаза руками. Сияющий ореол был так силен, что Шеа от изумления чуть было
не выронил камни из рук. Синее сияние становилось все ярче и ярче, освещая
лежащие вокруг мертвые земли, чего как никогда еще не делало солнце. Его
цвет изменился с темно-синего на ярко-голубой, столь ослепительный, что
преисполненные благоговения наблюдатели были им почти загипнотизированы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
кусты с редкой листвой, встречающиеся на их пути, были искривлены и близки
к гибели, бесформенные древесные стволы с увядшими листьями безмолвно
готовились рухнуть и развалиться. Здесь не жили ни люди, ни животные -
даже самый крошечный зверек был бы поглощен и засосан цепкой хваткой
жидкой грязи, пропитанной ледяной сыростью долгих, темных, безжизненных
дней и ночей. Ничто не двигалось, ничто не шевелилось вокруг троих
путников, движущихся на восток через бесформенные земли, где не было ни
следа, ни намека на то, что здесь когда-то раньше проходил человек или же
пройдет когда-то в будущем. За все время их пути ни разу не показывалось
солнце, и ни один, даже самый тусклый его луч не падал на землю, чтобы
показать, что где-то за пределами этой мертвой забытой земли есть иной,
живой мир. То ли дело было в постоянном тумане, то ли - в густых тучах, то
ли - и в том, и в другом одновременно, но так или иначе, небо оставалось
вечно скрытым от них. Вокруг них простиралась только проклятая, унылая
серая земля, через которую они шли.
На четвертый день их начало охватывать отчаяние. Хотя они даже ни
разу не замечали крылатых охотников Повелителя Колдунов и казалось, что
всякая погоня потеряла их след, но все же эта мысль служила все худшим
утешением по мере того, как тянулись часы, сгущалось безмолвие, а
местность становилась все более гнетущей. Даже великий оптимист Менион
начал колебаться, и в его обычно уверенный разум принялся вгрызаться червь
сомнения. Он начал подозревать, что они сбились с направления и возможно
даже движутся по кругу. Он понимал, что по чертам местности это невозможно
определить, и тот, кто заблудился в этих голых землях, потерялся в них
навсегда. Шеа и Флик ощущали этот страх еще более глубоко. Они ничего не
знали об этих низинах, у них не было охотничьего навыка и чутья, которыми
обладал Менион. Они полностью полагались на него, но хотя горец намеренно
умалчивал о своих сомнениях, чтобы не беспокоить их, они все же
чувствовали, что что-то идет не так, как должно. Тянулись часы, а
холодная, сырая, ненавистная пустошь оставалась неизменной. Они
чувствовали, как последние крупицы уверенности начинают медленно,
мучительно ускользать от них. Наконец, когда к завершению близился пятый
день пути, а голые низины все так же тянулись до горизонта без малейшего
намека на отчаянно ожидаемые Черные Дубы, Шеа устало объявил привал в
бесконечном марше и тяжело рухнул на землю, вопросительно глядя на принца
Лиха.
Менион пожал плечами и задумчиво оглядел окружающие их туманные
низины, его красивое лицо исказилось от холодных касаний воздуха.
- Я не буду вам лгать, - проговорил он. - Я не уверен, что мы
выдерживаем направление. Возможно, мы движемся по кругу; возможно, мы уже
безнадежно заблудились.
Флик с отвращением швырнул на землю свой рюкзак и бросил на брата
свой особый взгляд "ну что я тебе говорил". Шеа поглядел на него и
торопливо повернулся к Мениону.
- Я не верю, что мы окончательно потерялись! Неужели нет способа
определить наше направление?
- Слушаю ваши предложения. - Его друг невесело улыбнулся, сбросил
свой рюкзак на неровную почву, присел рядом с мрачным Фликом и потянулся.
- В чем проблема, старина Флик? Я опять завел вас черт знает куда?
Флик сердито взглянул на него, но посмотрев в серые глаза горца, он
тут же забыл о своей неприязни. В этих глазах читалось искреннее участие и
даже след грусти от мысли, что он опять подвел их. Движимый одним из своих
редких душевных порывов, Флик протянул руку и ободряюще положил ему на
плечо, молча кивая.
Внезапно Шеа вскочил на ноги и схватил свой рюкзак, торопливо роясь в
его содержимом.
- Нам могут помочь камни, - воскликнул он.
Какое-то время они непонимающе глядели на него, а затем, внезапно
уловив его мысль, торопливо поднялись на ноги. Мгновение спустя Шеа достал
маленький кожаный мешочек с бесценным содержимым. Все они неотрывно
смотрели на потертый мешочек, предчувствуя, что сейчас Эльфийские камни
должны наконец-то доказать свою силу, как-то помочь им выбраться из
пустошей Клета. Шеа поспешно развязал бечевку и аккуратно высыпал три
маленьких синих камешка в подставленную ладонь. Они легли в нее, слабо
искрясь, а три пары глаз в ожидании глядели на них.
- Подними их повыше, Шеа, - посоветовал затем Менион. - Может быть,
им нужен свет.
Юноша послушался совета, взволнованно следя за синими камнями. Ничего
не случилось. Он подождал еще немного и опустил руку. Алланон предупреждал
его - не пользуйся камнями, если не находишься в смертельной опасности.
Возможно, камни должны прийти ему на помощь лишь в определенной ситуации.
Он начал отчаиваться. Как бы то ни было, он столкнулся с той неприятной
истиной, что он не представляет, как пользоваться камнями. В отчаянии он
посмотрел на друзей.
- Ну так попробуй что-нибудь еще! - горячо воскликнул Менион.
Шеа зажал камни в ладонях и с силой начал тереть их, затем потряс и
бросил как кости. Но ничего не случилось. Он медленно подобрал их с сырой
земли и аккуратно обтер дочиста. Их насыщенный синий цвет словно
притягивал его, и он начал напряженно всматриваться в их чистую,
стеклянную глубину, будто бы там мог находиться ответ.
- Может быть, тебе надо поговорить с ними, или что-то в этом роде...
- с надеждой прошептал Флик.
В памяти Шеа резко вспыхнул мысленный образ темного лица Алланона,
склоненного и застывшего, невероятно сосредоточенного. Возможно, тайна
Эльфийских камней открывается иначе, неожиданно подумал он. Держа их на
раскрытой ладони, юноша закрыл глаза и сосредоточился на яркой синеве
камней, мысленно проникая в нее, ища ту силу, в которой они так отчаянно
нуждались. Он безмолвно умолял Эльфийские камни помочь им. Так прошли
долгие минуты, показавшиеся ему часами. Он открыл глаза, и трое друзей в
ожидании поглядели на камни, лежащие у Шеа на ладони, тускло сверкающие
голубым в сумеречном сыром тумане.
Затем, неожиданно и яростно, они вспыхнули слепящим синим пламенем,
своей яркостью заставившим путников попятиться и прикрыть незащищенные
глаза руками. Сияющий ореол был так силен, что Шеа от изумления чуть было
не выронил камни из рук. Синее сияние становилось все ярче и ярче, освещая
лежащие вокруг мертвые земли, чего как никогда еще не делало солнце. Его
цвет изменился с темно-синего на ярко-голубой, столь ослепительный, что
преисполненные благоговения наблюдатели были им почти загипнотизированы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194